Никольский Борис Владимирович

1870-1919

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Борис Владимирович Никольский

Никольский Борис Владимирович (3.10.1870—июнь 1919), ученый, педагог и публицист, проф. Юрьевского ун-та, один из руководителей черносотенного движения, тов. председателя Совета Русского Собрания (PC), член Главного Совета Союза Русского Народа (СРН).

Сын крупного ученого и педагога-словесника, проф. Александровского лицея и С.-Петербургской ДА Владимира Васильевича Никольского. Отец и мать Мария Ивановна (урожд. Скроботова) были детьми священников. Сред  нее образование получил в классической гимназии при Историко-филологическом ин-те, а затем в специальных классах при Училище правоведения. Учился сначала в Училище правоведения, в 1889 вынужден был перейти (по свидетельству литератора А. В. Самойловича, за нарушения дисциплины и увлечение политикой) на юридический ф-т С.-Петербургского ун-та, где изучал историю Рима и римское право, а также философию и классическую филологию. В молодые годы Никольский обладал необычайно веселым нравом, жизнерадостностью чувством юмора, он часто давал остроумные прозвища своим товарищам, писал стихи-памфлеты. Другом его юности был видный впоследствии большевик Г.В.Чичерин. В молодости Никольский увлекался идеями известного русского мыслителя Н. Н. Страхова, о котором написал после его кончины книгу. Уже в 19-летнем возрасте у него формируется правое мировоззрение. Вот что он записал в своем дневнике 5 августа 1889: «Вчера написал стихотворение на тему «Россия и Европа». Кажется, очень здорово вышло. Я теперь вконец вернулся к своему началу. <...> Я окончательно стал тем, что у нас называется славянофилом. Я им всегда и был, но отрекался от своей веры, увлекался другими веяниями — во всем виновата моя восторженность и увлекающаяся натура... <...> Папа был славянофил и патриот в лучшем и благороднейшем смысле этого слова — и теперь передо мною встает тот же идеал, которого он был осуществлением». По окончании ун-та (1893) служил в Хозяйственном департаменте МВД, ведая страховыми вопросами, сотрудничал в крупнейшей русской газете «Новое время». В 1896 оставил службу для подготовки к научной деятельности. В 1899 защитил магистерскую диссертацию по римскому праву «Система и текст XII таблиц», был избран приват-доцентом и начал читать лекции по римскому праву и некоторым отделам гражданского права на юридическом ф-те С.-Петербургского ун-та, читал также лекции в Училище правоведения и Военно-юридической академии.

Никольский был человеком разнообразных и богатых дарований. Он был знатоком литературы, сам писал стихи. В 1903—1905 являлся главой «Кружка изящной словесности», состоявшего из студентов С.-Петербургского ун-та.«Его гостеприимный кабинет на Екатерингофском проспекте по средам видел почти всю студенческую пишущую братию», — вспоминал впоследствии поэт Сергей Штейн. Результатом этой деятельности в 1903 стала публикация Литературно-художественного сборника стихотворений студентов ун-та с иллюстрациями студентов Академии художеств, которые отредактировал И. Е. Репин. Здесь появилась одна из первых публикаций А. А. Блока. По словам последнего, Никольский взял у него стихотворения и «исказил их», впрочем, с согласия автора. Впоследствии критические и политические статьи Никольского публиковались в «Новом времени», «Историческом вестнике», «Русском обозрении», «Русском вестнике», «Московских ведомостях» и др. изданиях. Он поддерживал близкие отношения с архиеп. Никоном (Рождественским), П. И. Рачковским, был хорошо знаком с И. Л. Горемыкиным, состоял в переписке с А. А. Блоком, А. А.Фетом, Д. Н. Маминым-Сибиряком, А. Г. Достоевской, К. П. Победоносцевым, кн. В. П. Мещерским, Н. Н. Страховым, Л. А. Тихомировым, И. Г. Щегловитовым, А. Ф. Кони, издателем А. Ф. Марксом, А. А. Сувориным, историком литературы Б.Л.Модзалевским и другими видными деятелями русской культуры.

Будучи последовательным и убежденным консерватором, Никольский еще до революции 1905 принял активное участие в право-монархическом движении. 26 окт. 1903 он стал членом PC, был одним из самых активных деятелей организации: заведовал Отделом переписки, затем 5 лет подряд с 1905 по 1910 избирался в состав Совета PC, а 6 дек. 1907 был избран тов. председателя Совета. Правда, исполнял эту должность недолго, в апр. 1908 отказался от должности тов. председателя, оставшись членом Совета. Ни-кольский и его жена Екатерина Сергеевна, урожд. Шубинская (дочь известного издателя «Исторического вестника» С. Н. Шубинского), были также избраны пожизненными членами PC за крупные взносы на нужды общества. В ноябре 1905 PC разослало «Обращение к избирателям в Государственную Думу», которое было по сути проектом политической программы организации. В документе было сформулировано отношение монархистов к главному вопросу общественной жизни — Манифесту 17 октября 1905. PC однозначно заявляло, что «Царское Самодержавие не отменено Манифестом 17 октября 1905 и продолжает существовать на Руси и при новых порядках». Вскоре в развитие этого положения появляется другой, более обстоятельный документ, — в дек. 1905 PC разослало «Обращение Русского Собрания к единомышленным партиям, союзам и русскому народу», в котором была дана более развернутая характеристика отношения монархистов к Манифесту 17 октября. Суть позиции PC сводилась к следующему: Манифест «выражает лишь недоверие Государя Императора к прежним Его советникам, которые, находясь далеко от народа и не зная его нужд, подносили к утверждению Государя такие законы, которые не только не отвечали народным желаниям, но иногда были направлены вразрез народным интересам, почему Его Величеству благоугодно ныне управлять страною при широком содействии народных представителей». Судя по всему, одним из основных авторов этих текстов был Никольский, который чуть позже принял участие в подготовке Программы PC — одного из лучших политических документов монархического движения.

В развернутом виде свои взгляды на политические события Никольский сформулировал 31 дек. 1905 во всеподданнейшей речи на Высочайшем приеме депутации PC. От имени правых он дал жесткую оценку современной ситуации и личности премьер-министра С.Ю.Витте: «Карающая десница Божия тяготеет над нами. Война не дала нам побед, мир не принес успокоения. Происки международных врагов законности и порядка, сплотившихся в еврейско-масонский всемирный заговор, ведут отчаянную борьбу в лице нашей родины с христианством, просвещением и культурою. Во главе русского правительства поставлен человек, которому никто в мире не доверяет, которого вся Россия презирает и ненавидит, которого каждый шаг встречается всенародным негодованием, которого убийственное бездействие влечет нашу родину в бездну погибели. Мятеж отторгает окраины, измена растлевает исконные русские земли. Насильством и угрозами изгоняются с окраин русские люди, паникой охвачено коренное население. Взаимное недоверие и прямая ненависть раздирают области, племена, города и села, учреждения и союзы, Церковь и семью, школу и войско... Убийство, грабеж и разбой царят во всем отечестве нашем. Адом становится Россия и пыткою существование». Никольский заявил, что русский народ ждет от власти решительных действий по наведению порядка в стране, и обратился к Императору Николаю II с призывом: «Воспряньте же карающим Самодержавием, Всемилостивейший Государь, да возродится и обновится единение Ваше с Отечеством! Дайте народу Русскому стать совместно с Вашим Императорским Величеством на страже свободы, порядка и законности! Военною властью, мощною военною властью, да будет истреблена, сокрушена и сметена безумная крамола, восстановлено спокойствие, оправдана присяга, спасено Отечество». От лица правых Никольский заверил Царя в верности Престолу истинно русских людей, которые готовы до конца вести «непреклонную борьбу за Православную Веру, за Русский Народ и за Ваше Царское Самодержавие». Речь Никольского имела широкий резонанс в кругах монархистов, свидетельство чему — ее неоднократные переиздания.

Никольский был одним из главных организаторов и активным участником первых монархических съездов. Он был организатором 1-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 8—12 февр. 1906, или Всероссийский съезд Русского Собрания, на котором был избран делопроизводителем съезда и совместно с председателем Совета PC кн. Д. П. Голицыным открывал форум. В приветственном слове он подчеркнул: «Мы присягали Царю, но не правительству. Мы составляем верноподданническую оппозицию Его Величества. Пусть убийство и клевета ополчаются на нас; пусть нас предают и преследуют! Нам служит защитой золотой щит святой хоругви, с начертанными столь дорогими нам, историей освященными словами: «Самодержавие, Православие и Русская Народность»!» Никольский принимал участие в работах 2-го Всероссийского съезда Русских Людей в Москве 6—12 апр. 1906, на котором выступал с докладом «Побеждены ли мы?». Особенно активен он был на 3-м Всероссийском съезде Русских Людей в Киеве 1—7 окт. 1906 (Всероссийский съезд Людей Земли Русской), на котором был избран в комиссию для выработки решения по вопросу об объединении всех монархических организаций. Главным противником создания единой монархической партии выступила на съезде делегация PC, в ее составе был Никольский, который призывал не торопиться с объединением, хотя и называл полное слияние конечным идеалом. В одном из своих выступлений он говорил: «Путем объединения создается власть и умение подчиняться ей. Дисциплина необходима, а подчиняться, не зная друг друга, трудно: намечая своих авторитетов, мы легче будем подчиняться. Вопрос о сближении местных организаций решается путем учреждения окружных правлений; в основу надо положить децентрализацию и очень осторожное объединение всех местных организаций... Во всяком случае, конечным идеалом я считаю полное слияние во главе с излюбленными людьми». В конце концов, съезд принял решение о создании руководящего органа с неопределенными полномочиями — Главной Управы Объединенного Русского Народа, куда вошли представители трех самых крупных правых организаций PC, СРН и Русского Монархического Союза (РМС): соответственно кн. М. Л. Шаховской, А. И. Дубровин и прот. И. И. Восторгов. Никольский был также инициатором проведения областных съездов Русских Людей, сыгравших огромную роль в объединении монархистов на местах.

Никольский принимал активное участие в жизни PC, был одним из самых активных докладчиков на заседаниях. Наиболее важные из его докладов: «О неограниченном Самодержавии согласно действующим основным законам» (2 ноября 1907); «Мозырское дело: о кощунственной охоте на лис в православной церкви Мозырского у. Минской губ.» (31 мая 1910); «Самодержавие, как основа и источник гражданской свободы» (19 февр. 1911, по случаю 50-летия отмены крепостного права); «К характеристике К. Н. Леонтьева» (11 нояб.  1911).

В 1910 он был защитником в суде акад. А. И. Соболевского, которого за его решительные выступления против студенческих беспорядков либеральная профессура Петербургского унта обвинила в клевете (о ходе этого показательного процесса Никольский сделал доклад в PC 10 дек. 1910). Однако некоторая пассивность PC не удовлетворяла деятельную натуру Никольского, и он вступил также в члены СРН.

Он был одним из главных разработчиков тактики монархистов на выборах в Государственную Думу. В ноября 1906 перед выборами в I Гос. Думу Никольский предложил весьма оригинальную тактику. Ввиду того, что союз с конституционалистами (октябристами) невозможен для черносотенцев по идейным соображениям, а самостоятельно пройти в Думу у монархистов нет никаких шансов, заявлял он, стоит голосовать за левых, т. е. за кадетов. Никольский подразумевал, что левая Дума будет очень скоро распущена. Перед выборами во II Думу на соединенном заседании Советов PC и СРН 14 ноября 1906 снова обсуждалась тактика монархистов. Никольский вновь категорически возражал против блока с конституционными партиями, заявляя, что единственная уступка, на которую могут согласиться монархисты: поддержать тех кандидатов, о которых известно, что они не входят ни в какую партию. Неудача на выборах, полагал он, не принесет позора, «позор явится тогда, когда Собрание и Союз войдут в какое-либо соглашение с конституционными партиями». На его взгляд, отличие монархистов от остальных партий состоит в том, что «от неудачи дело Собрания и Союза в противоположность делу других партий не гибнет, а, напротив, растет и крепнет, и рост монархических организаций зависит вовсе не от выборной борьбы», и утверждал, что «вступление в блок влечет за собою потерю того обаяния, которое до сих пор имеют монархические партии». Однако Никольский выступил против предложения А. И. Дубровина использовать тактику, предложенную им при выборах в I Думу, т. е. голосовать за левых. Он полагал, что теперь такая тактика не годится, и «участвовать в выборной борьбе монархисты обязаны, обязаны они также выставлять своих кандидатов, обязаны они не допускать никаких соглашений и если допустят остановку на нейтральных лицах, то лишь после тщательной их фильтрации».

После раскола в СРН Никольский принял сторону А. И. Дубровина, резко критиковал В.М. Пуришкевича и Н.Е. Маркова. В результате 25 марта 1910 он не был избран на очередной срок в состав Совета PC (руководство PC более симпатизировало Маркову). Кульминацией внутренней борьбы в монархическом движении стало столкновение Никольского с Н. Е. Марковым 18 ноября 1911. Никольский читал в тот день в стенах PC доклад «Четвертый новый курс политики и наши убеждения». Критикуя председателя Совета Министров П. А. Столыпина за то, что тот проводил политику, направленную на дискредитацию правых партий, докладчик коснулся вопроса о так называемых «темных деньгах». Он обвинил сторонников Маркова в том, что их «раскольническая деятельность» оплачивается из неких секретных фондов. Самого Н.Е. Маркова в тот момент на заседании не было, он подъехал позже. В перерыве между ними возникла перепалка, закончившаяся потасовкой. По тем временам это было из ряда вон выходящее событие. 20 ноября 1911 Совет PC постановил исключить Никольского из членов Собрания как главного виновника случившегося, ибо он позволил себе «неуместные намеки против родственных Собранию монархических организаций» и первым ударил Маркова, которому, в свою очередь, было выражено неодобрение за бранные слова в адрес Никольского. Однако общее собрание PC 5 дек., куда явилось немало сторонников Никольского, не поддержало Совет по вопросу о его исключении. На собрании 18 дек. сторонники Никольского также получили поддержку. Это привело к кризису в PC, отставке Совета и председателя кн. А.Н. Лобанова-Ростовского. В янв. 1912 появилось открытое письмо большой группы членов PC против действий Никольского и его сторонников, в котором они обвинялись в раскольнической деятельности. И 12 апр. 1912 он был все-таки исключен из состава PC, хотя и являлся пожизненным членом организации, что не предполагало исключение из членов организации. Никольский принимал участие в работе Съезда сторонников Дубровина (5-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Москве 21 ноября — 1 дек. 1911), на котором был избран членом Главного Совета СРН (сторонников А. И. Дубровина). В 1912 по просьбе сторонников Дубровина Никольский согласился вести судебное дело против членов «обновленческого» Совета. Однако в дальнейшем он активного участия в работе Всероссийского Дубровинского Союза Русского Народа (ВДСРН) не принимал и вскоре вовсе отошел от активной политической деятельности.

Активное участие в деятельности монархических организаций привело к тому, что Никольский вынужден был оставить научно-педагогическую карьеру. В 1905 за патриотические убеждения он был изгнан либеральной профессурой из С.-Петербургского ун-та, еще раньше вынужден был прекратить чтение лекций в Военно-юридической академии. Сохранил место лектора он только на статистических курсах МВД. Никольский попытался заняться адвокатской практикой, но за свои православно-монархические взгляды не был принят в присяжные поверенные. Он вынужден был заниматься адвокатурой только в качестве частного поверенного и присяжного стряпчего. Несмотря на неоднократные попытки ему так и не удалось защитить докторскую диссертацию «Дарение между супругами». В 1910 он был назначен проф. Императорского Училища правоведения и руководителем занятий кн. Императорской крови Гавриила и Олега Константиновичей. С 1913 Никольский состоял также И. о. ординарного проф. Юрьевского ун-та. Он продолжал выступать с публичными лекциями и сотрудничал в правой печати. Несмотря на свою политическую пассивность, Никольский продолжал внимательно следить за ситуацией в монархическом движении. Во время расследования ритуального убийства А. Ющинского (дело Бейлиса), когда произошло четкое размежевание в обществе, Никольский не остался в стороне и 9 ноября 1913 устроил публичный обед в честь «героев Киевского процесса», на котором присутствовали митр. Флавиан (Городецкий), архиеп. Никон (Рождественский), И. Г. Щегловитов, М.О. Меньшиков, А.И. Дубровин, Е. А. Полубояринова, А.И. Соболевский и др. видные монархисты и правые деятели. Была направлена приветственная телеграмма Г. Г. Чаплинскому, И. А. Сикорскому, Д.П. Косоротову, А. С. Шмакову, Г.Г. Замысловскому за «мужество и достоинство», проявленные в ходе расследования преступления. Эту открытую демонстрацию своей солидарности с обвинителями Бейлиса ему, видимо, припомнили в ЧК.

После Февральской революции 1917 Никольский остался в России. По предложению революционного министра народного просвещения он вынужден был оставить преподавательскую деятельность и остался заштатным профессором. Материальное положение стало таким тяжелым, что Никольский подумывал о продаже своей уникальной библиотеки, составлявшей ок. 7500 томов. Продолжал интересоваться политикой, в одном из писем акад. А.И. Соболевскому в Москву он писал в мае 1917, что в нынешних условиях голосует за кадетов. Только в окт. 1917 ему удалось получить место приват-доцента историко-филологического (затем юридического) ф-та Юрьевского ун-та, куда он ездил читать лекции.

После захвата власти большевиками продолжал жить в Петрограде и преподавать в Юрьевском ун-те. В февр. 1918 после оккупации Эстляндии немцами вынужден был прервать поездки в Юрьев. В августе ему удалось установить связь с бывшими коллегами по ун-ту, которые переехали в Воронеж, и ему предложили место в ун-те, но в условиях гражданской войны к месту службы он выехать не смог. Никольский поступил на службу в военно-научную секцию Всеобуча в качестве нештатного постоянного сотрудника, принимал участие в заседаниях коллегии и читал лекции по милиционной системе и вопросам, связанным с ней. Он продолжал заниматься литературной критикой. В 1919 Академия наук должна была выпустить его труд «Пушкин и его современники».

17 мая 1919 он был арестован «в связи с фильтровкой служащих и сотрудников Комитета по военным делам» вместе с подданной Швейцарии Эмилией Эмильевной Колен, которая состояла на службе в Комитете по военным делам «в качестве машинистки технического бюро отдела агитации и популяризации идей милиционной системы» (31 мая была освобождена). Оба до ареста проживали в одном доме по адресу: Знаменская ул., д. 12/28. Никольский был помещен на время следствия в Дом предварительного заключения. 28 мая 1919 следователем ЧК было составлено «Заключение по делу № 9471 об Эмилии Эмильевне Коллен и о Борисе Владимировиче Никольском», в котором о Никольском говорилось, что «произведенным следствием, допросом арестованного и обыском, произведенным у него на квартире, связи с контрреволюционными организациями не установлено». Однако 7 июня 1919 на «Заключение по делу» была составлена резолюция, гласившая: «Как убежденного организатора Союза Русского Народа, проникшего в военную организацию, расстрелять». Т. е. мотив расстрела очевиден — месть за участие в деятельности СРН. Через несколько дней, 12 июня 1919 эта резолюция была подтверждена постановлением Петроградской Губернской ЧК по делу Никольского: «Гражданина Никольского, как убежденного организатора Союза Русского Народа, проникшего в военную организацию с целью шпионажа, — расстрелять [подчеркнуто в деле. — Авт.]; дело следствием прекратить и сдать в архив». В постановлении предпринята неуклюжая попытка мотивировать расстрел обвинением в шпионаже, однако фактов шпионажа в следственном деле не приводится. 21 июня 1919 в «Известиях Петроградского совета рабочих и красноармейских депутатов» (№ 137 (330)) было опубликовано сообщение об уже состоявшемся расстреле Никольского. Т. обр., точная дата его расстрела не известна, это могло произойти между 7 и 21 июня. Не известны место расстрела и место захоронения Никольского. Поэтесса З. Гиппиус, жившая в те дни в Петрограде, записала в своем дневнике: «Недавно расстреляли профессора Б.Никольского. Имущество его и великолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума [это явное преувеличение Гиппиус в отношении душевного состояния супруги Никольского, после его гибели она работала учительницей. — Авт.]. Остались дочь 18 лет и сын 17-ти. На днях сына потребовали во «Всевобуч»... Он явился. Там ему сразу комиссар с хохотком объявил (шутники эти комиссары!): «А вы знаете, где тело вашего папашки? Мы его зверькам скормили». <...> Объявление так подействовало на мальчика, что он четвертый день лежит в бреду».

Летом 2002 постановлением Военной прокуратуры Северного флота Никольский был реабилитирован.

Жена Никольского (с 1895) Екатерина Сергеевна умерла в Ленинграде в 1935. У него было несколько детей:

Старший сын Владимир (1896—1967), прапорщик л.-гв. Семеновского полка, арестовывался ЧК по делу «Каморры Народной Расправы», участник Белого движения, подпоручик, скончался в эмиграции.

Сын Сергей род. 2 авг. 1898, но в июне 1900 скончался вследствие болезни.

Дочь Анна род. 1 дек. 1899, была переводчицей, затем стала писательницей. В 30-е входила в ближайшее окружение академика В. Н. Перетца и работала библиотекарем главной Библиотеки Академии Наук СССР В 1933 была арестована по ленинградской части сфабрикованного ОГПУ дела «Российская национальная партия» (так называемое «дело славистов»), приговорена к ссылке в Казахстан. Реабилитирована в 1956, осталась жить в Алма-Ате, где скончалась в 1977.

Сын Роман род. 7 апр. 1903 отрекся от отца и пошел на службу в ОГПУ, где, по данным на 1933, состоял агентом.

Была еще младшая дочь Анастасия, о которой нет сведений.

Архивы: Архив УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Д. П-92726 (Следственное дело Б. В. Никольского); ГАРФ. Ф. 588. Оп. 1. Д. 179, 486, 647,760,761,781, 1102, 1478, 1390, 1474; Оп. 3. Д. 2; ОР РНБ. Ф. 520. Д. 34, 340, 342; РГИА. Ф. 1006 (Б. В. Никольский); ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 14325, 14337.

А. Степанов (при участии Д. Стогова)

Никольский Борис Владимирович [3(15).10.1870, Петербург — 11.6.1919, Петроград] — поэт, переводчик, публицист.

Потомственный дворянин. Внук священника; сын профессора русской словесности Санкт-Петербургской Духовной академии и Александровского лицея В.В.Никольского (1837-83) — известного пушкиниста, создателя Пушкинского музея в Александровском лицее, видного музыкального критика, близкого М.И.Глинке и кружку М.В.Балакирева. Получив дома основательную подготовку в области истории русской словесности, а также хорошее знание латинского и французского языка, в 1881 Никольский поступил в гимназию Историко-филологического института, откуда в 1884 перешел в Училище правоведения.

Он «уже в 16 лет поражал своею начитанностью в области философии и словесности... превосходно знал иностранные языки — немецкий и французский, понимал итальянский и, классик по духу, так хорошо изучил латинский и греческий, что совершенно свободно говорил и писал по-латыни. <...> Памятью Б.В. обладал поразительною, <...> был необычайно веселого нрава и жизнерадостен, в большой степени ему был присущ юмор» (Самойлович А.— С. 43-44, 48). Последняя черта переросла в демонстративное свободомыслие, нетерпимое в закрытом привилегированном учебном заведении, готовившем высшую бюрократическую элиту России, и, несмотря на блестящие успехи (особенно в области римского права), Никольский был вынужден в 1889, за полтора года до окончания полного курса Училища правоведения, перейти на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил в 1893.

В 1893-96 служил в страховом отделе хозяйственного департамента Министерства внутренних дел. За резкую критику на страницах «Нового времени» страховой политики правительства был вынужден подать в отставку под предлогом подготовки к науч. деятельности. Числился при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел.

В 1899-1903 преподавал в Александровской военно-юридической академии; с 1903 занимался юридической деятельностью в качестве частного поверенного и присяжного стряпчего Петербургского коммерческого суда.

К началу XX в. Никольский пользовался известностью как публицист, как поэт, как историк литературы и как один из лучших ораторов. Стихи Н. писал с юношеских лет; первая публикация (под инициалами Б.В.Н.) — в сборник «Стихотворения» (СПб., 1889. С.62-86). У Никольского с юности была органическая потребность объединять вокруг себя немногочисленный кружок единомышленников, для которых у него с 1893 устраивались «вторники»; ближайшими друзьями Никольского были Г.В.Чичерин (будущий народный комиссар иностранных дел), А.Ф.Мейендорф (будущий товарищ председателя Государственной думы), И.И.Тхоржевский (будущий управляющий делами Совета министров), художник И.Я.Билибин и историк театра Н.В.Дризен. Деятельный сотрудник «Нового времени» и «Исторического вестника», Никольский пользовался безоговорочным уважением как в кругу «авторов Эртелева переулка», так и в ближайшем окружении А.С.Суворина.

В 1897 он женился на дочери С.Н.Шубинского, которой посвятил «Собрание стихотворений» (1899). Отбор произведений в этот сборник был произведен Никольским, по-видимому, с расчетом на получение Пушкинской премии. Однако этого не произошло: рецензент А.А.Голенищев-Кутузов решительно отклонил сборник, заподозрив Никольского в декадентстве. Самому же Никольскому декадентство (в трактовке которого он вполне был солидарен со своим критиком) представлялось не меньшим злом, чем либерализм.

Никольский принадлежал к числу крупнейших специалистов по истории римского права. После защиты магистерской диссертации «Система и текст XII таблиц» (СПб., 1897) в качестве приват-доцента читал на юридическом факультете Петербургского университета спецкурсы по отдельным вопросам римского и гражданского (семейное и наследственное) права.

В 1900 Никольский был зачислен также приват-доцентом и на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, где читал ряд спецкурсов о лирике Пушкина, Фета и о новейших течениях в русской поэзии.

Предмет особых забот Никольский составляли «друзья чистой поэзии» из студенческой среды. В начале века «его гостеприимный кабинет на Екатерингофском проспекте по средам видел почти всю студенческую пишущую братию» (С.В. фон Штейн, Л.Д.Семёнов-Тян-Шанский, В.Л.Поляков, А.А.Кондратьев и др.).

В 1903 вышел в свет «Литературно-художественный сборник: Стихотворения студентов Императорского Санкт-Петербургского университета под редакцией Б.В.Никольского с иллюстрациями студентов Императорской Академии художеств под редакцией И.Е.Репина» (СПб.). В нем приняло участие 34 поэта и 25 художников. В истории русской литературы сборник памятен как место литературного дебюта А.А.Блока, представившего Никольскому 12 своих стихотворений, из которых Никольский взял 3, подвергнув их, с согласия Блока, своей редакторской правке.

По инициативе Никольского в 1903 при Санкт-Петербургском университете был создан «Кружок изящной словесности», состоявший из студентов, тяготеющих к «академизму», т.е. отдалению от политических движений в студенческой среде; отказ от политики в пользу эстетики был одной из доминантных идей Никольского.

В 1906 по требованию либерально настроенного студенчества Никольский был вынужден покинуть университет из-за своих правых взглядов и кружок распался.

«Добродушнейший из людей» (Самойлович А.— С.6), Никольский был непримирим к своим идейным противникам и пользовался репутацией искусного ритора, будь то дружеская беседа или публичное выступление. «Отменный оратор, к тому же широкообразованный, умевший кстати приводить ссылки и цитаты из самых разнообразных источников, то из классиков, то из любого философа, то из Корана или французского поэта-модерниста, Б.В. говорил много и подолгу, всегда убежденно и убедительно; если с ним не соглашались, спорил, но никого не перебивал и всякого выслушивал» (Самойлович А.— С.57). «Это был изумительный собеседник, обладавший способностью в совершенстве подражать голосу и манерам кого угодно. Изображая в лицах людей умерших, он словно воскрешал их. По точности, с которой он представлял живых известных мне современников, я мог судить о сходстве в его передаче мертвых Майкова, Полонского, Страхова, Победоносцева и Вл.Соловьева» (Садовский Б.А. Записки // Встречи с прошлым. М., 1988. Вып. 6. С.129). Никольский был знаком с А.А.Фетом, доверившим ему часть своего архива; Никольский был редактором собраний его сочинений (1901).

В 1890-е Никольский был секретарем Е.В.Богдановича, салон которого служил излюбленным местом встреч высокопоставленных лиц правых взглядов.

С 1901 Никольский был деятельным участником «Русского собрания», в 1903 был избран членом его совета. Произнесенная им 31 дек. 1905 в Александрии «Всеподданнейшая речь в Высочайшем присутствии при приеме депутатов Русского собрания» (Харьков, 1906) обратила на него внимание императора Николая II, которому Никольский адресовал призыв немедленно прекратить бесславную войну и исполнить свой долг по отношению к народу: «России грозит опасность не только иноплеменных нашествий и порабощений зарубежному лихоимству, но и внутреннее междоусобное распадение, а Вашему Царствующему Дому не только мятеж с его кровавым знаменем, но и великий раскол с народом»; речь Никольского вплоть до 1916 неоднократно перепечатывалась в правых изданиях.

В 1905 Никольский был одним из основателей Союза русского народа, однако активного участия в его деятельности после 1912 не принимал.

Разочаровавшись в личности Николая II (из-за деятельности Г.Е.Распутина), к 1913 Никольский почти полностью отошел от политической деятельности, всецело посвятив себя работе над диссертацией и составлению свода переводов Катулла.

С 1907 по 1912 Никольский читал курсы истории русской словесности и римского права детям великого князя Константина Константиновича (К.Р.) — Олегу и Игорю; первому он привил такую любовь к Пушкину, что юный князь оставил по себе высокопрофессиональные исследования в области пушкинистики; о своем ученике, геройски погибшем в первые месяцы войны, Никольский оставил воспоминания (Князь Олег. Пг., 1915; Его императорское высочество князь Олег Константинович // Исторический вестник. 1914. №11).

В 1907-17 Никольский читал в Училище правоведения курсы римского права и русской литературы.

В 1913-17 Никольский исполнял должность ординарного профессора по кафедре римского права в Юрьевском университете. Докторская диссертация «К истории дарений между супругами» (Юрьев, 1915) была отклонена юридическим факультетом Санкт-Петербургского университета из-за одиозности репутации Никольский.

Февральская революция поставила перед Никольским вопрос о необходимости подведения итогов 47-летней жизни: он «от всего отстранился», заканчивает свод переводов Катулла и обширное исследование о Пушкине (судьба их неизвестна), а также итоговый сб. своих стихов (Пг., 1918. Машинопись, РНБ). С юности до 1918 Никольский вел дневник, крайне нелицеприятный к большинству политических деятелей (ГАРФ).

Преподавание в Юрьеве служит источником существования, а лекции Никольского становятся заметным событием в интеллектуальной жизни города. Эвакуация Юрьевского университета в Воронеж лишила Никольского и этого заработка, и он пытался продать свою огромную и тщательно подобранную библиотеку (около 60000 томов) в какой-либо российский университет с тем, чтобы остаться при ней хранителем.

Октябрьский переворот Никольский воспринял как закономерное следствие Февральской революции: «О событиях ничего не пишу: противно о них и думать-то. <...> Желаю Вам здоровья и душевного спокойствия. И то и другое не только дороже, но и ценнее всего, даже хлеба, сахара и сапог» (Письмо от 10 дек. 1917 Б.А.Садовскому). Никольский не был склонен ни скрывать свои взгляды, ни становиться на путь индивидуальной борьбы с большевиками: «Мой принципиальный монархизм и патриотизм всем известны, и ни одна душа в мире не предполагает, чтобы я хоть на йоту в них поколебался и хоть йотою в них поступился. Я думаю даже, что теперь и самый исступленный большевик начинает признавать не только правизну, но и правоту моих убеждений» (ему же от 20 дек. 1917). «...С советским режимом я мирюсь откровенней, искренней и полнее, чем с каким бы то ни было другим, не говоря уже о Распутинско-Штюрмеровски-Протопоповском»... Худого лично мне и моей семье большевики ничего не сделали, а доброго и хорошего много. Враги у нас общие — эсеры, кадеты и до октябристов включительно. <...> Делать то, что они (т.е. большевики.— М.Л.) делают, я по совести не могу и не стану: сотрудником их я не был и не буду, но я не иду и не пойду против них: они исполнители воли Божией и правят Россией если не с Божьей милостью, то Божиим гневом и попущением» (Письмо ему же от 28 окт. 1918).

В 1918-19 занимал ряд второстепенных должностей в военно-инженерных учреждениях Петрограда и Всеобуче.

В июне 1919 живший вместе с семьей в совершенной нищете Никольский был арестован. «Недавно расстреляли профессора Б.Никольского. Имущество его и великолепную библиотеку конфисковали. Жена его сошла с ума. Остались — дочь 18 лет и сын 17-ти» (Гиппиус 3.Н. Петербургский дневник. 1914-1919 // Гиппиус 3.Н. Живые лица. Тбилиси, 1991. Т.1. С.187-188).

М.П.Лепехин

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 2. З - О. с. 647-650.

Далее читайте:

Черносотенцы в лицах (биографический указатель).

Правые организации в России. Начало XX века.

Погромы еврейские, организация которых приписывается черносотенцам.

Вадим Кожинов. Россия век XX. Кто такие черносотенцы?

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Сочинения:

Дневник // Красный архив. 1935. №1. Поэт философов. (А. А.Фет) // Русское обозрение. 1894. № 12.

Николай Николаевич Страхов. Крит.-биогр. очерк. СПб., 1896;

Сборник стихотворений. СПб., 1899; Последняя дуэль А. С. Пушкина. Биогр. очерк. СПб., 1901;

Опыт эдикта чести. Докл. в Петербургском юрид. общ. СПб., 1901;

Всеподданнейшая речь на приеме депутации Русского Собрания 31 дек. 1905. Харьков, 1906;

Дело академика Соболевского // «Вестник Русского Собрания». 1910. № 38;

К характеристике К. Н.Леонтьева. СПб., 1911;

Его Высочество князь Олег Константинович. Некролог // «Исторический вестник». 1914. № 11;

К истории дарений между супругами. Исследование по римскому праву. Юрьев, 1915;

Переписка Антония с Б. В. Никольским // Былое. Кн. XXI. Пп, 1923;

Дневник Бориса Никольского // Красный архив. 1934. Т. 2(63);

Борис Никольский и Григорий Распутин (Из дневника за 23 ноября 1912) // Красный архив. 1935. № 1 (68);

Монархист и Советы. Письма Б. В. Никольского к Б.А. Садовскому 1913-1918 // Звенья. Исторический альманах. Вып. 2. М.-СПб., 1992.

Литература:

Б.В. Никольский [некролог] // Вестник литературы. 1919. №6. С.12-13;

Ашнин Ф. Д., Алпатов В. М. Дело славистов: 30-е годы. М., 1994;

Самойлович А.В. Пушкинист Б.В.Никольский (по личным воспоминаниям) // Парфенон: сб. первый. Пг., 1922. С.40-60;

Союз русского народа. М.; Л. 1929;

Беззубоев В. И., Библиотека Б. В. Никольского // Вестник литературы. 1919. № 7;

Беззубов В.И., Исаков С.Г. Блок-участник студенческого сборника // Блоковский сб. Тарту. 1972. Вып.2. С.325-332;

Иванова Е.В. Блок в Кружке изящной словесности Б.В.Никольского // Александр Блок: Исследования и материалы. Л., 1991. №2. С.198-212;

Монархист и Советы: Письма Б.В.Никольского к Б.А.Садовскому: 1913-1918 / публ. С.В.Шумихина // Звенья. Исторический альм. М.; СПб., 1992. Вып.2. С.340-377;

Политические партии России: Конец XIX — первая половина XX века: Энциклопедия. М., 1996. С.397 (Ю.Кирьянов);

Шевцев А.В. Издательская деятельность русских несоциалистических партий начала XX века. СПб., 1997;

Правые партии: Документы и материалы. М., 1998. Т.1;

Грин Ц.И., Третьяк А.М. Б.В.Никольский (1870-1919): Судьба ученого, книжица на изломе истории // Публичная библиотека: люди, книги, жизнь: Сб. статей. СПб., 1998. С.46-57;

Иванова Е.В., Шумихин С.В. Русские писатели 1800-1917: Биографический словарь. М., 1999. Т.4. С.321-323;

Степанов А. Свята Русь: Большая энциклопедия русского народа. Т.[31] Русский патриотизм. М., 2003. С.495-497.

Волков С. В. Офицеры Российской гвардии. Опыт мартиролога. М., 2002;

Воспоминания Б.А. Садовского о Б. В. Никольском // Встречи с прошлым. Вып. 6. М., 1988;

Гиппиус З.Н. Петербургские дневники, 1914-1919. Нью-Йорк- М., 1990;

Кирьянов Ю. Никольский Борис Владимирович // Политические партии России. Конец XIX — первая треть XX века. Энциклопедия. М., 1996;

Никольский Б. В. (Некролог) // Вестник литературы. 1919. № 6; Правые партии. 1905—1917. Документы и материалы. В 2-х тт. / Сост., вст. ст., коммент. Ю. И. Кирьянова. М., 1998;

Самойлович А. В. Пушкинист Б. В. Никольский // «Парфенон». Сб. СПб., 1922; Союз Русского Народа по материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. М. — Л., 1929;

Степанов А. Никольский Борис Владимирович // Святая Русь. Большая Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003;

Стогов Д. И. Патриот Земли Русской. Борис Владимирович Никольский (1870—1919) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006;

Чичерин Г.В. (авторизованная биография) // Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь. Гранат. Репринт. М., 1989;

Чхартишвили П.Ш. Черносотенцы в 1917 // Вопросы истории. 1997. № 8.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС