|
|
ПАРАШЮТИСТ
Если бы Егору Ивановичу Шубину месяц назад сказали, что он будет
проводить бессонные ночи в размышлениях о любви, он бы в лучшем случае
ухмыльнулся или вспомнил поговорку вроде: «Каждому фрукту свое время». Ведь
даже сын Антошка в свои девятнадцать бросает фразы типа: «Любовь не
шоколадка, ею сыт не будешь». Шубину нравится его трезвый взгляд на жизнь.
Хотя теперь модно так про все высокое, и не от ума это. Но пускай молодые
сами разбираются. А что касается Шубина, то не стал бы он волноваться, да в
том и закавыка, что думать пришлось о собственной жене Тасе.
А все началось летним, погожим деньком. Как обычно, Шубин с женой
переночевали на даче, и в воскресенье он отправился на рыбалку. Так было
заведено не первый год. Тася смирилась, потому что, по уговору, дачу они с
ней вместе искали рядом с какой- никакой речушкой. Тася была согласна тогда
на все, лишь бы не отпускать Шубина рыбачить с развеселыми друзьями-
приятелями. И такая дача нашлась. Шубину полюбилось место на берегу рядом с
изогнутой акацией. Камыша здесь не было, он начинался в шагах пяти, а трава
под ногой была высокой и мягкой. Сиди себе, как на перине. Легкий вете-рок
солнечных зайчиков стряхивает. Нежно, приятно. Стрекоза серебряная, буд-то
Тасина брошка, над водой висит. И поплавок таинственно так - дерг, дерг!
Это, конечно, когда клев хороший. А если нет - сиди о жизни думай. Как сына
в институте выучить при инфляции нынешней. Как машину к техосмотру
подготовить. И много еще чего. Да хоть про ту же рыбу… Но в тот день мысли
Шубина разбросал низкий рокот самолета. И прямо на голову посыпались бе-лые
комочки- парашюты. Забыв про удочки, он смотрел, как быстро они превращаются
в тугие купола. И вот один из них отделился и его, по расчетам Шубина,
понесло прямо к ним на дачу! Незадачливый парашютист, чиркнув по крыше
сарая, скрылся за ней. Тугой купол превратился в бесформенную тряпку и
накрыл сараюшку.
От нереальности происходящего Шубин какое- то время стоял с отвис- шей
челюстью. Затем последовало красноречивое: »Ах, твою…откуда ж ты взялся?!» И
уже через мгновенье Шубин с непостижимой скоростью собирал вещи. Конечно,
снасти запутались, конечно, над берегом стоял трехэтажный отборный, но
бросить все и бежать Шубин не мог: вдруг на удочки позарятся местные
мальчишки!
В тот самый момент, когда он вбежал на участок, из дверей сарая, смущенно
улыбаясь, выходила жена, а следом за ней моложавый светловолосый парашютист
в синем комбинезоне. И что особенно взбесило Шубина- парень буквально
светился от счастья! «Ого, - пронеслось в голове Шубина, - среди бела дня! С
неба свалилось и сразу в атаку»…Увидев мужа, Тася отстранилась от
парашютиста, по лицу ее пробежала тень. Шубин грозно поставил ведро с уловом
на землю.
- Да не расстраивайся ты так, - начала жена издали,- там всего две шиферины
поменять надо. Ничего страшного не случилось.
- Чего? - поперхнулся Шубин, - ничего страшного?
Он наконец совладал с собой и решительным шагом направился к сараю. В синем
комбинезоне повернулся к нему:
- Я не хотел. Извините. Ветром понесло. Бывает иногда…Я завтра к вам с
шифером приеду!
Кажется, парашютист готов был на все, лишь бы еще раз появиться на даче.
- Я тебе приеду!- взревел Шубин, - я тебе так … И понес на всю Ивановскую.
С Тасей в тот вечер он не разговаривал. Хоть и абсурдно было предположить
преступный уговор между ней и счастливым парашютистом, но от чего же так
улыбалась она, когда Шубин ворвался на участок? Что- то здесь было не чисто.
Шубин чувствовал это. Да еще сын усилил его сомнения, когда они работали
вместе, меняя шифер на крыше.
- А я лично жениться не буду.
- Это с чего так? - подзадорил его Шубин.
- Или возьму лет на пять старше. Вот вы с мамой ровесники, а посмотри какая
разница!
- Какая? - насторожился Шубин.
- Да ты чего, батя, притворяешься? У мамы ни одного волоска седого нет.
Фигура - почти мировой стандарт. И одевается она современно. А ты у нас…
- Чего я? - обиделся Шубин.
- Ладно, не притворяйся, что не понимаешь. Между прочим, когда мне
восемнадцать отмечали, и мама в институт приезжала, меня один парень просил
с ней познакомить. Думал, моя сестра.
- А ты что сказал? - нахмурился Шубин.
- Сказал, у тебя разрешения спрошу.
- Правильно. Только не пойму, с чего ты мне это рассказываешь?
- А это чтоб на рыбалке поменьше пропадал. А то глядишь, по приколу,
какое-нибудь НЛО к нам заявится.
- Болтун! Работай лучше, не отлынивай за разговорами,- прикрикнул Шубин на
сына. А когда уже спустились с крыши, вдруг неожиданно для себя спросил: «А
парень тот, из института, светловолосый?» Сын не ответил, не услышал
наверное.
Тогда Шубин решил поговорить с женой. Он никогда не относил себя к разряду
ревнивцев, и Тася тому свидетель, но надо же как-то прояснить ситуацию.
Услышав, к чему клонит муж, Тася откровенно возмутилась:
- А как мне было не улыбаться? - сказала она, - человек ведь упал! А если бы
разбился? Поранился? Каково крышу пробить? Слава Богу, все хорошо
закончилось.
- Хорошо? Да ты знаешь, во сколько мне починка крыши обошлась? А труд, время
мое? И Антошкино! Это для тебя ничего не значит? Может ты ему еще раз
свидание на крыше назначишь?
На слова Шубина откликнулся сын:
- Ты, бать, че-то совсем уж, - откровенно рассмеялся он, - я впервые слышу,
чтоб на крыше стрелку назначали. Ты лучше маму в кафе своди. Она давно тебе
намекает. Помнишь, про подруг своих рассказывала?
- В мои годы, любезный мой сын, женщин не в кафе, а в рестораны водят, -
ехидно отпарировал сыну Шубин. - Да вот только нам с мамой за тобой не
успеть. То сотовый тебе нужен. То дискета с дискотекой!
- Ну- у, завел, - непочтительно скривился сын и ретировался из комнаты. А
Шубин еще доказывал Тасе, пока она не сказала со вздохом: «Скучный ты стал,
Егор. Иди лучше спать». И Шубин пошел. Долго ворочался в постели. Вздыхал.
Грозовые тучи в семье растаяли в конце рабочей недели. А вот над дачным
поселком дождь поливал всю субботу. И все равно Шубин не пожалел, что они с
женой приехали на дачу. На случай дождя у него был сделан навес. Давно
дожидалась своей очереди старая стиральная машина, из которой в конце дня он
сделал коптильню. И конструкция с успехом прошла испытания. Дожидаясь пока
прокоптятся куриные окорочка, жена сидела на крыльце и читала книжку.
Причем, ни какой- нибудь модный детектив, а стихи местного поэта. Да еще на
обложке был нарисован раскрытый купол парашюта. Шубин то и дело досадливо
косился в ее сторону. «Надо же, придурка какого- то читает. Сейчас
знаменитые поэты стихов не издают, а этот выпендрился. Откуда только она
книжку эту взяла»… Но расспрашивать жену Шубин не стал. Завел деловой
разговор о цветочных грядках. Нельзя, мол, столько места под них отводить.
Роскошь это. Жить нужно по средствам. Неизвестно какой «черный вторник»
завтрашний день готовит. А вот продукт в любое время - продукт. Жена,
конечно, насчет цветочных грядок его не поддержала, но от чтения отвлеклась.
На что Шубин и рассчитывал. Окорочка удались на славу. Ужинал Шубин с
аппетитом и отправился спать вполне довольный всем происходящим. Во сне ему
приснилась девочка Леся, соседка по даче из далекого детства. В руках у нее
снова и снова появлялись поседевшие одуванчики. Она дула на них и семена-
парашюты летели прямо Шубину в лицо. Он отмахивался и чихал, а девчонка
хохотала. От того Шубин и проснулся. Оказалось, пригретая первыми солнечными
лучами нахальная муха облюбовала его нос. Заснуть больше не удалось и, так
тому и быть, Шубин встал и начал собираться на рыбалку. Но неспокойно было
на душе. Какие- то глупые предчувствия смущали его. И все- таки, Шубин взял
себя в руки и замурлыкал под нос веселенькое, будто сам сочинил.
Сидя у реки, он запретил себе смотреть в небо. Все там как обычно: промытая
вчерашним дождем глубина бездонна, а солнце набирает силу. И не надо ни к
чему прислушиваться - вокруг тишь и благодать. Но когда время приблизилось к
той минуте, что в прошлое воскресенье загудела мотором самолета, Шубину
показалось, как где- то далеко снова заурчало. Он сморщился, подумал о
галлюцинации. Рядом с ним маленькая птичка, доверяя его неподвижности,
наскоком, пугливо приближалась к банке с червями. «Кроха, а туда же…
Попробуй не догляди - слопает»…
Он осторожно поднял голову вверх и увидел самолет. Первым его желанием было
вскочить и бежать на дачу. Но он справился с собой. «Абсурд, - криво
усмехнулся Шубин, - это ж надо себя до такого состояния довести». Но когда
над ним снова стали раскрываться парашюты и один из них, повторяя прошлый
маршрут, точно завис над его дачей, Шубин не поверил собственным глазам. Он
бежал на дачу с истовой надеждой на нереальность происходящего.Или хотя бы,
что все обойдется и парашютист пролетит мимо. Но тот приземлился точно в
цель - на цветочные грядки.
Через полчаса Шубин стал свидетелем гибельных последствий: изломанные
гладиолусы, затоптанные настурции. Шубин не был большим любителем цветов, но
свет померк у него перед глазами. Как хозяин дачи, он жаждал немедленного
отмщения. Тася выглядела растерянной, но не от огорчения, а как точно
определил Шубин, из- за радостного удивления. Кажется, она даже успокаивала
парашютиста. Называла его Володей! Вот тут Шубина прорвало. Он наскакивал на
небесного террориста, хотя тот был пошире в плечах и ростом повыше, да и
годами моложе. Он обвинял парашютиста в сговоре, а жену в измене. Он грозил
и укорял. А они в два голоса твердили обратное. И главный довод- будто
невозможно, практически не выполнимо прыгнуть с парашютом второй раз в одно
и тоже место!
- Это досадное недоразумение, - то и дело бубнил парашютист, а сам смотрел
на Тасю, - если бы мне кто сказал, я бы не поверил.
Жена Шубина кивала головой, глядя парашютисту в глаза. Прямо наваждение
какое- то! Что оставалось Шубину? Не сбавляя пыла, он конфисковал парашют.
Заявил, что вернет вещь только начальству террориста. В тот момент это
казалось Шубину весомым аргументом. Весь трепетал, объятый справедливым
гневом, был грозен и страшен.
- Если б ты мой виноград поломал,- зловещим голосом шипел он, - я бы не
только парашют, я б и комбинезон с тебя снял и голым выпустил. Так и сделаю,
запомни. Встретимся еще раз!…
У Шубина не хватало слов, чтобы выразить возмущение. А жена молчала. Хоть бы
слово в упрек за поломанные цветы! Когда они остались вдвоем, воз-мущение
Шубина тоже не поддержала, ковырялась молча на разоренных гряд-ках.
Дома сын Антошка слушал отца со вниманием, расспрашивал подробно-сти и вывод
сделал самый неутешительный:
- Герой- парень. Это ж надо, прямо с неба, с риском для жизни и все для
того, чтобы ее увидеть. Красиво, согласен?
- Чего? Что ты ерунду несешь? Кто это в наше время… да на такое только
кретины способны! Психопаты!
- Вот и я говорю, из- за нашей мамы еще ой как можно голову потерять. Лямур,
как говорят французы. А тебе бы я советовал…- Шубин не дослушал, грубо
оборвал сына и выскочил из комнаты со словами: «Грамотный слишком. Погоди
еще отца учить!» Но через некоторое время Антошкины слова стали забавлять
его. Надо же такое придумать? Бред сумасшедшего: прыгать с неба, рисковать
головой, чтобы только Тасю увидеть. Абсурд! Страна сумасшедших! Это мнение,
наверное, окончательно укрепилось бы в нем, если бы, буквально, на следующий
вечер жена не явилась домой в новой прическе. Озорно проглядывали в
стильной, короткой стрижке светлые прядки.
- Это еще что такое?- вытаращился Шубин, кто тебя надоумил? В пацанки на
старости лет записалась? Жена обиженно дернула плечиком и не очень уверенно
сказала, что всем понравилось, мол, ей очень идет.
- Кому это «всем»?- взревел Шубин.- Ты мужа спросила?
- Не при домострое живем, - в тон ему ответила Тася. - А что касается «на
старости лет», то ты мне перед сном не забудь еще и про климакс напомнить. И
убери свою дурацкую рыбу из холодильника. Все продукты провонялись!
Она хлопнула дверью и ушла. А Шубин не успел спросить куда она уходит.
Сын Антошка отчаянно пытался помирить родителей, искренне восхи-щался новой
прической матери, пытаясь поднять ей настроение. Шубину сын заявил
авторитетно, что узнавал у конкретных людей и все в один голос сказали, мол,
невозможно прыгнуть два раза в одно и тоже место. Никакая любовь этому не
поможет! Так что лучше обо всем случившемся поскорее забыть. Чудес на свете
не бывает, а невероятные совпадения иногда случаются.
- Знаешь, когда заканчивается любовь? - спросила Тася у Шубина после того,
как умолк Антошка. - Когда исчезает желание нравиться. Вот ты последний раз,
когда пытался мне нравиться?
От обиды Шубин надул щеки. Что значит, когда в последний раз? Сама же
говорила: «Не трогай, устала, спать хочу»… А теперь здрасьте! Да еще и при
ребенке! Он тут же припомнил жене, что она отказывается чистить рыбу,
при-чем наотрез! А чтобы рыбку поймать потрудиться нужно, и не для себя
Шубин старается, а для всей семьи.
- Мне кажется, Егор, что я совсем не нужна тебе, - сказала вдруг Тася. -
Именно Я! Понимаешь? Ни твоя жена, ни мать твоего сына, а Я по своей сути.
- …Только не надо мудрить, Тась. Ты что- то все в одну кучу, - обиделся
Шубин - давай лучше по сторонам не смотреть, лучше в самих себя вглядеться.
Ты ведь к этому призываешь? Вот и получается: ты, я, наш Антошка. И дача с
цветами и рыбалкой. Так всегда у нас было. В этом и есть суть! Разве я не
прав?
Жена не ответила и до конца недели смотрела на Шубина чужими, холодными
глазами. Он нервничал. Его колючая нервозность вдруг передалась собаке.
Вислоухий Марсик впал в состояние очень похожее на то, что у людей
называется депрессией. По квартире он ходил опустив голову и хвост, а когда
они снова приехали на дачу, то соседям по участку в ночь с субботы на
воскресенье Марсик не давал спать. Без всякой видимой причины он начал выть.
Длинно, вдохновенно, удушающе- тоскливо. Шубин слушал его, лежа в постели с
открытыми глазами. Жидкий мрак вокруг навевал мысли далеко не радостные.
Шубина угнетало ощущение собственной потерянности. Мужчина не должен терять
лицо. Иначе расшатается стержень, на котором крепится семейное устройство и
тогда все полетит в тартарары. «Не случайно это с Марсиком, собаки все
чувствуют, - думал Шубин. - Ничего не случилось. А душу словно сквозняком
обдувает. Подумаешь, парашютист, принесла его нелегкая… Прыгнул раз, другой
- и вся проблема. Отчего ж на душе муторно?
Стараясь не шуметь, Шубин осторожно выбрался на улицу, к Марсику. Ночь,
побеленная точно сливки в чае, высокой луной, дышала приятной прохладой.
Прогретый за день воздух оторвало от земли, и в образовавшуюся пустоту
хлынули запахи поспевающих яблок, вызревших трав и особенно сильно- ночной
фиалки. Она росла вдоль дорожки, по которой направился Шубин. Летом на даче
Марсик любил спать под навесом, в прогретых за день древесных стружках.
Шубин издали окликнул его. Марсик перестал выть, но с места не двинулся.
«Что- то с ним совсем плохо»,- расстроился Шубин. Следующие полчаса Шубин
старался успокоить собаку. Попытка накормить окончилась неудачей: содержимое
миски Марсика не интересовало. На уговоры он тоже не поддавался, упрямо
тянул морду к небесной тарелке и «у- у- у»… Шубин пытался определить видимые
причины страданий Марсика, Он даже вытащил вбитые колья, которые торчали по
соседству с любимым местом Марсика и своими длинными тенями портили пейзаж.
Ничего не помогало. Как только Шубин возвращался в комнату, собака опять
начинала выть. Нормально заснуть не было никакой возможности. Тася
ворочалась в постели, но мужа не окликала, ни о чем не спрашивала. А он
снова шел на улицу. Последний раз с бутылкой вина и сахаром. С размаху
плеснул в миску, сам глотнул из горла. Марсик даже близко не подошел. А вот
когда Шубин всыпал в миску сахар, а потом стал зачерпывать и давать псу
слизывать, причем вначале с большим принуждением, Марсику постепенно
понравился вкус винного сахара. А чуть позже и вина в миске. Вылакав ее
содержимое, он еле- еле доплелся до своего места и опять попытался уже не
выть, а лаять. Совсем не громко и странно: «Э- э- э, гав!» После короткого
раздумья опять попытка: «Э- э- э, гав…» Шубин с тяжелым сердцем наблюдал за
собакой. Опустился на чурбан, валявшийся рядом, обхватил голову руками. «Вот
до чего дошло. Даже про собаку не спросила. Лежит там одна, будто так и
надо. Может о парашютисте думает? Неужели не понимает, что уважающая себя
женщина на подобного идиота не посмотрит даже. Придумал тоже. Прыгать с
неба…точно дикарь. Разве нормальные люди так поступают? Женщинам положено
цветы дарить, в ресторан или …в кино пригласить» Шубин невольно улыбнулся.
Он вспомнил, как долго решался пригласить Тасю в кинотеатр. Нет, сначала на
танец!! Весна была в тот год дружная, вся золотистая от солнца. Весь апрель
ходил Шубин в парк на танцплощадку. Издали наблюдал за кудрявой девчонкой в
красной пышной юбочке. Она танцевала быстрые танцы с вызывающим азартом.
Тугой ритм будто пульсировал во всем ее теле. Кажется, дотронешься до нее и
тоже перехватишь эту страстную энергию. Первого мая, после большого
праздника, выпил Шубин для храбрости и только тогда решился, шагнул к ней
навстречу. А потом шел на свидание с огромной темно- красной розой под
рубашкой. Цветок он прятал на груди, чтобы прохожие не видели. А вот шипы
обломить забыл! И кололи они его немилосердно. До крови поцарапался. Все
ради любви. Для Таси. И она поняла это. Без слов поняла. Шубину вдруг стало
жалко себя. Сегодняшнего, вот такого, придавленного жизнью. Разве знал он
тогда, как все будет… И трепет его сердечный, и капелька крови на шипах -
это ведь не из кинофильма. Это жизнь его, Шубина. Никакой писатель про такое
не напишет. Даже в песне не споешь. А вот Шубин испытал. Давно, правда, это
было. И для Таси роза его намного больше значила, чем ресторан или даже
колечко какое- то… Может времена тогда были другие? Страна другая. Хотя,
Тася точно не изменилась. Такая же… И опять нехорошие предчувствия смутили
душу. Марсик уронил голову на лапы, теперь уже спокойно спал. Шубин вошел в
дом. Непонятное волнение овладело им. Он даже почувствовал боль в груди,
словно роза опять была там. «Ерунда… Тася спит. Завтра снова все станет на
свое место» Но подобные мысли уже не успокаивали. Его привычная уверенность
в завтрашнем дне скорее походила на обреченность. Шубин вздыхал, смотрел в
окно на темный сад. Близость жены не радовала его. Он чувствовал себя
одиноким, потерянным. Кажется, появись в окне луна, завыл бы не хуже Марсика.
Даже самому себе Шубин не мог ответить теперь, в чем главная причина этого
состояния. Он шептал горькие бессвязные слова и даже звал кого- то.
Утром впервые проспал на рыбалку. Когда вышел во двор, Тася уже копалась на
своих грядках. Марсик вертелся возле ее ног. Похожий на первое дыхание
осени, ветер задирал листья деревьев, пробовал их на крепость. Ветер носил
по участку целлофановый пакет, с шумом прибивая его к забору. Непорядок.
Шубин, хмурясь еще, решал, как лучше поступить, отправиться на речку или
все- таки помочь жене. Он ворчал и хмурился из- за того, что остыл завтрак.
Он замечал тысячу мелочей, ненужных и важных одновременно. Чувствовал
приступ новой апатии. Глаза его то и дело цеплялись за фигуру жены в
огороде. И одна и та же мысль перебивала все остальные: «Шалишь… Не такая
она у меня. Особенная. Я знаю. Я все помню!»
А в затуманенном небе уже появилась черная точка. Настырный самолет снова
сделал круг над дачами. Шубин беспомощно оглянулся на жену. Он вдруг разом
понял, что сейчас, немедленно ему нужна роза. Роза, которую он должен
спрятать под рубашкой! Но белый купол уже захватил небо. Единственный
парашютист летел вниз, на их дачу. Точно и неотвратимо. Тася стояла не
шелохнувшись. Смотрела на него, задрав голову. Она не слышала голоса Шубина.
Она ничего не слышала.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
