|
О проекте
Редакция
Авторы
Галерея
Для авторов
Архив 2010 г.
Архив 2011 г.
Редсовет:
Вячеслав Лютый,
Алексей Слесарев,
Диана Кан,
Виктор Бараков,
Василий Киляков,
Геннадий Готовцев,
Наталья Федченко,
Олег Щалпегин,
Леонид Советников,
Ольга Корзова,
Галина Козлова.
|
Ждущий дом
***
Ты снилась мне, Река,
А я не знал, что снилась:
В груди, как у
мыска,
Течение теснилось.
И всё, как наяву,
Как наяву, бывало:
К тому мыску листву —
И луны прибивало…
Восторг… И боль. И злость.
Заката угасанье.
И незнакомых лоз
Знобящие касанья.
Смыкала льды
тоска.
Даль полыньёй дымилась…
Ты снилась мне, Река,
А я не знал, что
снилась!
Смеялся. И тужил.
Шептал теченью: «Вытай!»
И тем теченьем
жил,
Как крутояр подмытый…
***
Темно в глазах… Чего я жду —
Когда рассвет в верхах затеют?
Ну, бред! А в брошенном саду
Остатки веток
сиротеют.
И можно бы сказать, что сад,
Покуда вывески меняли,
Был
диким временем распят!
Но руки
мы
ему
ломали…
То, что Россию
обнесли
Другие, с нас вины не снимет.
Когда мы гнули и трясли
Колхозный
сад, мы были — с ними…
***
Боренье крыш и крон:
Теснит, берёт
в кольцо
Американский клён
Усохшее сельцо.
И предпоследний двор
В ольховник клёном вжат,
Как будто снова — мор,
Как будто снова — глад.
Всё так, но боль моя
Теснит мою тоску.
Пески… Но колея
Пробита по
песку!
Родник, он всем родной,
Хоть и ольхою скрыт.
Здесь всем
идти одной
Тропой из белых плит.
Зной жизни, жар степей —
Неси…
лишь крышку сдвинь —
И, проливая, пей
Надежды русской стынь.
Всё
это трёп пустой —
О смерти наших мест…
А этот — общий — стол?
А —
православный крест?
А городской народ,
Что рад свернуть в сельцо?
…А клён к зиме взойдет
На крайнее крыльцо…
***
Ветер сизых
вётел мутит кроны,
Держит воду, о корягу бьёт...
Тут ужи сновали, как
Хароны,
Тут парома долго ждал народ.
Никого теперь не докричишься —
Эту стужу поменять на ту…
Сердце, сердце, ты зачем стучишься
В
подступающую темноту?
Нету, нету, никого там нету,
Тучи вместо
дорогих теней.
Затихай, родное… Утром к свету
Постучимся, утро — мудреней.
А покуда нужно больно сжаться —
И прижаться к тёмным временам.
Это
ветру можно обижаться,
Ставшим мутью вётлам, а не нам.
Нам-то что? Мы
стужею не веем —
Держим тучи, русский воздух пьём.
Мы любое время отогреем
Нашей горькой родины — вдвоём…
ВИХРЬ
«Одинокий в столетье
своем…»
Ю. Кузнецов
Над скифским курганом — сизарь-полынок…
Подбросишь до звёзд — он вернётся!
И вихрь, что простором бредёт, одинок,
На голос родной обернётся.
И та, что могла бы забрать его путь,
Лечь
под ноги дымкою млечной,
Захочет с одежд его прах отряхнуть
По женской
привычке извечной…
ЖДУЩИЙ ДОМ
Кто попросит тянкий клей у
старых вишен,
Стёжку кликнет, что в тернах вилась ужом?
…Дверь открыл ты —
за тобою воздух вышел,
Чтобы ты не задохнулся — там, в чужом…
Путь
земной тебе судьбу такую вышил!
Вдалеке от ждущих глаз, что стынут здесь…
Дверь открыл ты — за тобою воздух вышел —
Тихо-тихо, чтоб не знал ты… Вышел —
весь.
***
Мужики увозят лодку,
Грузят на прицеп.
Тянут
выстывшую водку
И ломают хлеб.
И опять стеклом гранёным
Руки
холодят.
И туда, где жарко клёнам,
За реку — глядят.
Медлят.
«Приму» разминают.
— Осень…
— Да, дела…
Вспоминают, поминают
Жизнь,
что утекла.
Никого впотяг не кроя,
Сглатывая грусть.
И опять
садятся трое
В трактор «Беларусь».
РУССКИЙ ПРОСЁЛОК
Летят окольные пути,
А ты всё месишь глину.
И не даёшь им увести
Ни
душу, ни равнину.
А ты всё ходишь напрямки,
Как всякий житель
местный,
На шум берёз, на плеск реки,
На дальний свет небесный…
И
сердце бьётся в том пути
О каждый холмик больно.
И не даёт душе идти
Безродинно, окольно.
***
Придавит небо низкое
И шикнет: «Не
скули!
Поэты твои близкие
За край земли ушли.
Твой шёпот не
услышится,
И помощи не жди».
…И тяжко, тяжко дышится,
И льдяный жар в
груди.
И смятою бумажкою —
Судьбина на кону…
Но небо, небо тяжкое
Я на себя тяну!
Пока — чужое, мглистое —
Со мной сцепилось тут,
Поэты мои близкие
Далёко в Русь уйдут…
ТИМОФЕЕВКА
Ещё
потёмки помнят нас,
И стёжка в луг ведёт далече,
Но тимофеевка, клонясь,
Тугие выкинула свечи…
Ещё озноб твой берегу,
Ещё мы всласть не
набродились,
Но тимофеевка в лугу
Затем, чтоб мы не заблудились!
Ты говоришь, я говорю…
Нас тишина приветит где-то…
Но машет, машет косарю
Трава, что невзначай задета.
Она — в цвету, и мы — в цвету…
Зачем она
цвести спешила?
И ночку ту, и стёжку ту,
И белый свет запорошила...
|
