Николай ИЛЬИН

2005 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Николай Ильин

Этика и метафизика национализма в трудах Н.Г.Дебольского

(1842-1918)

Николай Петрович Ильин.
Фотография Юрия Паршинцев. 2011 год.

Переход к главам: | 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 |

8.

Везде, где он затрагивает вопрос о церкви, Дебольский не устает напоминать "высший христианский авторитет - Божественный Основатель церкви - решительно отделил ее цели от мирских интересов"[92];

"Основатель христианства... нигде не предписывает того или иного строя или порядков государственной жизни, а дает только указания для личного спасения человека во всех общественных условиях"; "всем людям без различия национальностей доступно дело спасения"[93].

В свете этого основного убеждения Дебольский и рассматривает вопрос о значении религиозного единства нации. По самой сути своей этот вопрос не имеет никакого значения для спасения человека и для церкви как "института спасения". Церковь изменила бы самой себе, перестала бы быть подлинной церковью, если бы отказалась хотя бы от одного догмата ради сохранения национального единства. Но для нации вопрос её религиозного единства весьма существенен - именно как вопрос национального самосохранения, поскольку "опыт показывает, что разноверие служит нередко источником расторжения общественной связи, бывшей до наступления этого разноверия весьма прочною"[94]. При этом надо ясно понимать, что единоверие само по себе не гарантирует духовного единства нации, тогда как разноверие способно подорвать такое единство: "согласие в догматах ещё не делает людей братьями по духу; но разногласие в них, если оно получает первенство над началом народности (выделено мною - Н.И.), способно разъединить людей, которые без него могли бы жить в братском мире. Немецкий католик еще не сближается оттого с французским католиком, а только... приучается ненавидеть немецкого протестанта" и т.д.[95]. В силу этого нация не может полагаться исключительно на своё религиозное единство; "господство теократической идеи" стало бы для нее "источником величайшего разделения и раздора"[96]. Нация может только поддерживать свое религиозное единство как один из моментов более полного национального единства.

Вот что необходимо понять в первую очередь (и чего не понимают сегодняшние "традиционалисты", повторяя роковую ошибку своих предшественников): стремясь к религиозному единству нации, мы решаем именно национальную, а не религиозную задачу. А потому её надо решать с учетом реального состояния и возможностей нации, с учетом духовных особенностей конкретного народа в конкретный период его существования. "Если бы в единоверии - пишет Дебольский - всегда точно выражалось единство народного духа, то в таком случае было бы совершенно безразлично, каким из этих терминов называть верховное неделимое. В таком случае было бы все равно, говорить ли о русском народе или русской церкви, потому что между этими понятиями не было бы никакого различия"[97]. Но в действительности дело обстоит совсем не так. В земной союз людей связывает не единоверие, а национальный дух; поэтому "между русскими раскольниками и православными, конечно, меньше розни по духу, чем между православными русским и греком или даже болгарином". Поэтому навязывать нации полное единоверие ("один народ, одна церковь") бессмысленно и с национальной, и с религиозной точек зрения. В той же мере, в какой единый национальный дух раскрывается в единоверии, последнее естественно и законно в качестве национального идеала. Православие исторически явилось естественным моментом формирования русского национального единства, и этот способ национального единения ни в коем случае нельзя отвергать. Но нельзя и приписывать ему абсолютного, исключительного значения. С точки зрения национального самосохранения важны все способы; особенно сегодня единство религиозное можно рассматривать только в связи с другими способами проявления национального духа: в единстве этническом, лингвистическом (шире - культурном), государственно-политическом. Для каждого человека наиболее важным может быть свой фактор; и того, кто не может (или не дерзает) назвать себя православно - русским человеком, надо не выталкивать из состава нации, а побуждать к более полному (в идеале - всестороннему) проявлению национального духа. В противном случае православие окажется (как и предупреждал Дебольский) силой, разъединяющей нацию, ведущей её по тому же роковому пути, который когда-то прошла Византия; впрочем, и Россия уже один раз получила суровый урок того, во что может обойтись подмена единства национального единством конфессиональным.

Возможно, что именно предчувствие этого урока стало причиной заметного ужесточения взглядов Н.Г.Дебольского на отношение нации и церкви к концу жизни. В работе "О высшем благе" он еще придает основное значение положительному аспекту этого отношения, подчеркивает необходимость единоверия, основанного на внутреннем единстве народного духа. В этом смысле он даже считает в те годы, что "понятие народности объемлет собою и понятие церкви, при глубоком внутреннем её понимании"[90]. Но в статьях, написанных между революциями 1905 и 1917 годов, он чаще говорит о другом: не отрицая значение религиозного единства там, где оно выступает как "замаскированное начало народности", он особенно энергично подчеркивает несоизмеримость задач христианства с задачами национального самосохранения и, следовательно, необходимость подлинного отделения церкви от государства. Конечно, исторически христианская церковь "едва ли не в большинстве случаев являлась не врагом, а скрепою национальности"[99], выступала в качестве национальной церкви (в частности, "в России и в германских странах, особенно в Англии"). Но сегодня, отмечает Дебольский, всё настойчивее звучат голоса, что "такое положение церкви зависит от того, что она есть недостаточно церковь", что подлинная церковь должна быть одной для всех народов. И в таком утверждении есть своя правда; для христианства, действительно, нет национальных различий среди верующих во Христа /Кол.,3,11/. Но для того, чтобы эта правда не обратилась в ложь ³², чтобы церковь не оказалась, наряду с социализмом, одной из тех ниш, "в которых нередко находит себе прибежище современный космополитизм", необходимо провести ясное различие между церковью и государством, как собственно национальным институтом.

Понятие "государства" используется в работах Дебольского в двух значениях, но это - не двусмысленность, а приём, необходимый для того, чтобы позиция национализма не сузилась до позиции "этатизма", поглощения нации государством, национального духа - "державным духом", и в то же время не утратилось понимание того, что именно государство задаёт основную объективную меру национального самобытия. В первом, более узком значении государство - лишь один момент народного союза, со всем "его строением - семейным, экономическим, гражданским и государственным". Государство является здесь синонимом "внешнего политического единства", при рассмотрении которого надо помнить, что "многие государства представляют собою лишь искусственное и насильственное соединение частей, совершенно чуждых одна другой по духу, и, наоборот, в разных государствах существует духовно-родственные части"[100]. С такой оговоркой трудно не согласиться. Но по сути дела она указывает лишь на то, что не всё, что называется "государством", является им на деле; однако то же самое можно сказать и о многих "нациях", которые таковыми не являются. Истинное государство неотделимо от истинной нации, а, следовательно, и от национального духа. Дебольский пишет: "Как переходный момент развития, мыслимо разъединение государства и народности, то есть государство, части которого не скрепляются в одно целое сознанием духовного сродства, и народность, поделенная между разными государствами. Но в последующем развитии или не-народное государство должно распасться или не-государственная народность должна духовно разъединиться... Процесс развития всякого государства, которое, возникнув через механическое соединение разнородных частей, не было способно объединить их единым народным духом, есть процесс медленного распадения. Все обширные завоевательные монархии древнего Востока, государства, основанные аравитянами и монголами, турецкая империя подтверждают эту истину. Падение римской империи было, в сущности, постепенным разделением её на составляющие её народные группы. В новой Европе оказались и оказываются прочны лишь такие государственные союзы, которые скреплялись затем силою народного единства. В какие искусственные комбинации ни приводились народы Европы силою завоевания, дипломатии и пресловутою системою политического равновесия, общий процесс развития направлялся и направляется к торжеству идеи народности, то есть к тому, чтобы государство и народность совпали в своих границах"[101].

Таким образом, государство - это важнейшее, хотя и не единственное, проявление национального духа, его характернейший способ существования, или "экзистенциал". "Негосударственное" состояние нации может быть лишь её временным и, в сущности, ненормальным состоянием; простые соображения указывают на то, что государственное единство нельзя ставить на одну доску с этническим, лингвистическим и конфессиональным единством. Действительно, рассмотрение этих типов единства показало, что и в нормальном состоянии нация может соединить весьма различные этносы, допускает многоязычие и существование ряда конфессий. С государством дело обстоит существенно иначе; "нумерически" оно совпадает с нацией, есть, по сути дела, народный союз в целом, только рассмотренный под определенным углом зрения, скорее извне, чем изнутри. Поэтому у Дебольского изначально присутствует, а с течением времени и выступает на первый план более общее понимание государства, не только как "внешнего политического единства", но как "реальной единицы, которая с достаточною для того силою подчиняет всю полноту культурных функций цели своего самосохранения"[102]. При таком понимании государство - это и политика, и экономика, и культура, и частная семейная жизнь в их конкретном типическом единстве; это подлинная тотальность всех земных дел человека, всестороннее воплощение его человечности. Именно этот тотальный, целостный характер государства и снимает вопрос о т.н. "общечеловеческих целях" (научных, гуманитарных и т.д.) - для всех этих целей есть место внутри государства.

Так или иначе, при любом понимании государства, и в "узком" и в "широком" смысле, его стержень или духовное ядро составляет нация. Обсуждая эволюцию идеи государства, Дебольский отмечает, что прежде, чем был понят этот примат нации, государство отождествлялось с его территорией (особенно в древнем мире самосохранение государства понималось, прежде всего, как "территориальное самосохранение") и с властью (это понимание господствовало в Средние века, отсюда - божественное освещение именно власти, а не государства как целого). Лишь в Новое время при оценке деятельности государства стали обращать внимание "на главный элемент его самосохранения - на народ, то есть получила постепенно господство та истина, что цель государства есть безопасность народа, из которой, как ее последствия, вытекает действительная безопасность и территорий, и правителей"[103]. Дебольский считает вполне закономерным, что первоначально это новое понимание выразилось в либерализме, в "ограничении задачи государства охраной личности и имущества подданных" - путь к признанию значения нации вёл через признание значении личности. Собственно, и "христианский космополитизм" первых веков нашей эры "был реакцией не против господства начала народности, какового господства (тогда) вовсе не было, но против бездушной и мёртвой государственности, ни во что не ценившей человеческую личность". В истоках христианства было заложено совершенно верное понимание отношения церкви и государства: их разделение по принципу "кесарю - кесарево. Богу - божье" и их соединение в заботе о человеческой личности; о её земном благополучии со стороны государства и о её посмертной судьбе со стороны церкви. Но это верное понимание было вытеснено "космополитическим идеалом теократии", провозглашенным римским католицизмом[104]. "Теократическая идея" неприемлема для Дебольского ни в её крайней форме (когда государство оказывается простым инструментом церкви), ни в форме умеренной (когда церковь выступает в форме "духовного наставника", "советника" и т.д. государственной власти). Остановимся на аргументах Дебольского, связанных с этим далеко не бесспорным пунктом его концепции.

Представляемые им основания для отрицания крайней формы "теократии" достаточно серьезны. Прежде всего, на лицо принципиально различный характер государственного и церковного единства. Единство государственное, или национальное, имеет типический характер, подразумевает, как ухе отмечалось, многообразие национально-государственных союзов: "самодержавие русского государства может мирно уживаться с английским парламентаризмом и американским народовластием без возбуждения вопроса о том, что из них вообще предпочтительнее для человечества; здравая политическая наука признает даже нелепым такой общий вопрос"[105]. Другое дело, что сегодня мы далеко ушли от здравого смысла и в политике, и политологии - отсюда нелепые споры о том, что "лучше вообще" (а не для конкретных народов): монархия, демократия, парламентская или президентская республика и т.д. Но верно понятая идея национального государства имеет свой ясный идеал, когда "различные формы общественной организации свободно и мирно вырастают одна подле другой в своём разнообразии".

Существенно иначе обстоит дело с единством церковным: "ведь церковь для всех одна; следовательно, если одна из существующих церквей истинна, то все другие ложны; они не имеют права на существование". Для здравомыслящего русского человека существование в Англии или Китае другого типа государства (народного союза) естественно и нормально: на то это Англия и Китай, а не Россия. Но для православного человека ни протестантизм, ни конфуцианство и т.п. не могут быть "нормальными" - нормально с его точки зрения только православие. Именно по этой причине господство теократической идеи, власть церкви над государством, означали бы, как считает Дебольский, "усиление нетерпимости и отчуждения между людьми", уничтожение многообразия типов национально государственной жизни, короче, унификацию мира. Прав или не прав Н.Г.Дебольский в такой оценке? Постоянно встречая сегодня в рассуждениях тех идеологов, которые теснейшим образом связывают православие и политику, призыв к созданию "мировой православной державы", осуждение всех иных форм национально-государственной жизни как "антихристианских" и прямо "сатанинских", начинаешь думать, что он был все-таки прав.

Не столь убедительно выглядят его возражения против "умеренного" варианта теократии (а точнее, не теократии, а симфонии церкви и государства в её традиционном понимании), когда церкви вменяется обязанность "наставника", "контролёра" или "советника" светской власти. При этом замечает Дебольский, церковь как бы и участвует, и не участвует в государственной жизни; но подобная двойственность по существу фальшива. "Почему советовать или контролировать действие лучше, чем его исполнять?" - спрашивает он - "Почему сказать государству: "затеянная тобою война справедлива" лучше и выше, чем самому вести войну?"[10б]. Дебольский видит в этом желание оставить церковную иерархию "в высшей сфере советов и указаний, с возложением всей черной работы и ответственности за неё на мирских деятелей", и считает такое желание по существу безнравственным. То, что отдельные иерархи, в силу своей государственной мудрости и ясного понимания национальных интересов, могут выступать в роли советников и даже прямых участников национально-государственной деятельности, не вызывает у него сомнений. Но там, где тот или иной иерарх выступает в роли наставника и контролера "из принципа", не имея соответствующих личных качеств, мы получаем не Гермогена, а Никона, то есть церковный и национальный раскол одновременно.

Ясно, что Н.Г.Дебольский касается здесь очень сложных и глубоких проблем. Но нельзя не отметить один момент: родившись и получив воспитание в церковно-православной среде, Дебольский твердо верил, что "теократическая идея" во всех её вариантах не является христианской. Он пишет в связи с этим: "ошибаются те новейшие защитники теократии, которые, наподобие г. Соловьёва и Достоевского, считают разделение Божия и Кесарева лишь временным, ныне упраздненным разделением, и царство не от мира сего желают проявить в формах временного и земного владычества. На каком уважительном для христианина авторитете строят они свою гипотезу конечного претворения государства в церковь? А если это не авторитетное учение, но лишь свободное умствование, хотя бы людей бесспорно выдающихся по таланту и искренних по убеждению, то лучше бы, кажется, и проводить начало свободного умствования до конца, не прячась в критические моменты этого умствования за традиционные устои"[107].

Примечания:

32 Дебольский указывает, что можно, опираясь на те же слова апостола, отрицать не только национальные различия, но и все "природные и общественные различия" вообще (раба и свободного, мужчины и женщины и т.д.).

 

[92] там же, с. 270.

[93] ЖМНП, август 1909, стр. 366-367.

[94] "О высшем благе", с. 269.

[95] там же, с. 273.

[96] там же, с. 83.

[97] там же, с. 272.

[98] там же, с. 281.

[99] ЖМНП, февраль 1916, стр. 190.

[100] "О высшем благе", с. 276.

[101] там же, с. 280-281.

[102] ЖМНП, май 1909, стр. 5.

[103] ЖМНП, июль 1909, стр. 73.

[104] ЖМНП, февраль 1916, стр. 191.

[105] "О высшем благе", с. 83.

[106] там же, с. 86.

[107] там же, с. 94.

Перепечатывается из сборника "Русское самосознание" -  http://www.nationalism.org/

Переход к главам: | 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 |

Далее читайте:

Николай Ильи - страница философа.

Дебольский Николай Григорьевич (1842-1918), биографические материалы

Дебольский Н.Г. О начале народности.

Дебольский Н.Г. Начало национальностей в русском и немецком освещении.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС