|
|
|
Белецкий Степан Петрович |
1873-1918 |
БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ |
XPOHOCВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТФОРУМ ХРОНОСАНОВОСТИ ХРОНОСАБИБЛИОТЕКА ХРОНОСАИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИБИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫСТРАНЫ И ГОСУДАРСТВАЭТНОНИМЫРЕЛИГИИ МИРАСТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫМЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯКАРТА САЙТААВТОРЫ ХРОНОСАРодственные проекты:РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙДОКУМЕНТЫ XX ВЕКАИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯПРАВИТЕЛИ МИРАВОЙНА 1812 ГОДАПЕРВАЯ МИРОВАЯСЛАВЯНСТВОЭТНОЦИКЛОПЕДИЯАПСУАРАРУССКОЕ ПОЛЕ |
Степан Петрович Белецкий
Белецкий Степан Петрович (1873—1918) — служил в канцелярии Киевского (1894— 1899), Ковенского и Виленского (1899—1907) генерал-губернаторов; с 1907 г. самарский вице-губернатор; с 31 июля 1909 г. и.д. вице-директора Департамента полиции; с 21 февраля 1912 г. по 1915 г. — директор Департамента полиции, с 28 сентября 1915 г. по 13 февраля 1916 г. тов. министра внутренних дел. Расстрелян Использованы материалы кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 1 и 2, М., Новое литературное обозрение, 2004. Белецкий Степан Петрович (1872 — 5 сентября 21 февраля 1918), директор Департамента полиции с 21 февраля 1912 г. по 28 января 1914 г. Из мещан, окончил Киевский университет — 1912 г. — юридический факультет, сенатор, с 1909 г. 28 января 1914 г. вице-директор Департамента полиции; с 1912 г. — директор Департамента полиции; в 1915 г. — товарищ министра внутренних дел; в 1916 г. назначен иркутским генерал-губернатором; состоял членом совета по делам страхования рабочих от Министерства внутренних дел. РГИА. Ф. 1284. Д. 2. Оп. 250. Л. 23 — 73. Альманах. Из глубины времен. 1997. № 9. С. 184-205. Печатается по кн. Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). - М.: РОССПЭН, 2000. Белецкий Степан Петрович (1873-1918) — действительный статский советник (1912), тайный советник (1914). Учился на юридическом факультете Киевского университета. С 1894 служил в канцелярии киевского генерал-губернатора. Правитель канцелярии ковенского губернатора (1899) и старший делопроизводитель канцелярии виленско-го, ковенского и гродненского генерал-губернатора (1904). Самарский вице-губернатор (1907). Исправляющий должность вице-директора (1909) и директора (1912) Департамента полиции, сенатор (1914), товарищ министра внутренних дел (1915-1916), иркутский генерал-губернатор (февраль-март 1916). Расстрелян большевиками 264, 278, 351-352,402-403,408, 411 Использован именной указатель кн.: В.Б. Лопухин. Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел. СПб, 2008. Белецкий С.П. (1873–1918) – с 1894 г. служил в канцелярии киевского генерал-губернатора; с 1899 г. правитель канцелярии ковенского губернатора; с 1904 г. старший делопроизводитель канцелярии виленского, ковенского и гродненского генерал-губернатора; с февраля 1907 г. самарский вице-губернатор; с июля 1909 г. и. д. вице-директора департамента полиции; с февраля 1912 г. и. д. директора департамента полиции. С 1914 г. сенатор. 28 сентября 1915 г. занял пост товарища министра внутренних дел. 13 февраля 1916 г., после оглашения его беседы о командировании Ржевского в Христианию для переговоров с Илиодором, был уволен с оставлением в звании сенатора. Расстрелян. Использованы материалы кн.: Столыпин П.А. Переписка. М. Росспэн, 2004. Белецкий Степан Петрович (1873-1918) - окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира, в 1894 г. поступил на службу в канцелярию киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. С ноября 1899 г. правитель канцелярии ковенского губернатора. С 1907 г. - самарский вице-губернатор. С 1909 г. вице-директор, с 21.02.1912 г. - директор Департамента полиции, уволен за злоупотребления 28.01.1914 г., назначен сенатором. Тайный советник (1914). Благодаря Распутину 28.09.1915 г. назначен тов. министра внутренних дел. Поддерживая знакомство со «старцем», активно участвовал в сложных политических интригах. Пытался играть двойную игру в истории с покушением на Г.Е. Распутина, организуемым главой МВД А.Н. Хвостовым. 13 февраля 1916 г. уволен с оставлением в звании сенатора. Назначен иркутским генерал-губернатором, но в должность не вступил, и 15.03.1916 г. был от нее уволен. В конце 1916 г. занимался охраной Распутина в «полуофициальном» режиме. В ходе Февральской революции арестован и доставлен в Государственную думу. С 3 марта по 25 ноября 1917 г. содержался в Петропавловской крепости, давал показания Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. После Октябрьского переворота перевезен в Москву. Расстрелян 05.09.1918 г. вместе с группой деятелей «старого режима» в связи с началом красного террора. Использованы материалы книги: Дневник Распутина. М., ЗАО "Олма Медиа Групп". 2008. (Этот текст принадлежит составителям книги - канд. ист. н. Д.А.Коцюбинскому и канд. ист. н. И.В.Лукоянову). Белецкий Степан Петрович, 1873-1918, тайный советник, сенатор, директор департамента полиции при министре Макарове А.А., товарищ (заместитель) министра внутренних дел с 28 сентября 1915г. по 19 февраля 1916 г.; участвовал в подготовке к убийству Распутина, организовал фальсификацию материала дневников наружного наблюдения за Распутиным, арестованный Временным правительством, дал подробные показания на своих коллег по работе, в своих записках фальсифицировал реальные исторические события с целью создать себе репутацию честного человека, однако многие факты этих записок не соответствуют действительности, расстрелян большевиками, несмотря на тесное сотрудничество с ними. Использованы материалы указателя имен кн.: Окружение Николая II. Белецкий Степан Петрович (1873—23.08[5.09].1918), тайный советник,
сенатор, участник монархического движения. Степанов А. Использованы материалы сайта Большая энциклопедия русского народа - http://www.rusinst.ru
Руководители и чиновники Департамента полиции. Слева направо: сидят П.К.Лерхе, С.Е.Виссарионов, с.П.Белецкий, В.Ф.Джунковский, К.Д.Кафафов, С.А.Пятницкий; стоят делопроизводители. 1913 г. Белецкий Степан Петрович (1873 — 5 сентября 1918). Сведения о происхождении расходятся: по одним данным, происходил из мещан, по другим — из купцов. Окончил юридический факультет Киевского университета св. Владимира, в 1894 поступил на службу в канцелярию киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. С ноября 1899 правитель канцелярии ковенского губернатора. 10 февраля 1907 назначен самарским вице-губернатором. С 31 июля 1909 вице-директор, с 21 февраля 1912 директор Департамента полиции. 28 января 1914 назначен сенатором с производством в тайные советники. В 1915 — нач. 1916 был весьма близок к Г.Е. Распутину и его кружку. С 28 октября 1915 по 13 февраля 1916 товарищ министра внутренних дел. 13 февраля 1916 назначен иркутским генерал-губернатором, но в должность не вступил и 15 марта 1916 был от нее уволен. В ходе Февральской революции был арестован и доставлен в Государственную думу; с 3 марта по 25 ноября 1917 содержался в Петропавловской крепости, давал показания Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. После Октябрьской революции перевезен в Москву; расстрелян в дни красного террора. Изданная после смерти Белецкого под его именем книга «Григорий Распутин» (Пг,: Былое, 1923) представляет собой произвольную переработку его письменных показаний Чрезвычайной следственной комиссии. Использованы материалы библиографического словаря в кн.: Я.В.Глинка, Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906-1917. Дневник и воспоминания. М., 2001. Руководствовался "флюидами неприязни"В конце 1915 года в Москву приехал все тот же С.Е. Виссарионов, снова выплывший на поверхность в качестве неизбежной правой руки С.П. Белецкого, получившего в это время должность товарища министра внутренних дел после удаления генерала Джунковского. От приятеля по Департаменту полиции я получил предупреждение, что С.П. Белецкий по каким-то соображениям решил «спихнуть» меня с должности и, чтобы «соблюсти аппарансы», послал С.Е. Виссарионова в Москву произвести инспекторский смотр моему отделению и «найти непорядки»... Сведения, мне переданные по телефону, были до такой степени подробны, что в них намечена была моя новая должность — начальника Самарского губернского жандармского управления. Должность, конечно, скромная во всех отношениях, по сравнению с должностью начальника Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве, которую я занимал. Итак, я только что избавился от одного «недруга», генерала Джунковского, решившего, в силу давнего недоброжелательства к моим братьям, спихнуть меня с должности и водворить на нее какую-то, ему известную, «креатуру», как представилась новая комбинация высшего начальства и новая угроза. В данном случае угроза исходила от нового товарища министра внутренних дел С.П. Белецкого. Какие же причины влияли на его решение? Как это ни странно, эти причины были совершенно неслужебного характера. Собственно говоря, придраться ко мне и к моей служебной деятельности в Москве, может быть, было и можно, но не так-то легко; сам Департамент полиции был вполне доволен тем агентурным освещением, что я ему давал; Департамент знал хорошо, что я веду розыскную работу в соответствии с переживаемым временем, что, благодаря моему руководству, революционное подполье расстроено и что агентура своевременно направляется на освещение тех группировок, которые по ходу событий выплывают на поверхность противоправительственной борьбы. Наконец, Департамент знал всю мою предыдущую розыскную деятельность и имел основание доверять мне. Сам же С.П. Белецкий, при подсказе со стороны С.Е. Виссарионова, остановился на мне, когда в 1912 году ему надо было назначить кого-то из офицеров Отдельного корпуса жандармов на должность начальника Московского охранного отделения. Как увидит мой читатель из дальнейшего, единственной причиной к тому, чтобы «спихнуть» меня с должности начальника Отделения по охранению общественной безопасности и порядка в г. Москве, было то, что у меня с Белецким, по его же собственным словам, сказанным мне при личной встрече в Петербурге в конце января 1916 года, были «враждебные флюиды»! Невероятно, но факт! Во всей этой безобразной истории С.Е. Виссарионов играл роль (ему порученную и навязанную С.П. Белецким) ревизора, который во что бы то ни стало должен был открыть и разыскать уязвимое место в моей деятельности начальника Московского охранного отделения. Так как С.Е. Виссарионов, при всей талантливости его и знании нашего дела, отличался еще и большой эластичностью характера и способностью принимать именно ту форму, которая ему навязывалась сверху, я, конечно, понимал безнадежность моего положения. С.Е. Виссарионову «приказано» найти неисправности в механизме машины, которой я управлял вот уже около четырех лет, и совершенно ясно, что он постарается что-нибудь «найти»! Прежде всего я решил показать С.Е. Виссарионову, что я в курсе всей интриги. Для этого я приехал на Николаевский вокзал встретить его, несмотря на «неожиданность» и «внезапность» его приезда в Москву. С.Е. Виссарионов был поражен встречей и не мог удержаться от восклицания: — Разве вы знаете о моем приезде?! Конечно, началось, как обычно, с «Иверской». Без посещения часовни Сергей Евлампиевич, как я это отмечал уже ранее, не начинал ни одного дела в Москве, даже скверного дела, с которым он в данном случае приехал и с которым в глубине души он едва ли мог быть согласен. Но он творил волю пославшего его. Начался обычный инспекторский смотр, который С.Е. Виссарионов производил мне не один раз, и последний из них был всего около трех лет тому назад, в 1913 году. Всегда в конце этих смотров он давал моей деятельности блестящую оценку. Теперь надо было найти какой-то непорядок. Уже в самой внешности «ревизора» и в его разговорах со мной чувствовался заметный холодок, столь необычный для меня при сношениях с ним. После разговоров с моими секретными сотрудниками, большую часть которых Сергей Евлампиевич знал по прежним инспекциям, он ввернул мне замечание о том, что у меня нет совсем освещения по партии максималистов. Я тотчас же понял, что это обстоятельство будет пунктом обвинения против меня в будущем докладе. Почти не скрывая вежливой, но иронической улыбки, я ответил, что у меня нет также агентуры в партии «Народной воли» и «Черного передела», но, ежели при новых сдвигах в идеологии народнически настроенных кругов появилась бы возможность формации максималистского уклона, моя секретная агентура, ныне намеренно продвинутая в новые общественно-оппозиционные группировки, а ранее активно состоявшая в максималистских организациях, вовремя отметит новые образования и также вовремя их осветит. С.Е. Виссарионов, конечно, понимал, что я прав, но для порядка сказал мне, что надо иметь агентуру «во всех организациях»! Каждому интеллигентному русскому человеку, более или менее внимательно следящему за нашим революционным движением, ясно, что предъявлять в конце 1915 года начальнику политического розыска требование, чтобы он в числе секретных сотрудников имел и максималистов, было абсурдно. И таким лицам станет совершенно понятен мой ответ С.Е. Виссарионову. Действительно, допустим на минуту, что я в качестве начальника политического розыска сохранил бы со времен 1906—1907 годов секретного сотрудника, в те годы активно вращавшегося в кругах эсеров-максималистов. Допустим, что я как-то «законсервировал» его лет на семь-восемь, и вот к описываемому времени, т.е. к концу 1915 года, он, состоя в списках моей секретной агентуры, попробовал бы, вращаясь в разных эсеровских и народнических кругах, оправдать получаемый им денежный отпуск от казны и осветить максималистские организации. В его рапортах должна была бы появляться стереотипная отметка: «максималистов, как организации, не имеется». В 1915 году не имелось не только организованных максималистов, которые являлись в свое время составной частью целого, но не имелось и этого организованного целого, т. е. Партии социалистов-революционеров, развалившейся в 1909 году из-за «провала» Азефа. Конечно, все это не было секретом для такого выдающегося эксперта по делам, относящимся к политическому розыску, каким был Виссарионов. Он в действительности искал только предлогов, хотя бы формальных, чтобы его начальство, т. е. С.П. Белецкий, могло обосновать мое удаление с должности начальника Московского охранного отделения не одними только «флюидами неприязни». А.П.Мартынов. Моя служба в Отдельном корпусе жандармов. В кн.: "Охранка". Воспоминания руководителей политического сыска. Тома 1 и 2, М., Новое литературное обозрение, 2004. Далее читайте:Депутаты Государственной Думы в 1905-1917 гг. (биографический указатель) III Отделение и Департамент полиции Царские жандармы (сотрудники III отделения и Департамента полиции). Протокол допроса директора Департамента полиции С.П. Белецкого, 14 июля 1912 г.
|
|
ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ |
|
ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,Редактор Вячеслав РумянцевПри цитировании давайте ссылку на ХРОНОС |
