|
|
Виктор МАЛЬЧЕВСКИЙ |
|
2011 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Виктор МАЛЬЧЕВСКИЙДва рассказаВ детстве горе - горше, а трагедия - трагичней. У каждого из нас есть, что вспомнить, и есть что забыть. Но, в память навечно врезаются лишь те события, которые чему-то нас научили. Нет, этот рассказ не о том, что "сделало меня человеком", скорее, это эпизод робкого рождения чувств, первых, и под час таких сложных. Возникнув однажды, они остаются с нами до конца. Соленые слезы моряПосвящается моей маме – самой Тихая ночь светилась полной луной. Варя тяжело дышала, ушибленная коленка саднила, а Гришка продолжал тянуть её за собой вниз по короткому пути к морю, вдоль острых камней, еще теплых от жаркого летнего солнца. - Может, вернемся? - забеспокоилась девочка. Мальчик не ответил, он торопился и это очень пугало. - Я больше не могу, - захныкала девчонка, хватаясь за очередной выступ и стараясь удержать равновесие. Но Гриша и не думал останавливаться. - Уже скоро, потерпи. Дети преодолели еще один крутой спуск и, наконец, спрыгнули с большого плоского камня. Сандалии мягко вошли в рыхлую каменную гальку морского берега. - Гриша, я боюсь, - взмолилась девочка. - Тише ты! - шикнул парнишка и на полусогнутых направился к воде, не оборачиваясь, добавил: - Давай за мной! Варя подчинилась. Они сели на берегу. Лунная дорожка разрезала море на две ровные половинки, а ноздри щекотал соленый морской бриз. Волн не было, хотя еле слышный всплеск воды у берега все же сопровождался хаотичным постукиванием камушек, перекатываемых в её чреве. - Зачем ты меня сюда притащил? - с обидой произнесла Варя. - Увидишь! Не сводя глаз с водной глади, мальчик полез в сумку и достал фонарик и еще какой-то сверток, протянул его Варе: - На, возьми. - Что это? – удивилась она. Он не ответил, только включил фонарик и, поднявшись во весь рост, стал водить рассеянным лучом по воде. В лунном свете, его выгоревшие под южным солнцем белесые волосы казались темно-русыми, они топорщились на ветру, отчего голова мальчика казалась непропорционально-большой, но развевающаяся на голом торсе рубашка несколько сглаживала ощущение несоразмерности. От его образа веяло решимостью и порывом. - Гриша, мне страшно, - жалобно прошептала девочка. Мальчик по-прежнему не обращал на неё внимания. Он сосредоточенно всматривался в море. Теперь он насвистывал какую-то мелодию, свистел громко и протяжно. Варя поежилась и с силой обхватила колени, уткнулась в них носом, продолжая исподлобья наблюдать за Гришкиными странностями. Однако постепенно она успокоилась, тихое шипение прибоя убаюкивало, коленки удобно подпирали щеку, а длинные локоны щекотали кончики ушей. Девочка зевнула. Внезапно в лицо плеснуло водой, в небо взметнулся черный фонтан, сквозь который мелькнули лоснящиеся бока чего-то большого, пугающе-неведомого. Варя отпрянула в сторону. Вода бурлила у самых её ног, было слышно, как громко смеется Гриша. - Не бойся Варька, это дельфин! Варя испуганно смотрела, как мальчик барабанит ладонями по воде и восторженно улюлюкает. Когда существо снова показалось из воды, Гришка стал громко причмокивать, на манер погонщика кобылы. Он мельком оглянулся на Варю и крикнул: - Дай ему рыбу! Девочка недоуменно посмотрела на своего товарища. - Да не бойся ты, дурашка, она там, в газете, - снова засмеялся Гриша и кинулся в воду. Это еще больше напугало Варю. Теперь она боялась не только за себя. Вода вокруг мальчика закипела, вспенилась. Его торжествующий крик заставил Варино сердце сжаться в комок. Ей все еще было страшно за друга. И как он только не боится находиться в воде вместе с этим… дельфином. Девочка осторожно на четвереньках подползла к фонарику, и луч света выхватил удивительное зрелище: Гришка на приличном расстоянии от берега рассекал водную гладь, держась за огромный лоснящийся плавник. Мальчик посмеивался и фыркал от удовольствия и соленых брызг. - Полезай в воду! – крикнул он сквозь смех, - Ну же! Варя все еще с испугом глазела на происходящее, хотя действие её завораживало. Она вспомнила про рыбу и, посветив фонариком, развернула сверток и взяла две сырые скользкие тушки. Как следует размахнувшись, зашвырнула их подальше, но одна упала совсем рядом с берегом. Девочка сделала два быстрых шага, намериваясь подобрать рыбу и повторить попытку, но как только она приблизилась к воде, произошло нечто ужасное – пенистые воды прибоя внезапно расступились, и ей навстречу выскочил дельфин. Его массивное тело тенью пронеслось мимо Вари, скользнуло по ноге, и девочка на мгновение ощутила его упругое прикосновение. Он проскочил метра два и грузно шлепнулся на берег, зарывшись острой мордой во влажную гальку. От неожиданности Варя визгнула и отпрыгнула в сторону. У неё перехватило дыхание, сердце зашлось в груди, а по спине сплошным потоком побежали мурашки. - Гриша, что с ним?!! – завопила она. - Подожди, я сейчас! Размашисто колотя по воде, кролем, мальчик подплыл к берегу. Он выскочил на сушу, и с хрустом вдавливая мелкую прибрежную гальку, подскочил к животному. Дельфин бил хвостом, высекая из воды крупные брызги, выгибал спину, перекатывался с бока на брюхо и обратно. Мальчик аккуратно дотронулся до него, животное вздрогнуло и, прогнувшись дугой, снова упало на камни, издав при этом протяжный крякающий звук. Варя охнула, зажав рот ладошкой. Широко раскрытыми глазами она смотрела на трепыхающегося дельфина, с трудом сдерживая крик. Попыталась взять себя в руки и жалобно пискнула: - Что с ним?.. Мальчик хоть и казался напуганным, тем ни менее оставался рядом с дельфином. Он пытался его успокоить робкими прикосновениями, но получалось у него это плохо. Крупное животное величиной под три метра бешено извивалось, продолжая молотить хвостом по воде. - Его надо столкнуть обратно, в воду! – крикнул Гриша, и быстро переместился к морде дельфина. – Иди, тяни его за хвост! - Не-ет! – завопила девчонка. Схватить дельфина за конечность было выше её сил. Вскоре Гришка и сам это понял. - Хорошо, иди сюда, - он уже уперся руками в тупой лоб дельфина, - будем толкать вместе! Варя бешено замотала головой. - Иди!!! – настойчиво крикнул Гриша и подналег всем телом. Но через мгновение его ладоши соскользнули, и он с размаху налетел на животное. Дельфин пронзительно застрекотал и снова изогнулся, сбрасывая мальчугана. Гришка упал к Вариным ногам, а затем скатился в воду. Девочка испуганно запищала. - Что ты орешь! – негодовал Гриша, отплевываясь от соленой воды. – Это всего лишь я. - Он умрет? – простонала Варя. - Я ж тебе говорю, надо спихнуть его в воду. Мальчик схватил Варю за руку и потащил к дельфину. - Не хочу! Не хочу!!! Отпусти! – безумно вопила она, упираясь сандалиями в рыхлую гальку. Но Гриша не останавливался: - Не кричи! Нечего страшного в этом нет. Это просто дельфин. - Отпусти, - девочка жалобно простонала, пытаясь вырвать руку. Гриша отпустил, но резко повернулся и решительным голосом произнес: - Ты понимаешь, если мы его не стащим в воду, он погибнет! – мальчик провел мокрой рукой под носом, шмыгнул, и добавил уже спокойней: - Я не справлюсь один. Варя заплакала. Её тело сотрясала икота, а слезы накатывали на глаза. Ей было жалко себя и дельфина, хотелось убежать домой, уткнуться в подушку и разрыдаться от такого большого и неожиданного горя. Гриша подошел к ней и неловко провел рукой по мокрым волосам. Девочка вздрогнула и отвернулась. Ей было горько и стыдно. Могучий дельфин снова с размаху ударил по воде, и Варя испуганно поежилась. Гриша как мог пытался успокоить её. Он не особенно умел ладить с девчонками, но Варя была настоящим другом, хоть и городской. Её приезда в станицу он ждал с нетерпением каждое лето, и когда она приезжала, в их распоряжении было почти три месяца бесшабашных приключений. Девочка видела в нем героя, и Гришке это нравилось. Варя протерла заплаканные глаза и, указывая на дельфина, тихо поинтересовалась: - А он не укусит? Гриша невесело улыбнулся: - Не бойся, просто помоги мне. Дельфин немного успокоился, однако, все равно Варе было страшно прикасаться к нему, но когда Гриша опустил руки ему на голову, девочка, затаив дыхание, осторожно дотронулась до передних плавников. Животное противно пахло рыбой. Оно издало жалобный свист, и Варя снова отпрянула, но на этот раз быстро взяла себя в руки и уперлась в плавники. Мальчик напрягся, пытаясь сдвинуть внушительную тушу. - Толкай сильней! – крикнул парнишка сдавленным голосом, и шумно выдохнул. – Сильней! Кожа дельфина уже подсохла, Варя сделала усилие, но руки все равно скользили. Она натужно вздохнула, обтерла ладоши о новый сарафан и снова надавила на плавники. Спустя минуту дети, пыхтя и шмыгая носами, оставили безрезультатные попытки. - Я больше не могу, - взмолилась Варя, переводя дыхание. Гриша покрутил головой, как будто бы высматривая прохожих. - Надо кого ни будь позвать. - Так тут же нет никого, - в сердцах бросила, Варя. - Побежали домой! - Мне домой нельзя. Отец убьет! Он мне запретил ночью на пляж бегать, – мальчик виновато шмыгнул носом. – Да и твои уже спят. - Да, - уныло согласилась Варя, - мне тоже влетит! Гриша был в замешательстве. Он растеряно посмотрел на дельфина. Тот заметно притих, и только иногда подергивал хвостом. Его кожа теперь не блестела, лишь открытый небу большой черный глаз иногда отливал лунным светом. - Но мы же не можем его бросить. Это было похоже на вопрос. Девочка поежилась, как будто бы затронутая ледяным ветром. Подняв глаза, она поймала вопросительный взгляд товарища. Казалось, Гриша ждал её решения. - Я не знаю… - она обхватила себя за плечи и содрогнулась. Мальчик озадаченно посмотрел на дельфина и тихо произнес: - Давай попробуем еще раз! На этот раз вроде кое-что получилось. Галька заскрипела, и детям показалось, что тело немного сдвинулась с места. Но, присмотревшись повнимательней, стало понятно, что это всего лишь волна накатила чуть дальше на берег. Однако это натолкнуло Гришку на мысль о подкопе. Если начать рыть под дельфином то, возможно, вода немного размоет гальку и захваченное в плен животное соскользнет в море. Мальчик спешно принялся за дело. Было очень неудобно. Во-первых, массивный хвост мешал подлезть со стороны воды, а во-вторых, слой мелкой гальки быстро сменили крупные камни. Их трудно было выковыривать, к тому же на их место море стремительно намывало камушки поменьше. Ушибленные пальцы болели, а мышцы рук и спины невыносимо ныли. - Что ты стоишь?!! Помоги мне! Девочку все еще колотил озноб, зубы стучали, ей трудно было стоять на ногах, не говоря уж о том, чтобы копать какую-то яму. - Я не могу, - еле слышно прошептала Варя. - Мы должны выпустить его! – требовательно, с расстановкой произнес мальчуган. Девочка заплакала, опустилась на колени, подползла к дельфину и тихо поскуливая, стала гладить его по спине. Гриша в сердцах ринулся вглубь пляжа, затем вернулся, схватил фонарь и принялся шарить вокруг в поисках предмета, который позволил бы копать интенсивней. Но как назло, ничего подходящего на глаза не попадалось. Варя, пригнувшись к дельфину, со страхом наблюдая за ним. Вдруг Гриша подскочил к ней и, тяжело дыша, крикнул прямо в лицо: - Оставайся здесь, я побегу к маяку, позову дядю Леню. Варя заревела: - Нет! Не бросай меня! - Ничего, я быстро. Девочка опустилась на коленки. Слезы скатывались по щекам и падали на дельфина. Она всхлипнула: - Мне страшно! - Тут нет никого, Варька. Да и я быстро совсем. - Возьми меня с собой, - взмолилась она. Гриша понимал, что вместе им быстро не обернутся. Слишком крутым был подъем, а сейчас, после того, что произошло, препятствие для девчонки будет вообще непреодолимым. - Останься рядом с ним, - мальчик кивнул на дельфина. – Ему нужна вода. Варя с мольбой и недоумением посмотрела на своего друга. Её мокрые глаза блестели, а щечки были испещрены влажными полосками. - Поливай его водой, почаще, я скоро. Щебень захрустел под спешными Гришкиными шагами, и через мгновение непроглядная тень горного отрога поглотила мальчугана, а Варя, склонившись над дельфином, с новой силой зарыдала от страха и безысходности. Внезапно стало совсем тихо. Вновь было слышно, как прерывисто дышит волна, простирая свои белесые щупальца на берег, как бьются друг о друга камушки в нескончаемом круговороте прибоя. Варя подняла все еще слезящиеся глаза к небу. Теперь луна уже не была такой крупной, она склонилась к горизонту, и дорожка, ведущая к ней, сделалась намного тоньше. Девочка стала пристально изучать эту мерцающую нить, и зрелище успокоило. В окружении приглушенных привычных звуков, наполняющих собой таинственную тишину спящего моря, все события этой ночи мерно отходили на второй план. Варе показалось, что вот так, без движения, она сможет сидеть бесконечно. Она прикрыла глаза и прислушалась. Прошло много времени, и, наверное, прошло бы еще больше, но дельфин вздрогнул, и девочка испугано одернула руку. Существо неуклюже поворочалось и тихо прокрякало длинную фразу. Это было какое-то наваждение. Варе вдруг показалось, что она понимает его. Она с опаской наклонилась, чтобы лучше слышать, и украдкой произнесла: - Что ты сказал? Она сама не поверила, что задает дельфину осмысленный вопрос. Однако животное дернуло хвостом и ответило. В ушах раздался стрекочущий писк, а в голове всплыли слова и образы. Девочке показалось, что дельфин просит её уйти. - Нет, я никуда не пойду, - категорично заявила она. Животное, как бы в ответ, настойчиво застрекотало. Варя встрепенулась, вскочив на ноги. - Я же сказала, нет! Я тебя не оставлю здесь одного. Девочка бросилась к воде, стала черпать и поливать дельфина. Внезапно она остановилась, её вновь охватил страх. Она здесь, на пляже одна, разговаривает с дельфином. От этой мысли ей сделалось не по себе, но уже в следующее мгновение она снова услышала протяжный звук, сильно удививший её. - Откуда ты знаешь, как меня зовут? Девочка наклонилась и пристально посмотрела дельфину в его большой черный глаз. Ей показалось, что за призрачной поволокой огромного зрачка плавают какие-то искорки, но, приглядевшись, она поняла, что все это ей просто мерещится. «Может быть, этот разговор мне тоже почудился» - подумала она. Но в этот момент дельфин снова «заговорил». Варя отчетливо ощутила, как тяжело сейчас этому существу, как натужно и мучительно дается ему каждый вздох. Она словно почувствовала себя дельфином, и от этого у неё перехватило дыхание. Она не смогла вздохнуть даже когда пришла в себя. Девочка зашлась кашлем и, обхватив живот, упала на колени. Камни впились в ноги, но боли она не испытала, её поглотило горе, какое-то первородное, доселе неизвестное чувство потери. Всхлипывая, девчонка с надеждой посмотрела в направлении нависающего над пляжем отрога, вдоль которого пролегал короткий путь к морю. Но её друга не было видно. Вокруг по-прежнему было тихо, лишь прибрежный плеск, да одинокий шелест скудного кустарника у подножия иссушенных скал. - Нет, я останусь с тобой! - девочка снова прижалась к дельфину. – Потерпи, мы обязательно тебя спасем, обещаю! До маяка, куда побежал мальчик путь был не близкий. Мощный луч белой каланчи был хорошо заметен с любой точки побережья, даже со станичной окраины, где сейчас находилась Варя. Только отсюда, он казался таким призрачным и размытым, словно луч старого проектора в местном летнем кинотеатре. - Далеко, очень далеко, - с сожалением прошептала Варя, печально наблюдая за мерцающей точкой на дальнем утесе бухты. Ей опять стало зябко. Девочка поежилась и с нежностью посмотрела на пленника. Дельфин больше не двигался, его тело сотрясалось лишь иногда, да еще время от времени слышался протяжный сдавленный вздох. Варя снова оросила дельфина. По телу животного