|
|
Лидия Сычева |
|
2007 г. |
МОЛОКО |
|
О проекте "МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВОРОМАН-ГАЗЕТА"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКА |
Лидия СЫЧЕВАГод Тишины«Именно поэтому мы в поддержку федеральной инициативы,
объявили 2007 год в Москве еще и Годом чтения». «Писатели сегодня, как никогда, являются совестью нации», - это изречение одного из рабочих секретарей СП России было напечатано в малотиражной литературной газете. Ну да, «старые» писатели грызутся из-за собственности и из-за того, кто ближе к Церковному Раю и Святым Мощам, а «новые» (детективщики, «издательские проекты» и наиболее одиозные авторы издательства «Вагриус») – из-за «больших» литературных премий, тиражей, «рейтингов продаж» и проч. И эти граждане – «совесть нации»?! Конечно, есть среди писателей и честные люди (лично мне, например, они известны), но я не думаю, что совестливых литераторов в процентном отношении к своему «цеху» больше, чем врачей, учителей, инженеров-«оборонщиков», учёных, офицеров, да и тех же журналистов. В другой газете ведется вялотекущая дискуссия о том, как привить детям и молодёжи «любовь к чтению», какие мероприятия следует провести в рамках одноименного года, какие государственные программы следует разработать и проч. Но, позвольте, если «совесть нации» рассредоточена по всем профессиональным сообществам (в том числе и творческим) примерно одинаково, то почему детей и юношество нужно непременно пичкать книгой?! В чем ее преимущества перед хорошим кинофильмом, классической музыкой, собранием картин Третьяковки или туристским походом?! «Человеку как личности трудно состояться без высокого искусства», - будет рассуждать интеллигент. А как же деревенские бабушки, некоторые из которых дадут – в смысле духовности – сто очков филологу-академику?! Конечно, в их жизни тоже присутствовало высокое искусство – народная песня, обряды, богобоязненность. Но главная основа личности – одухотворенный труд. Его не заменит ни книга, ни интернет, ни художественная эрудиция, ни информационный интеллект. Соотношение влияния «либералов» и «почвенников» составляет сегодня примерно 70 к 30. Смысл либерального взгляда на действительность известен: сначала «я», мои права, мои интересы, а потом всё остальное. Допустим, сбудутся самые смелые мечты организаторов Года Чтения: писатели придут в школьные и вузовские аудитории, библиотеки пополнят новыми фондами, телеэкран потеснит «Танцы на льду» ради встреч с первыми номерами либеральной прозы и поэзии. Возможно, где-то на периферии информационного поля мелькнёт и другое отношение к жизни: раньше думай о Родине, а потом о себе… Но общий мотив «воспитательного момента» сведется к дополнительному пиару литераторов-космополитов и коммерческих издательств, которые таких писателей печатают. Между прочим, с прибылью – весь медиа-ресурс в их руках. А нужен ли нашим школьникам и студентам такой «просветительский момент»? Не жалко ли детишек?! Одна одинокая дама почтенного возраста вместе с подружкой пошла в знаменитый театр, купившись на громкую рекламу спектакля. Любительницы прекрасного выложили по семьсот рублей и покинули зал после первого действия: в Храме искусств, согласно замыслу драматурга, актеры матерились, имитировали испражнения и половые акты. «Я такие пьесы каждый день бесплатно смотрю на Курском вокзале», - заявила травмированная «искусством» одинокая дама. Театр, конечно, более нагляден, но и современная литература немногим лучше.
Сущность творческого человека такова, что он, ориентирован, как правило, на
личные достижения – прирожденных художников с «государственным чувством»
можно пересчитать по пальцам. Лишенные «госзаказа» (что было в советское
время) литераторы изливают в художественной прозе на читателей свои явные
или скрытые психокомплексы. Иногда это дело рук людей действительно
одаренных, и тогда прочитанная книга – не только зря потраченное время
жизни, но и ощутимый духовный вред. Разве одних литературных способностей
достаточно, чтобы быть писателем? Переводить «достижения» своей
безнравственной жизни в слово и предлагать такой «продукт» (за деньги!)
другим – неужели это и есть искусство?! + + + Противники такого подхода скажут, что «Вначале было Слово…», что язык – суть народа и что… Да тьма есть всяких причин. Например, для меня лично главное то, что я слышу в есенинском: «Не жалею, не зову, не плачу…» Но течение времени изменилось. А пространство человеческой жизни осталось прежним. Человек как никогда раньше стоит перед выбором: чем заполнить это пространство? Времени для «чувств» почти не остается, время есть только для «функций». Писатель, работающий только для коммерческого успеха, это еще одна, причем необязательная «функция» общества. (Вещи, касающиеся прямого жизнеобеспечения – вода, свет, продукты, уборка мусора – гораздо важнее.) По большому счету, писатель-коммерсант воспроизводит функцию-необязательность – вроде красивой упаковки. Такой литератор множит интеллектуальный и бумажный (в прямом смысле этого слова) мусор. Многие века книга была единственным источником знания. Теперь «символический код» (знак, буква, иероглиф) отодвинут в сторону «образом прямого действия» - телекартинкой, видеороликом, интернет-презентацией. На интеллектуальной ниве «трактор» приходит на смену «лошади». И глупо в этих условиях делать вид, что ничего не происходит. Наиболее чуткие и одаренные писатели из молодых понимают, что серьезная литература оказывается на обочине духовного процесса, ее влияние в современной России – ничтожно, как бы честно и качественно не трудились писатели. Почему? С чем это связано? Понятно, что осыпь сейчас даже действительно высокую и нравственную литературу державным вниманием, дело радикальным образом не изменится. Да и такой поворот событий представляется, честно говоря, фантастическим. …Московская школа, центр столицы. «Элитные дети» (учебное заведение с артистическим уклоном, кроме общеобразовательных предметов здесь преподают сценическое движение, вокал, танцы). Перед семиклассниками выступают члены писательского союза. И, боже мой, какая пропасть лежит между этими двумя мирами! С одной стороны «Святая Русь», «Рубцов», «информационные войны», с другой – DVD, Зверь и МУЗ-ТВ. И неужели это – «отцы и дети»? И мне, например, неуютно в обоих мирах: первый «ковчег» отчалил в неактуальность, а второй движется в бездну необязательности. В советское время литература заменяла религию. Поэты были проповедниками, прозаики – пастырями, а слово литераторов, тщательно профильтрованное государственной цензурой (во избежание расколов и ересей), было и молитвой, и откровением, и формой покаяния. Литература являлась обязательной религией – ей отводилось много места в школе, у нас были назначенные писатели-«святые» («совесть нации»), и водительство художественного слова по сравнению с другими искусствами даже не ставилось под сомнение. Только через литературу-религию обретали свой голос небольшие народы, являя миру Расула Гамзатова, Чингиза Айтматова, Мустая Карима. Было ли такое положение дел ненормальным? А кто знает, какая она должна быть, это норма?! Журналистка Елена П. много поездила по миру, долго жила с мужем в Сиднее, теперь они вернулись в Россию – навсегда. «Вы даже не понимаете, что наша страна – это единственное нормальное место в этом безумном, безумном мире (при всёх безобразиях, которые творятся в России). Да, конечно, после революции закрывали храмы, но ведь это делалось сверху, по указке власти. Люди протестовали, многие священники и верующие пострадали – были убиты за убеждения, отсидели в лагерях. А как происходит закрытие Храма, допустим, в Сиднее? Собираются жители близлежащих улиц и демократическим путем решают, что им удобнее разместить в этом месте кафе. И завтра здесь уже висит вывеска: «Покупайте пиццу». Вот вам и вся религия!» Может ли общество жить без веры? И как долго оно протянет? Во времена перестройки и гласности, когда государство уже не в силах было цензурировать «пророков», на волне общественного интереса пришли новые «мессии», которые повели страну в пропасть. Вслед за ними – «калифы на час» - бойкие политические публицисты заняли место «проповедников», и вот уже общество поклоняется новому богу – Мамоне, и жречество соответствующее – телеведущие, «звезды» шоу-бизнеса, юмористы-разговорники. Разрешена и «истинная вера» - батюшки в Мерседесах, награждающие Бориса Ельцина орденом Дмитрий Донского. Да что Ельцин! Это еще можно оправдать некими политическими раскладами (может, «царь Борис» по пьяной лавочке «отписал» Церкви монастыри, храмы, иконы и пр.). Но Лолита! Из интервью «певицы»: "...- Я в этом году получила благословение владыки, мне вручили церковный орден Святого Благоверного князя Владимира третьей степени. Это было на мой день рождения. Священник, который был у меня на дне рождения, подарил икону. Я взяла себе при крещении имя Кириена – в православной церкви ведь нет имени Лолита - и от церкви получила свою икону. Для меня ее специально написали… (…) - Если в этом году встретите Деда Мороза, который пообещает исполнить три желания, что попросите? - Я бы хотела с ним переспать (игриво). А до второго и третьего желания уже не дойдет. Дед растает! Только напишите, что я пошутила, а то…" Поп спился – Бог не виноват. И Лолиту, и Ельцина, и «Мерседесы», и почти дословное совпадение двух концепций – Русской православной церкви и Иудейской – всё перемелет время и вера. Мученики слова останутся в прошлом… + + + Как знать, может, духовная ноша, духовное водительство – это и есть самое тяжелое на свете?! Была ведь у нас в советское время «церковь» - КПСС. Со строгим единоначалием, с уставом, с ритуалами. И вера была – в возможность построения «Царства Божьего» на земле. И подвиги были во имя этой веры, и подвижничество миллионов. Разве мужество Зои Космодемьянской в чем-то уступает отваге и убежденности первохристиан?! И неужели тем, кто награждал церковными орденами Ельцина и Лолиту, тоже угрожали изощренными физическими пытками?! Иначе – почему они дрогнули?! И кто следующий у нас в ряду кавалеров – Борис Моисеев?! Государство уже поощрило его почётным званием, публика – боготворит… А что, подарит «артист» Церкви дорогой крест, или на колокола денег даст, вот тебе и орден – почти индульгенция... Но, с другой стороны, есть церковное начальство, и есть - верующие. Это не одно и то же. Есть писательское начальство, и есть - писатели. И здесь разница ощутима: в целях, задачах, поведении. Верующие – молятся, писатели – пишут, начальство – руководит. Все заняты «делом». И все объяты глобальной трусостью. Верующие не станут связываться со своим начальством – чего энергию тратить на бесполезное дело, лучше помолиться! А писатели своих «митрополитов» не тронут, оставят их на Суд Божий – мол, история литературы всё расставит по местам, мы лучше лишнюю повесть или рассказ напишем... А «начальство» оправдается: «Попробовали бы вы на нашем месте («без божества, без вдохновенья»), у вас бы не лучше вышло. Жаждите власти – берите её. Тогда и будете награждать, кого хотите…» + + + Почему же большие писатели на Руси всегда так мучились? Что, жизнь Достоевского – сахар? А Льва Толстого? А Фадеева? А Есенина? Большой художник обречен на духовное водительство. Ему невозможно жить без веры. В Бога ли эта вера, в человека, в коммунизм, в Россию, в любовь – в данном случае это не так важно. Но большой русский писатель не может поклоняться конъюнктуре, золотому тельцу, эгоизму, «другой родине», водочной бутылке. Это исключено. Подлинно «религиозная литература» советского времени (потому что много было и лживого, как и в современной церкви) – тот нравственный фундамент, на котором всё еще держится страна. Но постепенно носители прежних ценностей уйдут из жизни, творения их заслонят коммерческими поделками и импортной литературой. Что будет тогда с Россией?! Чтобы понять, что наша страна давно уже стала колониальным государством, надо побывать на празднике Сникерса, который проходит на ВВЦ. Всё пространство бывшего ВДНХ заполонено московской молодёжью. Кучи окурков. Горы пивных банок. Головодробительная музыка. Плевки, мат. Серые лица. Девочки со сто раз перекрашенными волосами, с «железом» в губах, пупках, бровях… Согбенные, как старички, мальчики. Использованные дети. На них «тренировались» рекламщики, поп- и рок-группы, продюсеры, распространители наркотиков, производители презервативов, олигархи, политтехнологи… Все… Все… Множество раз духовно изнасилованная молодежь. И этих, бесконечно усталых и измученных детей, пичкать книжкой, Годом Чтения?! Нет, я бы мечтала о Годе Тишины. Когда замолчат все радиостанции и телестудии, стихнут печатные станки, исчезнут рекламные плакаты. Когда в душу к детям (хотя бы к ним!) перестанут лезть коммерсанты и проповедники, «певцы» и «звёзды». Когда можно услышать пение птиц, шелест листвы. Только так родится тоска по прекрасному, и ты будешь знать, что всегда и везде, даже в обществе потребления, у тебя есть шанс уцелеть, остаться человеком, ощутить радость творчества, созидания. Спасибо советской власти – она ограждала жизнь молодого человека от духовного мусора, ставила «фильтры», а значит, позволяла сохранить, аккумулировать силы. «В жизни всегда есть место подвигу». А что сейчас? «Жизнь бессмысленна, если в ней равны добро и зло». + + + Представитель большого издательства объясняет начинающим литераторам: «Одиночные книги мы берем, но автор должен понимать, что и ему, и нам выгодно дальнейшее плодотворное сотрудничество. Т. е. 2-3 книги в год. Сейчас мы острее всего заинтересованы в писателях, готовых работать в рамках межавторских проектов (серия романов, действие которых разворачивается в одном и том же мире - а`la "Мир Волкодава")». Размышляют ли издатели о «духовном водительстве»? Нет, они планируют успешность своего бизнеса! Но о какой вдумчивой работе может идти речь, если литератор должен «клепать» по две-три книге в год?! Это же обыкновенная халтура! Зато так «удобнее» издателю, а главное, легче читателю – настроился на одну волну, и вкушай эту «духовную жвачку». А если «продукт» у тебя вызывает отвращение, значит, ты – читатель-изгой. Другие же «едят», не морщатся! Огромные массы «детей Сникерса» вряд ли когда что будут читать, кроме глянцевых журналов. «Продвинутая молодёжь» сосредоточится на западном продукте. Ну да, останется 1-2 процента тех, кому интересна русская классика, кто ищет продолжателей этой традиции и в современной литературе. «Мало избранных…». Человек изменился за какие-то 10-15 лет – «новые люди», рождённые в середине 80-х и позже, в большинстве своём существа с ампутированной исторической памятью. Предвестники, «первые ласточки» этой «стаи», естественно, были и раньше – искусство-диагноз писателей-постмодернистов тому подтверждение. Некоторые критики воспринимают их фекально-оргические «творения» как преднамеренное издевательство, вид глумления над читателем. Наверное, есть среди литераторов этого направления и «купленные» люди, и конъюнктурщики. Но очень большая прослойка читателей – постмодернисты по своему сознанию, потому-то и впускают они таких писателей в свои дома и души. Порвалась связь времен, и этот трагический разрыв усугубился двумя факторами – демографическим и информационным. Малодетное и безотцовое поколение, обработанное после обрушения «железного занавеса» всей мощью электронных СМИ и массовой культурой, хлынувшей на новый «рынок сбыта». Замученные, затурканные потребители!.. Где взять им силу духа, чтобы отделить зерна от плевел, чтобы сберечь себя, страну, семью?! А что же «серьезные» писатели, те, для которых литература – не страсть, не увлечение, не способ самоутверждения, а то, для чего ты призван в этот мир, пусть даже иногда и сомневаешься – не обольщение ли это ложным, не трагическая ли ошибка всё твоё писание и вся твоя жизнь?! Другой-то жизни не будет! Для чего ж тебе тогда дан талант, способности, если тебя читает, ну в лучшем случае, тысяча человек?! А сколько духовных сил уходит, если честно, без «синтетических добавок» (т.е. без «технологических приемов» массовой литературы) написать хотя бы один печатный лист! Да и надо ли настаивать на своем праве быть услышанным?!.. Если слово – дар, а ты чувствуешь себя грешным и несовершенным, то какое право ты имеешь писать?! Молчи, страдай, и кайся! А если образ становится наднационален, космополитичен, то чего вообще стоит сегодня искусство? Зачем оно?! Можно, конечно, не задаваться этими вопросами. Писать традиционно, как ни в чём ни бывало - жили до нас люди, и мы проживем. Но, во-первых, писать хорошо традиционно – не получается. Нет сил для этого. Так, как у Льва Толстого, или даже у Александра Фадеева – не выйдет, не тот «генетический фундамент», не та вода, лес, небо… Писать по-новому – нужна честность и дерзость. А новое искусство (все эти биенале, «шоковые» выставки) вопиёт – силы закончились. Как знать, может быть, по-своему это самая честная (и самая глупая) жалоба человечеству: «Мы - больные, несчастные люди с разрушенной душой, посмотрите, что ждет вас, тех, кто думает, будто искусство исцеляет. Нет, оно разрушает своих создателей. Пожалейте нас, первопроходцев! Не повторяйте наших ошибок!». + + + Что-то тут есть: литераторы не в силах писать традиционно, реалистически (те же процессы у художников, музыкантов, киношников). Может быть, действительно, цитатное искусство, слепленное из заплат, вопиет о конце времен?! Или это тревожный симптом безволия художников, которые вместо того, чтобы сберегать цельность восприятия жизни (с помощью переживания), идут на поводу у своей духовной лени? Нет, не вернутся прежние времена, когда писателей носили на руках, а их творения становились голосом народа. Прошлое невозвратимо, и в этом, как я всё чаще убеждаюсь, его прелесть. Никто не отнимет у человека воспоминания, звёздные миги его души. Из них-то и складывается жизнь. А что в будущем? И оно неясно – дробится, замутняется образ человека, человечества, родины. Все вокруг зарабатывают деньги (даже те, кому они не нужны для физического выживания), отчётливо понимая, что всё это «добро» можно потерять в один день, в один миг, что вся эта суета сиюминутности – не главная цель. Но главное – будто в пелене, в тумане. Духовная сила – это то, что как магнит, соберет вокруг себя тех, кто до конца не растерял человеческое. Долго искала я песни Лидии Руслановой, наконец, в киоске, что расположен в Государственной Думе (народным избранникам – лучшее, всем остальным – Лолиту), купила искомый диск. Какой голос! Какая страсть! Краса какая!.. Как знать, может, через два-три десятка лет немногочисленные потомки будут искать серьезную литературу в «блатных закутках» интернета?! Но если сегодня честное слово никому не нужно, то уж тем более нет гарантии, что оно будет востребовано завтра. У Руслановой была при жизни бешеная популярность, поклонники поезд останавливали, чтобы увидеть её на минуту, хоть одним глазком! Литература – никому не нужна. Но слово – это единственное, что мне не изменило (колебалась вера, менялась работа, одолевали сомнения, накатывало уныние – только слово оставалось таким же, каким оно было сказано и выговорено). «Красоту нужно спасать от мира», - думала я, глядя на картины старого русского художника, питерца Михаила Ткачёва. Он мне показывал пейзажи, натюрморты – богатство цвета, красок; сильное, оптимистическое, живое русское искусство. «Ты знаешь, - говорил он мне, - мы давно знакомы, хорошо друг друга знаем. Но скажу тебе честно: лучшие свои картины я не только не буду предлагать на продажу, я их даже не всем хочу показывать. Я их написал, выразил себя. Знаю, что это сделано очень сильно, живо. Но я не хочу, чтобы на моих работах, в которые я вложил столько души, лежал «лак» от чужого восприятия, пусть даже самого доброжелательного. Не хочу! После моей смерти – другое дело, пусть с картинами делают что угодно. Искусство – это моя жизнь. И если нынешняя действительность отрицает красоту, цельность, образность, я не буду ходить и навязываться». Прав ли художник? Я не знаю. Может быть, в нем говорит возраст, усталость, и будь ему не восемьдесят с хвостиком, а 28, он бы взял в руки не кисть, а топор или автомат Калашникова… Но мне кажется, что «вписаться» в нынешние «правила игры» серьезному литератору всё равно не получится. Невозможно торчать на телеэкране и быть самим собой. Нужна либо «политкорректность», либо «толерантность», либо «либеральность», либо глупость, либо продажность. Да, бывают, конечно, исключения… Но усилия, которые затрачены на попадание в «ящик», не стоят «конечного результата». Бриллианту не место на навозной куче. То же самое касается и другого крупного «пиара», без которого невозможна нынче «известность», а значит, и «влияние» на «культурную ситуацию». Но живут же монахи в бедных, провинциальных монастырях – одной только верой и молитвой. Без Лолит и Мерседесов, без орденов и «чудес». Значит, и писатель может прожить одним только Словом – без «Встреч в телестудии «Останкино», огромных тиражей, шальных «бабок», тщеславной известности. Хотя, может, такие монастыри и монахи – рудименты, отмирающий вид. И такие писатели – тоже. Но что-то мешает признать победителями тех, кто самоупоен собственной бездарной значимостью. Неужели того же Галкина, Петросяна, Задорного и т.п. совсем не мучает совесть?! За то, что они делают, говорят, несут людям?! Но если совесть молчит, то значит, что перед нами новый вид «творческого» человека – биологического робота, машины. Нет, «трактор» заменил «лошадь» не только на поле массовой культуры. «Системный блок» вместо «сердца» появился у самих «людей». И, может быть, эти полусинтетические существа уже и не подсудны законам сердца и совести?! Телевидение дает возможность создавать во множестве (бесконечно много) непережитых, но легко усвояемых (в силу их наглядности) образов (любого свойства). Литература будет окончательно вытеснена на обочину. В чести еще будут некоторое время скорописцы-детективщики. В пережитом литературном слове люди не будут нуждаться, также, как они уже не нуждаются в естественной воде и пище. Вернее, «низы», может, и нуждаются, но за них уже сделали выбор «бизнесмены» и маркетинг. Усваивание непережитых образов самым плачевным образом скажется на человеке. Он, возможно, потеряет волю к жизни, волю к выживанию, к борьбе, его инстинкты будут угасать, заменяясь «виртуальным сексом» и такой же дружбой… Где же выход? Честно говоря, выход как-то «не придумывается», не формулируется. Может быть, его и нет. А может быть, его под силу найти человеку, не отягощенному лишним знанием – тогда он просто перемахнёт через «забор» цивилизации, не подозревая, как он высок… февраль 2007
|
