|
|
Алексей ЗЫРЯНОВ |
|
2010 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Алексей ЗЫРЯНОВ«Журавлиной стаей улетает грусть»Я был один на даче летом. В уютном домике. Был день, и шёл прозрачный дождь. Шёл он по солнечным лучам, что делали его слепым. Слепым, но чистым. Была видна и радуга. Была она видна до той пор, пока шёл день. И всё хотелось мне смотреть на самое то небо, что сверху нам спускало решетом забавную небесную водичку. Когда закончился тот день, - сменился тон прозрачный на серые полоски из воды.
Но вечер должен был нагрянуть, и он сменил дневные облака на облик серых туч. Днём лило здесь умеренно, несильно. Но вечер внёс на то поправки. А сам же я стелил матрац на пол в комфортной комнатушке, что была скорее кухонькой, чем кухней. Пред тем, как спать присел сперва на табуретке, прислонившись к правому углу широкого окна. А в домике самом пыталась затаиться тишина. Все комнатки домишка дачного днём освещались только светом проникающих лучей. Свет получался тусклым из-за мокрых стёкол. Но были яркими лучи в своей природной красоте, давая путь весёлым мыслям. Вечер всё же внёс свои поправки. Внутри пространство стало серым. Но дом не стал мне менее уютным. А серость стен меня не испугала. Я разглядывал косые ручейки тех капель дождевых, что вдоль стекла стекали. Они, прихлопывая глухо, ударами толкались об стекло, затем бесшумно скатывались от верхней рамы вниз, резвясь растягивая влажные следы-дорожки. Порывы ветра грозно и надрывно швыряли гроздья дождика о крышу. Холодный моросящий дождь по-прежнему своей тончайшею струёй заштриховал окно.
Как хорошо, что не курю я. Как хорошо, что я люблю Катюшу. Вот, ведь, как бывает. Ты сейчас на даче здесь один… но ты осознаёшь свои чувствительные мысли о любимой, что сейчас в том городе за медленной рекой. И мне приятно оттого, что принял я вернейшее решение – выбраться сюда в момент тех напряжённых отношений, когда любой довлеющий по жизни сложный фактор в уме другого присваивает весь источник бед тебе, потому что оказался самым близким в тот момент объектом, который мог наслать поток порочащих явлений. Есть расстояние… И между нами есть огромный столб дождя. И как приятно осознать, что он здесь не помеха нам. Я слышу схожих ощущений шум внутри Катюши в тот момент, когда я думаю о ней. Ох, этот дождь. Он омывает то, что между нами есть, и это – наши отношенья. Если бы мы были рядом вот сейчас, мы только бы навред друг другу создали б проблем. И я всё это понимаю здесь, сейчас.
Шум улетающих куда то журавлей поднялся где-то высоко над крышей. И голос стаи птиц напоминал мне завыванье ветра в деревянном доме посреди текучих зимних дней. И что-то так тревожно в этом лишь слегка надрывном завыванье журавлей. И даже понимая, что они летят на юг отсюда, я чувствовал, что будто бы они намеренно надрывно в высь кричат, борясь между собою за самый громкий голос, чтоб люди здесь ещё услышали их крик. Он достигал высот… и опадал в печальном тоне, как будто на исходе сил от дальнего полёта.
Я до сих пор то завывание слышу, прощальный крик тех самых грустных птиц.
5 декабря 2009, Тюмень
|
