|
|
Николай ЧЕПУРНЫХ |
|
2009 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Николай ЧЕПУРНЫХ«Аршином общим не измерить…»Информации о военной реформе и много, и мало – в зависимости от того, что хочешь узнать. Нет недостатка в «частных» мнениях, предположениях, на основании которых трудно представить целостную картину преобразований; гораздо меньше – конкретных, точных сведений из «первых рук», добротных аналитических выкладок.
Галопом по европам Конечно, армия – не институт благородных девиц, чтобы можно было раскрывать тайны происходящего в её стенах направо и налево. Поэтому определенный «порог секретности» необходим. Другое дело, что в традициях нашего государства - засекречивать информацию, которая по своей сути таковой вряд ли является. Даже самые простые сведения бывает очень трудно получить. Так, чтобы сделать интервью с военным прокурором Смоленского гарнизона, мне пришлось направить вопросы (самые обычные – воинская дисциплина и правопорядок, взаимоотношения между военнослужащими и т. д.) в столицу – для их утверждения в военной прокуратуре Московского военного округа. Через месяц я получил отрицательный ответ. В похожей ситуации автор этих строк оказался, пытаясь при подготовке материала получить данные в гарнизонной КЭЧ о количестве бесквартирных офицеров (действующих и запаса) и о порядке обеспечения их жильем. Здесь-то какие могут быть секреты?! У большинства россиян любая реформа устойчиво ассоциируется с чем-то нехорошим, с подвохом, с грядущим ухудшением условий жизни. Есть у меня давний знакомый – старший офицер, служивший и на Востоке, и на Западе страны, и в монгольских степях. До увольнения в запас - по достижению предельного возраста нахождения на военной службе - ему осталось каких-то пять-шесть месяцев. И у него нет никакой уверенности в том, что он – дослужит, а не попадет под сокращение, «не докурив последней папиросы». Внятной информации на сей счет офицер не имеет. Таких примеров - множество. Одному не хватает нескольких месяцев до получения очередного воинского звания – согласно занимаемой штатной должности, другому – до вожделенной «двадцатки», дающей право на получение минимальной пенсии. Для них перемены имеют, скорее, знак «минус», нежели «плюс». Порой, люди вынуждены идти на разного рода ухищрения, чтобы свести собственные «потери» к минимуму. К слову сказать, это историческая и, наверное, непревзойденная в других странах особенность, отличительная черта – наших государствообразующих структур – радеть за всех разом и не замечать одного. Можно привести немало примеров, когда, в целом, для народа, вроде бы делалось все, чтобы народу было лучше. А конкретному человеку становилось только хуже. То, что в армейских «верхах» образовалось избыточное количество «управленцев», «дублирующих структур» - это верно. Как верно и то, что часть из них слабо представляет процессы жизнедеятельности воинских коллективов (не зря же кто-то придумал меткое название: «арбатский военный округ»). И приведение численности личного состава центральных аппаратов к разумным пределам – оправдано. (Думаю, здесь не помешает упомянуть и о том, что за последние годы количество чиновников в России увеличилось на несколько сотен тысяч, и массовых сокращений – держа равнение на западные образцы, как в случае с сокращением офицерского состава - в этом благополучном сословии мы не наблюдаем). Есть, наверное, смысл и в том, чтобы перевести часть должностей (в данном случае весьма значительную), занимаемых офицерами, в разряд гражданских, а часть офицерского корпуса отправить в запас, в том числе досрочно. Но ведь и определенное количество гражданского персонала тоже подлежит увольнению. В этих «форсмажорных» условиях неизбежны столкновение личных интересов, борьба за «место под солнцем», нервно-психические срывы (примеры есть), обращения в суды, долгие разбирательства, и т. д. То есть обещанного «безболезненного» сокращения – не будет. Понять людей можно. Оставшись без работы, некоторые из них окажутся в такой ситуации, когда – говорю устами одной пожилой женщины, вынужденной работать на пенсии, чтобы прокормиться, – «позавидуешь мертвым». Люди одного не могут взять в толк: какая великая нужда заставляет нас – во весь опор переть «галопом по европам»? Если, согласно указания Верховного главнокомандующего, численный состав армии в один миллион «штыков» должен иметь место быть к 2016 или 2012 году, - для чего в авральном режиме сокращать свыше 200 тысяч офицеров в течение одного года? Да, сокращаются 40 тысяч вакантных офицерских должностей. Но ведь объем работы не уменьшится - за «мертвые души» будут работать те, кто останется. Плюс сокращение более 100 тысяч прапорщиков – как выслуживших, так и не выслуживших установленные сроки военной службы. Вот и анекдот в тему: сокращения, охватившие Российскую армию, сделают ее незаметной для разведки врага. (Если бы с такой скоростью в армию поступало новое вооружение! А то очень грустно слышать о том, что 200 (!) МиГов не могут подняться в воздух – по причине неисправности или изношенности, а последний МиГ, произведенный на Иркутском заводе, поступил в наши ВВС 15 лет назад).
Офицер или контрактник? Чтобы заменить прапорщика на той или иной должности – контрактником, как это предполагается, - последнего надо перевести с должности, которую он до того занимал, и заполнить, в свою очередь, образовавшийся «вакуум». Одно движение рождает другое; возникает длинная цепочка действий – для огромного числа людей. В предельно сжатые сроки. Можно предположить ожидаемую неразбериху на разных уровнях, несогласованность действий и прочее. Кстати сказать, профессионально-должностные, морально-нравственные качества военнослужащих по контракту – это отдельная и далеко не безболезненная тема. Военнослужащие по контракту в известной степени образуют «группу риска», поскольку сам принцип подбора на должности, занимаемые контрактниками, лиц преимущественно из числа «срочников» (очередей в воинские части – с улицы – не наблюдается), нельзя назвать продуктивным. Не хочу говорить огулом, но «похождения» контрактников (злоупотребления спиртными напитками, совершение различных правонарушений) – даже в элитных частях – давно стали притчей во языцех среди военных. Это только в заказных пропагандистских фильмах, рассчитанных на гражданскую молодежь, у контрактников - все в ажуре. У человека сведущего такие фильмы вызывают смех. Ситуация с отбором военнослужащих по контракту требует особого осмысления и потому, что по замыслу военной реформы, в недалекой перспективе сержантам-контрактникам предстоит командовать не только отделениями, но и взводами – вместо офицеров, которые учатся 4– 5 лет в военных учебных заведениях и потом «доучиваются» на практике в войсках. Не окажется ли такое решение «миной замедленного действия»? Будут ли способны сержанты-контрактники (в массовом порядке) освоить весь комплекс знаний, которые приобретают офицеры в военных учебных заведениях? Будут ли они иметь авторитет у подчиненных? Ведь, откровенно говоря, не каждый офицер может этот авторитет заслужить. А какая участь уготована тем пятидесяти тысячам лейтенантам, занимающим должности командиров взводов, заместителей командиров рот? Тоже в запас? А как лейтенантам расти в званиях, если должность заместителя командира батальона станет капитанской (ныне майорская)? Такие разговоры «ходят» среди военных. Служить «вечным капитаном» - мало кому захочется…
Жилье – как много в этом звуке! Начавшееся ускоренное сокращение офицерского состава уже привело к переполненности гарнизонных госпиталей и поликлиник, в которых военнослужащие проходят военно-врачебную комиссию. Чтобы пройти медобследование в стационарных условиях, им приходится ждать по месяцу, а то и больше. Да и сами военные лечебные учреждения – на пороге перемен. Тот же Смоленский гарнизонный госпиталь – то его собираются расформировать, то предполагается оставить, то говорят о ликвидации каких-то отделений. Так же с Военной академией войсковой противовоздушной обороны: то приходит директива о закрытии этого военного вуза, то вскоре выходит постановление Правительства о том, что академия оставлена в системе федеральных государственных военных образовательных учреждений высшего профессионального образования. Как эту «чехарду» понять, каким «аршином измерить»? Почему, на каком основании - сначала принимается одно решение, а затем в течение небольшого периода времени - меняется на противоположное? Что чувствуют военнослужащие, гражданский персонал, выступающие в роли «подопытных кроликов»? Из числа подлежащих увольнению офицеров – около трети составляют военнослужащие, достигшие предельного возраста пребывания на военной службе, или приближающиеся к этой планке, имеющие жилье. С ними все ясно. А с остальными – у кого нет достаточной выслуги и жилья? Квартирный вопрос для военнослужащего, членов его семьи - самый главный. Несмотря на заверения в высшем военном руководстве о том, что без предоставления жилья ни один офицер уволен не будет, - сомнения остаются. Может быть, потому, что пока нет «живых» примеров – вручения уволенному в результате реформы офицеру – ключей от квартиры? А ведь есть еще десятки тысяч офицеров и прапорщиков, давно уволенных в запас по выслуге лет, состоянию здоровья или в результате организационно-штатных мероприятий, по сей день не обеспеченных жильем. О них в последнее время подзабыли… Что делать уволенным офицерам и прапорщикам на «гражданке», а пуще того, тем, кого сокращают семейными парами: он – офицер, она – прапорщик или ефрейтор-контрактник? Уже сегодня в стране 1 миллион 700 тысяч безработных. Это только официальные данные. И цифры растут. По информации смоленских центров занятости, в городе не осталось свободных вакансий должностей сантехников, слесарей, дворников, которые недавно мало кого прельщали. В эффективность курсов переподготовки военнослужащих (по так называемому списку Министерства обороны) - слабо верится. Во всяком случае, в офицерской среде поговаривают о том, что некоторые курсы изначально созданы по формальному признаку - для «галочки» - практической пользы от них нет. Справедливости ради, следует сказать о том, что в некоторых регионах – там, где сконцентрировано сравнительно большое количество воинских частей, учреждений, местные власти принимают собственные программы переподготовки увольняемых военнослужащих, с учетом их дальнейшего трудоустройства. А по большому счету – не худо бы государству платить офицерам запаса такую пенсию, которая позволяла бы им не ломать голову над тем, как заработать на хлеб насущный. Для начала - хорошо бы ускорить процесс изменения порядка начисления пенсий военнослужащим, с учетом включения в них процента с получаемых военнослужащими различных надбавок – что было обещано на правительственном уровне.
Служили два товарища Довольно щепетильный вопрос, но обойти его стороной нельзя - о денежных надбавках (от 35 тысяч рублей и выше) офицерам, проходящим службу в частях постоянной готовности и некоторых других. Приходится «заглянуть» в чужой карман, что не очень приятно. И я бы не «заглядывал», если бы, опять же, среди офицеров, которые проходят службу в обычных частях, не обсуждалась эта тема. Дело в том, что с обретением воинской частью «статуса» части постоянной готовности, военнослужащие уже получают большее денежное довольствие, чем военнослужащие в обычной части, служба в которой также сопряжена со многими ограничениями, трудностями и т. д. И этим военнослужащим надбавки не «светят». Но вернемся к «избранным». Представьте: служат два товарища в одном полку. Один получает денежное содержание в 15 или 20 тысяч рублей, другой – 50–70 тысяч. При том, что выполняют они - одни и те же задачи, плечом к плечу. Останутся ли они после этого товарищами? Вопросы, возможно, не возникали бы, если бы надбавка составляла определенный процент от денежного содержания. Тогда разница была бы не столь заметна. Соответственно, не было бы почвы для неминуемых обид и огорчений. Опять же, «простые» офицеры говорят о том, что должностные злоупотребления здесь – неизбежны. Люди военные хорошо знают, как худшая, или посредственная в плане боевой подготовки воинская часть, по итогам соревнования может чудесным образом стать «лучшей», или в числе «лучших» - в дивизии, армии, военном округе. Поступит указание «сверху» и ваша часть – «лучшая». Так и среди офицерского состава. Надеяться на то, что оценка деятельности того или иного претендента на невиданные доселе «преференции» будет исключительно объективной, мне кажется, наивно. Мы ведь в особенной стране живем, где жизнь идет по особенным законам... Огромная махина, под названием «военная реформа» стронулась с места - в который уже раз за последние пару десятилетий. Мы пережили жуткие 1990-е годы, когда в полуразрушенной стране (некоторые аналитики считают, что степень причиненного ущерба по сумме общественно-политических, социально-экономических потерь - эквивалентна тому, что понесла наша страна в годы Великой Отечественной войны) сотни офицеров, не найдя выхода из жизненного тупика, добровольно ушли из жизни. Будем надеяться, что в жестких жерновах реформы, проводимой в условиях финансово-экономического кризиса (так совпало?), не сломаются судьбы десятков тысяч людей. И ещё: станет ли наша армия сильнее? Несмотря на предстоящее расформирование большого числа воинских частей, уменьшение количества вооружения – танков, боевых самолетов, ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования…
|