пробежала судорога. Плакать уже не было сил, и она потерла кулачками щиплющие глаза. - Поговори со мной. Ну же! - она толкнула дельфина в бок. - Что ты молчишь? Скажи же что ни будь! Дельфин в ответ лишь медленно покачал хвостом. Его око больше не искрилось, он обмяк, наполовину зарывшись во влажную гальку, а некогда теплая кожа теперь на ощупь напоминала резину. Плакать уже не было сил, леденящее душу чувство больше не нуждалось в слезах, оно было больше и сильней, чем мог представить себе ребенок. Хотелось поскорей убежать от него, скрыться, но вместе с тем, другое чувство, тоже сильное и незнакомое остерегало от необдуманных поступков, и приказывало ждать. Варя поднялась, второпях сорвала с себя сарафан и ополоснула его. Затем накрыла им дельфина, а сама, подрагивая от сухих слез, съежилась у него под бочком. Она обхватила большое, грузное тело и попыталась согреть его, прижалась к нему с трепетом и любовью. Дельфин дернулся и протяжно, как-то по-человечески, застонал. Варя услышала, как звук резонирует внутри большой «рыбины», обнаруживая неведомые пустоты, как тяжко, с жалобным свистом расходятся мощные бока, покачивая её голову. Она старалась прижать это существо к своей груди как можно сильней, заключить в объятия, и спасти, защитить его своей нежностью. И в этот момент откуда-то издалека, сквозь непроглядную пелену сна, донеслось: - Прощай… Девочка почувствовала, как сильные руки подняли её и прижали к теплому, колючему свитеру. Было холодно. Её стягивали грубые складки пахнущей машиной ткани. Тревожный сон уходил с неохотой. Глаза не открывались. Постепенно к ней возвращалось беспокойство, но сознание было вялым, словно заколдованным. Варя хотела, но не могла проснуться. Она чувствовала, как её бережно кладут на неровную поверхность, и та, убаюкивая, качается из стороны в сторону, как вокруг начинает шуметь мир, накатывая все настойчивее и настойчивее, и с каждым мгновением для сна остается все меньше места. «Неужели так трудно оставить её в покое, ведь кругом ночь…» Она проснулась в лодке. Занудно гудел мотор, а волны раскачивали маленькое суденышко, мерно постукивая о пологие борта где-то внизу. Напротив сидел Гриша. Мальчик внимательно смотрел на неё грустными усталыми глазами. Небо посветлело, сделав заметной линию горизонта. Где-то далеко, далеко за морем вспыхнула оранжевая жилка восхода. Девочка обернулась и встретилась взглядом с дядей Леней. Он сосредоточенно правил лодкой, но спутнице улыбнулся, подмигнув прищуренным глазом. Колючее лицо в глубоких морщинах хоть и казалось хмурым, на самом деле было родным и милым. На сердце сразу стало легко. Рядом с собой Варя заметила свой сарафан, он был прикреплен к уключине и развивался на ветру подобно пестрому флагу. Только сейчас девочка заметила, что сидит на спасательном круге, на дне лодки, укутанная в старую засаленную рыбацкую куртку. Варя с беспокойством взглянула на своего друга, «наверное, они плывут к маяку, но что же Гриша молчит?!!», словно прочитав её мысли, мальчик отвернулся. - Гриша, - Варя не узнала собственный голос. Она постаралась откашляться, но голос все равно оставался сиплым. - Гриша! – позвала она громче. – Что с дельфином? Мальчик напряженно смотрел за борт. - Не молчи! – взмолилась Варя. Гриша виновато посмотрел на неё, но сказать ничего не успел. - Вон ваш дельфин! – весело пробасил дядя Леня, и справа от Вари взметнулась его рука в направлении горизонта. Девочка повернулась и увидела, как в сотне метрах от них волны весело разрезает большой черный плавник. Варя пригляделась, теперь дельфин был не один, с ним было еще двое… трое сородичей. Они шли по направлению к бухте, оставляя за собой длинный пенистый след. Варя рассмеялась до боли в горле, она никогда так не радовалась как теперь, наблюдая за этим чудесным зрелищем абсолютной свободы. Гриша тоже улыбался, только почему-то на его глазах были слезы.
24.02.2011 г.
С верой в кармане
Дочитав до конца главы какую-то скучную фантастическую повесть, я отложил книгу, и в очередной раз окинул печальным взором угнетающую обстановку приемного покоя родильного отделения. Выкрашенные блекло-голубой краской стены кое-где облупились и беззастенчиво демонстрировали свои изъяны при тусклом освещении редких ламп дневного света. Помещение представляло собой коридор, по обеим сторонам которого располагались двери с марлевыми шторками. У каждого входа стояли секции старых, потрепанных театральных кресел. Дверь в конце коридора скрипнула и впустила молодого взлохмаченного худощавого мужчину в мешковатом сером свитере. Мельком взглянув на посетителя, я снова открыл книгу. Парень громко протопал мимо меня до входа в палаты и виновато приоткрыл дверь. «Наивный», - усмехнулся я, не отрываясь от чтения. В следующее мгновения раздался командный голос медсестры: - Куда! Сюда, молодой человек, нельзя! Но парень был настойчив. - Мне только на секундочку, вот, передать Оксане из пятой палаты. - Ладно, передам, - произнесла сестра уже мягче. - Идите, пока подождите в коридоре. Сбивчиво поблагодарив уже закрытую дверь, молодой человек вернулся и присел напротив меня. Я предположил, что на этом моему унылому чтению пришел конец. Впрочем, меня даже обрадовала такая перспектива. Я опять оказался прав. - Слышь, браток, - обратился ко мне парнишка, - как тут с женой повидаться-то, не в кусе? Я пожал плечами. - Да вообще-то проблем особых нет, если она у тебя не рожает прямо в данный момент. - Эх, - жалобно вздохнул мой собеседник, - то-то и оно! - Ну, тогда только ждать. – Улыбнулся я. Парень потер руки и, вскочив, стал нервно расхаживать по коридору, измеряя помещение широкими шагами. Мне стало весело. Вспомнилось, как девять лет назад, точно также в этом самом коридоре я курсировал из угла в угол в ожидании своего первенца. Тогда Ленка долго рожала. Этот день, пожалуй, я не забуду никогда. Мне казалось, что каждый приглушенный толстыми стенами старого здания крик – это голос моей жены, и что надо как-то помочь ей, что-то надо срочно делать, куда-то бежать… Каждому человеку в белом халате, выходящему из родильного отделения, я пытливо всматривался в глаза, пытаясь по выражению лица угадать, как проходят роды. Но мимика медработников была в высшей степени профессионально-статичной. Никакой реакции на меня и мои немые вопросы. Намучился я тогда, наверное, не меньше чем моя дражайшая. А когда уже под вечер вышла нянечка и спокойно так поздравила меня с рождением сына, я даже не знал, как реагировать. Чувство тревоги покинуло меня не сразу, лишь спустя какое-то время, уступив место рассеянной радости и облегчению. Сейчас все по-другому. Сегодня я жду рождения моего третьего ребенка. А Ленка сдюжит, теперь, как она сама говорит, это её хобби. Улыбнувшись воспоминаниям, я вернулся к своему чтиву. Но после страницы, я вынужден был опять прерваться. Мой собрат по ситуации остановился рядом и не мешкая задал вопрос: - Слышь, друг! Как тебя звать? – в его голосе чувствовалось сильное волнение. Я вздохнул, захлопнул книгу и представился: - Михаил Анатольевич. - Я Серега! – брякнул парень, и присел рядом. - Слушай, Миха, ты не знаешь, где тут халат можно достать? Я пожал плечами. - Нет, извините, не знаю. Но если ваша жена уже в кресле, то халат вам вряд ли поможет. Серега в задумчивости закусил губу. - И что же теперь делать?.. Вопрос был скорее риторический. И тем ни менее я решил ответить. - Вы апельсины ей купили? - Что?!! А! Апельсины купил, – пришел в себя будущий папаша. - Ну, тогда в принципе и все, - развел я руками. – Осталось только ждать. Серега шумно вздохнул, сунул руки в карманы джинсов и откинулся на спинку дерматинового седалища. - Да не волнуйтесь вы так! – произнес я как можно спокойней. - Все будет хорошо, вот увидите. Я вот уже третьего жду. - Третьего! – парнишка уважительно кивнул. - Ну ты, брат, молодец! И как все проходило, нормально? Он, казалось, не замечал одностороннего перехода на «ты», но меня это вовсе не коробило. - Без сучка, без задоринки! – уверено произнес я. - Как будто младенцев в магазине покупали. Сергей завистливо посмотрел на меня. - А я, вот, сильно волнуюсь. - Понимаю. Сам так переживал, когда первый шел. А сейчас вспоминаю с улыбкой. В ответ собеседник тихо вздохнул. Я уже собирался вновь вернуться к чтению, но мой сосед толкнул меня в бок локтем. - Вот, посмотри! - Серега протянул мне помятую иконку с ликом какого-то святого. - Что это? - Да вот, сунули на входе, говорят, помогает при родах. Я взял иконку и повнимательнее взглянул на неё. Это был образ Богородицы, отпечатанный на тонкой лощеной бумаге, выполненный в классических традициях иконописи. Один уголок листка был примят, и я бережно расправил его. - Как думаешь, поможет? – вкрадчиво поинтересовался Серега. Я пожал плечами. - Не знаю, я атеист. Парень с удивлением посмотрел на меня. - Атеист?! – проговорил он так, как будто до него не вполне дошел смысл этого слова. - Ну да, это значит… - Да знаю я, что это значит, - Серега выхватил у меня иконку. - Ну, ты даешь, братан! Атеист! – он громко хмыкнул, - Я думал, таких уже не осталось. Он нахмурил брови и гневно посмотрел на меня. - Может ты еще и коммунист? Я улыбнулся. - Нет, беспартийный. Парень отвернулся и негодующе пробурчал себе под нос: - Как можно не верить в Бога! Я сделал вид, что не расслышал его. Дверь родильной отворилась и в проходе появилась акушерка с марлевой повязкой на лице. Быстрым шагом женщина проскочила мимо нас и скрылась за дверью в дальнем конце коридора. Серега проводил её беспокойным взглядом и, вздохнув, провел по вспотевшему лбу тыльной стороной ладони. - Блин, я как на иголках, - он поднес к глазам иконку и, прищурившись, стал бубнить под нос текст молитвы, предложенной на оборотной стороне листочка. Произнеся молитву пару раз, Сергей повернулся ко мне. - Нет, ты только послушай, как это точно, как… - парень явно пытался подобрать нужное слово, но с этим было трудно, - …как классно, одним словом! Теперь он стал читать во весь голос: - О Пресвятая Дево, Мати Господа Вышняго, Заступнице и Покрове всех, к Тебе прибегающих! Призри с высоты святыя Твоея на мя, грешнаго,… - Сергей прервался и, горделиво приосанившись, взглянул на меня свысока. - Ну что, неужели не цепляет? Я посмотрел на него, и с удивлением обнаружил, что ему действительно стало лучше: в его взгляде больше не было тревоги. Теперь он излучал какое-то воинствующее спокойствие и вместе с тем умиротворение. - Не думал, что молитва способна вызвать такой парадокс чувств, - проговорил я безразличным тоном. - Какой еще парадокс! – пренебрежительно уточнил мой сосед. - Да это я так, образно – гиперболическая сентенция. - Поспешил я оправдаться. - А-а-а…, – молодой человек округлил глаза, недоуменно пожал плечами и неуверенно произнес: - Ну, тогда ладно… - Вот и слава Богу! – необдуманно ляпнул я, снова пытаясь раскрыть книжку. - Ага! – воскликнул Серега, - А говорил неверующий! - Да это я так, к слову пришлось. - Попытался я замять ситуацию, но было уже поздно. Молодой человек не унимался. - Ну, вот скажи мне, как можно не во что не верить?!! Ты же видишь, как помогает писание, как легко на душе сразу становится, когда веришь в Бога. – Последнее слово Сергей произнес нараспев, составив довольную физиономию. Парень перевоплощался на глазах. Надо было срочно расставить точки над «и». - Сергей, я ученый человек, кандидат наук, - не выдержал я и тоже повысил голос, - я слишком хорошо осведомлен о точных науках, чтобы самозабвенно верить. - А ты просто верь, и все! – не унимался мой собеседник, - Отрекись от своих знаний, они лишь отягощают твое сердце и ум. - Ого! – удивился я. - Не в церкви ли вы служите, молодой человек? Так изъясняться… Он на мгновение улыбнулся. - Нет, не служу, но каждое воскресенье хожу в Собор обязательно. У нас вся деревня ходит! - А вы, Сергей, посещаете церковь, потому что есть такая потребность, или за компанию? – решил дерзнуть я. К моему удивлению, парнишка ответил не сразу. Немного подумав, он, как мне показалось, ответил предельно честно: - Ну, так стыдно же не ходить! В ответ я удовлетворенно кивнул, но продолжать разговор мне не хотелось. Я уже начал уставать от этого слишком активного миссионера. Сергей же напротив, искал откровений. - Надо в церковь ходить. Это правильно, понимаешь. Всегда есть, что попросить у Бога. - А вы пробовали не просить? - В смысле? – не понял вопроса мой собеседник. - В том смысле, что отношение к Богу не должно быть потребительским, раз уж вы человек верующий. Сергей расправил плечи и негодующе выпалил: - Я верю, и жена моя верит, и все мои родственники тоже! Соседи, друзья, все мы верим в Бога! А не верить – это как-то не по-русски, это грешно! - Послушай, друг, - не выдержал я, - я же тебе не запрещаю ходить в церковь. Не принуждаю к иной вере, просто считаю, что вера - это штука интимная, не материальная и не показушная, она не любит, чтоб о ней трещали без умолку, и кичились ею Серега ничего не ответил, только демонстративно отвернулся, и вновь принялся штудировать молитву. Дверь неожиданно распахнулась, и мимо нас уже в обратном направлении проскочила давешняя акушерка. Проводив её взглядом, мой собеседник заметно занервничал, отчего текст молитвы зазвучал громче и быстрее. В такой атмосфере моя фантастика перестала усваиваться окончательно, и я решил немного пройтись, размять порядком затекшие ноги. Но только я поднялся, как Сергей отвлекся от чтения и гневно произнес мне вслед: - А ты вообще-то хоть раз был в церкви? Ответил я как можно непринужденно: - Не волнуйтесь Сергей, я крещеный! - Тьфу ты! – отвернулся он, заявляя громогласно: - Да как так можно! Крещеный, а в Бога не верит!!! Дальнейшее разбирательство по данному вопросу я счел неуместным. Ничего более не сказав, размеренным шагом направился в сторону выхода. Потоптавшись по коридору минут десять, я вернулся к своему месту, мысленно готовясь к продолжению диалога с представителем православия. Но тут на пороге в родильное отделение появился наш врач. Женщина сняла марлю. Её лицо светилось от радости. - Сергей Иванович, у вас дочка, поздравляю! – врач подошла к моему приятелю и дружески пожала ему руку. Молодой человек не сразу пришел в себя, ну а потом горячо благодарил и, как мне показалось, даже как-то застенчиво отводил глаза. Я остановился у него за спиной, мне тоже было очень приятно на душе и радостно за этого парня. Сергей обернулся и подмигнул мне. - Ну, что я говорил! Все путем!!! Он схватил мою руку и стал трясти её, как будто бы в поздравлениях нуждался не он, а я. - Я могу увидеть Ксюху? – выпалил обрадованный Серега. - Нет, не сейчас, – остановила его врач. - Немного позже увидите и жену и дочь. Супруге вашей лучше немного отдохнуть. - Тогда я за цветами! - крикнул молодой папаша, и рванул к выходу. На полпути он остановился и, помахав мне рукой, пожелал удачи. Мы с врачом улыбнулись друг другу. - А вам, Михаил Анатольевич, еще придется подождать. Ждем схваток. - Хорошо, Наталья Васильевна, я понимаю. Мои дети все лентяи. Подолгу ждать приходится. Я развернулся и направился следом за моим обрадованным другом на улицу. Курить в здании не разрешалось. Я вышел на крыльцо и достал из пачки последнюю сигарету. Картонка полетела в урну, которая странным образом оказалось пуста. Видимо недавно у нянечек была пересмена. Пустая пачка гулко звякнула о дно мусорного ведра, и успокоилась рядом со скомканным листочком бумаги, показавшимся мне знакомым. Без ложной брезгливости я вытащил и развернул его. Я не ошибся, это была та самая иконка с изображением Богородицы. Её легко можно было узнать по надломленному уголку. - Эх, Серега, Серега, - с сожалением пробормотал я, разглаживая листок ладонями. - Да поможет тебе Бог! Спрятав иконку во внутренний карман пальто, я зашагал в ближайший магазин. Надо было купить апельсинов для моей Ленки.
Краснодар
|
