Ахшарумов, Дмитрий Дмитриевич

1823-1910

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Дмитрий Дмитриевич Ахшарумов

Ахшарумов, Дмитрий Дмитриевич [7(19).V.1823, Петербург, - 7(20).I.1910] – русский писатель, общественный деятель. Будучи студентом Петербургского университета (1842-1846), увлекся идеями утопического социализма, учением Ш.Фурье. С декабря 1848 года активно участвовал в собраниях кружка М.В. Петрашевского. Был арестован по делу петрашевцев и 23 декабря 1849 года сослан в арестантские роты в Херсон, затем рядовым на Кавказ. Вернувшись в Петербург, в 1862 году окончил Медико-хирургическую академию; был врачом, опубликовал ряд медицинских исследований. Немногочисленные стихотворения Ахшарумова содержат изложение социально-утопических взглядов («Земля, несчастная земля», 1849, «Гора высокая, вершина чуть видна…», 1849, и др.); некоторые из них имели автобиографический характер («Судьба жестокая свершилась надо мной…», 1849, и др. Написал мемуары об аресте и ссылке – «Из моих воспоминаний (1849-1851)» (полное издание 1905).

Краткая литературная энциклопедия в 9-ти томах. Государственное научное издательство «Советская энциклопедия», т.1, М., 1962.

Ахшарумов Дмитрий Дмитриевич (7.V.1823 - 7.I.1910) - русский общественный деятель, петрашевец. Сын историка Д. И. Ахшарумова. В 1846 году окончил Петербургский университет. С 1847 года служил в Министерстве иностранных дел. Посещал кружок бр. Дебу, затем Н. С. Кашкина, с декабря 1848 года – «пятницы» М. В. Петрашевского. Социалист-утопист, последователь Фурье, стремившийся вместе с тем к свержению самодержавия и замене его республикой или конституционной монархией; сторонник пропаганды и привлечения к политической борьбе угнетенных низов. Оставил ряд документов, важных для изучения идеологии петрашевцев, в том числе речь на обеде в честь Фурье 7 апреля 1849 года. Приговорен к расстрелу, замененному ссылкой в арестантские роты на 4 года. После освобождения, в 1862 году окончил Медико-хирургическую академию. Автор многих работ по медицине.

В. Р. Лейкина-Свирская. Ленинград.

Советская историческая энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1973—1982. Том 1. ААЛТОНЕН – АЯНЫ. 1961.

Сочинения: Из моих воспоминаний (1849-51), СПБ, 1905, Записки петрашевца, M.-Л., 1930.

Литература: Дело петрашевцев, т. 3, M.-Л., 1951.

Ахшарумов, Дмитрий Дмитриевич (1823-1910), петрашевец, врач-гигиенист; сын генерал-майора Дмитрия Ивановича Ахшарумова, участника войн с Наполеоном и автора первого систематического «Описания Отечественной войны 1812 года» (СПб, 1819); брат Н. Д. Ахшарумова. Окончил гимназию и восточный факультет Петербургского университета, откуда вынес знания арабского, персидского, турецкого и немецкого языков, служил в Азиатском департаменте Министерстве иностранных дел. Еще в гимназии А. познакомился с Ипполитом Дебу, потом он провел с ним три года в университете, где знакомство переросло в дружбу. В декабре 1848 года И.Дебу ввел Ахшарумова в кружок М.В. Петрашевского. 23 апреля 1849 г. был арестован с другими петрашевцами. В Петропавловской крепости Ахшарумов не выдержал тяжести заключения и угроз — сломался, написал подробнейшее покаянное письмо-признание, наговорив в нём «много лишнего» и на себя, и на товарищей по тайному обществу. Сам он впоследствии в своей мемуарной книге «Из моих воспоминаний (1849—1851 гг.)», вышедшей в 1905 г., каялся, что, мол, упал в заключении духом и был испуган угрозой смертной казни. В этой же книге он вспоминал, как их вывели 22 декабря 1849 г. на Семёновский плац к эшафоту: «Момент этот был поистине ужасен. Видеть приготовление к расстрелянию, и притом людей близких по товарищеским отношениям, видеть уже наставленные на них, почти в упор, ружейные стволы и ожидать — вот прольётся кровь и они упадут мёртвые, было ужасно, отвратительно, страшно <…> Сердце замерло в ожидании, и страшный момент этот продолжался с полминуты. При этом не было мысли о том, что и мне предстоит то же самое, но все внимание было поглощено наступающею кровавою картиною…» [Ф.М.Достоевский в воспоминаниях современников, т. 1, М., 1990, с. 321] В последний момент смертную казнь Ахшарумову заменили на 4 года арестантских рот инженерного ведомства в Херсоне и ссылкой. Но дело ограничилось полутора годами и уже в 1851 году Ахшарумов перевели рядовым на Кавказ, в Малую Чечню, в 7-ой линейный батальон, стоявший близ Владикавказа. В конце 1854 года Ахшарумов был произведен в унтер-офицеры, спустя два года – в прапорщики, в 1857 году он вышел в отставку и поступил на медицинский факультет Дерптского университета. Проучившись год в Дерпте, добился разрешения перейти в Петербургскую медико-хирургическую академию, которую закончил в 1862 году с серебряной медалью. После двух лет практической деятельности он совершенствовал свои знания в Берлинском, Парижском, Венском и Пражском университетах. В 1866 году Ахшарумов защитил диссертацию на степень доктора медицины, служил в Петербурге, Одессе, Херсоне, Каменец-Подольске. С 1873 почти 10 лет в Полтаве, где до 1882 года служил на должности врачебного губернского инспектора. Проявил себя как врач и учёный в области санитарии и социальной гигиены. После смерти первой жены, женился на бывшей воспитательнице своего единственного сына Эмили Германовне и уехал в Ригу, где сын учился в политехникуме. В Риге читал лекции по истории эпидемий, издал книгу «Проституция и ее регламентация» (Рига, 1888), в которой горячо высказывался за ликвидацию публичных домов. Позже вернулся в Полтаву.

Наседкин Н.Н., Достоевский. Энциклопедия. М., 2003. Русские мемуары. Избранные страницы 1826-1856 гг., М., 1990.

Примечания:

С Достоевским Ахшарумов особенно близок не был. Есть сведения об одной их встрече в первой половине 1860 х гг.: Н. Д. Ахшарумов в записке от 13 октября 1864 г. просит Достоевского передать брату 25 экземпляров со своим романом «Мудрёное дело» (опубликован в № 5—7 «Эпохи») и оставшийся гонорар.

Дмитрий Дмитриевич Ахшарумов (1823—1910). До конца своих дней Дмитрий Дмитриевич Ахшарумов сохранил простодушие, непосредственность и какое-то удивительное жизнелюбие. В глубокой старости он писал В. И. Семевскому: «Хотелось бы еще пожить, меня многое интересует в жизни, очень многое» 1. Простодушием и непосредственностью он был наделен от природы, но совершенно особая, исключительная любовь к жизни пришла к нему в тот страшный морозный день 22 декабря 1849 г., когда он и его товарищи, участники кружка М. В. Петрашевского, приговоренные к казни, были выведены на Семеновский плац в Петербурге. О том, что пережили и что чувствовали они в те минуты, когда стояли перед наскоро сколоченным для них эшафотом, одетые в белые балахоны смертников, кроме Ахшарумова, не рассказал никто. На этом воспоминании лежал какой-то внутренний запрет; оно было за пределами того, к чему, без нравственного ущерба для человека, может обратиться его мысль. Рассказав о приготовлении к смертной казни, Ахшарумов совершил человеческий и гражданский подвиг, а вместе с тем преодолел власть над собой этого страшного, как ночной кошмар, воспоминания.

Хотя ему, как и его товарищам, по распоряжению Николая I, в последнюю минуту была дарована жизнь, Ахшарумов ни тогда, ни в последующие годы не изменил своего отношения к самодержцу, не испытал к нему благодарности. Много лет спустя, уже в конце 80-х годов, он, услышав обрывок какого-то разговора о Николае I, с необыкновенным жаром воскликнул: «Это был ужасный человек!» Так было всегда: впечатления прошлого словно не тускнели для него.

Возвратив ему жизнь, судьба щедро осыпала его и другими дарами: она научила Дмитрия Дмитриевича относиться с сокровенным трепетом к каждому проявлению бытия, а впридачу дала ему то, что К. Батюшков в одном из своих замечательных прозрений назвал «памятью сердца». Поэтому, вызывая в своем воображении прошлое, Ахшарумов видел его так ярко и ощущал так живо, что мог записывать «дела минувших дней» во всех их подробностях, как бы с натуры. Благодаря необычайной теплоте чувства и точности памяти мир в воспоминаниях Ахшарумова не одноцветен, а многокрасочен и ярок. И это в равной мере относится ко всему, о чем он пишет,— будь то арестантские роты, Семеновский плац или тараканы в одиночной камере Петропавловской крепости.

Конечно, особой живостью чувств, восприимчивостью и впечатлительностью Ахшарумов обладал с детства. Но эти черты необычайно усилились и обострились в нем после того, что с ним произошло.

Дмитрий Дмитриевич был сыном генерал-майора Дмитрия Ивановича Ахшарумова, участника войн с Наполеоном и автора первого систематического «Описания Отечественной войны 1812 г.» (Спб., 1819).

Дмитрий Дмитриевич рос так, как обыкновенно росли в ту пору дворянские дети: учился «чему-нибудь и как-нибудь», явно предпочитал занятиям шумные игры с братьями Николаем и Владимиром (будущими литераторами), не скрывая нетерпения, ждал минуты, когда кончатся постылые уроки, а по вечерам любил слушать сказки и, закрыв глаза, переносился в богатый и яркий мир фантазии.

Как будто бы ничто не предвещало в Ахшарумове человека исключительного. Но что-то, словно нарастая, зрело в наблюдательном мальчике, который рано начал замечать в родительском доме странное, как ему казалось, отношение к крепостным людям. Его впервые пронзило безотчетное чувство неравенства между людьми, и, не понимая еще причин этого неравенства, он дал себе слово быть со всеми одинаковым, ибо по простоте душевной считал иное поведение не-справедливым и даже неприличным. Урок несправедливости, вынесенный из отчего дома, он усвоил на всю жизнь и впоследствии лишь усовершенствовал свои познания об этом предмете, внутренний же протест его против неравенства и многие годы спустя остался таким же, как в детстве,— сильным, эмоциональным и ничем не замутненным. Лишь тогда, когда он научился доводить до конца, до логического завершения каждую мысль, рассматривая ее с разных сторон и заставляя себя не отступать перед решением самых сложных вопросов ни из робости, ни из страха,— лишь тогда пришел он к убеждению, что преодолеть несовершенное устройство человеческого общества может лишь фаланстера Фурье.

Но это произошло не скоро, уже после того, как Ахшарумов, окончив гимназию, поступил на факультет восточных языков Петербургского университета. В выборе факультета сказалась мечтательность, свойственная ему с детства: служебная деятельность в департаменте не манила Дмитрия Дмитриевича, его влекла к себе привольная жизнь где-нибудь далеко на юго-востоке, среди роскошной природы, согретой жаркими лучами полуденного солнца.

Из университета Ахшарумов вынес знание арабского, персидского, турецкого и немецкого языков. В 1847 г., успешно окончив университет, он определился в Азиатский департамент Министерства иностранных дел, полагая вскоре осуществить план своего далекого путешествия.

Быть может, все случилось бы именно так, как задумал Ахшарумов, но жизнь его внезапно и круто изменилась: 23 апреля 1849 г. он был арестован, доставлен в Петропавловскую крепость и заключен в одиночную камеру.

Аресту предшествовали обстоятельства, в которых как будто не было ничего рокового. Еще в гимназии Ахшарумов познакомился с Ипполитом Дебу; потом он провел с ним три года в университете, где знакомство перешло в дружбу, точнее, в братство, какое возникает между молодыми людьми, связанными общностью мыслей, взглядов и более всего — накалом гражданских чувств.

Хотя Дмитрий Дмитриевич и утверждал на следствии, что только по выходе из университета впервые взял в руки «социальную» книгу, это было совсем не так. Уже в 1845 г. он вместе с Ипполитом Дебу читал Фурье и горячо обсуждал возможности социального переустройства общества. Фурье не то чтобы изменил взгляды Ахшарумова или усилил свойственный ему политический радикализм, но привел в систему его мысли, а главное, дал ощущение фундамента, почвы под ногами, вселил в него уверенность в том, что он идет по правильному пути.

Своими крамольными мыслями он мог делиться в ту пору только с Ипполитом Дебу. Но мыслям было тесно, и кое-что он заносил в свою записную книжку. В 1848 г. в ней появилась запись: «...жизнь, как она идет теперь, слишком тяжела, обременительна, исполнена всякого рода неприятностями и гадостями, чтобы кто:нибудь не чувствовал тяжести ее; все богачи и нищие, образованный и невежда равно тяготятся ею... Все это томленье, все, что мы поневоле тер^ пим каждый день, происходит от того, что человек соединился в слишком огромном множестве для устроения общественного своего блага. <...> Чтоб это все уничтожить, есть средство одно — фаланстер Фурье...»  2.

Найденная во время обыска записная книжка Ахшарумова стала одной из главных улик обвинения.

В декабре 1848 г. Ипполит Дебу ввел Ахшарумова в кружок М. В. Петрашевского. Человек простодушный, Дмитрий Дмитриевич был доверчив и быстро сближался с людьми. В кружке он обрел единомышленников и, что еще важнее, аудиторию, которой мог, не таясь, излагать свои взгляды. 7 апреля 1849 г., когда члены кружка собрались на обеде в память Фурье, Ахшарумов произнес прочувствованную речь, полную веры в будущее: «И рухнет, и развалится все это дряхлое, громадное вековое здание, и многих задавит оно при разрушении и из нас, но жизнь оживет и люди будут жить богато, раздольно и весело» 3.

Уже второй раз при Николае I возникал «заговор идей». Первыми были декабристы. К петрашевцам император также не желал проявлять снисходительности. Заговорщики должны были быть истреблены, так, чтобы даже семя крамолы никогда более не падало на русскую почву.

Ахшарумов провел в одиночной камере Петропавловской крепости долгие, показавшиеся ему бесконечными, восемь месяцев. Общительный Дмитрий Дмитриевич так страдал от одиночества, что радовался даже тараканам, которые охотно сползались к брошенным для них узником хлебным крошкам.

В крепости он много раз переписывал свое стихотворение «Европа в 1845 году», начатое им еще на воле три года назад и навеянное чтением Фурье. От раза к разу оно становилось все мрачнее:

Земля, несчастная земля,— Мир стонов, жалоб и мученья! На ней вся жизнь под гнетом зла, И всюду плач — со дня рожденья...

Не выдержав пытки одиночеством, Ахшарумов обратился к Николаю I с письмом, в котором просил о помиловании. Горькое унижение ни к чему не привело, и он вспоминал об этом поступке с мучительным стыдом, не покидавшим его до конца дней.

Своих товарищей он увидел только перед казнью — перед вечной разлукой, как думали они тогда. И они действительно расстались: одних отправила на каторгу рука, избавившая их от смерти, других она же определила в арестантские роты. К последним «избранникам» принадлежал и Ахшарумов.

Он должен был провести четыре года в арестантских ротах инженерного ведомства в Херсоне, но дело ограничилось полутора годами и уже в 1851 г. Ахшарумова перевели рядовым на Кавказ, в Малую Чечню, в 7-й линейный батальон, стоявший близ Владикавказа (ныне Орджоникидзе). Никогда не обладая большой физической силой, Дмитрий Дмитриевич был человеком смелым и мужественным. Он участвовал во всех боевых действиях и экспедициях своего батальона и, хотя после Семеновского плаца особенно ценил жизнь, никогда не прятался за спины товарищей, но и не подставлял безрассудно свою голову под пули, не искал смерти, как искал ее когда-то А. А. Бестужев-Марлинский.

В конце 1854 г. Ахшарумов был произведен в унтер-офицеры, спустя два года — в прапорщики. Так как военная карьера никогда не привлекала его, он в 1857 г. вышел в отставку и, словно оборвав все связи с прошлой жизнью, поступил на медицинский факультет Дерптского университета. Жизнь давно развеяла его мечты, связанные с факультетом восточных языков. К прежнему возвращаться он не хотел и, избрав медицину, думал лишь о практическом деле, которое даст ему возможность приносить вполне конкретную и осязаемую пользу обществу и облегчать страдания ближних. Проучившись год в Дерпте, он добился разрешения перейти в Петербургскую медико-хирургическую академию. Он занимался с искренним рвением, стараясь наверстать упущенное, нагнать годы, насильственно вырванные из его жизни. В 1862 г. Ахшарумов закончил академию с серебряной медалью. Вчерашнему студенту было 39 лет.

После двух лет практической деятельности он совершенствовал свои знания в Берлинском, Парижском, Венском и Пражском университетах. Живое стремление учиться, идти в ногу со временем не покидало его до конца дней.

Ч. Ветринский рассказывал, как однажды спросил Ахшарумова, чего бы ему более всего хотелось. Семидесятилетний старик мгновенно встрепенулся и, не задумываясь, ответил: «Я в Берлин поехал бы — поусовершенствоваться!» Впрочем, такая возможность никогда более ему не представлялась: безграничный интерес к науке сдерживался его весьма и весьма ограниченными средствами.

Все находило в живой душе Ахшарумова отклик: и дела друзей, и жалобы больных, и особенно — политические события. Минувшее не оставило в нем страха, не подорвало доверия к людям; и в старости он был простосердечен, чист душой и готов сложить голову за благо отечества.

В ранней молодости он сказал: «Готов на все, даже если б потребовалась жизнь моя» 4. Прошло более полувека. Как-то во время революции 1905 г. Дмитрий Дмитриевич услыхал об уличных боях в Москве. Он пришел в необычайное возбуждение, вскочил с кресла и стал звать жену: «Эмилия, слышите? Там дерутся! Собирайтесь, я еду, я хочу идти на баррикады!» Этому неугомонному старику было 83 года.

И все-таки мечтательный идеализм молодости в зрелые годы несколько поутих в Ахшарумове. Занятия практической медициной направили его по пути «малых дел», в которых он сумел добиться значительных успехов. В 1866 г. Ахшарумов защитил диссертацию на степень доктора медицины. Он ездил по городам и весям, служил в Петербурге, Одессе, Херсоне, Каменец-Подольске. В 1873 г. судьба забросила его в Полтаву, где он провел почти десять лет, занимая должность губернского врачебного инспектора. Впервые за долгие годы он зажил спокойной оседлой жизнью, окруженный вниманием коллег и любовью горожан, которым всегда помогал словом, делом, советом. Круг его интересов был широк и разнообразен: он занимался практической медициной, санитарно-гигиеническими проблемами, эпидемиологией; читал лекции и опубликовал несколько медицинских трудов, получивших признание в России и за границей. Здесь же, в Полтаве, он вернулся к работе над своими за-писками, начатой еще в 1870 г. В марте 1885 г. были завершены главы, посвященные кружку петрашевцев, аресту, следствию и суду. После того как он вышел в отставку (1882 г.), работа пошла быстрее. Первые главы Ахшарумов передал в журнал «Русская старина» и нетерпеливо ждал их появления в печати. Однако срок публикации то и дело отодвигался, а в 1887 г. эти главы были вырезаны цензурой из сверстанного уже журнала.

За два года до этих событий Дмитрий Дмитриевич пережил тяжелое горе — умерла его первая жена. Он был в глубокой депрессии и даже потянулся было к мистицизму, вообще совершенно чуждому его природе. Поэтому эпизод с публикацией воспоминаний прошел для него почти незамеченным, не стал потрясением. Но писать он опять перестал и некоторое время к запискам не возвращался.

Смерть жены разрушила привычный, казавшийся таким прочным и надежным уклад жизни. Через три года он уехал из Полтавы в Ригу, где учился в политехникуме его единственный сын. Одиночество угнетало Ахшарумова, и к тому времени он женился на бывшей воспитательнице сына Эмилии Германовне, жившей в их доме еще при первой жене его. Немного успокоившись и окрепнув, Дмитрий Дмитриевич вернулся к прежним своим занятиям: читал в Риге лекции по истории эпидемий, издал книгу «Проституция и ее регламентация» (Рига, 1888), в которой горячо высказывался за ликвидацию публичных домов.

«Здоровье... плохо,— писал он В. И. Семевскому,— но все же не теряю надежды, бодрюсь, сколько могу, лечу себя и делаю все, что в моей власти, чтобы уберечь силы и продлить жизнь, которая кажется мне с более старыми годами еще более интересною» 5.

Жизнь, как в молодые годы, бросала Ахшарумова с места на место: он старался быть ближе к сыну. Но сил на переезды уже не было. Вместе с женой он пробовал обосноваться в Петербурге, но сырой климат и дороговизна столичной жизни заставили их вернуться в Полтаву.

И потекла в Полтаве жизнь, внешне похожая на прежнюю, но на самом деле уже совсем иная. Уже надвинулась старость с бедами и болезнями. Лишь один светлый луч озарил последние годы Ахшарумова— в конце 1901 г. журнал «Вестник Европы» напечатал наконец часть его воспоминаний, запрещенную цензурой четыре года назад. Но еще до этого, летом того же года, Дмитрий Дмитриевич, уступив настояниям полтавских знакомых, читал им свои воспоминания. «Я сначала уклонялся,— сообщал он Ч. Ветринскому,— но потом уступил общему желанию. Чтение состоялось у меня на квартире—было человек 45, большею частию статистики земства, много дам, много бывших сосланных...» 6. На одном из этих чтений был В. Г. Короленко, которому старый петрашевец внушил чувство глубокой симпатии.

Последние годы жизни Ахшарумов работал над продолжением своих воспоминаний; они были полностью опубликованы отдельной книгой при его жизни, в 1905 г.

«Воспоминания Ахшарумова,— писал Ч. Ветринский,— будут читаться еще долго, не только потому, что это — редкий и замечательный исторический документ. Читая незлобивое описание заключения в Петропавловской крепости, с невольным чувством удивления и почтения останавливаешься перед силою лучших сторон души человеческой, которая способна строить снова и снова здание любви к жизни и людям на развалинах, произведенных жесточайшей несправедливостью...» 

Примечания

1. Цит. по кн.: Ахшарумов Д. Д. Из моих воспоминаний. Вступ. ст. В. И. Семевского. Спб., 1905. С. XXV. 

2. Цит. пост.: Семевский В. И. Петрашевцы. Кружок Кашкина. Д. Д. Ахшарумов и А. И. Европеус // Голос минувшего, 1916, № 3. С. 59—60.

3. Цит. по ст.: Ветринский Ч. Д. Д. Ахшарумов // Вестник Европы, 1910, № 5. С. 322.

4. Дело петрашевцев. Т. 3. М.; Л., 1951, с. 142.

5. Цит. по кн.: Ахшарумов Д. Д. Из моих воспоминаний. Вступ. ст. В. И. Семевского. С. XXVII.

6. Ветринский Ч. Д. Д. Ахшарумов. С. 327.

Биографическая справка приводится по кн.: Русские мемуары. Избранные страницы. М., 1990, с. 514-522.

Далее читайте:

Ахшарумов Д.Д. Записки петрашевца (главы 1, 2, 3, 16). // Русские мемуары. Избранные страницы. М., 1990, с. 523-551.

Петрашевский (Буташевич-Петрашевский) Михаил Васильевич (1821 - 1866)

Ахшарумов Дмитрий Иванович (1785-1837), генерал-майор, военный историк, отец Дмитрия Дмитриевича.

Ахшарумов, Николай Дмитриевич (1820-1893), брат Дмитрия Дмитриевича.

Петрашевцы, участники кружка М. В. Петрашевского (1827-1866).

Сочинения:

Записки петрашевца, М., 1930;

То же (главы 1, 2, 3, 16), в книге Русские мемуары. Избранные страницы 1826-1856 гг., М., 1990.

Поэты-петрашевцы, 2 изд., Л., 1957;

Философские и общественно-политические произведения петрашевцев, М., 1953.

Литература:

Ветринский Ч., Д.Д.Ахшарумов, «Вестник Европы», 1910, № 5;

Сосновский М.Д., Д.Д.Ахшарумов, «Русское богатство», 1910, № 2;

Семевский В.И., Петрашевцы. Кружок Кашкина. Д.Д.Ахшарумов и А.И.Европеус, «Голос минувшего», 1916, № 3.

Дело петрашевцев, т. 3, М.-Л., 1951.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС