|
|
Рай на
сквозняке
Весь сентябрь на работе на вопрос “Как дела?” я отвечал: -Да вот, в
командировку посылают. Куда же? - сочувствовали мне. - В Алушту. Придется
ехать. В октябре в Алуште конференция по жидким кристаллам.
Первое, что видит путешественник из окна поезда, входящего в Симферополь -
надпись на заборе: Крым - не заграница!. И впрямь, местная станция в
прогнозе погоды гордо называет город столицей, предоставляя эфир всем
рускоговорящим силам от прозападной свободы до сверхнашего “Голоса России”.
Иногда сквозь песни прорываются сообщения на государственном языке: “Тариф
Джинс. Што може быть дешевше копiйки? Тiльки ноль!”. Некоторые новости
заставляют вздрогнуть: По решению Исполкома проводится газификация
Кировского села и еще трех сел Кировского сельсовета. И тут же: Ванны с
гидромассажем Сандра. Ялта, Рузвельта, 8.
Струи мягкие, как прибой
Нежно ласкают тело
В “Сандре” купим мы с тобой
Удовольствие без предела.
Гостиничному комплексу “Крымские зори” требуются носильщики со знанием
английского и французского языков.
На троллейбусной остановке “Ангарские ворота” указатель: “Киев-855 км. Пиво
-15 м”. Пожалуйста, путеводитель за пять рублей, и тотчас поправляюсь, - за
пять гривен. Да мы тоже говорим рубли - успокаивает меня киоскерша.
На конференции кроме интереснейших докладов были “Get together party” -
вечер встречи, “Conference dinner” - банкет и множество самодеятельных
выступлений. И все равно, мы с профессором Беловым, руководителем нашего
гранта, каждое утро бегали в сторону моря и купались при любых градусах.
Смотри - Горький, - сказал профессор Белов пробегая мимо памятника на
набережной. А вчера был Пушкин. Действительно, двадцатитрехлетний Алеша
Пешков заглянул в Алушту во время скитаний. Но здесь он представлен так,
будто только что приехал в отпуск с Белорусского вокзала. Пункт Интернета,
где можно написать письмо, - у самого берега. Сидишь у компьютера, слушаешь
плеск волны, вдыхаешь бодрящий, весь в соленых брызгах бриз, а на стене
плакат: “Внимание! Вход на порносайты строго запрещен!”. Есть и другие
сногсшибательные курортные объявления. “В Морвокзале открыта выставка орудий
пыток эпохи инквизиции. Фотосъемка - бесплатно”. “Кинотеатр “Шторм.
Молодежно-спортивная комедия “Вышибалы”.
И все же город очень дружелюбный. И говорит об этом без обиняков. В
Профессорском, затем Рабочем и опять Профессорском уголке солнечным счастьем
сияет вывеска: Пансионат “Рай”.
Алушта, “сквозняк” по-тюркски, так как через перевал к равнине прилетает
прохладительный воздух, по утверждению экскурсоводов становится столицей
Южного берега, обгоняя прижатую с трех сторон к морю Ялту. Здешние
экскурсоводы - народ особый. Они говорят о своей алуштинской школе,
соперничающей только с ленинградской. Во время поездки вам непременно
прочтут строки крымских поэтов:
С горы, где днюет добрый джин
Спешит на волю Демерджи
Чтоб у заветного кувшина
Рассталась с жаждою долина
Чтоб с ветром наперегонки
Вливаться в море и в стихи
и вооружат знаниями на все случаи жизни. - На вершине Ай-Петри соблюдайте
осторожность. Там пасется табун диких лошадей с полудикими хозяевами. Лошади
не выезжены, в отличие от муниципальных верблюдов, кататься на которых
совершенно безопасно, особенно если не будете их дразнить. Вагончик канатной
дороги покачнуло, и кто-то чуть-чуть испугался. Кто сказал “Ой”? На Ай-Петри
надо говорит “Ай”!
Не передать всех легенд от миловидной Татьяны Николаевны. Например, почему
Массандра? Потому что Марс андро - здесь стоял лагерь римских легионеров.
- На средней станции при пересадке в другой вагончик предъявляйте билеты.
Один человек - один билет. - А у кого два билета? - Пройдете через контроль
два раза. За станцией Сосновый Бор до вершины воздушный трамвайчик парит над
Вселенной. - Остановка по требованию никому не нужна? Обратно съезжаем на
автобусе с километровой высоты по головокружительному серпантину. Кому
страшно на виражах - закрывайте глаза. Мы с водителем именно так и делаем.
