|
|
Владимир Чивилихин |
|
2010 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Владимир Чивилихин:Письма Николаю Грибачеву, Василию Белову, Леониду Леонову
Владимир Чивилихин. От редакции: Имя замечательного писателя Владимира Чивилихина неразрывно связано с "Памятью" - главной его книгой, давшей в свое время сильнейший импульс к пробуждению русского национального самосознания. Недавно в издательстве «Алгоритм» вышла книга «Владимир Чивилихин. Дневники, письма. Воспоминания современников». Мы публикуем три письма из этой книги, чтобы современный читатель мог оценить ритм жизни писателей в «застойные годы» и сравнить тогдашние заботы литераторов с нынешними…
17. Грибачеву Н.М. Многоуважаемый Николай Матвеевич! Недавно в присутствии группы товарищей Вы сказали мне, что я “отошел” от борьбы, “занимаюсь только своим кедром”... ...Вот относительно моего “отхода от борьбы” хотел бы сказать несколько слов. Вы, очевидно, имеете какие-то претензии к моей общественно-политическо-литературной работе за последние 2,5 года? Какие? В чем выражается, на Ваш взгляд, мой “отход”? Посмотрите, Николай Матвеевич, как я жил и работал эти годы. С января 1965 года по настоящее время я написал и опубликовал 17 статей и очерков по различным вопросам литературной, хозяйственной, политической жизни... “Организовал” за это же время 7 авторских выступлений в печати — ученых, инженеров, студентов... Выступил с тремя большими речами — на 15 съезде ВЛКСМ, на Челябинском выездном секретариате СП РСФСР, на пленуме СП РСФСР. За это же время я съездил: в Читу, в Бурятию, на Байкал (все три поездки — раздельные), в ГДР, в Японию, на Волгу, два раза на Украину, в Челябинск, в Ташкент. 10 поездок! На днях выезжаю в Кемерово и Новосибирск, а оттуда в Комсомольск-на-Амуре. В середине лета я должен непременно побывать в Киргизии. Комментировать этот абзац я не буду, скажу только, что из всех этих поездок лишь две — творческие. Во всех других случаях кому-то надо, чтобы я поехал. За последние 2,5 года я дал 5 рекомендаций в СП, прочел и отрецензировал десятки рукописей, объем переработанной рукописной продукции только по читинскому семинару — около 120 печ. листов. А заседания, на которых все же делается какая-то общественно-полезная, гражданская работа? Чего я только не член! И ЦК ВЛКСМ, и редколлегии журнала “Молодая гвардия”, и бюро секции прозы МО (Московской писательской организации. — Ред.), и редколлегии “Молодой сибирской прозы”, и Центрального Совета общества охраны природы, и Центрального Совета бюро пропаганды СП СССР, и Комиссии по государственным премиям, и Председатель Всесоюзного жюри по школьным сочинениям и т.д., а всего 16 общественных должностей... А сколько перелопачено писем, сколько проделано работы, которую никто и никогда не учтет! Я, например же, не располагая квартирным телефоном, только путем переписки соединил 9 семей, разрозненных войной. Да, конечно, я еще занимался кедром. И буду им заниматься. Это не самоцель, а необходимость. Конкретная хозяйственная проблема расширяет для меня круг думающих людей, знакомит с глубокими социальными, эстетическими., философскими вопросами, помогает чувствовать себя нужным. Один бог знает чего стоило подготовить в прошлом году проект решения Совмина СССР по кедровым лесам, членом комиссии по подготовке которого я состоял! За эти же 2,5 года я каким-то чудом сумел написать многотрудный очерк “О чем шумят русские леса?”, в котором предугадал 3 решения Правительства. За этот же срок написал и опубликовал большую и, на мой взгляд, очень серьезную повесть “Над уровнем моря”, подготовил новую редакцию повести “Здравствуйте, мама!”, начал работать над следующей вещью. Я делал все это не для себя и не для того, чтобы кто-то “имел мнение”, я написал все это не для того, чтобы оправдаться в чем-то, но как же мы... все-таки любим жрать друг друга! Разволновавшись и вдруг подбив свою работу за период, в который я, по Вашему компетентному мнению, “отошел”, я прихожу к выводу, что живу неправильно. Я забыл, что такое отдых, почти не хожу в театр или кино, не могу позволить себе съездить на дачу или на рыбалку. Ни разу я не пользовался домами творчества или санаториями СП, 8 лет вообще не отдыхаю, как следует. Здоровье сдает, иногда подскакивает давление, по вечерам мучат невралгические боли, а по утрам рвет — сказывается застарелое заболевание желудка. Не подумайте, что я жалуюсь. Наверно, я буду жить так же. Только знаю, что могу свалиться, и вот тогда-то уж Вы или кто другой с полным основанием скажет — “отошел”. И еще одно, самое злое. Многие из нас не меньше вашего переживают теперешний “июль 41 года” в идеологической работе. А Вам, человеку умному и серьезному, полковнику литературного фронта, не к лицу вносить разброд в редеющие ряды солдат и младших сержантов. В. Чивилихин 2 июня 1967 года.
Василий Белов. Белову В.И. Уважаемый Василий Иванович! В последнее время не мог читать ничего, поэтому прошу извинить, что с твоим письмом познакомился только сегодня. Жаль, что ты, достаточно меня зная, подумал было о том, будто я “оправдываю” и т.п. Прощаю тебя великодушно, потому как тебе неведомо, что цензура сняла у меня из № 11 печатный лист, из № 12 семь полос. Было написано даже о варварском уничтожении нашими с тобой современниками памятников Оптиной пустыни, московского Петра и Павла на Преображенской площади, Казанской Божьей Матери на Калужской (Октябрьской), возведенной в память 600 тысяч русских солдат и офицеров, погибших при освобождении Болгарии сто лет назад. Болгарская интеллигенция была осведомлена о планируемом, начала хлопотать, чтобы взять на болгарский кошт реставрацию храма и полную экспозицию памятного музея; мы писали письмо Тодору Живкову... Из “Памяти” убирают все цепляющее. Сняли очень важное место об уничтожении единственной в мире карликовой липовой рощи в ярополецком парке дворца Чернышевых, о раскопанных в прошлом году могилах Е.Р. Дашковой и князя М.М. Щербатова, осквернении праха Багратиона... О разрушении памятников сейчас убирают все и везде. После ухода В.Л. Кочемасова ВООПИК работу свою свернул. Нет председателя, нет зама, нет надежд. Но даже когда все это было, я потратил полтора года, чтобы добиться специализации одного из московских ПТУ для подготовки рабочих-реставраторов и снятия с храма Всех Святых на Кулишках доски “Площадь Ногина”. Прими-стерпи взаимные упреки. Ты пишешь о том, что в Вологде было 84 памятника, осталось 10—12. Зачем ты мне это пишешь? Лишний раз травануть душу? Почему ты об этом не сказал ни разу в печати? Почему у тебя в “Ладе” (мое высокое мнение о нем ты знаешь) все лад да лад, в том числе и хорошие слова о деревянном зодчестве Русского Севера? А вот передо мной лежит список погибших за последние 20 лет и гибнущих сейчас памятников Севера, заметки о проблеме молниеотводов, туристов, развлекающихся полымем храмов, о сжигании уже отреставрированных памятников пропившимися реставраторами, прячущими концы в огонь. Если ты всего этого не знал, работая над “Ладом”, тогда прости*... Все мы нуждаемся в большем понимании друг друга, потому что живем в тяжелое время. Ты заметил, как “бурными аплодисментами” одобрил XXVI съезд предложения Кунаева, Рашидова и Гафурова о повороте к ним сибирских рек? Северная же — тропка к сибирским. Вспоминаю свои строчки из “Земли в беде” о повороте северных рек на юг (по первоначальному проекту). За десять лет мне удалось их напечатать шесть раз и, возможно, это хоть в какой-то микроскопической мере помогло похоронить тот дикий проект... Жму руку. В. Чивилихин. 24.12.83 г. * “...Да потому и не выступил, что не печатают, все выкидывают...” — из ответного письма Белова В.И.
Леонид Леонов. 81. Леонову Л.М. Дорогой Леонид Максимович! Посылаю Вам только что вышедший мой сборник “По городам и весям”. Это далеко не полный итог двадцатилетней работы в подшефной нашей теме. Нет, например, “Светлого ока Сибири” и “О чем шумят русские леса”, отнявшей у меня когда-то столько сил. Но и за тем, что осталось, всего полно — дальние поездки и изучение трудных проблем до безошибочной ясности, заседания и хлопоты в государственных, научных, хозяйственных и самых распорядительных конторах, последующие споры письменные и устные почти по каждому выступлению, деловые записки и даже практическое участие в созидательном — я, скажем, как это ни смешно сказать, являюсь автором начальной главы к техническому проекту Кедрограда. И сверх всего этого — часто мучительные, известные Вам раздумья, драка с пошлой клеветой на самое святое, изнуряющий темп в обыденной жизни и переключении внимания. Должно быть, не случайно за пятнадцать лет пребывания в Союзе писателей, согласно точным архивным данным московских больниц, попадал я в них одиннадцать раз. От этой так называемой борьбы давно пора сбеситься, что со мною временами, кажется, уже происходит, К счастью, удалось в этой книге напечатать “Землю в беде” под псевдонимом “Земля-кормилица” с добавлением о моей поездке к Шолохову, на глазах которого происходит катастрофическое обеднение донских земель, упоминанием о нашей с Вами экспедиции в подмосковный колхоз имени Кирова, о некоторых успехах в борьбе с эрозией почв. Вы правы, конечно, я слишком много времени потратил на все это, не дающее трудовых медалей и материальных прожиточных гарантий, да к тому же в ущерб прозе, только для меня, как я сейчас понимаю, нельзя было иначе; в какой-то момент мне показалось, что писать о цветочках на лугу это все равно теперь, что писать о цветках на платке матери, когда ее у меня на глазах бьют палками по голове. Так вышло со мной, и нам не дано знать, какой способ приложения писательских сил дает наибольший конечный общественный, то есть подлинно гуманистический, результат. Не видел еще, но мне читали по телефону несколько абзацев из Вашей статьи в “Книжном обозрении”. Спасибо, только хорошо, что я попросил Вас убрать упоминание обо мне в предисловии к книге известного автора; в моем понимании Отечество — это сейчас в меньшей степени то, что он написал о нем, а в большей то, что о нем писал Ваш покорный слуга. Вы что-то не звоните, и если обиделись на меня, то зря; жизнь не слишком длинна, чтоб нам с Вами тратиться на недоразумения по всяким пустякам. ...Выходом своей книжки я доволен, оформлена просто и тактично, хотя в ней почти бесчисленные корректорские, подчас самые нелепые ошибки. Желаю Вам здоровья и хорошего рабочего настроения в работе над романом... Поздравляю с праздником. В.Чивилихин. 4.Х1.76 г. Далее читайте:Чивилихин Владимир Алексеевич (1928-1984), русский писатель и общественный деятель. Белов Василий Иванович (р. 1932), прозаик. Леонов Леонид Максимович (1899-1994), русский писатель.
|
