Гиренок Федор Иванович

 Автор

УСКОЛЬЗАЮЩЕЕ БЫТИЕ

XPOHOC

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

КАРТА САЙТА

8. Призраки рациональности

Могут ли люди "читать" мысли бога и знать истину в последней инстанции, постигая устройство бытия таким, каким оно есть в себе? Самый мудрый ответ на этот вопрос представила, казалось бы, наука и философия науки образца XVII столетия (заметим, что по форме, а не по содержанию, другой науки пока просто нет). Знать истину? Конечно же могут, только со временем. Правда, когда придет это время в точности никто не знает. Да и не нужно все это знать. Проблема состоит совсем в другом. Как бы нам не пропустить истинное время. Для того, чтобы его не пропустить, нам нужно его узнать. А для того, чтобы узнать, нам нужно его знать вне зависимости от того, что покажет эмпирическое время и раскроет будущее. Узнает не тот, кто знает, а знает тот, кто узнает. Ведь слышит не тот, у кого есть уши. Напротив, уши есть у того, кто слышит. Истина основана не на случайности знания эмпирических свойств человека и качеств вещей, а на бессмысленном стремлении человека к истине. Если зашифрованным письменам бытия придан смысл, то нет никакой надобности в сомнениях и поисках какого-то подлинного ключа к шифру, ибо эти поиски будут протекать за пределами смысла. Иными словами, если бы мир был устроен так, что взаимодействием его частей исключа- лись смыслы, то люди не могли бы в нем достойно существовать, т.е. пребывать в нем в качестве мыслящих и ответственных за свои мысли существ. Следовательно, для того, чтобы узнать истину, необходимо быть в состоянии "делания себя" под знаком истины. Собою "сделанными" люди понимают мир. Он становится понятным и умопостигаемым. Итак, люди "читают" мысли бога и понимают мир, если они в нем достойно существуют. Вот с этим оттенком мысли XVII века нужно, видимо, подходить и к решению экологических проблем. Речь идет не о том, правильно или не правильно мы строим свои отношения с природой, а о том, достойно или недостойно мы существуем в мире.

Идея рациональности определяет сегодня умонастроение людей. Она охватывает и ассимилирует все новые и новые сферы жизнедеятельности человека. Рационализации подлежит все, что не рационализировано и своей нерационализированностью разрушает соразмерность вещей и мыслей о вещах, соотносительность разума и бытия. Внутри соразмерности разума и бытия бытие рассматривается как нечто мыслеподобное и в силу этого подобия рационально устроенное.

Какие бы законы мы не формулировали относительно природы, они формулируются в скрытых терминах нашей свободы: между объектами, полагаемыми онтологией, и онтическими объектами устанавливается континуальная связь значений. Например, изменение природы, ее очеловечивание выступало одновременно и как продвижение человека по пути ее обожествления. Два, казалось бы, разных акта осуществлялись одним шагом: одновременным движением, скажем так, в нижней части континуума - "очеловечивание природы" и в верхней части - обожествление природы.

Вот таким странным образом строилось практическое отношение человека к природе, внутри которого существование мыслилось как сущность. Существование же, положенное в качестве сущности, не могло не по- мыслиться в качестве существа. "Природа как существо" (а существо не может не быть живым) составляет изначальный идеал рациональности. Если же мы разрываем связь между объектами онтологии и онтическими объектами и придаем противоположным значениям континуума некоторое самодостаточное и обособленное друг от друга содержание, то разрушается и практическое отношение человека к природе. Что это значит? А это значит, что очеловечивая природу, мы, например, ее уже не обожествляем. Причем под "обожествлением" здесь имеется в виду не бог в обычном смысле этого слова, а вовлечение онтических объектов в объяснение образа мира. Каких объектов? Например, добра и ответственности, красоты и совести, т.е. всего того, что мы утратили в своем отношении к природе и что пытается возродить экологическая этика. В разрыве между природой и культурой возникает технологическое отношение человека к природе, внутри которого сущность полагается как существование. Но сущность, положенная в качестве существования, оказывается ничем иным, как орудием, тем, что можно использовать в качестве средства. Природа начинает мыслиться в форме машины. А это уже другой идеал рациональности. Технологическое отношение человека к природе тем и отличается от практического, что внутри него мы изменяем природу, ее не обожествляя. Оно превращает указанный разрыв в действительность. Иными словами, технологическое отношение к природе непрактично потому, что оно строится вне зависимости от тех способов, какими разрешаются проблемы совместного существования людей. Непрактичность технологий, выражающая себя в экологическом кризисе, заставляет нас рационализировать систему отношений человека к природе. Но что это значит?

Если наука выступает сегодня в качестве синонима рациональности, а научно организованные технологии приводят нас к экологическому кризису, то какой же смысл вкладывается в виде рационального природопользования? Нерациональная рациональность науки и порождаемый ею образ "природы-машины" требует дополнительных пояснений. Наука, кажется, намертво связала себя с поисками сущностей. В этой привязанности нет ничего плохого, как, впрочем, и хорошего. Не зная сущности, мы можем изменять природу вообще. Ни больше и ни меньше. Но "природа вообще" не существует. Мы изменяем режим озера Байкал. А оно уникально. Изменяется и газовый состав биосферы Земли. А она тоже уникальна. Т.е. что же мы делаем? А на самом деле мы полагаем сущности в области существования и мыслим природу, не признаваясь в этом даже самим себе, в качестве машины. Например, медицина не наука. Нельзя лечить человека вообще. Люди "вообще" не умирают. Умирают конкретные люди. И никакой диалектикой единичного и всеобщего этот факт не объяснить. Следовательно, нерационально лечить природу вообще. Но все наши монотехнологии ориентированы на использование "сущности" природы, а не на ее существование. Устремляясь к сущности, мы часто забываем, что она ускользает от нас в существовании, пытаясь схватить и описать "существование", мы замечаем, как оно "огораживается" от нас индивидностью своего "что". Почему? Потому что в основе индивидности "что" лежит случайность. Но не та случайность, что порождается законами, а законопорождающая случайность. Если что-то случилось, то необратимо меняется не сущность, а существование. И этой необратимостью устанавливаются новые связи, приобретающие прочность законов. Следовательно, новый идеал рациональности связан с разработкой технологии отношений к природе как существу. А движение в этом направлении требует восстановления связи не только между объектами, полагаемыми технологией, и онтическими объектами, но и признания фундаментальной роли случайности в объяснении образа мира.

Оглавление

Перепечатывается с сайта

http://www.philosophy.ru 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

© Гиренок Федор Иванович, 2002 г.

редактор Вячеслав Румянцев 15.02.2003