|
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Книжн. шкаф
Архив 2001 г.
Архив 2002 г.
Архив 2003 г.
Архив 2004 г.
Архив 2005 г.
Архив 2006 г.
Архив 2007 г.
Архив 2008 г.
Архив 2009 г.
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Архив 2012 г.
Архив 2013 г.
|
Эдуард ХЛЫСТАЛОВ
ДЯДЯ ВАСЯ
С того дня прошло много-много лет, а я всё помню до малейшей детали. Хорошо запомнил
тот мартовский день 1947 года ещё и потому, что над Москвой светило такое жаркое
солнце, которое не всегда бывает на черноморских пляжах. Намятые на шоссе за зиму
снежные бисквиты вдруг растаяли, образовав настоящие гоголевские лужи, по которым
медленные машины радиаторами сдвигали водные валы.
Я только что переболел крупозным воспалением лёгких. При глубоком вдохе внутри
меня хрипели бронхи, я мок от пота и еле-еле передвигался по нетопленой комнате.
На улице мне было лучше.
Недалеко от дома я заметил незнакомого мужчину, одетого явно не по погоде. На
нём был толстый, до колен бушлат, на ногах высокие валенки, для удобства разрезанные
под коленками. Из рукавов бушлата, как у детсадовских детей, висели на бечёвке
огромные рукавицы. Зимнюю собачью шапку он держал в руках. Что-то родное-знакомое
мелькнуло в его лице, мне показалось, что я где-то видел этого человека...
- Тебя не Эдиком зовут? - обратился он ко мне. - Я твой дядя, дядя Вася. Не слышал
о таком? - он по-деревенски окал.
О дяде Васе я знал с пелёнок. Родные говорили о нём всегда шёпотом, при этом оглядывались
по сторонам. Дядю Васю за «язык» власти угнали куда-то очень далеко, и появился
он спустя тринадцать лет. Понятно, что такого опасного преступника в Москву не
пустили, ему разрешили жить на 101-м километре, в деревне Чаща Петушинского района
Владимирской области, где он и родился.
- Родные говорили, что ты вундеркинд, я решил с тобой познакомиться.
Чтобы не принести моей маме неприятностей, а то и ареста, к нам пройти он отказался.
Мы прошли в безлюдный уголок лесопарка. Мне, учащемуся ремесленного училища, было
интересно узнать, за что его судили.
- Я Кирова убил! - как-то безразлично ответил дядя.
Тогда ещё в своей жизни я не встречался с человеком, который лишил жизни другого,
пусть даже много лет назад.
- Ну что ты сразу сник? Никакого Кирова я не убивал, хотя его следовало сжечь
на медленном огне, но меня причислили к его убийцам, хотя в это время я был выслан
в Ташкент и к этому времени больше года там голодал, добавили мне срок и отправили
на Колыму. Слышал про такую?
Песню про столицу Колымского края, гнусавя под гитару, пела местная покровская
шпана: «Откуда возврата уж нету...»
- Я приехал ещё к тебе и потому, что меня скоро должны снова арестовать...
- За что?
- За то, не ходи пузато... Три дня назад около деревни меня встретил незнакомец,
который представился социал-демократом с Запада. Он сказал, что по их закрытой
информации стало известно, что меня намереваются снова посадить в тюрьму. У них
имеется возможность тайно переправить меня за границу. Если я соглашусь, то должен
дать ответ не позднее сегодняшнего вечера. Я предложил вечером ему прийти ко мне
в дом и обо всём поговорить подробней. Сам же потихоньку позвал участкового и
спрятал его в укромном месте, чтобы он наш разговор слышал. Участковому я сказал,
что ко мне придёт «вор в законе» с предложением обворовать магазин сельпо. Когда
незнакомец вновь заговорил о моём побеге из СССР, я врезал ему в противную рожу,
да так удачно, что участковому пришлось его везти к фельдшеру.
- Зачем ты это сделал? Лучше уехать за границу, чем сидеть в тюрьме. И зачем так
бить человека, если не соглашался уезжать, так бы ему и сказал!..
- Ну вот ты и раскис! Ты бы согласился уехать и очутился бы в лагере строгого
режима лет на десять, не менее. Это приходил провокатор из КГБ. Он бы ещё тебе
подготовил письмо какому-нибудь белогвардейскому генералу, с которым бы тебя чекисты
и взяли. Таких «беглецов» я на Колыме повидал десятки...
Слово «чекист» дядя Вася произносил с нескрываемой ненавистью. Столько лет он
не жил на Владимирщине, но от оканья так и не освободился. Ещё он говорил «чакист».
- Все советское общество пронизано осведомительством и провокацией. Миллионы сексотов
докладывают о собрании даже нескольких человек. Чакисты специально через своих
сексотов подпаивают людей, чтобы узнать их отношение к властям. Поэта Николая
Гумилёва чакисты спровоцировали так: к нему были подосланы незнакомцы, которые
предложили ему принять участие в контрреволюционном заговоре. Он провокаторов
выгнал, но потом его обвинили в связи с контрреволюционными элементами, потому
что поэт немедленно не заявил о незнакомцах в ЧК, и был расстрелян...
- А как там... на Колыме? - робко спросил я, всё больше удивляясь жизненному опыту
дяди.
Он смотрел на меня, и слёзы радости беспрерывно капали на его затёртый бушлат.
- На Колыме хорошо, там всего много: леса, золота, рыбы... Я даже выращивал свежие
огурцы и помидоры... Правда, не для себя, а для охранного начальства. Летом там
жара, заедает мошка и комар, а зимой до полсотни градусов мороза, а ты в тайге,
и спрятаться некуда! У тебя в руках пила и напротив напарник. Я пилил в паре с
убийцей царской семьи... Охранник кричит ему: «Иди, падло, помоги соседям ствол
повалить!» Полез он через сугробы, а сосна на него сучьями и упала. Через три
дня скончался... Каждый день от голода и болезней умирали десятки. Всех не закопаешь,
земля как железо. Относили мертвецов в лес до лета... У меня там клад золота.
Мыли мы золото на прииске. Инструмент - кайло да «семейная» лопата. Пока план
сдачи металла не выполнишь, из забоя бригада не выходит, пусть хоть все подохнут!
Я же стал сверх плана золото не сдавать, а припрятывать. Раз в неделю зэки отдыхали,
а я доставал из тайника золото и сдавал. У меня в заветном месте килограмма три.
Вот подохнет Ёська [так он называл Сталина], поедем на Колыму, найдём мой клад
и будем богатыми!..
+ + +
Василий Фёдорович Хлысталов родился в 1905 году. Учился в местной школе, работал
с отцом плотником по найму. В 19 лет вступил в комсомол, потом был принят кандидатом
в члены партии. С 1926 по 1929 год учился на рабфаке Академии имени Тимирязева.
Был призван в армию и отправлен служить в Баку. На партийном собрании высказал
отрицательное мнение по части создания колхозов. Его немедленно арестовали, около
трёх месяцев держали в тюрьме, а потом исключили из партии и демобилизовали из
армии.
Приехал в Москву, устроился простым рабочим на завод и одновременно учился на
2-м курсе Геолого-разведывальского института.
В 1933 году чекисты начинают его преследовать. Его склоняют к даче ложных показаний
против разных лиц. Он категорически отказывается. Тогда 21 октября его арестовывают.
Запугивая расправой, на очной ставке с незнакомым ему человеком заставляют дать
против него ложные показания о связи с троцкизмом. Однако тут же от этих показаний
он отказывается. В своих жалобах он писал, что подвергся избиениям оперуполномоченного
Несвижинского и начальника 1-го отдела СПО НКВД СССР Рутковского.
И тем не менее за дачу ложных показаний 29 декабря 1933 года коллегией ОГПУ НКВД
СССР в составе председателя Прокофьева Г.Е. (расстрелян как враг народа 11.04.1937
года), членов Артузова А.Х. (расстрелян как враг народа 21.08.1937 г.), Фельдмана
В.Д. (расстрелян 10.01.1938 г.), прокурора Катаняна Р.П. (почему-то не расстрелянного)
при секретаре Буланове П.П. (расстрелян 13.03.1938 года) Хлысталов В.Ф. был выслан
в Среднюю Азию сроком на три года. Дома осталась жена с грудным ребёнком.
Осуждение Хлысталова В.Ф. было незаконным. Его арестовали без допроса, без необходимой
санкции, даже при отсутствии уголовного дела, то есть при отсутствии какого-либо
преступления. Задержанные, обвиняемые (лица, которым предъявлено обвинение), арестованные
по закону, не несут уголовной ответственности за дачу любых ложных показаний.
+ + +
Отбывая ссылку под Ташкентом, Хлысталов В.Ф. вновь и вновь преследуется чекистами.
Теперь его 11 феврали 1936 года арестовывают «за систематическое занятие антисоветской
агитацией путём распространения контрреволюционных анекдотов клеветнического характера
против Партии и Правительства». Десятки высоких прокуроров и чекистов на деле
Хлысталова ставят «Согласен», «Санкционирую», «Утверждаю». Народ голодает, не
производится одежда и обувь, люди живут в бараках, дома в деревнях покрыты соломой,
а целая армия мордастых прокуроров и чекистов издевается над народом. Из дела
видно, что к незаконному аресту Хлысталова В.Ф. были причастны начальник СПО (секретно-политический
отдел) НКВД СССР Молчанов Г.А. (расстрелян в особом порядке в 1937 году как враг
народа) и помощник начальника 1-го отдела СПО НКВД СССР Григорьев В.Ф. (расстрелян
7.07.1941 года как враг народа).
7 мая 1936 года Особым совещанием при НКВД СССР Хлысталов В.Ф. был осуждён заочно
к пяти годам лишения свободы с направлением в исправтрудлагеря. Подписали всё
тот же Прокофьев Г.Е., тот же секретарь Буланов П.П. и печально известный Генеральный
прокурор СССР Вышинский А.Я.
Так за анекдот (в чём была его антисоветчина, в обвинении сказано не было) Хлысталов
В.Ф. отбыл на Колыме пять лет, но его 10 февраля 1941 года не освободили - под
предлогом начала Великой Отечественной войны, хотя до её начала было четыре месяца.
Вернулся он на родину после 10-летнего заключения. И это несмотря на то, что его
«судьи» были давно расстреляны.
Он торопится увидеть мать и родных. «Ну что может быть грустнее и безрадостнее,
когда смотришь на эту перекосившуюся, развалившуюся от времени, насквозь дырявую
и соломенную деревню? И неужели это та самая Чаща, где когда-то я и ты провели
свои лучшие детские и отроческие годы? Когда моё пылкое и молодое воображение,
как в красивую невесту, влюблено было и в Омшарное болото, и в ржавую, полную
вьюнов мелководную речушку Ольховку, и я, еле сдерживая слёзы, вошёл в свою когда-то
любимую Чащу», - писал он своей сестре. Это письмо нашли чекисты и хотели строки
из него использовать как антисоветскую пропаганду...
+ + +
20 ноября 1948 года Хлысталова В.Ф. арестовали в четвёртый раз. Инициатором ареста
стал старший оперуполномоченный 3-го отделения 5-го отдела Управления МГБ по Владимирской
области старший лейтенант Валикин. Это ему или его тайному сексоту мой дядя Вася
врезал кулаком в ненавистное лицо, когда они провоцировали его «убежать за границу».
(Нокаут в вину дяде Васе не инкриминировался.)
Его обвинение имело общий, декларативный характер: «Будучи студентом с/х академии
имени Тимирязьева с 1924 года примкнул к троцкисткой оппозиции, ездил по различным
городам Советского Союза, устанавливал связи с местными троцкистами». С какими
конкретно, не указано, потому что всё это выдумано, чтобы выполнить план по изобличению
«врагов народа». Во все города, где бывал Хлысталов В.Ф., он ездил под охраной
конвоя, который «шаг влево, шаг вправо» считал побегом и оружие применял без предупреждения.
Если же чекисту казалось, что Хлысталов ездил и это было преступно, то он уже
отбыл почти 13 лет лишения свободы.
Расследовать дело № П 3466 было поручено следователю Бессонову. Забегая вперёд
на пятьдесят с лишним лет, можно утверждать, что этот отморозок сделал всё, чтобы
заставить арестованного подписать признание в антисоветской деятельности. Но Хлысталову
В.Ф. не в чем было сознаваться. Знойный Ташкент и ледяная Колыма научили его держать
язык за зубами. И чтобы зубы не мешали держать язык за зубами, ему их выбили во
Владимирской политической тюрьме. Следователь допрашивал его по ночам, что категорически
запрещается законом. И допросы Бессонова допросами и не назовёшь. «Следствие располагает
данными, что вы занимались...», «Вам не уйти от ответственности...» Угрозы следователь
не скрывал и записывал в протоколы. Не зная, чем изобличить арестованного, чекист
пытался обвинить его во вредительстве, поскольку Хлысталов участвовал в списании
засорённого глиной зерна для корма колхозным курам.
В фальсификации дела активную роль играли старший следователь Наумов, заместитель
начальника следотдела Гуревич, начальник управления госбезопасности Северухин,
некие чекисты Розонцев и Антонов.
Опять Хлысталова не судили. Следователь Бессонов составил обвинительное заключение
и предложил Особому совещанию назначить Хлысталову В.Ф. восемь лет лишения свободы,
но дело на заключение попало к заместителю прокурора Эстонской ССР (подпись не
читается), который написал: «Полагал бы определить меру наказания - 10 лет». 9
февраля 1949 года высокие чекисты определили ему этот срок и отправили в особый
лагерь № 6 НКВД Воркуты. На этот раз решение выносили заместители министра госбезопасности
Селивановский Н.П. (2 ноября 1951 года был арестован за измену Родине, но вывернулся
и умер в 1957 г.), Свинелупов М.Г. (уволен из органов в 1954 году), Ковальчук
Н.К., некто Вавилов А.П. и Эсаулов А.А. (он вёл дело наркома Н.Ежова. На суде
Н.Ежов заявил, что все его показания ложны, получены следователями под угрозой
избиения).
+ + +
Несмотря ни на что дядя Вася выжил и даже больным приезжал в Москву. Власти Витебска
предоставили ему двенадцатиметровую комнату в общей квартире, назначили мизерную
пенсию. Никто за искалеченную жизнь дяди ответственности не понёс. Более того,
возможно, некоторые его палачи ещё живы, как ветераны войны и труда надевают по
праздникам ордена и медали, получают продовольственные заказы, но о своих подвигах
помалкивают.
Летит время, но ничто не учит мой многострадальный народ. Снова вокруг жестокость,
ненависть, произвол. В тюрьмах и лагерях осуждённых больше, чем в те далёкие годы.
Воры, укравшие буханку хлеба, сидят в тюрьме, а воры, присвоившие прииски, газопроводы,
комбинаты, сидят в креслах Государственной Думы, Правительства, губернаторов.
Клад золота дяди Васи продолжает лежать на далёкой Колыме, ожидая новых каторжников.
Тот далёкий мартовский урок дяди Васи открыл мне, подростку, глаза на многие явления
в обществе, позволил избежать многих бед и дожить до старости.
Пусть хоть земля ему будет пухом!
|
