|
|
Наталья АЛЕКСЮТИНА |
|
2009 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Наталья АЛЕКСЮТИНАИзменяя контекстО книге Татьяны Лестевой «Эротические рассказы феминистки» Мне иногда кажется уместным сравнение книги с ребенком. Вот он родился, растет, впитывает, как губка, многообразие окружающего мира. И, в сущности, то, что он извлечет для себя из этого многообразия, станет его внутренним миром. Его содержанием. При этом основная роль, если не главная, отводится поводырю. Создателю ребенка – семье. А в нашем случае – автору книги, если мы принимаем ее сравнение с ребенком. Чем напитает человек свои литературные творения, то и передастся потом читателю. Собственно, вопрос, что хотел донести до меня, как до конечного адресата, автор, рождается во мне всякий раз по окончании знакомства с чьим-либо литературным произведением. Не нарушилось это правило и при прочтении книги Татьяны Лестевой «Эротические рассказы феминистки», выпущенной библиотекой журнала «Невский альманах» (Санкт-Петербург, 2009). Но, признаться, ответ на этот вопрос долго блуждал в моем внутреннем пространстве, никак не желая обретать мало-мальскую определенность. Прежде всего, автор ввела меня в заблуждение названием книги. Эротика и феминизм – вещи существенно друг от друга отличающиеся, и об их сочетании, наверное, целесообразнее было бы проконсультироваться у сексолога. В то же время, Лестева дала мне, как читателю, расшифровку в виде афоризма Людвига Берке: «Моя сущность – ирония». То есть, слегка ошарашенная сочетанием малосочетаемого, я, в принципе, могла облегченно вздохнуть и утешиться тем, что содержание книги несет в себе достаточную долю иронии. Кое-какие рассказы, а их всего 16 и одна повесть, меня в этом, безусловно, убедили. К примеру, «Заботливый внучок» и «Искушение юной хрюшки». Их начинка изрядно приправлена юмором. Особенно следует отметить первый рассказ, где за диалогом двух пожилых спутниц угадывается почти анекдотическая мизансцена. Заботливый внучок вместо того, чтобы занести подвыпившую бабушку в дом, укрывает ее, уснувшую в сугробе, ватным одеялом, - чем не народная усмешка? Но в то же время содержание остальных рассказов отнюдь не иронично. Мало того, рассказы «Мартиролог», «Загадки эвтаназии», «Ида», «Реквием» просто трагичны. Истории, запечатленные в них, затрагивают темы одиночества, поиска смысла жизни, смерти. Ни эротизма, ни феминизма, как явлений или как стилистического принципа автора, в них нет. И это, кстати сказать, меня, как читателя, заметно возмущает. Не в том смысле, что я, подобно невежественному римскому плебею, жажду смертельного действа с эротическим налетом. Нет, обижает громкое, но невыполненное обещание. Как если бы фокусник на представлении поклялся из воздуха извлечь купюры, а извлек фантик от конфеты. Впрочем, можно отвлечься от навязчивого определения «эротические рассказы». В конце концов, Эрос в греческой мифологии бог любви, что гораздо объемнее замусоленного книжными прилавками понятия «эротика». И, о чудо, с изменением контекста все становится на свои места. Книга Татьяны Лестевой - это, действительно, рассказы и повесть о любви. Правда, о «банальной» любви. Такое пояснение автор дала к своей единственной, представленной в книге, повести «Звезда экрана». Да, любовь, как процесс, банальна. Химики и физиологи даже могут подробно расписать ее стадии. Но у каждого она – своя. И, на мой взгляд, награждая творение данным эпитетом, автор заведомо программирует читателя на банальное прочтение банальной вещи. На мой взгляд, композиции книги недостаточно продумана. Единственная повесть втиснута аккурат в середину рассказов и напоминает бронетранспортер в ряду юрких «легковушек». Несколько рассказов, объединенных одной лирической героиней Калерией, почему-то разбавлены историями, где присутствие данной героини не прослеживается. «Цикловое» построение книги было бы гораздо уместней. Помнится, в начале разговора о книге Татьяны Лестевой я задавалась вопросом: что хотел донести до моего читательского сознания автор? Некоторые рассказы, которые можно считать удачей («Мартиролог», «Реквием», «Первая любовь») помогли, наконец, прийти к определенному выводу. Мне думается, что, какими бы выигрышными с точки зрения издателей названиями не обижали книгу, ее автором двигала мысль поделиться с читателем собственным мировидением. И целью написания стала попытка понять, в чем, собственно, магия и созидательная, а то и разрушительная сила любви, как необыкновенного, уникального дара. Как любовь вплетена в жизнь и что есть жизнь в исполнении каждого конкретного человека? Недаром финальным рассказом книги является рассказ «Реквием», где история одной жизни развернута на полотне сегодняшнего времени. И история эта, слепленная самим человеком, невероятно сложна и пронзительна, и… бесконечна. Потому что подобных ей – тысячи.
|
