И.И. Павлов

1908 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

И.И. Павлов

Из воспоминаний о "Рабочем Союзе" и священнике Гапоне

Глава VIII.

В заключение я должен сказать, что для меня Гапон вовсе не представлял ничего загадочного или таинственного, — по-моему, он просто талантливый, пожалуй, гениальный организатор, но в то же время такой же точно авантюрист и во всяком случае не провокатор. Значение его в движении было далеко меньшее, чем обыкновенно принято думать. В этом движении были некоторые лица, оставшиеся безвестными, значение которых было куда более сильное и более глубокое.

Гапон был нужен, как ширма, и ряса его этому способствовала. Но если бы не случилось Гапона, то движение все равно выдвинуло бы кого-либо другого, у которого вместо рясы нашлось бы что-либо другое. В этом движении участвовала сама рабочая масса, выдвинувшая вперед, в виде авангарда, отдельную группу, которая приняла, всосала в себя Гапона, и все время подталкивая его в желательном группе направлении, заставила его сделать то, что он должен был сделать.

Это было совершенно точно до 9-го января.

После же этого, когда масса была разбита, а потом, оправившись, стала организовываться в другом направлении, Гапон, временно оторвавшись и не уловив характера движения массы, — неминуемо должен был оторваться окончательно, а раз это случилось, он должен был пасть, ибо ему не хватило политического чутья спокойно отойти и дать дорогу другим.

Но он любил эти рабочие массы, и его выражение: "кровью спаянные товарищи" — для известного, уже пережитого, времени имело все права.

Но здесь я считаю необходимым повторить, что Гапон до 9-го января и Гапон в октябрьские и последующие дни — люди, если не совсем противоположные, то значительно разные. Хотя я и не видался с Гапоном в эти дни, но я имел о нем сведения с разных сторон: от ближайших его сотрудников, от партийных работников и от частных лиц. В это время в оценке личности Гапона все сходились на одном пункте — это была его усилившаяся до крайних размеров нервность, взвинченность, доходившая до странностей... Гапон в это время совершенно, что называется, расхлябился, потерял душевное равновесие... Подводя итог всему тому, что я знал о Гапоне лично и от других, я с полной уверенностью скажу, что, начиная с октябрьских дней, Гапон был способен на все, что угодно. Он ни перед чем не остановился бы для достижения известной цели. У него царила одна мысль — служения угнетенному люду, — об оценке же средств он не задумывался: тут для него ничего не было святого. Гапон был искренно предан рабочим, — с этой позиции его сбить не было возможности, — но чтобы удержаться на этой позиции, он мог принести в жертву что и кого угодно. Здесь для него не играла бы роли ни дружба, ни родство, ни понятия о нравственности и т. д. Он не постеснялся бы подвести под ответственность или вообще под беду и несчастье самого близкого человека, если бы видел, что от этого его мысль подвинется вперед хотя бы на миллиметр. И в этом отношении он мог сделать в своих расчетах грубую ошибку. Но он и не заметил бы своей ошибки, вернее не остановился бы, не взял бы на учет для дальнейшего, а спокойно бы шел дальше по намеченной дороге. После того, как он должен был констатировать, уже в октябрьские дни, всеобщее к себе охлаждение, — вследствие неправильного взятого им курса, когда его выступление в Совете Рабочих Депутатов не произвело никакого действия, и даже его бывшие сотрудники, после 9-го января вполне ему подчинившиеся, уже не вполне понимали его, — Гапон во что бы то ни стало хотел задержаться на поверхности, и в это время уже совершенно не разбирал средств. Когда же падение его шло все дальше и дальше, когда никакие принимаемые им меры уже не помогали, пришел и он вплотную к полному сознанию своего падения, без возможности уже подняться, так как возврат к революционным партиям был уже абсолютно невозможен, — я готов допустить в Гапоне даже ту авантюру, о которой в печати появились кое-какие указания. Я допускаю, что для того, чтобы занять известное положение, он мог предать не только отдельную личность, но и целую организацию, — и все же это было бы не с умыслом предать идею рабочего освобождения. Он наверное считал, что, предавая хотя бы несколько десятков выдающихся деятелей революционной организации, с своей точки зрения, он делал именно то, что нужно для рабочего освобождения. По его выходило так, что революционные партии делали огромные ошибки, а себя он считал призванным эти ошибки исправлять, — а потому не было смысла и нечего было считаться с какими-то отдельными личностями... Я допускаю, что он готов был выдать тогдашних своих врагов — партийных деятелей, допускаю, что на этот предмет он раздобыл и ресурсы, войдя, конечно, в известные соглашения, — но я не допущу, чтобы он все это проделывал, изменив свои убеждения в основе их. Ему хотелось по привычке надуть и тех и других, — но в основе у него было нечто свое, и в этом отношении я считаю его совершенно искренним. Здесь он уже пустил всего самого себя, что называется, вовсю, без удержу. И, конечно, при таком положении дел исход мог быть только один: Гапон неминуемо должен был свернуть себе шею.

К несчастию для Гапона, его жизненная школа прошла при слишком неблагоприятных для него обстоятельствах, выработавших из него тип тех людей, которые никогда не находят себе близких сердечных отзвуков. С ними можно иметь дела, прекрасно вместе работать, но дружеской близости они никогда не встречают. Между тем эти люди жаждут дружбы более, чем другие. В этом отношении Гапон был из самых несчастных.

Я, например, всем своим пониманием хотел разделить предлагаемую мне Гапоном дружбу, но также всем своим чувством совершенно не мог этого сделать.

Карелина была предана Гапону, верила ему безусловно — Гапон это ценил и платил ей глубоким уважением и благодарностью. Но Карелина была слишком скромна, и хотя была головой выше Гапона, она, в заведомом уничижении, обыкновенно преклонялась перед Гапоном, и в то же время, в случаях разногласий, всегда выходило так, что подчиняться приходилось Гапону. Получались такие психологические положения, которые не давали возможности сблизиться этим двум ярким, выпуклым фигурам, и хотя Гапон и раскрывал свои душевные скорби перед Карелиной, и она его понимала, но они всегда оставались чужими и далекими...

Вероятно, Гапон уже не раз в жизни и раньше наталкивался на такое же отношение к себе, и это обстоятельство, при наличности огромного самолюбия, делало его замкнутым. Далее, ему приходилось быть часто неискренним (уже самая ряса священника способствовала этому), — отсюда вытекали, вероятно, не раз фальшивые положения, из которых ему необходимо было так или иначе выкарабкиваться, — и в результате получился всегда осторожный, выжидающий и хитрящий Гапон, не внушающий доверия окружающим. Несмотря на самые благородные, честные порывы его "я", он в то же время не был вполне искренним, так как, опасаясь, что его самый чистый порыв не будет понят надлежащим образом, он и к этому порыву подходил осторожно, с опаской... И так, вероятно, во всю свою жизнь Гапон не мог обнаружиться тем, чем он был на самом деле.

И. Павлов.

Вернуться к оглавлению

И. И. Павлов. Из воспоминаний о "Рабочем Союзе" и священнике Гапоне / Минувшие годы, 1908,  книги 3 и 4.

Далее читайте:

Гапон Георгий Аполлонович (биографические материалы).

Гапон Георгий. История моей жизни. «Книга», Москва, 1990. (Вы можете стаже скачать файл в формате .FB2 для электронных книг - gapon-georgij_gapon.zip).

Карелин А. Е. Девятое января и Гапон. Воспоминания. Записано со слов А. Е. Карелина. «Красная летопись», Петроград, 1922 год,  № 1.

С.А. Ан-ский. Мое знакомство с Г. Гапоном. С. А. Ан-ский (Семен Акимович Раппопорт). Собрание сочинений. Книгоиздательское Товарищество "Просвещение". С.-Петербург, 1911-1913, том 5. Из заграничных встреч.

Л. Г. Дейч. Священник Георгий Гапон. Из книги: Провокаторы и террор. Тула, 1926 г.

Павлов И. И. Из воспоминаний о "Рабочем Союзе" и священнике Гапоне / Минувшие годы, 1908,  книги 3 и 4.

Чернов В.М. Личные воспоминания о Г.Гапоне.

Рутенберг П.М. Убийство Гапона. Ленинград. 1925.

Б.Савинков. Воспоминания террориста. Издательство "Пролетарий", Харьков. 1928 г. Часть II Глава I. Покушение на Дубасова и Дурново. XI. (О Гапоне).

Спиридович А. И. «Революционное движение в России». Выпуск 1-й, «Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия». С.-Петербург. 1914 г. Типография Штаба Отдельного Корпуса Жандармов. V. 1905 год. Гапоновское движение и его последствия. Третий партийный съезд. Конференция меньшевиков.

Маклаков В.А. Из воспоминаний. Издательство имени Чехова. Нью-Йорк 1954.  Глава двенадцатая.

Герасимов А.В. На лезвии с террористами. Воспоминания руководителей охранных отделений Вступ. статья, подгот. текста и коммент. З.И. Перегудовой. Т. 2. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. Глава 4. Герой «Красного воскресенья».

Э. Хлысталов Правда о священнике Гапоне "Слово"№ 4' 2002

Ф. Лурье Гапон и Зубатов.

Петиция рабочих и жителей Петербурга для подачи царю Николаю II, 9 января 1905 г.

Революция в России 1905 - 1907 (хронологическая таблица).

Персоналии:

Кто делал две революции 1917 года (биографический указатель).

Царские жандармы (сотрудники III отделения и Департамента полиции).

+ + +

Дейч Лев Григорьевич (1855-1941), меньшевик, организатор II съезда РСДРП, в 1917 примкнул к большевикам.

Зубатов Сергей Васильевич (1864 - 1917), жандармский полковник.

Раппопорт Шлиом Аронович (1863-1920), член Учредительного Собрания:  Могилёвский № 1 Совет крестьянских депутатов и эсеры.

Рутенберг Пинхас Моисеевич (1878-1942), революционер, сионистский деятель.

Савинков Борис Викторович (1879–1925), один из лидеров партии эсеров, литератор.

Трегубов Иван Михайлович (?-?), толстовец, учитель Г.Гапона в полтавском духовном училище.

Чернов Виктор Михайлович (1873-1952), лидер партии эсеров.

Прочая литература:

Кавторин В.В. Первый шаг к катастрофе: 9 января 1905 года. Л. 1992.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС