|
|
Дмитрий ЗЕЛОВ |
|
2009 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Дмитрий ЗЕЛОВ *Данилыч
История рода светлейшего История появления рода Меншикова в России окутана тайной. До сих пор существуют две основные версии происхождения его генеалогического древа. Согласно официальной, принятой и активно пропагандируемой самим светлейшим князем – родитель будущего полудержавного властелина был поляком Даниэлем Менжиком, попавшим в плен при осаде Смоленска русской армией в царствование Алексея Михайловича. Получив приглашение на русскую службу, он c радостью согласился и со временем занял место царского конюха. Кстати, должность эта была весьма почетной и престижной. Далеко не всякий природный русский начинал свою службу в кремлевских конюшнях. Русифицировав свои имя и фамилию, поляк Даниэль стал в Москве Данилой Меншиковым. Вертевшегося в кремлевских покоях его смышленого и разбитного сына Алексашку заприметил юный царь, с которым они были погодками, и взял к себе в услужение. Так началось возвышение Меншикова. Об истории своей фамилии Меншиков рассказывал следующее. Его отец - Даниэль Мэнжик происходил из старинного и знатного, но сильно обедневшего польского рода, восходившего к основателю западнославянского племени ободритов. Из этого же племени, согласно официальной версии Романовых, происходил и легендарный основатель Русского государства Рюрик. Намек был как нельзя более прозрачный – Меншиков не безродный пирожник, а состоит пусть и в дальнем, но очень древнем родстве с самим царем. Да таким, каким не могли похвастаться самые родовитые аристократы кремлевских покоев. В действительности все так могло и быть, если бы не одно но… Похоже, в историю со своим древним и славным родом верил лишь сам Меншиков.
Мазепа Петр обладал уникальным чутьем - умел безошибочно разбираться в людях. Он подбирал себе толковых администраторов и помощников, всецело преданных его делу, делу преобразования России, вывода ее на “феатр мировой славы”. Пожалуй, самой трагической и едва ли не единственной ошибкой Петра был гетман Украйны Иван Мазепа. Петр до последнего не верил в предательство гетмана, даже тогда, когда уже всем стало очевидно: Мазепа переметнулся к шведам. Поступавшие ранее на адрес Петра в Москву многочисленные доносы русский царь передавал самому гетману – и челобитчики были обречены. Последними от рук Мазепы пали воспетые Пушкиным в поэме “Полтава” Искра и Кочубей. Коварству и хитрости старому гетману было не занимать. Хотя с точки зрения русских – предательство Мазепы не укладывалось в рамки здравого смысла. Пользовавшийся безмерным доверием русского царя и получавший от него постоянно богатые подношения, один из первых награжденных орденом Андрея Первозванного, Мазепа ко времени вторжения шведов на Украину имел, казалось, все, что только можно было пожелать – деньги, власть, доверие “старшего брата”, молодую и прекрасную любовницу Марину. Что заставило его совершить предательство?! Своим красноречием и вкрадчивостью Мазепа мог ввести в заблуждение кого угодно - казацкую старшину, “проклятых москалей”, Меншикова и даже Петра. Но только не себя. Старый гетман понимал, что в случае победы Карла XII, он вряд ли сможет получить больше, чем уже получил от Петра. Шведам он будет необходим ровно до тех пор, пока они не уничтожат Петра. А вместе с ним и Россию. Но нужен ли тогда им будет Мазепа со своим украинцами? Шведы не русские, для них украинцы – быдло. И все же он решился. Почему?! Причину нужно искать в патологической ненависти Мазепы к москалям. Он терпел давно и очень долго. И ничто, даже безмерная милость самого Петра не могла заставить забыть Мазепу, что перед ним враги. Много раз он мог поднять восстание, но все ждал удобного момента. Такого, как этот. Когда будет решаться судьба России и можно с помощью кого-угодно загнать этих москалей в их глухую медвежью берлогу. Навсегда. Кто знает – может этот свейский король и не врет, сделает его королем Московии, а Петр будет ему прислуживать… И вот час пробил. Мазепа понял, что другого шанса судьба ему уже не даст и решился наконец-то открыто выступить. А перед этим, дабы максимально отсрочить прозрение русских, сказался смертельно больным. Расчувствовавшись, суровый Данилыч решился проведать умирающего гетмана, столько лет верой и правдой служившего России. Но едва гетман узнал через своих шпионов о грядущем визите светлейшего князя, его хворь как рукой сняло. Решив, что русские уже знают о его тайных планах и едут, чтобы схватить и предать суду, не помня себя от страха, Мазепа вскочил в седло и поскакал собирать свое войско. А среди украинцев уже давно ходили слухи о предательстве гетмана и его связях со шведами. Толком правда мало кто чего знал, а те кто что-то знали или догадывались, почему-то как-то неожиданно куда-то исчезали. Причем, больше их на Украйне никто не видел. Часть из них потом оказывалась в стане русских, а часть… навсегда осталась в гетманских застенках. Мазепа решил блефовать до последнего. Собирая войско, он кинул клич, что идет на подмогу Петру против шведов. Но едва перешел Днепр, как объявил казакам куда и зачем они идут. Тут же Мазепа разразился полной злобы и ненависти речью против Петра и России. Он обвинил проклятых оккупантов во всем, в чем было только можно. Но…эффект оказался совсем не тот, на который рассчитывал гетман. Казаки стояли хмуро, потупив глаза в землю. На следующее утро Мазепа увидел, как тает его войско. Сердце екнуло, а потом заколотилось. Ему стало страшно. Казаки отрядами стали убегать от него. И куда, к Петру! Медлить было нельзя – не давая никому опомниться, Мазепа поспешил к Карлу. В итоге, на встречу с Северным Александром гетман привел чуть больше тысячи казаков. Практически у всех у них были личные счеты с Москвой. На мгновение Карл даже потерял дар речи. Мазепа обещал ему народно-освободительное восстание на Украине, десятки тысяч добровольцев, готовых отдать жизнь, лишь бы освободиться от ига России, а тут… Жалкая тысяча. Король смерил гетмана презрительным взглядом. Таким пронзительным и обжигающим, что Мазепе стало дурно. У него оставалась одна надежда – Батурин.
Осиное гнездо измены Примчавшись в Короп к постели умирающего, Меншиков узнал, что гетман с войском уже на другом берегу Днепра. Там, где был Карл. Все стало ясно. Измена! Тотчас же, загоняя лошадей, к Петру полетел курьер. Через сутки он уже стоял перед грозными очами царя. Петр конечно знал, что Меншиков плут и вор, но делу русскому предан безмерно. Неужели и его ввели в заблуждение, дабы оговорить гетмана?! Или… Дальше Петр резко оборвал мысль, но тут же перед ним встали образы Искры и Кочубея, моливших его унять супостата. Он им тогда не поверил… Медлить было нельзя, разобраться с Мазепой предстояло тотчас же. Все еще не веря любимому Алексашке, Петр пишет Меншикову письмо, сквозь строки которого сквозит растерянность и просьба вновь проверить, разобраться, ведь не мог Мазепа изменить… Через сутки курьер прислал от Данилыча ответ: Мазепа изменил и идет с Карлом к своей резиденции, Батурину. Рука Петра разжалась и цидулка Данилыча упала на пол светелки. Образы челобитчиков один за другим вставали перед ним. И в этой дивной картине на заднем плане немым укором Петру ярко высвечивались силуэты Искры и Кочубея. Резко поднявшись, так что дубовый стол опрокинулся на пол горницы, Петр вышел из светелки. На одном дыхании он сочинил памфлет о предательстве Мазепы. Его тут же стали распространять по Украйне гонцы Петра. А Меншикову полетел другой приказ - не допустить Карла с мазепинцами в Батурин. Любой ценой. Данилыч и сам понимал, что нужно упредить Мазепу и успеть в Батурин первым. Резиденция гетмана, столица Левобережной Украины представляла собой хорошо укрепленный замок, расположенный на высоком берегу широкого и полноводного Сейма. Мазепа сосредоточил в Батурине огромные запасы продовольствия, и самое главное – пушки. Батурин – был как раз тем местом, где шведы могли отдохнуть и прекрасно перевооружиться. А значит от того, кто раньше овладеет гетманской резиденцией, зависел будущий исход генерального сражения, которого так долго добивался шведский король. Перед уходом из крепости, Мазепа приказал батуринцам засыпать ворота, заложить все проходы камнями и ждать его с Карлом. Будут очень скоро. Стояла поздняя осень. Снега еще не было, но корка льда уже начала покрывать берега Cейма. Первым к Батурину успел подойти Меншиков. Переправившись через обжигающе ледяную воду и встав лагерем у подножия холма, на котором возвышался замок, Меншиков послал парламентера. Его втащили в крепость на веревках, ворота были уже засыпаны. На требование русских отворить их, комендант города ответил, что не имеет таких полномочий и разрешить ему может только Мазепа. Тогда Меншиков передал коменданту послание Петра о предательстве Мазепы. Ознакомившись с документом, комендант запросил 3 дня на раздумья. Заподозрив неладное, Меншиков согласился подождать до утра. Едва стало рассветать, в русский лагерь, прекрасно простреливаемый с холма, полетели ядра. Взбешенный Меншиков отдал приказ о штурме. Для XVIII столетия Петр являл удивительный образец великодушия. Русский царь не был по своей природе мстителен и отличался удивительно гуманным отношением к пленным. Любые случаи излишнего кровопролития, мести горожанам и пленным противника или мародерству Петр пресекал среди своей армии резко и жестоко – вплоть до казни на глазах местного населения своих солдат и офицеров, уличенных в подобном. Данилыч, напротив, был по натуре мстителен. Нанесенных ему обид никогда не забывал и не прощал. Но это касалось лишь личных обид. В отношении пленных Меншиков вел себя так же как и Петр – по-рыцарски. Но здесь у светлейшего был приказ – уничтожить с лица земли осиное гнездо измены. Да и сам Меншиков не мог забыть гнусного предательства гетмана! Обласканный Петром, как он отблагодарил его! Поставил на карту судьбу России ! Штурм Батурина был крайне ожесточенным. Его защитники, уже получив через лазутчика сведения о скором подходе гетмана со шведским королем и прекрасно понимая, что их ждет в случае взятия крепости, дрались с редким упорством и озлоблением. Раз за разом отбивали они атаки уставших и продрогших русских солдат. С крепостного холма небольшой отряд Меншикова был как на ладони, и батуринцы медленно, но верно уничтожали его. Данилыч был близок к отчаянию – от гонца он получил донесение, что шведы с Мазепой уже на подходе. Собрав остатки поредевшего отряда, светлейший приготовился к решающему штурму. И тут дело решил случай. В стан к русским из Батурина прорвался полковник. Он оставался верен Петру и России и воспользовавшись передышкой перед боем, незаметно для батуринцев исчез из крепости. Меншикову полковник рассказал, что осталась одна незасыпанная калитка, про которую и в крепости не все знают. В спешке укрепляя замок против русских, о ней просто забыли. Теперь это было спасение. Устроив показательно-отвлекающий штурм, Меншиков с основным отрядом ворвался в крепость. А дальше… произошло то, что не попало на страницы русских реляций. Никогда больше, ни до ни после ни Петр, ни Меншиков не позволяли себе подобного. Началась резня. На время отряд Меншикова уподобился гуннам Атиллы, громивших Рим. Дома, магазины, люди - все подлежало тотальному уничтожению. Когда с основными очагами сопротивления в городе было покончено, Меншикову доложили, что через 2 часа у Батурина будут шведы. Времени, чтобы увезти пушки не оставалось. А отряд Меншикова, после штурма еле стоявший на ногах от усталости, стал совсем мал и вывоз артиллерии сделал бы его легкой добычей шведов. Сбросить в Сейм?! Так ведь выловят шведы, вернее украинцев заставят. Оставалась одно - взорвать. А заодно и замок с городом, чтобы противник не смог использовать его вновь. В страшной спешке и суматохе Меншиков успел главное – взорвал валы крепости и пушки. Оставшиеся в живых батуринцы были поделены на две части – одна из них была обречена. По приказу светлейшего из городских калиток и заборов пленные украинцы наспех сколачивали плоты. Их стаскивали к реке. На плотах русские наспех сколачивали шесты. Затем украинцев стали распинать на них вниз головой – так римляне расправлялись с безнадежными преступниками. Баграми плоты оттолкнули от берега и они поплыли вниз по Сейму, являя собой страшное зрелище для редкого местного населения. Участь тех, кому сохранили жизнь, была незавидной. После допроса с пристрастием они пополнили застенки Преображенского приказа. Те, кто прошел и их, влились в ряды первых строителей Ладожского канала. Там, среди ледяных вод суровой и неприветливой Ладоги, так непохожей на их родную солнечную и плодородную Украйну, казаки и нашли свой последний приют. Впрочем, его было сложно назвать последним приютом – Петр до конца своих дней не простил никого и запретил даже ставить могильные камни над умершими от непосильных трудов батуринцами… Едва отряд Меншикова ушел из города, как Мазепа с Карлом вышел к окраинам Батурина. Их разделял всего лишь час пути. Перед взглядом Карла предстал разрушенный город: повсюду валялись трупы, разрушенные, догорающие дома, стоны раненых, мычание животных, - все сливалось в единый; нестерпимо-протяжный гул. И главное, повсюду валялось сожженное, испорченное продовольствие, так необходимое его армии и о, ужас ! то тут, то там безобразные куски разорванных пушек ! -Это и есть твой Батурин, о котором ты мне столько рассказывал? – Карл обратил свой испепеляющий взгляд к гетману. Но Мазепа его уже не слышал. Картина, открывшаяся перед ним, была ужасна. А будущее… Об этом лучше было не думать. Гетман лишился чувств. Голодным, уставшим и продрогшим шведам пришлось убраться из Батурина не солоно хлебавши. Армия Карла XII и дальше нигде не могла найти себе приют. Украйна сделала однозначный выбор в пользу России.
Суриков В.И. Меншиков в Березове. 1883 г.
*Автор - кандидат исторических наук. Далее читайте:Меншиков Александр Данилович (1673-1729), сподвижник Петра Великого.
|
