Рачковский Петр Иванович

1853–1910

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Петр Иванович Рачковский

Рачковский Петр Иванович (1853–1910) – в 1885–1902 гг. заведующий заграничной агентурой департамента полиции. Вследствие отрицательного к нему отношения министра внутренних дел В.К. Плеве был отозван из Парижа и отправлен в отставку. В 1905 г. привлечен к работе в департаменте полиции, выезжал в декабре 1905 г. в Москву, где руководил арестами участников вооруженного восстания. В 1906 г. вышел в отставку и к политической деятельности не возвращался.

Использованы материалы кн.: Тайна убийства Столыпина, М., "Российская политическая энциклопедия". 2003.

Рачковский, Петр Иванович. (1853-1910) В 1877-1878 г. был судебным следователем в Архангельской губ. С апреля 1879 г. заведовал редакцией журнала "Русский Еврей", в том же году арестован за знакомство с Семенскими. Поступил на службу в агентуру III Отделения. Разоблачен Клеточниковым. Уехал за границу. С 1884(5) г. в Париже заведовал заграничной агентурой департамента(с 1885 по 1902 г.) . Следил за революционерами-эмигрантами и всячески добивался выдачи их русскому правительству. В 1905 г. начальник личной охраны Александра III и вице-директор департамента полиции. В 1906 г. вышел в отставку и более не возвращался к политической деятельности полиции.

Использован материал с сайта "Народная Воля" - http://www.narovol.narod.ru/

Рачковский Петр Иванович (1853—19.10.1910), руководитель внешней разведки. На действительной государственной службе находился с 18 мая 1867, в Министерстве внутренних дел — с 31 мая 1883. Являлся статским советником — чиновником особых поручений при Департаменте полиции (с 1885), действительным статским советником — чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел (в должности с 5 февр. 1905).

В 1885—1902 заведовал Заграничной агентурой со штаб-квартирой в Париже. В 1905—06 занимал пост вице-директора Департамента полиции.

Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа.

Рачковский Петр Иванович - заведующий русской тайной полицией в Париже, был назначен на этот пост Александром III. После назначения Плеве министром внутренних дел Рачковский был уволен, но затем снова был назначен при Трепове начальником департамента полиции. Рачковский был одним из организаторов еврейских погромов. После издания манифеста 17 октября 1905 г. он выпускал погромные воззвания, которые перепечатывались жандармскими офицерами на станке, отобранном у одного революционного кружка.

А.В. Бельгадр о Рачковском

"Присутствовавший в совещании в числе представителей Департамента полиции П.И. Рачковский, как всегда по его обыкновению, довольно туманно возразил, что настоящее совещание созвано со специальной целью решить вопрос, как правительству следует реагировать на действия печати и что в данном случае мы имеем дело не с умыслом совершить какое-либо государственное преступление, а с законченным преступлением печати, и уже дело цензурного ведомства и предварительного следствия выяснить действительного виновника в напечатании «Вестника Совета рабочих депутатов», причем в настоящем совещании едва ли даже может быть возбужден вопрос об ответственности всех, неизвестных к тому же, лиц, входящих в состав Совета рабочих депутатов.

Во время возникшего по этому поводу общего обмена мнениями и, кажется, после того, как я сказал, что многие имена членов Совета рабочих депутатов открыто называются в газетах, и предложил дать выписку этих имен, Рачковский сказал, что Департаменту полиции совершенно точно известен весь состав Совета рабочих депутатов и все их адреса, а также место, где они собираются, но что «правительство» — он так и сказал: «правительство» — не признает возможным их арестовать, предполагая, что эта мера может вызвать крайне нежелательные последствия. На этом наши прения, во время которых никто из присутствующих, может быть, не считал возможным, а может быть, не решался меня поддержать, были закончены, никакого голосования, конечно, не производилось, и протокол нашего собрания, как мне сказали, направлен был к председателю Комитета министров, графу Витте, по инициативе которого и было созвано наше совещание..."

Бельгард А.В. Воспоминания. М., 2009, с. 219 (В статье "Первые петербургские впечатления").

+ + +

"...Наиболее подробные и обстоятельные данные в этом отношении (в отношении передовой общественности, которая пришла в 1905 году к сотрудничеству с террористами. - Ред.) исходили от переведенного уже к этому времени в Петербург на службу в Департамент полиции бывшего фактического руководителя нашей секретной политической агентурой в Париже чиновника особых поручений П.И. Рачковского.

С увольнением Лопухина и назначением на его место сперва не ужившегося с Треповым прокурора Тифлисской судебной палаты Коваленского, а затем Гарина, по своему характеру и почти болезненным странностям большого оригинала и в то же время идеального канцелярского исполнителя, но человека без всякой самостоятельной инициативы, все ближайшее руководство русской политической полицией перешло всецело в руки Рачковского, который в то время занимал в Департаменте полиции должность заведующего так называемым Особым отделом.

Служебная карьера этого далеко не заурядного человека была очень необычна. Он начал свою государственную службу в качестве мелкого провинциального почтово-телеграфного чиновника. Тщательно изучив почтово-телеграфное дело и резко выделяясь своими способностями из среды своих сослуживцев, Рачковский быстро продвигался по службе, а затем внезапно ее покинул и получил назначение в Париж в качестве агента русской секретной политической полиции.

В Париже Рачковский очень скоро вполне освоился с французским языком, которым он, впрочем, владел и ранее, женился на француженке и, пользуясь своим новым положением, завязал самые тесные отношения сперва с второстепенными, а затем и с более видными представителями парижской полиции и французского правительства.

Необходимо иметь в виду, что деятельность Рачковского в Париже совпала как раз с последними годами того почти двадцатилетнего периода, который потребовался для окончательного закрепления франко-русской дружбы и заключения казавшегося первоначально совершенно неестественным союза между французской буржуазной республикой и абсолютной монархией Императора Александра III.

В сложившейся к тому времени общей международной обстановке этот союз был, конечно, гораздо более необходим Франции, чем России, но преодолеть годами формировавшееся в России предубеждение против возможности такого союза было нелегко. Поэтому французы принимали д ля достижения своей цели решительно все доступные им меры. Конечно, отсюда проистекала самая большая предупредительность их по отношению ко всем гласным и негласным представителям русской правительственной власти, и Рачковский, благодаря своей ловкости и умению вызвать к себе доверие, явился для французского правительства сперва очень удобной негласной передаточной инстанцией, а впоследствии даже более активным посредником при начавшихся переговорах.

Во всяком случае, как бы это ни казалось сейчас странным и невероятным, но несомненно, что Рачковский, и не только в глазах французов, но и в действительности, сыграл не совсем последнюю роль для устранения естественных колебаний в деле заключения франко-русского союза.

Каково бы ни было при этом участие Рачковского, но выпавшая на его долю роль до известной степени не могла не вскружить ему голову, и, окрыленный своим действительным или воображаемым успехом, он, со своей точки зрения, может быть с некоторым даже для него основанием, возомнил себя созданным для роли негласного руководителя государственной политикой.

В деле политического розыска, находясь во Франции, он широко пользовался услугами французской политической агентуры, а это одно уже создавало ему особый авторитет в среде всех тех русских негласных агентов, которые, подобно Азефу, работали в среде заграничных русских революционных партий. Пользуясь этими агентами, Рачковский считал, что они находятся всецело в его руках, и потому позволял себе относиться к ним даже с некоторым пренебрежением, делая вид, что он легко мог бы обходиться без их содействия, и давая им прямо или косвенно понять, что он во всякую минуту может разоблачить их в среде их партии и окончательно погубить.

Сохранившиеся у Рачковского связи с Парижем и предъявленный им Трепову обширный агентурный материал, который он своевременно представлял Лопухину, о явно революционных планах Союза освобождения, сразу же завоевали Рачковскому полное доверие Трепова. Не обладая достаточной подготовкой и опытом в делах государственного управления, Д.Ф. Трепов, при несомненно присущем ему здравом смысле и несколько примитивном природном уме, очень скоро почти всецело подпал под влияние Рачковского.

Между тем Рачковский на основании обширных данных Департамента полиции не мог, конечно, не видеть того заколдованного порочного круга, в котором находилась в то время Россия, и в особенности русское правительство.

С одной стороны, булыгинская комиссия в спешном порядке разрабатывала проект созыва народных представителей и одновременно был уже опубликован и еще подготовлялся в Комитете министров целый ряд узаконений, направленных, как это провозглашено было в Высочайшем указе от 12 декабря 1904 г., «к устранению излишних стеснений» почти во всех решительно областях государственной и общественной жизни России, а с другой стороны, все более и более нарастала вражда Союза освобождения, объединившего террористические партии, большинство левых земцев и все активно выступавшие инородческие элементы, а также всех видных вожаков русских и иностранных евреев. При этом Союз освобождения втянул в орбиту своего влияния даже многие консервативные до тех пор круги русского общества, начиная с московского именитого купечества в лице Морозовых, Рябушинских, Прохоровых, крупного мебельного фабриканта Шмидта и многих других. В то же время почти безнаказанная в создавшихся условиях противоправительственная пропаганда и соблазнительные обещания экспроприации помещичьих земель и всеобщего равноправия грозили поднять против правительства все многочисленное крестьянство и всех тех, которые почему-либо считали себя обиженными и обездоленными, а в их числе и всю массу почти бесправного еврейства.

Проведя много лет на службе в Париже в постоянном общении с представителями французской полиции и французских республиканских властей, Рачковский успел близко там ознакомиться с постоянной взаимной борьбой политических партий и с теми разнообразными приемами этой борьбы, которые применялись ими для удержания или захвата власти, и всеми силами стремился принять по приезде в Петербург участие в разрешении вопросов русской внутренней политики, но удачно для него сложившаяся деятельность его в Париже оказалась в Петербурге далеко не столь же удачной.

Может быть, под влиянием Рачковского, а может быть, и со слов кого-либо другого Трепов в интимной беседе любил повторять, что революция не страшна, когда ее делают революционеры, потому что по самой природе своей они должны к ней стремиться, но революция становится опасной, когда к ней примыкают умеренные элементы, которые всем существом своим должны стоять за ограждение порядка и неприкосновенности охраняющей их власти.

Поэтому самой первой задачей, по мнению Рачковского, а за ним и Трепова, правительство должно было поставить себе во что бы то ни стало расколоть создавшийся против него общий революционный фронт, грозивший захватить на свою сторону самые широкие слои населения..."

+ + +

"Тем более было необходимо, с его (в данном случае, с точки зрения Трепова. - Ред.) точки зрения, повлиять на те русские общественные круги, которые, не принимая участия в революционном движении, под влиянием неудачной Японской войны и полной инертности правительственной власти все более и более охватывались противоправительственным настроением и сочувствием революции.

Вот тут-то якобы «на помощь» Трепову явились так нашумевшие еще недавно благодаря Бернскому процессу «Протоколы сионских мудрецов».

Утверждение, что эти протоколы являются произведением Рачковского или составлены кем-либо по его специальному заказу, является, разумеется, полнейшим вздором и чепухой не только потому, что он по своим познаниям и свойствам характера никогда не был бы в состоянии додуматься ни до чего подобного, но и потому уже, что самый Департамент полиции и Министерство внутренних дел за все время их существования никогда даже близко не подходили к столь отвлеченным и сложным методам работы и приемам борьбы с революционными течениями. Кроме того, при ближайшем ознакомлении с содержанием «Протоколов» можно вынести только одно впечатление, что авторство этих «Протоколов» принадлежит несомненно еврею и что они не могли быть написаны по заказу какого-либо чиновника полиции или агента политического розыска.

Гораздо более вероятной является версия, что Рачковский совершенно случайно набрел на эти протоколы в секретных архивах Департамента полиции, где они оказались просто и без всяких комментариев подшитыми к делу о Сионистском конгрессе 1897 года.

Была ли на найденной Рачковским в недрах Департамента полиции рукописи собственноручная надпись известного вождя сионистов Герцеля, как это утверждал Н.Е. Марков, остается недоказанным, а потому нельзя, разумеется, утверждать, да это, в сущности, даже и не так важно, что эта рукопись была извлечена агентом русской политической полиции из портфеля самого Теодора Герцеля, но из всех предположений все же самым вероятным должно быть признано похищение этой рукописи русским секретным агентом у кого-либо из членов конгресса, после чего она и хранилась все время подшитой к делу в секретных архивах Департамента полиции.

Подлинного, т.е. департаментского, списка «Протоколов сионских мудрецов» я не видел, но тот экземпляр, который находился у Трепова, представлял собой аккуратно сшитые в тетрадку листы почтовой бумаги большого формата, на которых эти протоколы, без всякого введения или предисловия, были тщательно перепечатаны на пишущей машинке.

Очевидно, со слов Рачковского Трепов придавал этим «Протоколам» огромное значение и, еще не будучи даже знаком с их содержанием, сильно преувеличивал ожидаемое от них влияние на русское общество, значительно переоценивая их в качестве необходимого агитационного материала. Сообщив мне об этих «Протоколах» именно как о находке, сделанной Рачковским в архивах Департамента полиции, Трепов тут же предложил мне приехать к нему вечером после окончания служебных занятий с тем, чтобы он мог прочесть мне вслух содержание найденной рукописи.

Такое наше ознакомление с содержанием «Сионских протоколов» продолжалось два или три вечера.

Написанные чрезвычайно тяжелым, нудным языком, эти «Протоколы» менее всего подходили к требованиям агитационной литературы. Главный их смысл заключался в изображении того разлагающего влияния, которое евреи, в силу своих расовых особенностей и исторически сложившихся условий их быта, всегда якобы оказывали на все христианские народности, среди которых им приходилось жить, подрывая основы христианской культуры и постепенно подчиняя себе и захватывая все наиболее важные двигатели частной, общественной и государственной жизни: печать, банки, торговлю и политическое влияние в парламентах и в правительствах.

Наиболее слабой стороной «Протоколов» представлялось якобы доказываемое ими существование тайного трибунала сионских мудрецов в качестве высшего возглавителя мирового еврейства, причем вся отрицательная по отношению к другим народностям работа объяснялась прямым влиянием и воздействием этого высшего еврейского трибунала, являясь следствием подробно разработанного сионскими мудрецами плана, направленного к достижению мирового господства и к порабощению всех других народов.

Таким образом, «Протоколы сионских мудрецов» до известной степени даже как бы ослабляли значение влияния евреев на другие народности, объясняя его не присущими им расовыми особенностями, а лишь предписаниями тайного трибунала, единственным доказательством существования которого должно было служить содержание этих же самых «Протоколов».

При таких условиях и в связи с фактом нахождения «Протоколов» в архивах Департамента полиции прямое опубликование их, на которое наталкивал Трепова Рачковский, представлялось едва ли полезным для тех целей, которые ставил себе Трепов в борьбе с революционным движением, так как можно было заранее с уверенностью сказать, что такое опубликование «Протоколов», при господствовавшем тогда настроении в русских интеллигентских кругах, вызовет лишь поток инсинуаций против русского правительства и, в частности, против Департамента полиции о якобы злонамеренной фальсификации «Протоколов».

«Протоколы сионских мудрецов» появились в том же году в печати в частном издании С.А. Нилуса..."

Бельгард А.В. Воспоминания. М., 2009, с. 225 (В статье "Дмитрий Федоровчи Трепов").

Далее читайте:

Царские жандармы (сотрудники III отделения, Департамента полиции и др.).

Члены "Народной Воли" и др.

Народная воля, революционно-народническая организация, образовалась в августе 1879 г.

Земля и воля, тайное революционное общество, существовало в 1870-е гг.

Петрашевцы, участники кружка М. В. Петрашевского (1827-1866).

Азеф Евно Фишелевич (1869-1918) революционер, агент полиции - подчиненный Рачковского.

Доклад заведующего агентурой в Париже П.И. Рачковского в департамент полиции о разработке Л. Тихомирова.

Донесение заведующего заграничной агентурой в Париже П.И. Рачковского в департамент полиции о состоянии народовольческих кругах эмиграции.

Письмо заведующего агентурой директору департамента П.Н.Дурново о наблюдении за деятельностью русских революционных организаций за границей,  от 4 ноября по юлианскому календарю.

Докладная записка заведующего заграничной агентурой в Париже П.И. Рачковского директору департамента полиции П.Н.Дурново о постановке работы органов сыска в связи с возникновением в Петербурге “группы народовольцев".

Письмо заведующего особым отделом департамента полиции Л.А.Ратаева заведующему заграничной агентурой в Париже П.И.Рачковскому о наблюдении за деятельностью членов боевой организации Партии Социалистов-Революционеров заграницей.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС