|
К читателю
Авторы
Архив 2002
Архив 2003
Архив 2004
Архив 2005
Архив 2006
Архив 2007
Архив 2008
Архив 2009
Архив 2010
Архив 2011
Редакционный совет
Ирина АРЗАМАСЦЕВА
Юрий КОЗЛОВ
Константин МАМАЕВ
Ирина МЕДВЕДЕВА
Владимир МИКУШЕВИЧ
Алексей МОКРОУСОВ
Владислав ОТРОШЕНКО
Виктор ПОСОШКОВ
Юрий СТЕПАНОВ
Олег ШИШКИН
Татьяна ШИШОВА
Лев ЯКОВЛЕВ
|
Катя ПОНОМАРЕВА
ЧЕРЕЗ ВРЕМЯ ЗВУЧАТ ГОЛОСА
***
Деревья чуют силу ветра
И, стягивая грунт аллей,
Сжимая землю метр за метром,
Друг к другу тянутся сильней.
Меж них, как в скопище народа,
Нетронутым едва пройдёшь,
Ловя звериный зов природы,
Ветвей безудержную дрожь…
Они прямы и непокорны.
Назло бушующим врагам,
Падут ли, вырванные с корнем
И сломленные пополам?
Но перед бурею геройски
Стоят они – ко строю строй.
Как несгибаемое войско,
Людей закрывшее собой.
***
Как бурная река после разлива,
жизнь входит в берега осенних дней
с некошеных лугов, с туманной нивы.
В бетонном русле улиц тесно ей!
В холодном электрическом сиянье
искать и не найти души своей.
Истоптана земля. Но и на ней
взошла трава моих воспоминаний.
Взошла и захлебнулась ноябрём,
и стебли перегнулись, словно спины.
Ты спрашиваешь, как мы здесь живём?
Взгляни на эти тонкие рябины,
что выросли на щебне вдоль дорог,
где грохот поездов и рёв моторов,
стоят, дрожа, смиряют чуткий норов,
но корни их живой питает сок.
Вот так и мы.
А что нам остаётся? –
Озябнуть, затвердеть,
взгрустнуть слегка.
Но снова жизни бурная река,
ломая лёд, весною разольётся.
СОННАЯ ФЕЯ
Затихла бумажная скрипка,
из спички сломался смычок.
Артисты стирают улыбки,
смывают румяна со щёк,
шуршат за кулисами тени,
тускнеет фонарика свет
над миром чужих приключений,
над чудом, которого нет.
Злодеи в тряпичных одёжках,
герои, что звонко поют,
принцессы на тоненьких ножках –
вернулись в коробку свою.
Мир тает – и снова яснеет,
в земных воплощаясь чертах.
Осталась лишь сонная фея
с бумажным цветком в волосах.
Рукою, от сладостей липкой,
за шею обнимет меня
и скажет с небесной улыбкой:
«Со мной посиди у огня!».
ПОСЛЕДНЯЯ ЗИМА
В тёмных комнатах гнёзда печали.
Тишина… Все живые ушли.
Здесь давно голоса не звучали
и свечей вечерами не жгли.
Дом покинутый смотрит угрюмо.
Снег засыпал до самых окон.
Проплывают унылые думы
по заброшенным ликам икон.
Вдруг тяжёлые двери качнутся,
словно кто-то из прежних жильцов
хочет в светлое детство вернуться
и толкает железный засов.
Дом до лета протянет едва ли.
Разольётся весною река
и бурлящей водою повалит
тёмных брёвен крутые бока.
Будут плыть, не спеша и уныло.
уплывут, как прошедшие дни,
крыша, ставни, ступени, перила –
все в забвение канут они.
Но душа его ввысь вознесётся,
и печаль растворят облака.
И застынет журавль у колодца,
как простёртая к небу рука.
***
Руку устало опустишь.
Гаснут огни у реки.
Канули в снежную пустошь
взмахи ответной руки.
Ветер утих над полями.
Можно не горбясь стоять,
Глядя под купол, как в храме,
Звёздные письма читать.
Каждому шороху внемля
В чутком эфире ночном,
Держишь упругую землю
Каждым своим корешком.
Изгнан из сумрачной чащи.
Знать, это крест твой навек –
вечно дарить уходящим
родины робкий привет.
ПТЕНЕЦ В ГНЕЗДЕ ЧУЖОМ
Так беспомощно красивы,
так невинны и тонки
На лугу полынь, крапива,
зверобой и васильки.
Только кто за них попросит –
косит звонкая коса.
Далеко река разносит
свист и птичьи голоса.
И смеясь всем солнцем лета,
крикнешь громко, сам не свой:
«Счастье наше бродит где-то
в этом поле над рекой.
Стебли тонкие в ладонях,
запах сохнущей травы,
голубой цветок уронит
с золочёной головы».
Знать, до смерти не понять мне,
что такое «кровь» и «дом».
Чуть дышу в твоих объятьях,
как птенец в гнезде чужом.
РУСАЛКА
Земля насквозь промокла от дождей.
Во тьме луны всевидящее око
войти в зенит торопится скорей
и к нашей даче движется с востока.
В тумане, напоённая сполна,
трава вздыхает мерно под ногами,
и девушка в ночи идет одна,
в худой руке сжимая острый камень.
Её спина намокла от росы,
налипли листья на ноги босые,
и ветки из растрёпанной косы
вытаскивают нити золотые.
Когда, крестясь, завидят мужики
над полем свет луны печальной, полной,
она встаёт со дна своей реки
и белой грудью раздвигает волны.
Подходит к дому около гумна,
где муж её с другой живёт поныне,
и долго ждёт у тёмного окна,
что кто-то занавески
отодвинет,
что женщина – соперница её
проснётся ночью и из дома выйдет.
И камня роковое остриё
ей руки жжёт, и снов она не видит.
Но в тёмном доме слышен мирный храп,
спят мужики, и дети, и колдунья…
И я бы спать легла, когда могла б
не вспоминать той сказки в полнолунье.
***
Я вечерней порою не вспомню
ни имён, ни пристанищ других,
суету наших временных комнат,
безразличье чужих и родных.
Оттого ли друг другу мы ближе,
что в беспамятстве суетных дней
не спаслись под надёжною крышей,
не пустили глубоких корней.
Нам недолго и здесь оставаться,
предначертано строгой судьбой –
виновато и вечно скитаться,
согреваясь любовью одной.
ТИХАЯ РУСЬ
Где ты Русь моя, тихая Русь?
Не спеша, поднимается солнце.
Вот врата облаков отопрут,
И на город оно разольётся,
Где утоптана пыль площадей,
Где сараи «под снос» накренились,
Где не встретишь знакомых людей,
Потому что они изменились.
Неуютно идти по утрам
Этой улицей, с детства любимой.
В пустоцветных одеждах реклам
Миражи из табачного дыма.
Но гудят куполами в лесах,
Как из сердца, с тревожною болью
Через время звучат голоса
Побелённых вчера колоколен.
Проникая сквозь гул городской,
В усмирённую душу вселенной
Божьей милостью входит покой
И молитвы восторг сокровенный.
Как не хочется глаз отводить
В этот час от осеннего неба!
Можно долго дворами бродить,
Удивляясь, как будто здесь не был.
Можно руку подставить лучу,
Можно сердце согреть на ладони,
А потом пронести, как свечу,
Освещая дорогу до дома.
Я уеду и снова вернусь.
Здесь меня даже старость не тронет.
Потому что жива ещё Русь
И надежда слышна в тихом звоне.
Поэт пишет: "шуршат за кулисами тени, тускнеет фонарика свет". И словами этими создает образ: размытым
неярким светом озаряется бумажный купол, когда подносишь спичку к фитилю. Многие, наверное, видели со стороны, как запускают
в небо эти забавные пузыри. Но каждый может эти
небесные фонарики купить и сам отправить их в полет.
|