Воронцовский дворец в оправе Воронцовского парка даже среди всех чудес
несбыточен, как мираж. Из всего, что увидели и узнали, вырастает
величественный образ его хозяина, искусного дипломата, строителя дорог,
основоположника промышленного виноделия, заботливого властителя. Это
настолько не сходится с учебником, что я спросил у Татьяны: Вы столь тепло
отзываетесь о Михаиле Семеновиче Воронцове, почему же они с Пушкиным так не
поладили? - А вы представьте себе - взрослый человек, боевой, израненный
генерал, комендант Парижа, государственный муж - и тут появляется мальчишка,
который не хочет ловит саранчу и соблазняет его жену. Вот как вы думаете? -
Но это же будущий великий поэт - скромно заступаюсь я.
Известно, что Николай, побывав в гостях у графа, быстро уехал, бросив на
ходу: Мои подданные живут лучше, чем я. В Ореанде на склоне дворцы
пошикарней Романовского. - Это угодья маркизов, преуспевших в новой жизни, -
поясняют нам. Их осмотр не предусмотрен программой. В основании чего-либо
промышленного насельники не замечены.
У подножия Кузнец-горы растет огромный легендарный грецкий орех. Лет ему
всего немного, около пятисот. Именно на нем сидел Юрий Никулин, высматривая
Нину и Шурика в “Кавказской пленнице”. Летом к ореху прислоняют лестницу и
берут по 50 копiек с тех, кто хочет залезть на дерево, чтобы
сфотографироваться. Одна гривна - 6 рублей. В ноябре маршруты сворачиваются
В немногих работающих здравницах живут трудящиеся, кому путевки дали вместо
зарплаты. Им не до великолепий.
У причала два совершенно похожих мужчины в белых круглых расшитых шапочках и
с серебряно-угольными бородами продают выпечку.
- Это национальные сладости ? - прицениваюсь я. - Мы татары, - весомо
отвечает один. А кто это придумал, кто ж его знает. В Средней Азии были,
самсу научились делать. Вот говорят - чебуреки татары изобрели. А что,
больше ни у каких народов чебуреков нет? Другие торговцы на пристани за
глаза зовут их Бен Ладен-1 и Бен Ладен-2. С покупателями Бен Ладены
разговаривают весьма добродушно. Но когда СЭС с милицией хотели прикрыть их
деятельность, они заявили, что они изгнанные, что терять им нечего, что они
перекроют трассу, устроят теракт и сорвут курортный сезон. Кстати, пироги
их, нельзя отнять, вкусные.
Вообще политобстановка - отдельная повесть. Вообразите гурьбу парней и
девчат в синих футболках с громадной буквой Я. Ну, думаешь, молодой человек
решил себя обозначить, чтоб не перепутали. И только разобрав более мелкие
буквы, выясняешь, что это призыв - За Януковича!
Встречаются и широченные озадачивающие щиты:
Власть или оппозиция?
Пропозиция!
Анатолий Кинах
Третья сила
И портрет, словно не сомневается, в чем смысл. На митинге, сопровождаемом
пением Корана, звучат другие речи: Бир намуралы инсан оларак сизин аъи
Ющенко! Тарикхья корэ бу торпак Ющенко! О домашних делах. Фраза, услышаннаая
в плацкартном вагоне: А что этот? Точно такой же, только не пьет.
В доме Ивана Шмелева поговорил с научной сотрудницей. Она с болью
рассказывала о 1920 годе, когда были расстреляны 40000 офицеров
Добровольческой армии и в их числе сын писателя Сергей, легкие которого были
сожжены немецкими газами. Все это великая трагедия. Сергей Шмелев пришел к
родителям с германского фронта. Но не было тогда статьи, чтобы комиссовать
отравленного ипритом, и врангелевский военкомат мобилизовал его, приписав к
какому-то жилкомотделу, где он и не появлялся, участвуя в любительских
спектаклях, но не в боевых действиях. А когда деникинцы брали в плен
красноармейцев, то они требовали показать им руки. И тех, у кого мозоли,
сразу убивали. За то, что рабочие. И важно нам теперь научится не превращать
историю в собрание избранных глав. То одних, то других.
В Никитском ботаническом саду спрашиваю у девушке в кассе об экскурсии. - А
вот группы проходят, присоединяйтесь и слушайте. Слушать очень увлекательно.
Про субтропические пальмы, стволы которых покрыты растительным войлоком. Про
бамбуковую рощу, растущую из одного ствола. Про мамонтово дерево, секвойю,
на пне которого умещается танцплощадка с оркестром. И только через некоторое
время замечаю что-то необычное. Люди, внимающие словам, тихи, сосредоточены,
почти все они одной национальности, одна мамочка через каждые полминуты
зовет своего Асланчика. И когда работница парка пригласила - Группа, Гурзуф,
за мной! - все стало ясно. Гурзуф - это Артек. В Артеке сейчас Граждане
Беслана. Я присоединился к другой экскурсии.
В музее, в зале, посвященном войне, билетерша вспоминала, как ее отец дважды
бежал из Симферопольского концлагеря, устроенного фашистами в ноябре сорок
первого. Там они без пищи, под снегом и дождем держали тысячи наших солдат и
мирных жителей. Женщины приходили, перебрасывали через проволоку хлеб,
овощи, все, что было в семьях. Как жив этот народный обычай! Вот так же
приносили женщины еду и лекарства к осажденному Дому Советов.
Уютнейший пансионат Таврического Университета расположен на пригорке среди
роз и кипарисов. На банкете я подошел к физикам из Минска, сделавшим
отличные работы, и сказал, что хочу выпить за гордую братскую Белоруссию,
что люди на демонстрациях у нас ходят с белорусскими флагами и читают такие
стихи:
А в Бресте, в общем, все на месте
Во всей Республике, как в Бресте
Там правда правит в полный голос
Там не посмеет пикнуть Сорос
- А вот у нас Денис - соросовский профессор, - радостно объясняют мне. Тема
Белоруссии появится еще не раз. Напротив входа при любой сводке пристроились
две бабуси, предлагая нехитрые дары своих поместий. Я остановился взять
кулек инжира. - Когда ж пенсию дадут, чтоб нам здесь не сидеть? - спрашивает
одна из них. Рядом красная листовка - С людьми и для людей! - А вы голосуйте
за Симоненко. Мы то проголосуем, а вот другие... - У нас в России все, кто
понимает, голосует за коммунистов, - слегка преувеличиваю я. - Вот и
молодцы. Вон в Белоруссии ни один противник Лукашенко в депутаты не прошел,
а у нас... - она махнула рукой.
От пансионата на пляж ведет стопятидесятиметровый, в два метро, тоннель,
прорубленный в скале при Советской власти. Рядом высятся два здоровых
десятиэтажных пустых корпуса, в три раза больше нашего. Видно, что тоннель
рассчитан и на этих отдыхающих. Отделочные работы были запланированы на
самое начало прогрессивных реформ.
Местные краеведы поведают вам, что поскольку на Южном побережье все пляжи
галечные, по нижайшей просьбе обитателей на всемирно известный домик в
Форосе завозили баржи песку. Но шторм, все разметав, восстановил
естественный пейзаж. Как воспринять из прошлого все самое лучшее, не забывая
ни об одной трагедии? Тревога и беззаботность, наши извечные спутницы влекут
нас и здесь.
Но в отпуск ветер и солнце берут верх. В Институте виноградарства “Магарач”
вам прежде всего скажут, что он не имеет никакого отношения к термины
“Магарыч”. “Магарач” по-персидски - источник питьевой воды, - в ущелье полно
родников. Дегустацию ведет секретарь Ученого Совета по докторским
диссертациям. - Интересно, какие у них банкеты после защиты? Мэтр просит
полной тишины. А то после пятого-шестого образца у исследователей возникает
желание обменяться соображениями. Образцы предоставляются в лабораторных
количествах, но зато какие названия! “Сердолик Тавриды”, “Мускат белый
Красного камня”, “Корона Роман-Кош”. В фирменной совхозной палатке нравы
попроще. - Будьте добры сто грамм вина “Владыка Чатыр-Дага”. Сто грамм
“Владыки”? - 2.50.
Внутренний арабский дворик Ливадийского Дворца, предназначенный, прежде
всего, для освещения помещений без окон наружу, облицован волшебной
сине-сиреневой майоликой работы петербургских мастеров. Над пристенным
фонтаном восточной вязью - “Мария”, в честь Марии Федоровны. В середине
набирает силы агава, цветущая один раз в жизни. Рядом, в гостевой комнате
экспозиции нет, там развернута выставка-продажа. - Смотри, какая красота, -
указывая на сказочное пространство, говорит мама сынишке лет трех. Быстро
согласившись, малыш решительно направляется в гостевую: В магазин бежим!
Над ранчо “Золотая подкова”, где начинаются конные прогулки три флага:
сине-желтый, российский и крымский. Крымский флаг - копия российского,
только белая и синяя полосы поменялись местами. Придумали его, понятно,
недавно, и объясняют так: красная полоса - земля обагренная кровью, синяя -
море, белая - светлое будущее.
В 1923 году в Ливадии был открыт первый в мире дом отдыха для крестьян.
Путевки распространяли в самых глухих деревня. Люди не понимали, на что их
обрекают, всей деревней плакали, сушили им сухари, плели лапти. А когда
приезжали на юг, их встречали как самых близких, кормили четыре раза в день,
селили в царских покоях. И возвратясь домой они говорили, что ради родной
деревни готовы пострадать еще раз. И недалек тот час, когда в бывших покоях
новых олигархов вновь будут отдыхать столбовые крестьяне и пролетарии
научного труда!
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
