|
|
Михаил ПОПЕНКО |
|
2011 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Михаил ПОПЕНКО:Cтарые идеи для новых катастроф
История России удивительна и неповторима. Один из самых известных дореволюционных историков Василий Ключевский считал её «неразрешимой загадкой темной мистики, в зеркале которой искажается человеческий облик». Такого же мнения придерживается современный российский историк, писатель Михаил Попенко. В своей недавно опубликованной статье «Иллюзии русского мира: в плену навязчивых идей» он сумел увлекательно рассказать о вековых странностях русского общественно-политического бытия. Не буду пересказывать содержание тридцатистраничного очерка, охватывающего тысячелетний период российской истории. Скажу лишь, что в нём немало интересных деталей, заставляющих по-новому взглянуть на настоящее и прошлое страны. Меня, скажу откровенно, «Иллюзии русского мира» увлекли, и я решил задать несколько вопросов на эту тему самому автору.
Е. Р. - Михаил, ты всегда писал на темы европейского средневековья. Твой роман «Плащ крестоносца», повествующий о религиозной войне с еретиками-альбигойцами во Франции начала XIII века, недавно переведён на французский, а готовящаяся к печати его вторая часть посвящена Таджикистану и Ирану и называется «Завещание персидского пророка». Несколько твоих статей рассказывают о различных европейских и азиатских сектах, но вот в прошлом году на ряде российских и зарубежных сайтах, а также и в газетах, выходит «Золотая Орда: татаро-мусульманский след в российской истории», а сейчас - «Иллюзии русского мира». Что заставило тебя взяться за историю России? М. П. - В общем, случай. Однажды мне на глаза попалась заметка о создании партии «Самодержавная Россия». Появление этой, довольно странной, на мой взгляд, организации заставило меня полистать прессу и познакомиться с идейными устремлениями её сторонников. Прочитал несколько статей, посвящённых поискам старинных философских рецептов, которые должны помочь России стать процветающим государством. Любопытен в этом отношении политический манифест Никиты Михалкова, где известный кинорежиссер признаётся в искренней любви к сильной власти, считая её панацеей от всех российских общественно-политических недугов. Всё это, с моей точки зрения, плод досужих вымыслов. Одновременно бесполезные и опасные, они подобны устремленному в никуда взгляду египетского сфинкса, навечно застывшего в золотистых песках долины мёртвых царей. Откуда сегодня у одних русских интеллигентов, непрерывно клянущихся в верности демократии, такая глубокая тоска по былому величию «континентальной империи» и почему у других любовь к Отечеству сочетается с пламенной ненавистью к родному государству? Вот на эти два вопроса я и попытался ответить в своём очерке. Е. Р. - Скажи, почему ты считаешь, что идеи старых русских философов опасны для современной России? М. П. - Во-первых опасны не идеи, а методы, которыми они внедряются в реальную социально-политическую жизнь. Во-вторых, любая философско-политическая идеология, когда-либо поддерживаемая российским государством, терпела крах. Следование принципу «самодержавие. православие. народность», в котором Михалков довольно неуклюже заменил торжественно-имперское понятие «самодержавие» на обыденно – демократическое слово «власть», в конечном счёте привело к Октябрьскому перевороту, гражданской войне и отделению от России Прибалтики и Финляндии. Попытки воплотить в жизнь идеи коммунизма и сказку сделать былью закончились распадом СССР и потерей всех национальных республик. Возврат к схеме государство-православие – народность может привести к тому, что территория России станет не больше территории Московского княжества конца XV века. Сегодня это может показаться маловероятным, а завтра будет уже поздно. У меня нет желания осовременивать историю, законы которой одни и те же для всех времён и народов. Если кто-то захочет сконструировать некую новую общественно-политическую модель при помощи старых методов, то это, как и раньше, приведёт к такому же разрушительному результату. В 1999 году я написал статью «Ваххабиты: разбой с именем Аллаха», где говорил о необходимости поддержки традиционного ислама. Ваххабитов тогда было совсем немного, а предпринимаемые ими шаги по оттеснению верующих от мечетей были единичными фактами. Сегодня это давление ощущает вся мусульманская Россия. И не только мусульманская. Нынешнее российское государство ориентируется на принципы демократии и права человека. Поэтому идейные заимствования из прошлых эпох ныне выглядят опасным анахронизмом. Е. Р. - Что ты конкретно имеешь в виду? М. П. - Например, тесное сближение государства с православной церковью. Напомню, что раскольники - старообрядцы конца XVII века и русская социалистическая интеллигенция с 30 - 40 г. г. века XIX-го боролась с двуединым врагом - православным самодержавием. И сегодня уже заметно некоторое напряжение в отношениях только формирующегося российского гражданского общества с православной церковью. Её особое положение в мультирелигиозном государстве неизбежно приведёт к трению с последователями других конфессий и вероучений, что, в свою очередь, может заметно осложнить межнациональные отношения. Это хорошо понимала Екатерина II, называя мирное сосуществование разных религий «благом, дающим не православным подданным не таить злобу на верховную власть, а ей самой безопасно и справедливо вершить дела правления». Кстати говоря, патриарх Кирилл придерживается такой же точки зрения и заверяет российскую общественность в том, что православная церковь всегда будет стоять над политикой и никогда не станет частью государства. Однако есть множество примеров говорящих о противоположном. Е. Р. - Осенью прошлого года в Москве состоялся уже 4-ый Конгресс русского мира, хотя само это понятие вошло в политический лексикон совсем недавно. Что лично для тебя означает этот термин? Понятное только русскому человеку чувство, рождённое сказочной строкой Пушкина «там русский дух, там Русью пахнет» или же политическое влияние России, оказываемое ёю на судьбы мира? М. П. - Поэзия здесь не причём. Речь, конечно же, идёт о том месте, которое занимает Россия в мировом культурно-политическом пространстве. В разное время оно было различным, также как и, она, никогда не была одной и той же. Со времён вещего Олега она несколько раз менялась до неузнаваемости. Скажем, Киевская Русь была не похожа на Русь татаро-монгольскую, которая разительно отличалась от Московского государства, не говоря уже о Российской империи и пришедшему ей на смену Советскому Союзу. Нынешняя Россия совсем другая страна, к которой нельзя подходить с имперскими или советскими мерками. Последние события показывают, что нам сегодня нужна не колбаса и мыло, как это было в начале 90-х, а независимый и справедливый суд и полиция, пользующиеся доверием граждан. Люди понимают, что нужны не митинги на столичных площадях, а устранение правового нигилизма, не раз приводившего Россию к катастрофам. Недаром Достоевский говорил о русских как людях наделенных большими талантами, среди которых лишь талант честности чрезвычайно редок. Мнения литературного классика-результат его печальных размышлений о загадках русской души и странной общественной жизни горячо любимого им Отечества. Таковой она продолжает оставаться и сегодня.. По-прежнему равнодушие и волокита - отличительная черта наших чиновников и непреодолимой кажется коррупция . Я думаю, что справиться с этими вековыми напастями может только гражданское общество, в котором граждане доверяют свой власти, а она, в свою очередь, уважает их права и свободы. Если не будет доверия, а только одна надежда на силу государства, авторитет церкви и самосознание самого народа, мы будем обречены - жить на пороховой бочке общественных противоречий, которая обязательно когда-нибудь взорвётся. Ёще древние римляне говорили, что когда у народа пропадает доверие к власти, то её хорошие или плохие дела одинаково гнетут, а ему на смену приходит бурлящая ненависть, зовущая на улицы. Что же касается идеи русского мира, то в качестве повода для проведения культурно-филологических мероприятий, она будет существовать до тех пор, пока их проведение будет финансироваться государством. Политические дивиденды идея русского мира может принести лишь в одном случае. Если Россия не на словах, а на деле станет современным государством. Ещё раз вспомню Достоевского говорившего: станьте передовыми, будете первыми. Сегодня на наших глазах рождается совершенно новое государство, встраивающее себя в европейскую и шире - в мировую христианскую цивилизацию. Процесс этот очень сложный, внутренне противоречивый, но он идёт. Е. Р. - И какое же противоречие тебе представляется главным? М. П. - Антагонизм общественного сознания. Дело в том, что в России мировоззренческие вопросы всегда имеют первостепенное значение. Этому факту есть историческое объяснение. В конце XV века, при Иване III, когда перед образовавшимся новым национальным государством, встала проблема административного устройства, в связи с отсутствием светских юристов, за образец государственного устройства была взята церковно-монастырская система управления. Это обстоятельство и предопределило роль идеологии в истории России. Впервые это стало очевидным во времена церковного раскола во второй половине XVII века, когда, по сути дела, небольшая внутрицерковная реформа по исправлению «вероучительных книг» превратилась в общенациональную трагедию, вновь вызвав к жизни монстра государственного террора. Триста лет религиозно-философские и социально-политические вопросы в Росси решались с позиции силы. Только сегодня ситуация действительно совершенно изменилась, и они начали решаться путём свободного публичного обсуждения. Однако рецидивы не редки и сегодня. Об этом я говорил в своём очерке. В России любая общественная проблема чрезмерно политизируется. Вместе с тем сам народ в массе своей аполитичен. Я знаю это совершенно точно, так сам, являясь деревенским жителем. Людей, прежде всего, интересуют условия их личной жизни. И то, что делает власть для ее улучшения. Если есть положительные изменения, то Медведев и Путин хороши. Если нет, то они плохи. Последнее довольно значительное повышение пенсий и пособий заставило моих односельчан с теплотой в голосе говорит о Путине, а ожидаемые апрельские и июльские добавки уже сейчас вызывают дифирамбы в его адрес. Вот и весь народный интерес к политической жизни. Понятно, что он выражается во множестве вариантов, но суть от этого не меняется. Е. Р. - Это плохо? М. П. - Это нормально. Именно так и должно быть. Никогда «кухарки» не правили государством и править никогда не будут. Да им этого и не надо. Придерживаться обратного мнения значить лукавить или заниматься самообманом. Е. Р. - Какой, на твой взгляд, должна быть национальная политика в России? - Это чрезвычайно сложный вопрос, от решения которого зависит жизнь самого государства. Поэтому я вместо ответа на него в самых общих чертах выскажу лишь некоторые соображения, лежащие на поверхности. Советский Союз был мощным государством, выстроенном на идеологических принципах, силой навязанных народам, живущим в нём. Через некоторое время люди их отвергли и государство рухнуло. Современная Россия, отказавшись от тоталитарного прошлого, тем не менее, во многом продолжает политику почившего в бозе Советского Союза, практически ничего не меняя в межнациональных отношениях. К примеру, она олицетворяет себя с «цивилизацией русского мира», хотя в ней, как и раньше, живёт много разных народов. Так может быть правильнее говорить о своеобразии христиано-мусульманско-буддийской цивилизации российского мира, частью которого является русский мир со своей уникальной историей и культурой? Межнациональные отношения сегодня в значительной степени держатся на силе, которой все еще обладает Россия. Но стремительно развивающиеся процессы религиозно-культурной самоидентификации нерусских народов невозможно удержать в русле старых представлений. Двадцать лет назад Россия выступила инициатором распада СССР, хотя нужно было искать лишь другие формы управления огромной страной, запутавшейся в паутине множества политических и идеологических противоречий. Говорить о них, было запрещено в течение десятилетий. Пути для их разрешения были, но они выходили за рамки традиционного мышления. В результате мы имеем то, что имеем. Когда-то не печатали Солженицына, а сейчас он везде продается, и, как это ни печально, не слишком востребован современным читателем. Власть и общество должны смотреть правде в глаза, а не цепляться за старые ложные догмы и не замалчивать возникающие новые трудности. Это только увеличивает общественное напряжение. Я думаю, что сегодня для современного государственного устройств России нужно искать новые формы федерации. Время пока ещё есть. Беседу вёл Евгений Русских
|
