Татьяна ВИЛЬДАНОВА |
|
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
К читателю Редакционный советИрина АРЗАМАСЦЕВАЮрий КОЗЛОВВячеслав КУПРИЯНОВКонстантин МАМАЕВИрина МЕДВЕДЕВАВладимир МИКУШЕВИЧАлексей МОКРОУСОВТатьяна НАБАТНИКОВАВладислав ОТРОШЕНКОВиктор ПОСОШКОВМаргарита СОСНИЦКАЯЮрий СТЕПАНОВОлег ШИШКИНТатьяна ШИШОВАЛев ЯКОВЛЕВ"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАXPOHOCБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Татьяна ВИЛЬДАНОВАЖизнь за четыре дняМне десять лет. Я сижу на верхней полке плацкартного вагона и смотрю на пролетающие за окном рельсы. Когда от их мелькания начинает кружиться голова, я перевожу взгляд на тонкий сборник «Искателя», лежащий рядом со мной на полке. Сборник старый и затрепанный, купленный ещё моим старшим братом. На обложке нарисован мотоциклист в черном шлеме и в черных, с раструбами, перчатках. – Станция Каховка… Каховка… – идя вдоль вагона, монотонно повторяет проводница. Я сползаю с подушки, прижимаюсь щекой к полке и вижу огромную бронзовую тачанку, мимо которой медленно проплывает наш поезд. Мы едем. Несемся. Останавливаемся на больших станциях. Стоим. И опять несемся дальше. Ночью мы были ещё на Курском вокзале, в Москве. А на рассвете будем в Кабардино-Балкарии, где неподалеку от Нальчика живет моя бабушка. В пять утра мы выйдем на маленькой станции с забавным названием Докшукино, пройдем по пустой улице мимо вокзала, Дома Быта, магазина, милиции и детского садика, свернем в проход между заборами и выйдем ещё к одному детскому садику, за которым станет виден угол её забора. На нижней полке напротив меня плачет женщина. Моя мама сидит подо мной у столика и что-то тихо говорит ей. Я кладу голову на подушку так, что мне становятся хорошо видны встопорщенные страницы моего «Искателя». Лежу и думаю.
Звездолет упал на планету, где из-за чудовищной радиации люди стали проживать всю свою жизнь за четыре дня. За одни день всё своё детство. За второй и третий – юность, молодость и зрелость. За четвертый – старость.
– Виниться еду, – глядя в окно, тихо говорит женщина, – зять с дочкой разводится. Она внука негритеночком родила. Зять их не хочет домой забирать… говорит, что изменила. А это я…
Четыре дня. Я смотрю на дрожащие ребра страниц и пытаюсь представить, что за время, пока я еду, те люди стали бы уже совсем взрослыми.
– …Когда фестиваль студентов в Москве был… муж даже не знал…
Они проживали всю свою жизнь за четыре дня. Каждую минуту как год. И каждую секунду как месяц.
– …Дочка беленькая родилась… и вот…
Прилетев ночью, они вышли из корабля и отправились исследовать планету. А утром не смогли вернуться. Чтобы выжить, они спрятались в пещерах, в которых теперь жили их потомки. Они стали проживать свою жизнь за четыре дня. Одни тратили эти дни на то, чтобы продолжать ремонтировать испорченные радиацией скафандры. Другие создавали семьи и воспитывали детей. Третьи по ночам воевали с людьми из соседней пещеры, которые жили на один день дольше.
– …Мы с ним жизнь прожили…
Я отворачиваюсь от книги и начинаю смотреть на стену, с которой срезан кусок пластикового покрытия. На оставшемся от него пятне отчетливо выделяются темно-коричневые пятна засохшего клея.
– …Перед ним я уже повинилась… теперь вот…
Я смотрю на полосы клея и пытаюсь представить вертикальные лучи солнца, которые в считанные мгновения убивали тех, кто пытался добраться до звездолета.
– …Еду… семью спасать…
«Четыре дня, – лежа на полке, думаю я, – как же это – прожить всю жизнь за четыре дня?»
2010-09-20
|
|
РУССКАЯ ЖИЗНЬ |
|
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |