Фадеев Александр Александрович

1901-1956

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Александр Александрович Фадеев

Фадеев Александр Александрович (1901, г. Кимры Тверской губ. - 1956, Переделкино под Москвой) - писатель. Род. в семье профессиональных революционеров. В 1908 семья переехала на Дальний Восток, где Фадеев учился во Владивостокском коммерческом уч-ще. Сблизившись с большевиками, Фадеев вел агитационную работу среди учащихся и сотрудничал в большевистской газ. "Красное знамя". В 1918 вступил в РКП(б). В 1919 был направлен агитатором в партизанский отряд; отличился в боях, был ранен, закончил гражданскую войну в должности комиссара бригады. В 1921 был делегирован на Х съезд партии, вместе со многими делегатами участвовал в подавлении мятежа в Кронштадте, был тяжело ранен. Оставленный в Москве, Фадеев поступила Моск. горную академию, где окончил два курса. В 1923 напечатал свой рассказ "Против течения". С 1924 был направлен на парт. и лит. работу на Сев. Кавказ, где находился до 1926. Вернувшись в Москву, Фадеев стал профессиональным литератором. Обладавший лит. талантом, Фадеев согласился стать проводником парт. требований к лит-ре и возглавлял писательские организации с 1926, начав с Росс. ассоциации пролетарских писателей (РАПП) и закончив секретарем правления СП СССР. Автор романов "Разгром", "Молодая гвардия", "Последний из Удэге", теоретик "социалистического реализма", Фадеев, выполняя волю парт. вождей, громил А.П. Платонова, М.М. Зощенко, А.А. Ахматову и др., участвовал в репрессиях, а потом терзался муками совести. Уничтоживший собственный талант, осознавший пустоту, к к-рой пришел, Фадеев превратился в алкоголика. В состоянии глубокой депрессии покончил жизнь самоубийством, оставив предсмертное письмо, адресованное ЦК КПСС, в к-ром писал: "Не вижу возможности дальше жить, т.к. искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии, и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы - (...) физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих". Вопреки последнему желанию Фадеев быть похороненным рядом с матерью был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

А.А.Фадеев в 1935 году.

Фадеев (настоящая фамилия - Булыга) Александр Александрович (11.12.1901, село Кимры Корчевского уезда Тверской губернии - 13.5.1956), писатель, администратор, бригадный комиссар. Сын учителя, профессионального революционера. Учился в Горной академии (не окончил). С 1908 жил на Дальнем востоке. В 1918 вступил в РКП(б). Участвовал в Гражданской войне на Дальнем Востоке. Участник подавления Кронштадтского восстания (1921). В 1926-32 секретарь Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП). В 1927 написал роман "Разгром" о героике Гражданской войны, ставший классикой советской литературы и надолго вошедший в школьные программы. В 1932-38 зам. пред. оргкомитета Союза советских писателей (ССП). Во время процесса по от начала до конца сфальсифицированному делу "Параллельного антисоветского троцкистского центра" вместе с А.Н. Толстым, П.А. Павленко и другими подписал письмо, где в т.ч. говорилось: "Требуем беспощадного наказания для торгующих родиной изменников, шпионов и убийц". . а уже лично 25.1.1937 выступил в "Правде", где говорил о "кривляющихся перед судом бесстыдно-голеньких ручных обезьянах фашизма". В 1939-44 секретарь Президиума ССП. С 1939 член ЦК ВКП(б). Во время Великой Отечественной войны военный корреспондент "Правды" и Совинформбюро, в 1941-44, после отъезда В.П. Ставского на фронт, возглавлял ССП. В 1945. подчиняясь конъюнктуре, написал крайне слабый роман "Молодая гвардия" о героях-комсомольцах. Роман сразу же был признан чуть ли не величайшим произведением страны и широко разрекламирован советской пропагандой. С 1946 генеральный секретарь ССП и одновременно с 1950 вице-президент Всемирного совета мира. В 1946 избран депутатом Верховного Совета СССР. Был причастен к гонениям и репрессиям против многих советских писателей, лично ответственен за доносы на писателей, хотя и в меньшей степени, чем В.П. Ставский. Последние годы жизни страдал прогрессирующим алкоголизмом. После смерти И.В. Сталина в 1954 снят с поста генерального секретаря (остался лишь простым секретарем), а в 1956 переведен из членов в кандидаты в члены ЦК КПСС. Написал много Т1исем в ЦК, прося о реабилитации многих писателей. После речи Н.С. Хрущева на XX съезде КПСС "О культе личности" в состоянии депрессии застрелился. Ославил предсмертное письмо в ЦК КПСС, в котором объяснял свой поступок тем, что советская литература уничтожена и полностью развалена партией. В т.ч. он писал: "Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с 16 лет связанный с партией, с рабочими и крестьянами, одаренный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеями коммунизма".

Использованы материалы из кн.: Залесский К.А. Империя Сталина. Биографический энциклопедический словарь. Москва, Вече, 2000

ФАДЕЕВ Александр Александрович (1901 - 1956), прозаик.

Родился 11 декабря (24 н.с.) в городе Кирмы Тверской губернии в семье фельдшеров, профессиональных революционеров. Раннее детство провел в Вильно, затем в Уфе. Большая часть детства и юности связана с Дальним Востоком, с Южно-Уссурийским краем, куда родители переселились в 1908. Любовь к этому краю Фадеев пронес через всю жизнь.

Учился во Владивостоке, в коммерческом училище, но ушел, не окончив восемь классов (1912 - 1919). Сблизившись с большевиками, включился в революционную деятельность. Участвовал в партизанском движении против Колчака и войск интервентов (1919 - 1920), после разгрома Колчака - в рядах Красной Армии, в Забайкалье - против атамана Семенова зимой 1920 - 21. Был ранен.

В 1921 попал в Москву как делегат Х Всероссийского партийного съезда, вместе с другими делегатами, подавляя Кронштадтский мятеж, был серьезно ранен. Начал учиться в Московской горной академии, но со второго курса был переведен на партийную работу. Уже в 1921 Фадеев начал писать, участвовать в работе молодых литераторов, которые объединились вокруг журналов "Октябрь" и "Молодая гвардия". В "Молодой гвардии" в 1923 был опубликован первый рассказ Фадеева "Против течения".

Роман "Разгром", увидевший свет в 1927, принес писателю признание читателей и критики и ввел его в большую литературу. Жизнь и исторические события на Дальнем Востоке, свидетелем которых он был, привлекли его творческое воображение. Долгие годы он отдал созданию романа-эпопеи "Последний из Удэге". Несмотря на незавершенность, роман занял свое место не только в творчестве А.Фадеева, но и в историко-литературном процессе 1920 - 50-х. В годы войны был одним из руководителей Союза писателей, автором большого количества публицистических статей, очерков. Был на Ленинградском фронте, три месяца провел в блокадном городе, результатом чего стала книга очерков "Ленинград в дни блокады" (1944).

В 1945 вышел в свет роман "Молодая гвардия", о героях которого Фадеев писал "с большой любовью, отдал роману много крови сердца". Первая редакция романа пользовалась заслуженным успехом, но в 1947 в газете "Правда" роман был подвергнут резкой критике за то, что писатель не показал связи комсомольцев Краснодона с коммунистами-подпольщиками. В 1951 Фадеев переработал роман, вторая редакция которого была оценена, например, Симоновым как "напрасная трата времени".

После XX съезда КПСС, чувствуя невозможность продолжать свою жизнь, А.Фадеев 13 мая 1956 кончает жизнь самоубийством. Медицинская комиссия, назначенная тогда правительством, заявила, что эта трагедия случилась в результате расстройства нервной системы из-за хронического алкоголизма. Только в 1990 было опубликовано предсмертное письмо Фадеева: "Не вижу возможности жить дальше, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы... физически истреблены или погибли... лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте... Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивались подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни".

Использованы материалы кн.: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

ФАДЕЕВ (Булыга 1)) Александр Александрович (1901-1956). Советский писатель и общественный деятель. Бригадный комиссар. Вырос в семье профессиональных революционеров. Отец — Александр Иванович Фадеев, мать — Антонина Владимировна Кунц (фельдшер). В 1912-1919 гг. — студент Владивостокского коммерческого училища. Член компартии с 1918 г. Участник гражданской войны. В 1921—1922 гг. учился в Московской горной академии. В 1924-1926 гг. — на партийной работе в Ростове-на-Дону и Краснодаре. Один из организаторов Северо-Кавказской ассоциации пролетарских писателей; в 1926-1932 гг. — один из руководителей РАПП. 2) В 1938-1954 гг. — генеральный секретарь Союза писателей СССР. Депутат Верховного Совета СССР с 1946 г. Автор романов «Разгром» (1927) и «Молодая гвардия» (1946). После роспуска РАПП, в начале 1938 г., Фадеев был избран руководителем Союза писателей. А. Караваева писала: «Все знали, что Фадеев бывает у Сталина не только вместе с другими секретарями Союза писателей, но и как генеральный секретарь также один по его вызову. Многие полагали, что эти вызовы наверх, как правило, были благоприятны для Фадеева...» Сам Сталин, как теперь известно, придумал для Фадеева титул генерального секретаря Союза писателей, подчеркнув некоторое сходство в положении руководителя партии и писательского союза. В 1938 г. Фадеев редактировал книгу «Встречи с товарищем Сталиным». В 1939г. он стал членом ЦК партии. Мемуаристы отмечают, что Фадеев пользовался большим авторитетом у Сталина, который даже пригласил его к себе домой, где в узком кругу соратников отмечал свое 60-летие.

И. Эренбург писал: «Фадеев был смелым, но дисциплинированным солдатом, он никогда не забывал о прерогативах главнокомандующего». Этим главнокомандующим был для него Сталин. «Я двух людей боюсь — мою мать и Сталина, боюсь и люблю...», — признавался в минуту откровенности писатель (Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Т. 3. М., 1990. С. 127).

Он рано поседел. Страдал от бессонницы. Чтобы ее побороть, начал пить, чего в молодости не делал. Болезнь эта — расплата за близость к «вышке». Другая плата — творческий застой. Из-за болезни Фадеев не слышал на XX съезде доклад Н.С. Хрущева, которым был нанесен удар по культу Сталина. Среди выступавших на съезде был и друг Фадеева М. Шолохов, который сказал: «Фадеев был достаточно властолюбивым генсеком и не хотел считаться в работе с принципом коллегиальности. Остальным секретарям работать с ним было невозможно. Пятнадцать лет тянулась эта волынка. Общими и дружными усилиями мы похитили у Фадеева пятнадцать лучших творческих лет его жизни, а в результате не имеем ни генсека, ни писателя».

Так вместе с культом Сталина рухнул и один из малых подпиравших его культов в литературе. «Да, этому человеку я верил», — с тоской говорил Фадеев, обращаясь к другу, познавшему, что такое лагеря. К тому времени многие писатели вернулись в Москву, испив горькую чашу до дна. Не все его простили...

«Он знал о предстоящих расправах. За день до обыска у старейшего писателя Юрия Либединского Фадеев поспешил в его квартиру (хозяев не было дома, открыла старуха-родственница, знавшая Фадеева в лицо и потому ничем не обеспокоенная). Перерыв в кабинете писателя все бумаги, он отыскал, наконец, и унес папку: в ней хранилась его переписка с Либединским, которому он, Фадеев, был обязан своей славой. Именно Юрий Либединский впервые „открыл" молодого провинциального литератора Сашу Фадеева. Помог перебраться в Москву, напечататься. Папка с письмами „меченого" Либединского могла скомпрометировать и его, Генерального секретаря Союза писателей» (Свирский Г. На лобном месте. М., 1998. С. 69).

«Трудно жить, — сказал Фадеев своему старому другу (Ю. Либединскому. — Сост.), — после того, что мы узнали о Сталине, после того, как поняли, что вынуждены были делать по его указаниям. Совесть мучает. Трудно жить, Юра, с окровавленными руками» (Авдеенко А. Наказание без преступления. М., 1991. С. 241).

В мае 1956 г. Фадеев застрелился из револьвера, оставшегося у него со времен гражданской войны. В день самоубийства во двор переделкинской дачи Фадеева въехали машины... В комнату вбежал начальник тогдашнего МГБ Серов...

— Письмо есть? — прорычал он Акаеву. 3)

Ажаев вынул из кармана письмо, и Серов буквально вырвал его из рук.... После этого, не повернув головы в сторону несчастного самоубийцы, Серов и его приближенные так же стремительно вышли. Три черные машины взревели и скрылись. Фадеев их не интересовал. Их интересовало письмо...

Медицинское заключение о болезни и смерти было жестоким: «А.А. Фадеев в течение многих лет страдал прогрессирующим недугом — алкоголизмом. За последние три года приступы болезни участились и осложнились дистрофией сердечной мышцы и печени. Он неоднократно лечился в больнице и санатории (в 1954 г. — четыре месяца, в 1955 г. — пять с половиной месяцев и в 1956 г. — два с половиной месяца). 13 мая в состоянии депрессии, вызванной очередным приступом недуга, А.А. Фадеев покончил жизнь самоубийством».

Писателя похоронили на Новодевичьем кладбище.

Фадеев был женат дважды. Первая жена — Валерия Анатольевна Герасимова. О ней мало что известно. С 1936 г. он был женат на Ангелине Иосифовне Степановой (1905-2000; актриса МХАТ, народная артистка СССР). Михаил, сын Фадеева от второй жены, был женат на внучке Сталина — Н.В. Сталиной. До встречи с Н. Сталиной женами М. Фадеева были актрисы Л. Гурченко (р. 1935 г.; народная артистка СССР) и Л. Лужина (р. 1939 г.; заслуженная артистка РСФСР) (Жуков И. Фадеев. М., 1989; Колодный Л.-Поэты и вожди. М., 1996). Дочь А. Фадеева от поэтессы Маргариты Алигер — Мария Александровна Фадеева-Макарова-Энцесбергер (1943-1991), переводчица, долгое время жила в Англии; покончила с собой.

Предсмертное письмо Фадеева в ЦК КПСС впервые было опубликовано 20 сентября 1990 г. в еженедельнике ЦК КПСС «Гласность» (Известия ЦК КПСС. № 10, 1990. С. 147-151). Приводим полный его текст:

«Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы — в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли, благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40-50 лет.

Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, и с самых „высоких" трибун — таких как Московская конференция или XX партсъезд — раздался новый лозунг „Ату ее!" Тот путь, которым собираются исправить положение, вызывает возмущение: собрана группа невежд, за исключением немногих честных людей, находящихся в состоянии такой же затравленности и потому не могущих сказать правду, — выводы, глубоко антиленинские, ибо исходят из бюрократических привычек, сопровождаются угрозой, все той же „дубинкой".

С каким чувством свободы и открытости мира входило мое поколение в литературу при Ленине, какие силы необъятные были в душе и какие прекрасные произведения мы создавали и еще могли бы создать!

Нас после смерти Ленина низвели до положения мальчишек, уничтожили, идеологически пугали и называли это — "партийностью". И теперь, когда все это можно было бы исправить, сказалась примитивность, невежественность — при возмутительной доле самоуверенности — тех, кто должен был бы все это исправить. Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных. Единицы тех, кто сохранил в душе священный огонь, находятся в роли париев и — по возрасту своему — скоро умрут. И нет никакого стимула в душе, чтобы творить...

Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с шестнадцати лет связанный с партией, с рабочими и крестьянами, одаренный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеалами коммунизма.

Но меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных, неоправданных, могущих быть выполненными любым человеком, неисчислимых бюрократических дел. И даже сейчас, когда подводишь итог жизни своей, невыносимо вспоминать все то количество окриков, внушений, поучений и просто идеологических порок, которые обрушились на меня, — кем наш чудесный народ вправе был бы гордиться в силу подлинности и скромности внутренней глубоко коммунистического таланта моего. Литература — это высший плод нового строя — унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти — невежды.

Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни.

Последняя надежда была хоть сказать это людям, которые правят государством, но в течение трех лет, несмотря на мои просьбы, меня даже не могут принять.

Прошу похоронить меня рядом с матерью моей. А. Фадеев».

Примечания

1) Булыга — партийный псевдоним А. Фадеева; в документах и публикациях 30-х годов часто используется вместо фамилии. «Почему Булыга? Сам не знаю» (Жуков И. Фадеев. М., 1989. С. 85).

2) РАПП — Российская ассоциация пролетарских писателей. Массовая советская литературная организация (1925-1932). Используя лозунг партийности литературы, рапповцы стремились к административному руководству всем литературным процессом.

3) В.Н. Ажаев (1915-1968) — советский писатель; лауреат Сталинской премии. В день самоубийства Фадеева находился на его даче.

Использованы материалы кн.: Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000

«Генерал от литературы»

Александр Александрович Фадеев (1901-1956) еще учась во Владивостокском коммерческом училище выполнял поручения подпольного комитета большевиков. В 1918 г. вступил в партию и принял кличку Булыга. Стал партийным агитатором; в 1919 г. вступил в Особый Коммунистический отряд красных партизан. В конце Гражданской войны занимал посты: комиссара 13-го Амурского полка и комиссара 8-й Амурской стрелковой бригады. В 1921 г. участвовал в подавлении Кронштадтского восстания.

После Гражданской войны Фадеев был отправлен партией на Юг России, где работал секретарем одного из райкомов Краснодара, а затем заведующим разделом партийной жизни в отделе печати Северо-Кавказского крайкома. О духовных горизонтах писателя говорят названия его статей, опубликованных под кличкой «Булыга» в газете «Советский Юг»: «Итоги совещания при орграспреде крайкома по поднятию производительности труда», «Предложения о работе с ленинским набором», «На пороге второго пятилетия», «Окружные газеты о XIV съезде ВКП (б)». В последней из них Фадеев сетует, что решениям съезда местные газеты уделяют мало внимания.

На досуге Фадеев занялся беллетристикой, о которой он заявил: «В большевистском понимании художественная литература есть могущественная служанка политики» («Правда» от 10.1.1931) Политике большевиков он и служил. Повесть «Разлив» (1924), романы «Разгром» (1927) и «Последний из удэге» (1930-1940) посвящены захвату Дальнего Востока большевиками. «Последнего из удэге» автор писал с 1929 по 1940 г., но так и не смог закончить. Жизнь изображается в этих произведениях по одной схеме. Все чуждые советской власти «социальные элементы» (офицеры, священники, промышленники, некоммунистическая интеллигенция, обеспеченные крестьяне) показаны как выродки, достойные лишь уничтожения. Им противопоставлены идейные большевики, которые перевоспитывают темные, но стихийно революционные народные массы в духе коммунистической идеологии.

В докладе 1932 года «Мой литературный опыт - начинающему автору» Фадеев говорил: «Какие основные мысли романа "Разгром"? …Первая и основная мысль: в гражданской войне происходит отбор человеческого материала… Происходит огромнейшая переделка людей. Эта переделка людей происходит успешно потому, что революцией руководят передовые представители рабочего класса - коммунисты…».

Фадеев изображал исторические события не просто с партийной точки зрения, но подчас по прямому заданию партийных органов. Так, «Молодая гвардия» была написана по заказу ЦК ВЛКСМ, который обратился к Фадееву с этой просьбой в августе 1943 г. К началу 1945 г. он закончил роман. Однако в «Правде» от 3 декабря 1947 г. ему было указано, что в «Молодой гвардии» нет главного - «руководящей, воспитательной роли партии…». По воспоминаниям В.В. Вишневского, Фадеев ответил: «Критику понял… Переживаю глубоко… Буду вновь работать над романом, буду писать один, другой, третий раз… Выполню указание партии». Указание было выполнено к 1951 г.: первая редакция «Молодой гвардии», в которой молодежным подпольем руководили комсомольцы, сменилась второй, где руководящая роль отведена партии.

В последние годы жизни Фадеев работал над романом «Черная металлургия». На своем юбилейном вечере (1951 г.) писатель так определил замысел этого произведения: «Я хочу спеть песню о нашей партии, как вдохновляющей и организующей силе нашего общества». В письме Сталину от 31 марта 1951 г. он обещал воспеть в этом романе «гигантскую стройку коммунизма», изобразить современную жизнь как победу «партии и комсомола». В план романа входило и изображение врагов народа и их разгром». По замыслу Фадеева, эти внутренние враги должны были мешать внедрению в жизнь важного технического изобретения. Закономерно, что столь неправдоподобный замысел остался невоплощенным.

Фадеев остался автором всего двух законченных романов: «Разгром» и «Молодая гвардия» (последняя претерпела множество переделок), а также нескольких мелких произведений. Причиной столь скудных результатов была не только противоестественность идей, которым автор пытался придать художественную форму. Фадееву было просто некогда писать. С 1939 г. и до конца жизни он был членом ЦК КПСС, что требовало участия во всех  заседаниях партийной верхушки. Кроме того, он занимал крупные посты в Союзе писателей СССР: в 1939-1944 гг. - секретарь, в 1946-1954 - генеральный секретарь, в 1954-1956 - секретарь правления. В 1951 г. Фадеев жаловался Сталину: «Прибавилась огромная сфера деятельности, связанная с борьбой за мир… Следует учесть и работу как депутата Верховного Совета СССР, а теперь и РСФСР». Наконец, писатель возглавлял Комитет по Государственным премиям в области литературы и искусства, что тоже занимало время...

В конце жизни Фадеев сознавал, что погубил свое дарование (размер которого он явно преувеличивал). 13 мая 1956 г., перед  самоубийством, он составил письмо «В ЦК КПСС», где обвинил в своем творческом бесплодии родную партию: « Меня превратили в лошадь ломового извоза, всю жизнь я плелся под кладью бездарных… неисчислимых бюрократических дел». Но за 17 лет писатель мог отказаться хотя бы от одной из своих номенклатурных должностей, если они так его тяготили.

В Москве улица в Тверской управе носит имя этого  советского «генерала от литературы», есть связанные с ним названия и в других городах.

Черная книга имен, которым не место на карте России. Сост. С.В. Волков. М., «Посев», 2004.

Прозаик XX века

Фадеев Александр Александрович [11(24).12.1901, г.Кимры Тверской губ. — 13.5.1956, Москва] — прозаик, критик, теоретик литературы.

Вырос в семье профессиональных революционеров. Отец — учитель сельской школы, народоволец, был сослан в Сибирь на каторгу. Мать — фельдшер, вторично вышла замуж (1907) за социал-демократа Г.В.Свитыча, ставшего отчимом троих ее детей, в т.ч. и Саши. Детство и юность Фадеева прошли на Дальнем Востоке, куда семья переселилась в 1908. Учеба во Владивостокском коммерческом училище, сближение с большевиками братьями И. и В.Сибирцевыми, участие в партизанском движении против Колчака, иностранных интервентов в Приморье (1919-20) и военных действиях Красной Армии против атамана Семёнова в Забайкалье (1920-21) сформировали личность Фадеева. С юных лет Фадеев познал «вкус» партийной работы, пройдя путь от рядового бойца до комиссара бригады.

Эти годы дали ему ценный жизненный опыт и материал для будущих литературных произведений. 19-летним юношей Фадеев стал делегатом X съезда РКП(б) и вместе с другими делегатами был мобилизован на подавление Кронштадтского мятежа, там получил серьезное ранение. После излечения он поступил в Московскую горную академию, но вскоре вынужден был прервать учебу ради партийной работы на Кубани и в Ростове-на-Дону (1924-26). С тех пор приоритет партийного долга перед любыми другими личными интересами, включая и творческие, станет одной из наиболее существенных черт Фадеева., предопределивших его яркую и вместе с тем драматическую жизненную судьбу.

Первая повесть Фадеева «Разлив» (1924, альм. «Молодогвардейцы»), посвященная популярной тогда теме борьбы коммунистов за «большевизацию» крестьянской массы, была сугубо ученической и отразила влияние на автора модных литературных новаций — от усеченной, «рубленой» фразы до имажинистской вычурной образности. Более четко индивидуальность писателя проявилась в рассказе «Против течения» (Молодая гвардия 1923. №11-12), в основу которого легли некоторые эпизоды из жизни юного Булыги (партийная кличка Фадеева) и его старшего двоюродного брата, боевого товарища по партизанской войне в Приморье Игоря Сибирцева Для обоих произведений характерна дальневосточная этнографическая экзотика — плод увлечения их автора Майн Ридом, Ф.Купером, Дж.Лондоном, которых он числил в ряду своих литературных учителей. Отношение Фадеева к этим ранним пробам своего пера выразилось в том, что повесть «Разлив» с 1932 он вообще не переиздавал, а рассказ «Против течения» позднее доработал и опубликовал в 1934 под новым названием — «Рождение Амгуньского полка».

При всем несовершенстве первых произведений в них наметилось то, что связывает их с будущим творчеством Фадеев. В частности, торжество партийной идеи и воли у тех героев (Иван Неретин, Никита Селезнев, Соболь и др.), которых он назовет потом людьми «особой породы». Данное качество осознавалось Фадеевым не как признак аскетизма в ущерб душевной, эмоциональной стороне человека, а как истинное проявление красоты его духа и самой революции. Этот типично фадеевский взгляд на человека в полной мере обнаружился в романе «Разгром» (1927), написанном с сознательным намерением дать некий пример, образец того лучшего в людях, что раскрыла в них революция. Новый герой истории показан здесь в свете мечты о человеке, о гармонически развитой личности, формирование которой автор считал конечной целью революции (отсюда романтический колорит в этом сугубо реалистическом произведении). Воплощена эта мечта не в каком-либо одном идеальном образе, а в коллективном портрете воинов-партизан. Главы романа не случайно выстраиваются по принципу перемещения внимания на каждого из героев, раскрывающихся в действии, в критических ситуациях проверки и испытания личности. По ходу повествования выявляются разные грани собирательного образа «нового человека»: интеллектуальная сила и воля Левинсона, физическое совершенство и природная ловкость Метелицы и т.д. Герои романа находятся на разных ступенях движения к нему, начиная с низшей (образ Морозки). Однако само представление Фадеева об этом «новом человеке» несло на себе отпечаток своего времени. В романе изначально заложено предпочтение классовой морали перед общечеловеческой путем противопоставления «народного» (Морозка) и мелкобуржуазного (Мечик) начал как внутренне чуждых и несовместимых. Мечик, по признанию автора, «весьма "морален" с точки зрения десяти заповедей», но в критический момент не способен поступать так, «как нужно для революции», и потому, безусловно, отвергаем ею Морозка же, хотя и находится на низком уровне сознания и морали, до конца предан делу революции и потому «является человеческим типом более высоким, чем Мечик» («Мой литературный опыт - начинающему автору», 1932). Подобный «отбор человеческого материала», где главным критерием служит не общечеловеческая, а революционная мораль, был несомненным отражением реальности самой революции. Но в нем заключалась, как подтвердил последующий опыт советской истории, и опасность произвола, жестокости, насилия над личностью, в т.ч. и над теми, кто неизменно и искренне руководствовался законами «революционной морали». По иронии судьбы эти явления не миновали и самого Фадеева, сыграв свою коварную роль в его жизненной и творческой драме. Роман «Разгром» в момент своего появления вызвал всеобщий интерес критики. На него откликнулись деятели почти всех тогдашних литературных течений и группировок (рапповцы, перевальцы, лефовцы и др.), рассматривая его с позиции собственных творческих программ и актуальных в то время споров о «живом человеке» в литературе, «психологическом реализме», «теории непосредственных впечатлений» и т.д. (ст. А.Воронского, А.Селивановского, В.Полонского, А.Лежнева и др.). Развернулась дискуссия о толстовской традиции и особенностях ее претворения в «Разгроме». За редким исключением (статья О.Брика), роман в целом получил высокую оценку и стал своеобразным художественным эталоном своего времени.

Завершение романа «Разгром» совпало с переездом Фадеева в Москву и началом его работы в РАППе, где он занял место одного из руководителей ассоциации. Участие в рапповском литературном движении (1926-32) выявило новую грань деятельности Фадеева — в качестве критика и теоретика литературы. Его ранние статьи «Столбовая дорога пролетарской литературы» (1928), «Долой Шиллера!» (1929), «За художника материалиста-диалектика» (1930) и др. были наглядным выражением рапповской догматики, но в то же время не тождественны ей. Обогащенный опытом «Разгрома», Фадеев более широко понимал отдельные вопросы художественного творчества по сравнению с другими деятелями ассоциации. Вместе с тем специфическая рапповская «прививка» не прошла для него бесследно. РАПП, в понимании Фадеева,— «это политическая, а не только литературная... организация рабочего класса, и выходить из нее нельзя...— это возрадует только классового врага». Так писал он в 1931 А.С.Серафимовичу, предостерегая последнего от выхода из ассоциации (Письма. С.83). Интересы литературной политики Фадеев ставил превыше всего, отождествляя их с интересами собственно литературы, хотя они далеко не всегда совпадали. Это объясняет, почему Фадеев, даже сознавая многие ошибки и пороки рапповцев, тем не менее до конца оставался в их рядах. После ликвидации РАППа он одним из первых критически переосмыслил ее опыт, а также собственные эстетические позиции (цикл статей «Старое и новое» // Литературная газета. 1932. Окт.-нояб.). Рапповский период в творческом плане мало чем обогатил Фадеева, но зато научил его, говоря его же словами, «впрягаться в литдела», подчиняя их политическим задачам, придал ему уверенности в своем праве «руководить» другими писателями, распоряжаться их судьбами. Здесь закладывались качества будущего «властолюбивого генсека» (М.Шолохов) советской литературы, подвергавшего некоторые отнюдь не худшие ее произведения (А.Платонов, В.Гроссман, Э.Казакевич и др.) разносной и несправедливой критике и лишь в конце жизни признавшего многие свои ошибки и пытавшегося их исправить. Между тем серьезное предостережение по этому поводу литературный деятель Фадеев услышал еще в 1929. «Горький перед отъездом предупреждал меня...— писал он,— что если я не разгружусь и буду дальше жить так, то дело может кончиться просто гибелью дарования» (Письмо Фадеева к Р.С.Землячке, дек. 1929). Эти пророческие слова прозвучали из уст человека, от которого Фадеев, по воле судьбы, принял своеобразную эстафету в руководстве СП на долгие годы (1937-43, 1946-54).

Первые и довольно тревожные признаки творческих затруднений Фадеев почувствовал в работе над романом «Последний из удэге», растянувшейся на многие годы (1929-41), но так и не доведенной до конца (завершено было 4 части из задуманных 6). Замысел этого романа вырос из того же жизненного источника, что и «Разгром»: революция и Гражданская война на Дальнем Востоке. Но писатель значительно расширил рамки повествования, претендуя на создание эпопеи в форме «синтетического монументального реализма», которую он находил в литре у Шекспира, Гете, в музыке — у Бетховена и которую считал в 1930-е наиболее отвечающей характеру и духу советской эпохи. Однако поиски этой более емкой, как казалось Фадееву, художественной формы (одновременно и реалистической, и романтической, и символической) давались ему с большим трудом и в конечном итоге привели к тому, что роман получился «принципиально разностильным» (Киселева Л.Ф.— С.158). До подлинного синтеза, удовлетворяющего прежде всего самого автора, дело так и не дошло. В отличие от «Разгрома», где Фадеев, по мнению А.Воронского, находился во власти «непосредственных впечатлений», в новом романе все более заметными становились авторские вторжения в повествование, его оценки и разъяснения изображаемого, идущие, по-видимому, от стремления максимально четко «донести идею» произведения до читателя. Формулируя ее, Фадеев писал: «Мне хотелось показать, каким образом в процессе революции передовые представители общества, борющиеся за коммунизм, вступают в союз с отсталыми народами, помогают им в борьбе и ведут их за собой...» («Мой литературный опыт — начинающему автору», 1932). Эта идея, в авторском ее изложении, является скорее политической, чем художественной, и больше подходит для публицистической статьи, чем для романа. И хотя в «Последнем из удэге» немало эпизодов и образов, написанных рукою подлинного художника (Лена и Сережа Костенецкие, Петр Сурков, Всеволод Ланговой и др.), задуманный роман-эпопея, постепенно нарастая в объеме, все же не складывался в нечто цельное. Автор «увяз в материале», проявив качества «хорошего живописца», но «слабого архитектора» (Бушмин А.С.— С.166,171). К чести Фадеева, он и сам это понимал, неоднократно и публично признавая композиционное несовершенство своего произведения.

Более созвучным природе таланта Фадеева был иной путь творческих поисков, приведший его к концепции «крылатого реализма» (т.е. реализма с элементами романтики). Разработку ее он начал еще в 1930-е с пересмотра своего отрицательного отношения к романтизму («Вопросы художественного творчества», 1932) и завершил в послевоенное время («Задачи литературной теории и критики», 1947). Романтика, по Фадееву,— это художественное воплощение желаемого и должного, опирающееся, однако, на фундамент реальной жизни, достоверных исторических событий. Именно в этом качестве она проявилась в романе «Молодая гвардия» (Знамя. 1945. №2-12). Здесь писатель фактически вернулся к тому принципу художественного повествования, который был свойственен роману «Разгром»,— созданию коллективного портрета героев Великой Отечественной войны. Эльза Триоле писала, что Фадеев по-настоящему мог вдохновить лишь «восторгающий сюжет» (Советская культура. 1990. 27 окт. С.15). Такой сюжет он нашел в предоставленных ему в 1943 документальных материалах о молодежном краснодонском подполье, на основе которых и был написан роман. Тяготение писателя к групповому портрету обрело здесь опору как в материале (деятельность комсомольской подпольной группы), так и в самом нравственном облике молодогвардейцев, черты которых так или иначе связаны с представлением Фадеева о прекрасном человеке. При этом автор сознательно стремился раскрыть идеальные стороны их характеров, выделить то главное, что проявляется в них в момент большого исторического испытания. Тенденция к идеализации и поэтизации лучших черт юных героев вполне очевидна в романе, но она, как ни странно, по-своему органична для него. Документальная основа не препятствует проявлению поэтического мироощущения автора, недаром Фадеева называют «поэтом в прозе» (Дудинцев В. // Литературная газ. 1990. 10 окт. С.6). Роман построен на столкновении мира прекрасного, человеческого (молодогвардейцы) и мира безобразного, уродливого (фашизм). Контраст молодости и войны, жизни и смерти, света и мрака является характерной чертой его поэтики. Прикосновение Фадеева к юности 1940-х было для него одновременно и возвращением в собственную юность. По словам В.Герасимовой, «заповедные образы своей юности он переодел в одежды комсомольцев сороковых годов» (Герасимова В. Беглые записи // Вопросы литературы. 1989. №6. С.121). Память о юности самого автора невольно оживает на страницах романа и вносит в него весьма ощутимый лирический элемент, которого не было в прежних произведениях писателя. Это дало основание исследователям расширить представление о традициях русской литературы в творчестве Фадеева, связав его, кроме Л.Толстого, с опытом Гоголя, Тургенева.

Несомненный успех «Молодой гвардии» у читателей, что стало ясно сразу же после ее публикации, не избавил Фадеева от неожиданной критики, обрушившейся на него в редакционной статье «Правды» от 3 дек. 1947. Автору было предъявлено несколько серьезных обвинений, главное из которых — недостаточное изображение роли партии в руководстве комсомольской подпольной организацией. Критика эта совпала по времени с обнаружением новых документов, подтверждавших тесную связь коммунистов с молодежным подпольем. Так появилась 2-я редакция «Молодой гвардии» (1951), значительно расширенная и переработанная автором в соответствии с требованиями «Правды». С той поры, однако, возникли и неизбежные сомнения в целесообразности переделки романа, впервые высказанные вслух К.М.Симоновым в статье «Памяти А.А.Фадеева» (Новый мир. 1956. №6). Наверняка не избежал их и сам Фадеев: недаром он бережно хранил и даже перепечатал те письма читателей, в которых выражалось несогласие с мнением партийной газеты (Боборыкин В.Г.- С.321-322). Переработка по партийной указке вполне законченного и уже вошедшего в сознание читателей произведения далась Фадееву нелегко (на это ушло 3 года, почти вдвое больше, чем на создание самого романа). Какими бы серьезными мотивами она ни оправдывалась, в т.ч. и самим Фадеевым, в глазах литературной общественности (или, по крайней мере, части ее) это выглядело своего рода компромиссом, сделкой с совестью (А.Твардовский, например, не мог простить писателю этого). Но и поступить иначе Фадеев не мог хотя бы потому, что претензии к роману возникли в полном соответствии с теми критериями, которые он сам утверждал в литературе и как художник, автор романа «Разгром», и как критик, и как официальный руководитель СП. Следуя своему неизменному принципу во всем давать «образец» (и прежде всего — в творчестве), он и в данном случае решил показать пример того, как должен относиться к критике писатель-коммунист. И все же, независимо от того, хуже или лучше получился 2-й вариант романа (здесь были и приобретения, и потери), переделка «Молодой гвардии» была в какой-то степени насилием автора над самим собой и в известном смысле унижением Фадеева-писателя. «Я все еще перерабатываю молодую гвардию в старую»,— с горькой иронией писал он о себе (Письма. С.267). Здесь опять-таки литературный политик в нем взял верх над художником. Отсюда начинается личная драма Фадеева, приведшая его в совокупности с другими нравственными и творческими компромиссами, совершенными во имя «партийного долга», к трагическому финалу. В этом смысле, как заметил Ренато Гуттузо, искусственно навязанная Фадееву переделка «Молодой гвардии» «находится в гармонии с его самоубийством» (Советская культура. 1990. 27 окт. С.15).

Последние годы Фадеева были заполнены работой над романом «Черная металлургия», задуманным как многоплановое повествование о современности, а также составлением и редактированием сб. собственных статей и выступлений «За тридцать лет» (издан в 1957). В 1954 писатель опубликовал 8 первых глав нового романа в газете «Челябинский рабочий», «Литературной газете» и в журнале «Огонек». Судя по письмам Фадеева, он не прекращал работы над романом до конца своей жизни, но дальше упомянутых глав дело так и не продвинулось. Писатель объяснял это то чрезмерной занятостью «нетворческими» делами, то болезнью, то непредвиденным изменением ситуации в той сфере деятельности (металлургия), которой посвящен роман. Но истинной причиной его неудачи был несомненный упадок творческих сил, переживаемый им в те годы. Смерть Сталина и последующее разоблачение его злодеяний не могли не отразиться на самом положении и творческом самочувствии Фадеева: на протяжении многих лет он был проводником литературной политики диктатора. Это безусловно обострило «сознание трагического противоречия его жизни» (Либединский Ю. // Советская Россия. 1988. 9 дек. С.4) и вместе с нарастающим ощущением творческого кризиса подвело его к роковой черте самоубийства. Лишь после публикации предсмертного письма Фадеева, адресованного ЦК партии (Гласность. 1990. 20 сент. №15. С.6), в полной мере обнаружилась «тайна» его преждевременной гибели. В этом документе большой обличительной силы (недаром его более 30 лет прятали в архиве ЦК) нет, однако, ни капли раскаяния, признания своей личной причастности к обличаемым методам партийной опеки над литературой. Вся вина за «униженную, затравленную, загубленную» литературу и за свою во многом не реализованную писательскую судьбу возложена на «самоуверенно-невежественное руководство партии». Предсмертные строки Фадеева по-своему раскрывают его характер — «один из самых многосложных характеров, который сформировала революция» (Герасимов С.А. // Фадеев. Воспоминания современников. М., 1965. С.461).

В.П.Муромский

Использованы материалы кн.: Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь. Том 3. П - Я. с. 555-559.

Далее читайте:

Андрей КУНАРЕВ. Победителей не судят? О романе Александра Фадеева "Разгром"  - 24.01.2002

Станислав ЗОЛОТЦЕВ. Вознесенный и убитый веком. К 100-летию со дня рождения   А.А. Фадеева

Спецсправка секретно-политического отдела ГУГБ НКВД СССР о настроениях среди писателей. 09.01.1937

Выступление Сталина на встрече с творческой интеллигенцией. 1946 г.

Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 27 февраля 1979 года (фрагмент о разговоре Фадеева со Сталиным).

Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 5 марта 1979 года (фрагмент об отношении к публикации А.Платонова в "Новом мире").

Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 9 марта 1979 года (фрагмент об отношении к пьесе Симонова, концовку которой придумал Сталин).

Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 17 марта 1979 года (фрагмент о политиканстве Фадеева).

Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В.Сталине. 23 марта 1979 года (фрагмент о забавном споре Фадеева со Сталины).

Русские писатели и поэты (биографический справочник).

Публикации:

"Роман-газета". 1935 г., № 12 (128). Фадеев А. Последний из удэге; Роман. Кн. 3.

Сочинения:

СС: в 4 т. М., 1987;

За тридцать лет: Избранные статьи, речи и письма о литературе и искусстве. М., 1957. 2-е изд. М., 1959;

Письма: 1916-1956. М., 1967. 2-е изд., расшир. М., 1973;

Автобиография // Советские писатели: Автобиографии. М., 1959. Т.2.

Литература:

Боборыкин В.Г. Александр Фадеев, Писательская судьба. М., 1989.

Киселева Л.Ф. Творческие искания А.Фадеева. М., 1965;

Озеров В.М. Александр Фадеев: Творческий путь. 4-е изд., перераб. и доп. М., 1976;

Фадеев А.А.. Материалы и исследования. М., 1977;

Бушмин А.С. Александр Фадеев: Черты творческой индивидуальности. 2-е изд., доп. Л., 1983;

Жуков И.И. Фадеев. М., 1989. (ЖЗЛ);

О судьбе Александра Фадеева: [Воспоминания и заметки В.Герасимовой, К.Зелинского] // Вопросы литературы. 1989. №6;

Боборыкин В.Г. Александр Фадеев: Писательская судьба. М., 1989;

Александр Фадеев. Письма и документы из фондов РГАЛИ / сост., вступ, статья и комм. Н.И.Дикушиной. М., 2001;

Киселева Л.Ф. Фадеев-художник в замыслах и претворении. М., 2001;

Александр Фадеев в воспоминаниях современников. М., 2002.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС