|
|
Народный журнал |
|
РОМАН-ГАЗЕТА |
|
АДРЕСА И ЯВКИ2014 ГОДИСТОРИЯ РГАРХИВ РГДЕТСКАЯ РГМАГАЗИН РГНАШИ ЛАУРЕАТЫ80-ЛЕТИЕ РГ
ДРУГИЕ ЛИТ. ПРОЕКТЫ: РОМАН-ГАЗЕТА"МОЛОКО""РУССКАЯ ЖИЗНЬ"СЛАВЯНСТВО"ПОЛДЕНЬ""ПАРУС""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"ГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАXPOHOCФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСА |
Роман-газета детская № 9, 2010Вильгельм ГауфРассказ о Маленьком Муке *Перевод с немецкого Н. Касаткиной
В родном моём городе Никее жил-был человек по прозванию Маленький Мук. Отец Маленького Мука, которого зовут по-настоящему Мукра, был у нас в Никее человеком почтенным, хоть и бедным. Он жил почти так же замкнуто, как нынче его сын. Сына этого он недолюбливал, стыдясь его малого роста, и не дал ему никакого образования. На шестнадцатом году Маленький Мук был всё ещё резвым ребёнком, и отец, человек положительный, вечно корил его за то, что он давно вышел из младенческого возраста, а между тем глуп и дурашлив, как дитя.* Однажды старик упал, сильно расшибся и умер, оставив Маленького Мука в нищете и невежестве. Жестокосердая родня, которой покойный задолжал больше, чем мог заплатить, выгнала бедняжку из дому, посоветовав ему идти искать счастья по свету. Маленький Мук отвечал, что он уже собрался в путь, и попросил только отдать ему одежду отца, что и было исполнено. Но одежда его отца, человека плотного и рослого, не пришлась ему впору. Однако Мук, недолго думая, подрезал, что было длинно, и нарядился в отцовское платье. Но он, как видно, забыл, что следует урезать и в ширину, и вот откуда получился его необычайный наряд, в котором он щеголяет и поныне: большой тюрбан, широкий пояс, пышные шаровары, синий халат, — всё это — наследство отца, которое он носит с тех самых пор. Заткнув за пояс дамасский кинжал отца и взяв посошок, он пустился в путь. Бодро шагал он целый день — ведь отправился-то он искать счастья. Заметив блестящий на солнце черепок, он, должно быть, подбирал его, в надежде, что тот превратится в алмаз; завидев вдали купол мечети, сияющий, точно зарево, увидев озеро, сверкающее, словно зеркало, он радостно спешил туда, ибо думал, что попал в волшебную страну. Но увы! Те миражи исчезали вблизи, а усталость и голодное бурчание в животе тотчас напоминали ему, что он всё ещё в стране смертных. Так шёл он два дня, терзаясь голодом и горем, и уже отчаивался найти счастье; злаки служили ему единственной пищей, голая земля — постелью. На утро третьего дня он увидал с холма большой город. Ярко сиял полумесяц на его кровлях, пёстрые флаги реяли над домами и словно манили к себе Маленького Мука. Он замер в изумлении, оглядывая город и всю местность. «Да, там крошка Мук найдёт своё счастье! — сказал он про себя и даже подпрыгнул, невзирая на усталость. — Там или нигде» Он собрался с силами и зашагал к городу. Но хотя расстояние казалось совсем небольшим, добрался он туда лишь к полудню, ибо маленькие ножки его отказывались служить, и ему не раз приходилось присаживаться в тени пальмы и отдыхать. Наконец он очутился у городских ворот. Он одёрнул на себе халатик, красивей повязал тюрбан, расправил пояс ещё шире и ещё больше вкось засунул за него кинжал, затем смахнул пыль с туфель, взялся за посошок и храбро миновал ворота. Он прошёл уже несколько улиц, но нигде не растворилась дверь, ниоткуда не крикнули, как он ожидал: «Маленький Мук, войди сюда, поешь, попей и отдохни». Только он загляделся с тоской на один большой красивый дом, как там растворилось окно, из него выглянула старушонка и закричала нараспев: Сюда, сюда! Поспела всем еда, Двери дома раскрылись, и Мук увидал, как туда вбежало множество собак и кошек. Он стоял, не зная, принять ли ему тоже приглашение, но затем собрался с духом и вошёл в дом. Впереди шли две кошечки, и он решил следовать за ними, потому что они, наверное, лучше его знали дорогу на кухню. Когда Мук поднялся по лестнице, ему навстречу попалась та старушка, что выглядывала в окно. Она сердито посмотрела на него и спросила, чего ему нужно. — Ты ведь всех звала к себе поесть, — отвечал Маленький Мук, — а я очень голоден, вот я и решил тоже прийти. Старуха расхохоталась и сказала: — Откуда ты взялся, чудак? Весь город знает, что я готовлю только для своих милых кошечек, а иногда приглашаю им для компании соседских животных, как ты сам видел. Маленький Мук рассказал старушке, как туго ему пришлось после смерти отца, и попросил её позволить ему разок пообедать с её кошками. Старуха, смягчившись от его чистосердечного рассказа, разрешила ему побыть у неё и обильно накормила и напоила его. Когда он насытился и подкрепился, старуха внимательно оглядела его и затем молвила: — Маленький Мук, оставайся у меня в услужении, работать тебе придётся мало, а жить будешь хорошо. Маленькому Муку пришлась по вкусу кошачья похлёбка, а потому он согласился и стал слугой госпожи Агавци. Работа у него была нетрудная, но странная. Госпожа Агавци держала двух котов и четырёх кошек, — Маленькому Муку приходилось каждое утро расчёсывать и умащать им шерсть драгоценными притираниями; когда старуха уходила из дому, он ублажал кошек во время еды, подставлял им мисочки, а на ночь укладывал их на шёлковые подушки и покрывал бархатными одеялами. Кроме того, в доме водилось несколько собачек, за которыми ему тоже велено было ходить, правда, с ними не так нянчились, как с кошками, которые были для госпожи Агавци всё равно что родные дети. Здесь Мук вёл такую же замкнутую жизнь, как и в отцовском доме, потому что, кроме старухи, по целым дням видел одних кошек да собак. Некоторое время Муку жилось отлично: у него всегда было вдоволь еды и не много работы, и старуха, казалось, была довольна им; но мало-помалу кошки разбаловались: когда старуха уходила, они как бешеные метались по комнатам, опрокидывали всё и били дорогую посуду, попадавшуюся им на пути. Но, заслышав шаги старухи по лестнице, они забивались к себе в постельки и как ни в чём не бывало виляли ей навстречу хвостами. Находя свои комнаты в беспорядке, старуха злилась и сваливала всё на Мука; и как он ни оправдывался, она больше верила невинному виду своих кошечек, чем речам слуги.
Как-то утром, когда госпожа Агавци вышла из дому, одна из собачонок, для которой старуха была сущей мачехой и которая привязалась к Муку за ласковое обращение, дёрнула его за складку шаровар, как будто показывая ему, чтобы он следовал за ней. Мук, охотно игравший с собаками, пошёл за ней следом, и — что вы думаете? — собачонка привела его в спальню госпожи Агавци, прямо к дверце, которой он до сих пор не замечал. Дверь была полуоткрыта. Собачка вошла туда, Мук следом, — и какова же была его радость, когда он увидел, что находится в комнате, куда стремился так давно! Он стал шарить в поисках денег, но ничего не нашёл. Вся комната была полна старой одежды и сосудов причудливой формы. Один из этих сосудов особенно привлёк его внимание: он был из гранёного хрусталя, с прекрасным рисунком. Мук взял его и принялся вертеть во все стороны; но — о ужас! — он не заметил, что там была крышка, которая держалась очень слабо: крышка упала и разбилась вдребезги. Маленький Мук оцепенел от страха — теперь его судьба решалась сама собой, теперь ему приходилось бежать, иначе старуха забьёт его до смерти. Он мигом решился, но на прощание поглядел ещё раз, не пригодится ли что-нибудь из добра госпожи Агавци ему в дорогу. Тут на глаза ему попалась пара огромных туфель; правда, они не были красивы, но его старые уже не выдержали бы путешествия, а кроме того, эти привлекали его своей величиной; ведь когда он их наденет, все увидят, что он уже давно вышел из пелёнок. Итак, он поспешно скинул свои шлёпанцы и влез в новые. Ему показалось, что палочка с красиво вырезанной львиной головой зря пропадает в углу, он захватил и её и поспешил вон из комнаты.
Он заметил, что с туфлями дело обстоит нечисто: они мчались всё вперед и увлекали за собой его. Он всячески пытался остановиться, но тщетно. Тогда он в отчаянии закричал самому себе, как кричат лошадям: «Тпру, стой, тпру!» И туфли остановились, а Мук без сил свалился наземь. Он был в восторге от туфель; значит, он всё-таки приобрёл за свою службу нечто, с чем ему легче будет искать по свету счастья. Несмотря на радость, он уснул от утомления, ибо тельце Маленького Мука, которому приходилось носить такую тяжёлую голову, было не из выносливых. Во сне ему явилась собачка, которая помогла ему добыть туфли в доме госпожи Агавци, и повела такую речь: «Милый Мук, ты ещё не научился обращаться с туфлями; знай, что, надев их и трижды перевернувшись на каблуке, ты полетишь куда пожелаешь, а палочка поможет тебе находить клады, ибо там, где зарыто золото, она будет стучать оземь трижды, где серебро — дважды». Вот что увидел во сне Маленький Мук. Проснувшись, он припомнил чудесный сон и решил сделать опыт. Он надел туфли, поднял одну ногу и принялся вертеться на каблуке; но кто пробовал проделать подобный фокус три раза подряд в непомерно больших туфлях, тот не удивится, что Маленькому Муку это удалось не сразу, особенно если принять в расчёт, что тяжёлая голова перевешивала его то на одну, то на другую сторону. «Быть может, туфли мои помогут мне прокормиться», — подумал он и порешил наняться в скороходы. Но ведь такая служба, наверное, лучше всего оплачивается у короля, а потому он отправился разыскивать дворец. У ворот дворца стояла стража, которая спросила его, чего ему здесь надобно. Когда он ответил, что ищет службы, его послали к надсмотрщику над рабами. Он изложил тому свою просьбу устроить его королевским гонцом. Надсмотрщик смерил его взглядом с головы до пят и произнёс: «Как это ты задумал стать королевским скороходом, когда ножонки у тебя не больше пяди? Убирайся поживее, мне недосуг балагурить с каждым дураком». Но Маленький Мук принялся клясться, что он не шутит и готов поспорить с любым скороходом. Надсмотрщик нашёл, что такое предложение позабавит хоть кого; он велел Муку приготовиться до вечера к состязанию, отвёл его на кухню и распорядился, чтобы его как следует накормили и напоили; сам же от-6правился к королю и рассказал ему о маленьком человечке и его бахвальстве. Король был по природе весельчак, поэтому ему очень понравилось, что надсмотрщик для потехи оставил Маленького Мука. Он приказал так устроить всё на большом лугу за королевским замком, чтобы двору удобно было следить за бегом, а о карлике велел иметь особое попечение. Своим принцам и принцессам король рассказал, какое развлечение ждёт их вечером; те же рассказали об этом своим слугам, и когда наступил вечер, нетерпеливое ожидание стало всеобщим — все, кого носили ноги, устремились на луг, где были устроены помосты, откуда двор мог следить за бегом хвастливого карлика. Когда король с сыновьями и дочерьми расположился на помосте, Маленький Мук выступил на середину луга и отвесил знатному обществу грациоз-нейший поклон. Весёлые возгласы встретили малыша — такого уродца никто ещё не видывал. Тельце с огромной головой, халатик и пышные шаровары, длинный кинжал за широким поясом, маленькие ножонки в большущих туфлях — право же, при виде такой комичной фигурки нельзя было сдержать смех. Но хохот не смутил Маленького Мука. Он приосанился, опершись на палочку, и ждал противника. По настоянию самого Мука надсмотрщик над рабами выбрал лучшего скорохода. Тот выступил тоже, подошёл к малышу, и оба стали ждать знака. Тогда принцесса Амарца, как было условлено, махнула покрывалом, и точно две стрелы, пущенные в одну цель, помчались бегуны по лугу. Поначалу противник Мука был заметно впереди, но малыш устремился за ним на своих туфлях-самоходах, нагнал его, опередил и давно уже достиг цели, когда тот подбегал, еле переводя дух. Зрители застыли на миг от изумления и неожиданности, но когда король первый захлопал в ладоши, толпа разразилась восторженными кликами: «Да здравствует Маленький Мук, победитель в состязании!» Маленького Мука подвели к помосту, он бросился в ноги королю со словами: — Великий государь, я показал тебе сейчас лишь скромный образчик своего искусства. Соблаговоли повелеть, чтобы меня приняли в число твоих гонцов. На это король возразил ему: — Нет, ты будешь состоять гонцом лично при моей особе, милый Мук, жалованья ты будешь получать сто золотых в год, и есть ты будешь за одним столом с первыми моими слугами.
Но прочие слуги короля не питали к нему расположения: они не могли перенести того, что ничтожный карлик, только и умевший, что быстро бегать, занял первое место в милостях государя. Они затевали против него всяческие козни, дабы погубить его, но всё было бессильно против неограниченного доверия, которое питал король к своему тайному обер-лейб-курьеру (ибо таких чинов он достиг в короткий срок). Мук, от которого не укрылись все эти хитросплетения, помышлял не о мести — он был слишком добр для того, — нет, он думал о средствах заслужить благодарность и любовь своих врагов. Тут он вспомнил о своей палочке, о которой удача заставила его позабыть. Если ему удастся найти клад, решил он, вся эта челядь сразу станет благосклоннее к нему. Ему не раз приходилось слышать, что отец нынешнего короля зарыл многие из своих сокровищ, когда на страну его напал враг; по слухам, он умер, не успев открыть свою тайну сыну. Отныне Мук всегда брал с собой палочку в надежде, что ему случится пройти теми местами, где зарыты деньги покойного короля. Как-то вечером он случайно забрёл в отдалённую часть дворцового парка, где редко бывал до того, и вдруг почувствовал, что палочка дрогнула у него в руке и трижды стукнула оземь. Он сразу смекнул, что это значит. Он вытащил из-за пояса кинжал, сделал зарубки на ближних деревьях и поспешил назад во дворец; там он добыл себе лопату и подождал ночи, чтобы приступить к делу. Добраться до клада оказалось труднее, чем он думал. Руки у него были слабые, а лопата большая и тяжёлая. За два часа он вырыл яму не более двух футов в глубину. Наконец он наткнулся на что-то твёрдое, зазвеневшее, как железо. Он стал рыть ещё усерднее и вскоре докопался до большой железной крышки. Он влез в яму посмотреть, что было под крышкой, и в самом деле обнаружил горшок, полный золотых монет. Но у него не хватило силёнок поднять горшок, и потому он набрал в шаровары и за пояс сколько мог донести монет, наполнил также халатик и, тщательно прикрыв оставшееся, взвалил халатик себе на спину. Но не будь на нём его туфель, он ни за что бы не сдвинулся с места — так оттягивало ему плечи золото. Однако ему всё же удалось незаметно пробраться к себе в комнату и спрятать золото под подушками дивана. Оказавшись владельцем таких богатств, Маленький Мук решил, что отныне всё пойдёт по-новому и что теперь многие его враги из числа придворных станут его рьяными защитниками и покровителями. Из этого одного ясно, что добряк Мук не получил тщательного воспитания, иначе бы он не мог вообразить, будто деньгами приобретаются истинные друзья. Ах! Отчего он тогда не надел своих туфель и не улетучился, прихватив халатик, наполненный золотом! <...>
Король был уже не в духе, оттого что его разбудили. Он весьма немилостиво принял своего злосчастного тайного обер-лейб-курьера и тотчас приступил к расследованию. Горшок был окончательно вырыт из земли и вместе с лопатой и халатиком, набитым золотом, принесён к ногам короля. Казначей показал, что он с помощью стражи накрыл Мука как раз когда тот зарывал в землю горшок с золотом. Тогда король обратился с вопросом к обвиняемому, правда ли это и откуда у него взялось золото, которое он зарывал. Маленький Мук, в полном сознании своей невиновности, показал, что горшок он нашёл в саду и что он откапывал его, а не закапывал. Все присутствующие встретили такое оправдание смехом. Король же, крайне разгневанный мнимой лживостью карлика, закричал: — Ты ещё смеешь, негодяй, так глупо и подло обманывать своего короля после того, как ты же обокрал его?! Казначей Архаз! Я повелеваю тебе сказать — признаёшь ли ты это количество золота равным тому, какого недостаёт в моей казне? И казначей отвечал, что для него сомнений нет; в королевской казне с некоторых пор недостаёт даже ещё больше, и он готов присягнуть, что именно это и есть краденое золото. Тогда король повелел заковать Маленького Мука в цепи и отвести в башню, а золото отдал казначею, чтобы тот отнёс его назад в казну. Радуясь счастливому исходу дела, отправился казначей восвояси и там принялся пересчитывать блестящие монеты. Но злодей скрыл, что на дне горшка лежала записка, гласившая: «Враг заполонил мою страну, а посему я укрываю сюда часть своих сокровищ. Кто найдёт их и не вручит без промедления моему сыну, на голову того да падёт проклятие его государя. Король Сади». У себя в темнице Маленький Мук предавался грустным размышлениям. Он знал, что хищение королевского имущества карается смертью, и всё-таки не хотел открыть королю тайну волшебной палочки, ибо справедливо опасался, что у него отберут и её, и туфли в придачу. Туфли, к несчастью, тоже не могли выручить его — ведь он был цепями прикован к стене, и как ни бился, а всё ему не удавалось повернуться на каблуке. Но после того, как ему на другой день объявили смертный приговор, он решил, что всё же лучше жить без волшебной палочки, чем умереть с ней. Он попросил, чтобы король выслушал его с глазу на глаз, и открыл ему свою тайну. Сперва король не поверил его признанию, но Маленький Мук посулил проделать опыт, если король обещает сохранить ему жизнь. Король дал ему в том слово и велел без ведома Мука зарыть в землю немного золота, а затем приказал ему взять палочку и искать. Тот мигом нашёл золото, ибо палочка явственно трижды стукнула о землю. Тут король смекнул, что казначей обманул его, и, по обычаю восточных стран, послал тому шёлковый шнурок, дабы он сам удавился. А Маленькому Муку король объявил: — Правда, я обещал сохранить тебе жизнь, но мне сдаётся, что ты знаешь не только тайну палочки, а посему ты останешься в вечном заточении, если не откроешь секрета своей быстроходности. С Маленького Мука было довольно и одной ночи в башне, а потому он признался, что всё его искусство скрыто в туфлях, но утаил от короля, как с ними обращаться. Король сам влез в туфли, желая проделать опыт, и точно полоумный заметался по саду. Временами он пытался передохнуть, но не знал, как остановить туфли, а Маленький Мук из злорадства не помог ему, пока тот не добегался до обморока.
Король, придя в себя, рвал и метал на Маленького Мука, из-за которого ему пришлось бегать до бесчувствия. — Я дал слово даровать тебе жизнь и свободу, но если в течение двух суток ты не будешь за пределами моей страны, я велю тебя вздёрнуть. — А туфли и палочку он велел отнести к себе в сокровищницу. Беднее прежнего побрёл Маленький Мук прочь, кляня свою глупость, внушившую ему, будто он может стать персоной при дворе. Страна, из которой его изгоняли, к счастью, была невелика, и уже спустя восемь часов он очутился на её рубеже, хотя идти без привычных его туфель было несладко. Очутившись за пределами той страны, он свернул с большой дороги, чтобы углубиться в лесную глушь и жить в полном одиночестве, ибо люди опостылели ему. В чаще леса набрёл он на местечко, которое показалось ему пригодным для намеченной им цели. Светлый ручей, осенённый большими смоковницами, и мягкая мурава манили его к себе. Тут опустился он на землю, решив не принимать пищи и ждать смерти. Печальные думы о смерти усыпили его; а когда он проснулся, мучимый голодом, то рассудил, что голодная смерть — дело опасное, и принялся искать, не найдётся ли чего-нибудь поесть. Чудесные спелые фиги висели на дереве, под которым он уснул. Он взобрался наверх, сорвал несколько штук, полакомился ими и отправился к ручью утолить жажду. Но каков был его ужас, когда он увидел в воде собственное отражение, украшенное длинными ушами и мясистым длинным носом! В смятении схватился он руками за уши, и в самом деле — они оказались длиной с пол-локтя. — Я заслужил ослиные уши, — вскричал он, — за то, что, как осёл, растоптал своё счастье!
Он принялся бродить по лесу, а когда снова проголодался, ему ещё раз пришлось прибегнуть к фигам, ибо больше ничего съедобного на деревьях не нашлось. Поглощая вторую порцию фиг, он надумал запрятать уши под тюрбан, чтобы не казаться таким смешным, и вдруг почувствовал, что уши у него уменьшились. Мигом бросился он к ручью, чтобы убедиться в этом, и в самом деле — уши стали прежними, исчез и безобразный, длинный нос. Тут он сообразил, как это произошло: от плодов первой смоковницы у него выросли длинные уши и уродливый нос, поев плодов второй, он избавился от напасти. С радостью понял он, что милосердная судьба снова даёт ему в руки средство стать счастливым. Сорвав с каждого из деревьев столько плодов, сколько мог донести, он отправился в ту страну, которую недавно покинул. В первом же городишке он переоделся в другое платье, так что стал неузна- ваем, а затем отправился дальше к тому городу, где жил король, и вскоре прибыл туда. Время года было такое, когда спелые плоды ещё довольно редки, и потому Маленький Мук уселся у ворот дворца, помня по прежним временам, что главный повар является сюда закупать редкостные лакомства для королевского стола. Не успел Мук расположиться, как увидел, что главный повар идёт через двор к воротам. Он оглядел товары разносчиков, собравшихся у ворот дворца, и вдруг взгляд его упал на корзиночку Мука. — Ого! Лакомое блюдо, — сказал он. — Его величеству оно уж конечно придётся по вкусу. Сколько хочешь за всю корзинку? Маленький Мук назначил невысокую цену, и торг состоялся. Главный повар отдал корзинку одному из рабов и пошёл дальше, а Маленький Мук поспешил улизнуть, боясь, как бы его не поймали и не наказали за продажу плодов, если беда постигнет уши и носы королевского двора. Во время трапезы король был в превосходном расположении духа и не раз принимался хвалить главного повара за вкусный стол и за усердие, с которым тот всегда старается раздобыть изысканные яства, а главный повар, помня, какой лакомый кусочек имеется у него в запасе, ухмылялся умильно и лишь кратко изрекал: «Конец делу венец» или «Это цветочки, а ягодки впереди», — так что принцессы сгорали от любопытства, чем он их ещё попотчует. Когда же были поданы великолепные, соблазнительные фиги, у всех присутствующих вырвалось восторженное: «Ах!» — Какие спелые! Какие аппетитные! — вскричал король. — Ты прямо молодчина, главный повар, ты заслужил нашу высочайшую милость. Сказав это, король, весьма бережливый в отношении подобных лакомств, собственноручно оделил фигами присутствующих. Принцы и принцессы получили по две штуки, придворные дамы, визири и аги — по одной, остальные король придвинул к себе и стал их уплетать с величайшим удовольствием. — Господи, какой у тебя странный вид, папа! — вскричала вдруг принцесса Амарца. Все обратили к королю удивлённые взоры: по обеим сторонам головы у него торчали огромные уши, длинный нос свешивался до самого подбородка. Тогда присутствующие стали с изумлением и ужасом оглядывать друг друга — у всех головы оказались, в большей или меньшей степени, украшенными тем же странным убором.
Легко вообразить себе смятение двора! Тотчас были разосланы гонцы за всеми врачами города. Те явились толпой, прописали пилюли и микстуры, но уши и носы остались какими были. Одному из принцев сделали операцию, но уши отросли снова. Вся история достигла убежища, куда укрылся Мук. Он понял, что настала пора действовать. На вырученные от продажи фиг деньги он заранее запасся одеждой, в которой мог выдать себя за учёного; длинная борода из козьей шерсти дополняла маскарад. Захватив мешочек с фигами, он направился во дворец, назвался чужеземным лекарем и предложил свою помощь. Вначале к нему отнеслись весьма недоверчиво, но когда Маленький Мук накормил фигой одного из принцев и тем возвратил его ушам и носу прежние размеры, все наперебой устремились за исцелением к чужеземному лекарю. Но король молча взял его за руку и повёл к себе в опочивальню. Там он отпер дверцу, ведущую в сокровищницу, и кивком позвал Мука. — Вот все мои сокровища, — произнёс король. — Ты получишь всё, чего бы ни пожелал, если избавишь меня от этой позорной напасти. Слаще всякой музыки прозвучали эти слова в ушах Маленького Мука. Он ещё с порога увидал свои туфли, а рядом с ними лежала и палочка. Он принялся бродить по комнате, словно дивясь на сокровища короля, но когда дошёл до своих туфель, то поспешно скользнул в них, схватил палочку, сорвал с себя накладную бороду и предстал перед изумлённым королём в образе старого знакомца — бедного изгнанника Мука. — Вероломный король, — заговорил он, — ты платишь неблагодарностью за верную службу. Да будет тебе заслуженной карой уродство, которым ты поражён. Я оставляю тебе длинные уши, дабы они изо дня в день напоминали тебе о Маленьком Муке. Сказав так, он стремительно перевернулся на каблуке, пожелал очутиться где-нибудь подальше, и не успел король позвать на помощь, как Маленький Мук исчез. С тех пор Маленький Мук живёт здесь в полном достатке, но совсем одиноко, ибо он презирает людей. Житейский опыт сделал его мудрецом, который, невзирая на несколько странную наружность, больше заслуживает уважения, нежели насмешки…
+ + + ВИЛЬГЕЛЬМ Гауф (Hauff) родился 29 ноября 1802 года. Его «Альманах сказок на 1826 г.» сразу завоевал ему видное место в немецкой литературе. Он явился в нём романтиком и учеником Гофмана. Уступая своему учителю в силе и глубине фантазии, Гауф далеко превосходил его ясностью образов и мысли, законченностью формы и изяществом языка. В его сказках бездна добродушного, весёлого юмора, одинаково обаятельного и для детей, и для взрослых. Самый избитый сюжет восточной сказки (например, «Маленький Мук»), бродивший по Европе уже несколько столетий, он умел превратить в занимательную, исполненную житейской и психологической правды повесть. Его «Альманах», под именем «Сказок Гауфа», перепечатывался несчётное количество раз. В том же 1826 году явился его роман «Лихтенштейн», один из лучших исторических романов Германии. В Германии надеялись, что Гауф станет одним из лучших беллетристов и поэтов, но он умер в 1827 году, не дожив и до 25 лет. * Печатается с сокращениями.
|
|
ХРОНОС-ПРОЕКТЫ |
|
Главный редактор Юрий Козлов WEB-редактор Вячеслав Румянцев
|
