А.К. Югов

--

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Югов А.К.

Пояснения к переводу

"Слова о полку Игореве"

| 01 | 02 | 03 | 04 | 05 | 06 | 07 | 08 | 09 | 10 |

ЕДИН ЖЕ ИЗЯСЛАВ, СЫН ВАСИЛЬКОВ, ПОЗВОНИ СВОИМИ ОСТРЫМИ МЕЧИ О ШЕЛОМЫ ЛИТОВСКЫЯ, ПРИТРЕПА СЛАВУ ДЕДУ СВОЕМУ ВСЕСЛАВУ, А САМ ПОД ЧРЬЛЕНЫМИ ЩИТЫ НА КРОВАВЕ ТРАВЕ ПРИТРЕПАН ЛИТОВСКЫМИ МЕЧИ. И СХОТИ Ю НА КРОВАТЬ И РЕК...

Написано было когда-то слитно: ИСХОТИЮНАКРОВАТЬИРЕК... Из этого путем неверного членения сделали: И схоти ю на кровать и рек. И до сих пор видят здесь и хоть, жену, возлюбленную (она же - смерть), и кровать, ложе, дескать, смертное, на котором смертельно раненный юноша Изяслав, с возлюбленною лежа, сказал (следуют якобы им сказанные слова).

В издании 1945 года я предложил совсем иную разбивку "сплошняка", а именно:

И СХОТИ ЮНАК РОВА! ТЬИ РЕК... И "темное место" исчезло. В самом деле, обратимся к древнерусскому словарю и синтаксису.

Всхотети - схотети - возжелать. Форма "схоти" - прошедшее совершенное, единственного числа, третье лице. Юнак - юноша, и отважный: "А се есми в полк себе юнаков храбрых прибрал" (Никоновская летопись, 1453 г.). Ров - в древнерусском и старославянском языке очень часто означало: могила. То же самое и в чешском языке. Родительный древнерусский падеж - рова: "Старая форма род. падежа рова, новая - рва" (Академик А.И. Соболевский. Лекции по истории русского языка. М., 1903, стр 55).

Итак, что же? И возжелал могилы юный (или - отважный). Почему же он ее возжелал? Да потому, что потерпел поражение и сам тяжело ранен, "притрепан" на кровавой траве, и славу деда своего юноша тоже, сказано, "притрепал", так как омрачил, посрамил, убил: притрепати означало убить. На болгарском языке "притрепал" - он убил. Многих толковников "Слова" попутало здесь то обстоятельство, что в тексте как будто дательный падеж: "притрепал славу деду своему Всеславу", но это особый древнерусский оборот: дательный принадлежности вместо родительного. "Киеву врата" надо переводить: "Киева врата"; "на брезе синему морю" - на бреге синего моря; так же и здесь: деда своего славу, знаменитого воителя, притрепал, убил несчастный "юнак", а вовсе не ему "прирубил", прибавил славы, как и до сих пор переводит один из толковников "Слова, не желая понять, что здесь - "дательный принадлежности".

"Тьи рек" означает: тот сказал, или он сказал, по объяснению данному мной к переводу 1945 года; тый - это не кто иной, как боян, автор "Слова". Не следует забывать, что юноша Изяслав был внуком того самого Всеслава, о котором "припевку" сложил "вещий Боян". Столь естественно, что этот "княжий любимец" деда пропел похоронное слово, своего рода "реквием" и на смерть внука.

В том же издании 1945 года мною выдвинута была и вторая, очень близкая к первой конъектура.

Исхыте юнака ровъ. А тьи рек. В переводе: "И похитила юного могила. И пропел Боян...". Далее следует надгробное слово Бояна, которое доселе упрямо приписывают самому умирающему Изяславу переводчики, вычитавшие здесь и кровать, и возлюбленную (хоть), и влагающие в уста юноши предсмертную себе хвалу.

Это высмеял еще Барсов:

"Всякий при чтении может видеть и чувствовать, что "кровать" неуместно является там, где лежит Изяслав, притрепанный литовскими мечами. Если бы художественный автор сближал его смерть с брачным ложем, то он, во всяком случае, выразил бы это поэтичнее и не поставил бы для этого "кровать" на поле брани. С другой стороны, едва ли Изяслав разговаривает сам с собою и обращается к себе с таким воззванием: княже (Барсов, т. II, стр. 244).

На III археологическом съезде в Киеве названный ученый весьма удачно предложил читать: А тъи, но не справился с "хотию", а только решил, что это есть имя некоего мужчины, близкого дружинника, и даже имя этому дружиннику вычитал в разбираемом "темном" тексте: Хотий. Аргументируя, Е. В. Барсов пишет: "И ныне Фотий в народном языке именуется Хотеем".

Перевод Барсова гласил:

"На кровавой траве, изрубленный литовскими мечами, И с Хотием на крови, И тот воспроговорил: "Дружину твою, князь, Птица крыльями одела и звери кровь полизали..." (там же, стр. 244 - 245).

Стало быть, местоимение "тьи" - той, тот - отнесено Барсовым к Хотию, измышленному другу князя, а не к Бояну. И это весьма помешало естественному и поэтическому прочтению. Нельзя ведь не признать, что слова, ложно приписываемые самому ли Изяславу или Хотию, очень поэтичны, жалостно-сильные и веют поэтикой Бояна, о которой мы имеем представление из других его стихов, приведенных в "Слове".

Г. Пожарский, старинный переводчик "Слова", также весьма удачно вычитал в разбираемом тексте слово "схыти", но, по-видимому, не зная, что слово "ров" означало могилу, приписал это "схыти" самому сраженному князю: он, дескать, похитил славу и лег с нею на кровать.

Нынешние переводчики упрямо не желают расстаться с хотию, с женой, с возлюбленной, и следуют прочтению и осмыслению, которое в середине прошлого века представил некто Прозоровский. Барсов саркастически возражал ему:

"Прозаровский: "схоти" от "хоть" - жена; собственно значит: "страстно положить с собою". Почему это именно значит и как это выходит, Прозаровский не объясняет. Он перевел: "но сам лег под красными щитами; и, положив славу на кровать, сказал..." (там же, стр. 247).

У С. Шервинского (1938 г.): "Убит литовским мечом. И, с милою на кровати, сказал..." В. И. Стеллецкий: "Приласкал славу деда своего Всеслава, а сам под червлеными щитами приласкан литовскими мечами, и, с суженою обручась, молвил..." (1952 г.). Кстати, почему: "приласкал", "приласкан", когда здесь "притрепал" несомненное убил и убит? Разве что - насмешливо? Но вряд ли у автора "Слова" по отношению к павшему на поле битвы юноше были намерения поиздеваться!

Заключая этот обзор, снова должен сказать, что, лишь приняв, что ровъ здесь могила; что исхыти значит похитила и что местоимение тъи — тот, означающее и он, относится к Бояну,— только тогда мы уясним смысл этого "темного места".

Указанное значение слова "ров" чрезвычайно устойчиво в старославянском языке. Например: "И уподоблюся низходящим в ров"; переведено: "нисходящим в могилу (Псалом 27, стих 1); "от нисходящих в ров" — "...в могилу" (Псалом 29, стих 4); "не отврати лица твоего от мене, и уподоблюся нисходящим в ров",— и опять-таки тот же самый перевод: "нисходящим в могилу" (Псалом 142, стих 7). О том, что и на чешском языке "ров" означает могилу, было упомянуто. Текстуальным примером такого значения можно было бы привести выдержку из моего романа "Бессмертие", изданного в Праге, на чешском языке. Словом, сомневаться в таковом значении слова "ров" не приходится. Даже и Толковый словарь Даля еще застал его: "Ров — яма, готовая могила, копань".

Надо полагать, что это же самое значение разумеет сам князь Всеслав, когда, уже брошенный врагами в "поруб", в сруб, засыпанный землей, он "вздохнув рече": "О, кресте честный, понеже к тобе веровах, избави мя от рова сего" (Ипатьевский список, 1068 г.).

