|
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
|
Михаил БОЛГОВ
«Воронежеланная твоя доля…»
Стихотворения
Рассказочка
По степи гулял
ветер северный,
собирал букет
полевых цветов,
собирал букет
своей злой жене –
вьюге северной,
душесгубливой.
Он дышал на них –
цветы вянули,
прижимал к себе –
стебли лопались.
Перебрал всю степь
по цветочку он,
до листочка всю
до последнего.
Он унёс цветов
ровно полстепи –
ровно полстепи
не цветёт теперь.
Удивить хотел
север пасмурный
красотой земли,
её запахом...
Прибежал домой,
тяжело дыша,
и поставил их
под иконою.
Погляди, – кричит, –
дорога жена,
что за степь нашёл –
диво дивное!
И тогда змеёй
вьюга выползла,
от его цветов
нос воротит свой.
Говорит: «Ждала
я подарочек,
а ты мне суёшь
племя гиблое.
Тут ходил сосед –
мороз северный,
на простой воде
он цветы сажал,
целый час он мне
их выращивал...
Вон, гляди, стоит
полна вазочка!»
Подбежал, глядит
ветер северный –
изо льда цветы
так и искрятся!
Подышал на них –
красивей цветут,
а прижал к себе –
пуще прежнего!
И сказал он тут:
«Это правильно,
Дорога жена,
вьюга хмурая,
изо льда цветы
красивей цветут...
Перестань гудеть,
моя умница!»
И усталый сон
охватил его,
И приснилося
диво дивное:
что он рвал в степи
изо льда цветы,
на могилу нёс
солнцу на небе...
* * *
Разрослась жизнь наша вековечная,
неохватная,
высокая и стройная.
Для неё и – отложив продольную –
развожу я песню
поперечную.
Развожу по умыслу и пó сердцу
всяко слово обоюдоострое,
чтоб ходила песня, как по маслу,
да во стволу сыром не заедала.
И
гляжу я, запрокинув голову,
вижу: гнёзда птицей покидаются.
Стукну в ствол
– гудит, как будто колокол,
чую: корни кулаком сжимаются.
Повалю. Уж
никуда не денется –
грянет оземь, ветви выворачивая,
а я пот утру, пойду
гулять и тешиться,
словно встарь – да на пиле играючи.
Симфония:
финал
Словно гриб рос град
Как на грех рос крив
Рос под хрип и
храп
Словно краб игрив
Среди прочих злоб
Что хранил урод
Был
подземный ход
За черту ворот
Что суть бранн был град
Очень храбр и
спор
Знали вор и враг
Ждали знак да срок
И настал тот срок
Всех
своих верх бед
Получил град горд
Родовой знак герб
И указ высок
В центр лучей из стрел
Чтоб на створ ворот
Был прибит тот герб
А
на нём хоть как
Ни верти суметь
Даже мог дурак
Тайный ход узреть
Белым днём червь как
Проползает в гриб
Так всяк вор и враг
В этот град
проник
Расширял он ход
Углублял его
Так и вырыл он
Под землёю
ров
И был холм преждь крут
Вырастал где град
Как пустая грудь
Он под ним ослаб
И с небес тогда
Полился дождь крупн
И омыл весь
град
Словно был он труп
Прогрозил гром грузн
И ударил в холм
И
пустую грудь
Расколол его
И пропал горд град
По земле шла дрожь
Он был бранн и храбр
Он был крив урод
Был и хрип и храп
Был и
взрыд и всхлёб
Землю грыз дурак
Как голодный клоп
А над ним торчал
Что венчал собор
Крест как два плеча
Ветр качал врат створ
Завалил
горд град
Ход самим собой
И украл герб вор
Это место враг
Стороной другой
Обегал с тех пор
* * *
Небом
поймав одинокую птицу,
Из-под неё твердь земли уберу,
Чтобы она никогда не
сумела разбиться,
Рухнув с небес, о земную скалу.
В тягость не будет
ей в царстве воздушном
Тело её... и тогда вне земли
Мы ощутим, как к друг
к другу потянутся души...
Силу – как тяжесть души ощутим.
Если же
птица той страшною силой
С криком прощальным уносится прочь,
Я твердь
земли вновь под небо пустое задвину, –
Как и привык коротать одиночь.
Выбор
Редкоусая Россия Севера,
Средняя Россия седоросая
и
рассыпчатая Южная Россия
к Малороссии малой на крестины,
прихватив с собой
Белороссию,
собрались с подарками своими.
Редкоусая – холодную купель
привезла на облаке гремучем
и накидку драгоценную связала,
самоцветами
расшитую по меху.
Седоросая святой воды собрала
на заре с лугов своих
серебряных,
солнечных ежей перекупала
вместе с белыми дождливыми ежами,
привезла гостям всем на потеху –
те живым иголкам удивлялись.
Южная
немного припоздала,
но зато, когда вдруг заявилась
с сотней бочек крепкого
вина,
что по рекам и озёрам прикатила
и которое по тайному обряду
специально к торжеству курила,
и огромную белугу в два обхвата
на дубовый
стол преподнесла, –
небывалый пир за здравье Малой
с новой силой у гостей
разбушевался.
Белая Россия удивлялась,
глядя на сестёр своих
богатства,
ничего такого не имела
у себя она – в краю болот тоскливых.
Но когда дитя вдруг раскричалось,
неожиданно от голода проснувшись,
когда
все от пира оторвались
и не знали, что же делать с Малой, –
нежно нá руки
она взяла ребёнка
и, поправив его крестик, расстегнула
своё платье и
досыта грудью
накормила, спеленала, укачала,
унесла подальше от застолья,
чтоб никто не разбудил малютку...
А притихнувшие было удалые
и лихие,
щедрые России
песни затянули раздушевные
зацелованными крепко голосами...
Слыша их, счастливо улыбалась
Белороссия, по степи гуляя,
и, чтоб ни
на миг не сглазить счастья,
троекратно через плечи сплюнув,
истово себя
перекрестила,
землю, по которой шла, перекрестила,
замерла, на небо
засмотревшись,
и к застолью так и не вернулась...
Поберига
Либо либо либо либо
Либо липой заскрипит
Либо лепет лебединый
К нам на
землю не слетит
Либо либо либо либо
На земле не наследит
Золотил
слезой
Залатал мечтой
Примерял к себе
Примирял с собой
И
невидимо
И неведомо
Славесин играл
По-над Недоном
Ибо спас меня
Да спасибо пьян
Да способен ли
К большим радостям
Здесь надежда
мне
Как одежда мне
С облаков вино
Исцелебное
Много нечисти
На лице земли
Да с лица её
Мне не воду пить
А вино вином
Свою
жизнь пьянить
Так диковенно
Облаковенно
Покаянный и
Богоявный и
Заворошенный
Завороженный
Лил ветер
Из ведер
Откуда-то
С неба
А небо
Где небо
Да где его
Только
Не носит
*
* *
Сын мой – сон мой
Синь в незримом крае
Слепнем проблеск
На глазах играет
Ген мой – гон мой
За всеми веками
Сгинью лгунной
Пощупальцы манит
День мой донный
Пенит цветер дальний
Данью
стонной
Меня облагает
Кинул – мною
В пыль подённых зноев
Канул
кровью
Впрок не запасённой
Тенью ранней
Землю облетает
Сын мой
– сон мой
Синь в незримом крае
Воронежие
воронеживое воронежное
воронежалея воронежена
воронежелала воронеждала
воронежеиволги воронежеивы
воронежеиереи сворожили диво
воронежестокое воронежесловом
воронежалящим воронеженовым
В неба
чёрного когтях
что как ворон аж
У степной земли в зубах
что колючий ёж
Извивается как уж
узкоглазый раж
Уронив о камень душ
наточённый нож
Воронежие
воронеживое воронежное
воронежелезная
твоя воля
воронежеланная твоя доля
На белóй груди перо брошено
Вороно перо ворона крыла
На конце пера капля кровная
Вороной крови да
запекшейся
А в белых ногах то само крыло
Переломано да истоптано
Да черным-черно черней ворона
И вороной луны в небе с проседью
Воронежия небыли
воронежили – не были
воронеживыми
воронежными
Говодырь орёт
Черепел кричит
И в недобрый час распускается
Вороной
цветок
вороной зари
Вороной росой
причащается
Лепесток один ворона цветка
ворона мечта
Лепесток другой ворона цветка
ворона судьба
Вороная смерть третий лепесток
шевелит крылом
А последний лепесток
кем-то вырван и вплетён
Чёрной памяти в венок
Воронежичи воронежия
воронеждари воронежного
воронежлухи воронежевы
воронеженки и воронежури
воронý певцу тот цветок несут
вороной цветок
вороной зари
и без лепестка чёрной памяти
На гуслях певца перетянуты
Жилы крепкие воронежьевы
Мóчи нет уже у того певца
Обессильного с места
сдвинуть их
Но и сдвинувши не запеть ему
Столь высокий сказ своим голосом
Значит не ему лепестки срывать
С ворона цветка уцелевшие
Не ему
гадать воронежному
Воронежию воронеживому
Обнимает он вороной цветок
Рану рваную заговаривает
Рану рваную чёрной памяти
Вороной заре своей
матери
Дактидиллический сонет
Одно сознанье первозданной
истинности –
И всё уступит самородку в драгоценности.
Он создан в
чистоте случайной дерзостью,
Без всё и вся легирующих примесей.
Но
неуютен мир и мне, и человечеству,
Как неуютен сей сонет дактидиллический
Из-за того, что бедн находкой редкостной,
Будь то алмаз иль чувство
кристаллическое.
Родившийся заведомым старателем,
Покорный слову, как
инстинкт, дремучему,
Ищу неведомые россыпи кристальные.
Но всё нейдут
на ум волшебные созвучия,
Которые б сложил я в заклинание,Подобное велению:
«По-щучьенму...»
|
