|
|
|
|
Николай ИВЕНШЕВ |
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
|
К читателю Редакционный советИрина АРЗАМАСЦЕВАЮрий КОЗЛОВВячеслав КУПРИЯНОВКонстантин МАМАЕВИрина МЕДВЕДЕВАВладимир МИКУШЕВИЧАлексей МОКРОУСОВТатьяна НАБАТНИКОВАВладислав ОТРОШЕНКОВиктор ПОСОШКОВМаргарита СОСНИЦКАЯЮрий СТЕПАНОВОлег ШИШКИНТатьяна ШИШОВАЛев ЯКОВЛЕВ"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАXPOHOCБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Николай ИВЕНШЕВБОНУСПовесть «…А сверх того, до чего бы ни дошло у женщины с дураком,
В которой говориться о том, что нужно чаще общаться с памятниками литературы. Они за это вознаградят. Мне приснилось, что я курю. Сладко втягиваю пряный, с дынным вкусом дым и тонко выпускаю струю. Во сне разум мой раздвоился. Я обрадовался тому, что вновь наслаждаюсь забытой сигаретой, но тут же испугался: опять сорвался. И проснулся...
В которой вспоминается глупая фраза «Когда несешь жене цветы, подумай не осел ли ты…» Три гвоздя разного калибра сидели в моей душе. Или в сердце. Первый гвоздь самый большой и, уговаривал я себя, надуманный. «Настя мне изменяет. Читай «Декамерон». Еще в ту пору они (то бишь прекрасный пол) наловчились это делать с мастерством народного артиста». Второй гвоздь – поменьше. «Не изменяет, так откуда эти дармовые деньги. С неба? От лукавого?». Третий – маленький гвоздик. «Я, закончивший гуманитарный вуз, не знал, в чем суть «Золотого осла»?..
В которой говорится о том, что люди часто меняют маски. Встретились два ишака. Ткнулись темными, как изнанка зимнего пальто, сырыми губами. - Ты кто? – Спросил первый осел. - Конь в пальто. А ты? - Я – осел древнегре… древнеримского писателя Апулея. Второй осел нахмурил брови: - А я Лукианов осел. - Хорошо хоть не буриданов. Третий осел поскреб копытом..
В которой на главного героя повествования сваливается наследство. Они встретили меня, как полагается. Один бьет копытом. Кажется, он моложе. Другой теребит хохолок на макушке. Хохолок тот седоват. Он тут же представился. Его звали странно: Бонди...
В которой говорится о жульничестве и о любви с первого взгляда. Милорадово наследство давило. И я направился в банк. Удивительное дело. Я должен был бы радоваться такому драгоценному метеориту, шлепнувшемуся мне в карман. Время бонусов. То тебя в пропасть толкнут, а то внезапно озолотят. Но я почему-то уже в конце Колхозной улицы почувствовал себя вором. Я вспомнил, как в давние времена мы с Вовкой Ильичевым своровали в магазине пачку печенья. Воровать было жутко интересно. Обжигала опасность. А вот есть – скучно. И то печенье с золотыми рыбками на шелестящей упаковке показалось кислым и затхлым. «Просроченное!» - сплюнул тогда через зубы Вовка и не стал жевать печенье. Он чувствовал то же самое, что и я. Забытое чувство воротилось. Деньги вдруг перестали обжигать карман. И все же они были столь велики, что я не выкинул их в разверстую, угодливую пасть чугунной урны...
в которой Настя Лукина проявляет свои противоречивые черты характера Никак не могу до сих пор привыкнуть к тому, что она у меня есть. Это существо я хоть и ревную к каждому телеграфному столбу, и ругаюсь с ней вдрызг, и корю ее, и, как старый пень, а разница в годах у нас всего пять лет, читаю ей нравоучения, но без нее не могу. И хоть стараюсь следовать пушкинскому «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей», но как-то не очень получается. После бурных ссор, она тиха «как украинская ночь». И наши ласки, начавшиеся дэменуэнде, вдруг приобретают такой крещендовский характер, что черти в аду переворачиваются. Наша страсть как раз-то и закипает от этих случайных и опасных ссор. Я не оговорился. Опасных! Потому что Настасья в период нашей дикой влюбленности однажды жахнула меня пустой бутылкой из-под итальянского вина «Пикало аморе», что значит «Крохотная любовь». Просто итальянцы оказались скупыми и стеклотару сделали тонкой. И поэтому-то я копчу белый свет уже тридцать пять годочков. Настя опасна во многих своих проявлениях. Но если бы не было этой опасности, то как был бы тускл и занудлив мир...
В которой говорится о том, что деньги являются пылью и мороком. «Все что вчера говорила Анастасия в ресторане - сущая правда, - думал я, - и относится эта правда, прежде всего, ко мне. Это я за несколько дней буквально переродился из-за пустяка. Из-за того, что кто-то на небе или на земле выполнял лабораторное задание. Это он, невидимый, подкинул золотую монетку из Византии. Невидимый принарядился в маску голубя, натерся мазями, как та хозяйка из апулеевского «Золотого осла» Фррр! И полетела ставить эксперимент над Лукиным А. А. В клюве – золотая денежка». Тут меня осенило. Тут стал брать верх дедуктивный метод. Тут, наткнувшись на слово «жена», я вдруг яснее ясного представил ее, с порога, раскрасневшуюся, с пакетами, набитыми продовольствием...
в которой корзина с земляникой предшествует ночи самозабвенной любви. В моем почтовом ящике оказался конверт европейского типа с целлулоидными оконышками. Раскрыв его, я обнаружил письмо, набранное четким петитом...
В которой сочинитель романа Александр Лукин «Осел или…» устраивает слежку за умной женой. - Пишешь? - Пишу! - Знаешь, меня возбуждает все то, что ты сочинил. Я читала, извини...
В которой ничего не происходит по причине расшатавшихся нервов главного героя. - Алло! Это Джульетта? Смех. В трубке! - Пожалуй, что и Джульетта. А это кто, Ромео звонит? - Юля, это вы? - Я, я! Кто же еще, мой зайчик! «Что это она так запанибрата, вроде один только раз и виделись»...
в которой страшный сон сливается с явью, конечным итогом этого является потеря древней золотой монеты. Они все-таки существовали. Эта шарашкина контора находилась теперь в андеграунде. В подземелье. На том месте, где раньше было вкопано в асфальт и чернозем здание Единого Расчетного Центра. Я даже вспомнил, как звали главаря ООО «Поиск». Бонди...
в которой везенье изменяет Лукину. Хорошо хоть везенье, а не жена. Не компьютер – осел, а я. Чистопородный. Вот, когда сбывается плоская поговорка: «Когда несешь жене цветы, подумай…»
в которой сообщается о целебном свойстве водки с томатным соком. Электронную базу своих денег в банке и их дубли на карточках я проверять не стал. Они, конечно же, испарились вслед за тугими копытами «Золотого осла». Да и скучно мне стало, точнее, стало муторно. Я попробовал испытанное русское средство в баре со странным названием «Заноза». Может быть, русский шнапс прочистит мне мозги. «Кровавая Мери», водка с томатным соком, иногда вершит чудеса. Лысенькая официантка перед тем, как набульбунить умодробительную «Мери», с любопытством уставилась на меня. Глядела так, будто я бандит или просто от кого-то прячусь. Ну не буду же я платить ей той же монетой и тоже со змеиной гипнотичностью уператься в ее яйцеобразную, бритую под нолик, сферу...
в которой Настенька Лукина проявляет свой дар. Слава Богу и корпорации «Microsoft», текст моего, личного «Осла», он же «Бонус», не пропал. Не пропал-то не пропал. Однако, присмотревшись, я увидел в конце своего недописанного романа чужие буквы. И он, видимо, специально был выделен иным шрифтом, «Centuri Gothic»...
в которой концы сходятся с началами, и история становится логичной: любовь движет звездами и светилом. А что, собственно?! Я все сказал. Осталось только вписать то, что я думал по дороге, волоча сумку с капустой, морковкой и петрушкой, в текст своего «Бонуса». И готово. Развязка. Раз-вяз-ка...
в которой становится ясно, что ничего не ясно. Вот уж кто у меня золотой, вернее, золотая, так это жена. После всего произошедшего, после объяснений моей драгоценной Насти, я стал спокойно спать. Мне не снились уже поезда, уносящие меня на неведомую станцию, где меня обворовывают до нитки. И где я тычусь, как слепой щенок, в поисках украденной сумки с зубной щеткой и сменой белья...
|
|
РУССКАЯ ЖИЗНЬ |
|
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