Исхытити в древнерусских и старославянских текстах - похитить, отнять, насильственно взять. "Хотя исхытити от всех имение" (Лаврентьевская летопись, 1169 г.); "Пришед же Лисиа тысящник, многою силою от рук наших исхити его"; "Но тысячаначальник Лисий, пришед, с великим насилием взял его из рук наших" (Деяния, 24, 7); "...иному землю исхыти, а ин имение отъят" (цитирую по книге Б. Д. Грекова "Крестьяне на Руси", 1948 г., стр. 215).

Итак, у меня и сейчас нет никаких оснований отказываться от предложенного мною в 1945 году прочтения "темного места" о Изяславе. Но только теперь я предпочитаю второй вариант, как более верный и поэтический:

Исхыти юнака ров!

А тьи рек:

И похитила юношу могила.

И - пропел Боян:

"Князь!

Дружину твою

птицы крыльями приодели,

а звери кровь полизали..."

И разве теперь, на языке "сего времени", не говорим мы в столь же горестные мгновения: "Похитила, взяла его от нас могила в цвете юношеских его лет!"

Так проясняется, по моему глубокому убеждению, и предстает в глубоко поэтическом виде это место, объявленное непоправимо "темным", о котором один из старых толкователей "Слова" справедливо сказал: "Мы никогда не доберемся до точного смысла, пока... путем палеографическим не будем стремиться к его восстановлению..."

ЯРОСЛАВ, И ВСИ ВНУЦЕ ВСЕСЛАВЛИ, УЖЕ ПОНИЗИТЬ СТЯЗИ СВОИ, ВОНЗИТЬ СВОИ МЕЧИ ВЕРЕЖЕНИ... Творец "Слова" стыдит князей, внуков Всеслава, за то, что они своей усобицей "наводят поганых на землю Русскую"; он гневно велит им даже понизить знамена свои... Это и понятно, и над этим нет надобности задумываться толкователям и переводчикам "Слова". Но - "мечи вережени" начиная от 1800 года переводят неверно, хотя по букве как будто и правильно. У первоиздателей: "вложите в ножны мечи ваши поврежденные". Так это и "до сего дне". Кто переводит: "в ножны вложите мечи свои порубленные"; кто - "опустите мечи зазубренные"; а кто - "в боях источенные", и т. д. и т. п. Опираются при этом на то, что древнерусский глагол вередити означал вредить, портить, причинять изъян. И не задумывались над тем, что здесь не о материальном изъяне меча идет речь, иначе за что бы автору "Слова" укорять и стыдить Ярослава (того самого, "многовойского") и прочих внуков Всеслава?! Упустили из виду, что глагол "вередити" означал и бесчестить: обесчестили свои мечи эти князья, а потому пускай, мол, понизят свои знамена. В значении бесчестить, наносить моральный изъян встречаем глагол этот в Изборнике 1076 года: "Не укорих никого, не вередих, и никого же не оклеветах..."

Да и на сербском языке, что очень существенно, глагол "увередити" означал и означает поругать, а прилагательное "увередлив" -поругательный.

Поэтому: спрячьте в ножны свои посрамленные, обесчещенные мечи, ибо ведете себя позорно и отвержены вы от дедовской славы: "выскочисте из дедней славы",- вот истинный смысл гневной укоризны великого поэта-патриота этим князьям!

Кстати, и переводить "выскочили" XII века современным "выскочили" или "выпали" - значит не думать о том, какую злую шутку может сыграть над переводчиком древних текстов сдвинувшаяся семантика. Наивный буквализм в переводах - враг поэзии подлинника! Примером и здесь могут служить некоторые из нынешних переводов: "Уже ведь выскочили вы из дедовской славы"; "выпали вы из дедовой славы"; "ведь из дедовой славы вы прянули вон", и даже: "далеко скакнули от дедовской славы"!

Зачем же, спрашивается, в трагическую, скорбную укоризну вносить комический элемент?!

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС