|
|
СТРИПТИЗ
Владлен обернулся на террасу соседнего заведения – нечто среднего между
варьете и стриптизбаром по-русски и увидел Лидию. Она гуляла, судя по всему,
по полной программе, и явно задирая мужа. Это получалось у неё весьма
любопытно.
Баркетов сидел в углу за столиком и добродушно смеялся над изысками супруги,
танцующей с каким-то мужчиной, излишне самоуверенным в силу своей невзрачной
курточки от известного кутюрье тысячи за три зелёных.
Публика целиком сосредоточилась на этой паре, забыв про дурёху в
турецко-блестящем купальнике, вращающую своими внушительными для Америки, но
не для среднерусского черноземья чреслами, причём вокруг воткнутого на
невысоком подиуме шеста. Последняя, как могла усердно корчила из себя
стриптизёршу, запомнив из американских фильмов не более двух навязчиво
повторяющихся движений. Дурёхины однообразные вращения бдительно охраняли
два амбала, справедливо полагая, что в России, в отличие от Америки не все
понимают - стрептизёрш можно только смотреть, но не трогать руками. Большой
плохо запудренный синяк на левой предцелюлитной ягодице дурёхи сохранял
неповторимую свежесть и напор чувств сибирских нефтянников из Сургута. Разве
таких амбалами остановишь?
Лидия увлекла публику совсем другим, необычно живым танцем, подстрекая
навязчивого, видимо не знавшего отказов, баксопроизводителя повторять то,
что делала сама. Соперничество складывалось не в пользу самоуверенной
куртки. Когда она вращала в стиле фильмов Тарантино тем, что обычно
необходимо иметь в достаточном количестве и качестве, когда танцуешь твист,
он ещё справлялся с повторами. Но тут она неожиданным движением согнула его
в поясе, устроив из его загребущих шастающих вокруг её талии рук нечто вроде
планки. Ловко прогнувшись назад, прошла под этой живой планкой в танце, не
позволив даже прикоснуться к очень заманчиво возвышениям. Декольте,
казалось, вот-вот лопнет. Но французское качество и изворотливость русской
женщины уже достаточно сработались, чтобы не допустить такого пассажа.
Когда Лидия призывно установила такое же препятствие из своих рук, партнеру
ничего не оставалось, как попытаться повторить сделанное. Но его прогибание
упиралось в жировые складки на месте талии, непроизвольно обнажившиеся
из-под дорогих штанов. Она демонстративно снисходительно приподняла планку
рук. Но пару пуговиц на куртке партнёра, не выдержав, отстрелились где-то в
районе пупка. И сквозь барьер в три тысячи баксов нахально прорвалась так и
не растянутая до конца жировая складка живота. Лидия среагировала мгновенно,
успев озорно почесать по кошачьи острыми коготками редкую полосочку
волосяных завитушек по центру живота, неожиданно для своей жидковатости
преодолевшую прочное полотно с казалось непоколебимым брендом, щедро
оплаченным наличными.
Её страстное «Ух какие дебри!» слышали все.
Партнёр от щекотливого почёсывания мгновенно сложился в обратную сторону,
пытаясь удержаться на ногах.
А она как бы сжалилась над ним и, не давая подняться с полусогнутых,
страстно, с прикусом нижней губы обвила руками его голову, прижав к своей
груди. Но при этом так… между прочим, кокетливо сложила губки и дунула на
его шевелюру на макушке, обнажив перед публикой тщательно скрываемую плешь.
Партнёр нелепо задёргался, пытаясь тщетно вырвать свою голову из прочных
объятий профессионального стоматолога, но Лидия очаровательно облизнула свой
указательный пальчик и заботливо протёрла пятачок его плеши.
Публика уже не хохотала, она подвывала, совершенно забыв про предцелюлитные
достоинства «профессиональной» стрептизёрши, зациклившейся на однообразном
вращении с жутким оскалом и придыханием, должно быть от страсти, или ещё от
какой болезни.
Однако и три тысячи баксов не сдавались, заявив, что готовы носить такую
женщину как Лидия на руках, причём - всю жизнь.
Лидия согласилась, изобразив искреннее желание сразу же прыгнуть ему на
руки. Но как бы затормозила полёт, когда партнёр был уже уверен что на него
прыгают. Он панически дёрнулся, хватая воздух вместо женщины, ловя уже
совершенно разболтанной фигурой свой собственный центр тяжести, улетающий
вместе с душой куда-то в пятки. Партнёр с трудом поймал равновесие, уже с
ужасом ожидая, её очередной выходки.
- Я готова, мой проказник – ответила она с прерывистым придыханием страсти,
заставившим стрептизёршу просто заткнуться со своим муторным сопением -
только повтори, что сделает Валёк…
- Валёк, а Валёк, ты как готов на спор?!
Лидия отодвинула в конец растерявшуюся дурёху от шеста и испытывающим
взглядом посмотрела на мужа. Это был вызов, вызов женщины, желающей получить
подтверждение – их любовь стоит дороже, чем всё остальное в этой жизни. И об
этом остальном больше не стоит печалиться.
- Неужто и его заставит стриптизировать? – мелькнуло в голове Владлена. Зная
гордый характер Баркетова, Родионов почувствовал противный спазм в горле,
сознавая - что сейчас может кончиться между этой очаровательной женщиной и
столь достойным мужчиной.
Владлен посмотрел на грустно улыбающегося Баркетова в углу за столиком и
представил этого же мужчину в металлическом жарко отапливаемом домике за
бетонной стеной с прорезями, напряжённо нацеленными на холодную слякоть
дороги и предгорья в редком грязноватом снегу. Тот Баркетов пил с друзьями
привезённую с «большой земли», а следовательно не отравленную демидролом
водку, закусывая таким дефицитным для местных бараньих развалов свиным салом
и зелёным луком. Пил и за новый год и за счастливого друга Мишку, такого же
командира, как и он, которого предстояло сменить через пяток дней. То есть к
рождеству как раз и успеется Мишке вернуться к своей ненаглядной Людмиле.
Эту историю знали среди коллег Родионова. Потому, что Мишка был убит за день
до смены в операции, которой двумя днями позже уже командовал бы Баркетов.
Нет, тот Баркетов не вписывался в столик на фоне шеста со стрептизёршей,
французского счастья жены в виде дорого платья, и трех тысяч баксов,
потраченных на брендового героя нашего времени, признанного обществом в
надёжном денежном номинале, в отличие от наград погибшего Мишки и живого
Баркетова.
Кто в этом ресторане знал, что в уголке сидит герой России, награждённый за
отчаянную рискованную вылазку в ночи, с жестокой скоротечной схваткой и
захватом врага, авторитет которого потом долго будут раздувать в мировой
прессе? Любой адвокат, защищавший захваченного Баркетовым бандита в суде,
стал намного известней и богаче, чем этот человек за столиком.
Разве что потом, когда дети подрастут ценности и выстроятся в свою
нормальную для человеков цепочку. Но и детей у Баркетовых не было.
Валентин встал из-за столика, не теряя грустной улыбки, и пошёл через
публику. Он крепко взялся за шест, захватив руками как перекладину турника
над наклонённой к шесту головой. Испробовал его прочность, и стал поднимать
свое тело в горизонтальное положение на одних лишь руках до тех пор, пока
между ним и шестом не образовался прямой угол.
- Вот это планка, под которой не стыдно станцевать! – как-то грустно сказала
Лидия обескураженной куртке. Баркетов, не торопясь, вернулся в исходное
положение и, обняв Лидию за плечи повёл к столику, отодвинув рукой амбалов,
уже не пытавшихся проявить своё понимание порядка.
Лидия послушно пошла за ним, спустив пары, и виновато заглядывая ему в глаза
за устроенный цирк. У столика она что-то заговорила, прося прощения, а
Баркетов забавно прижал её нос к своему носу.
Они сидели за столиком и видели только друг друга. Он вытирал своим платком
якобы прочную косметику, всё же потёкшую слезами по её лицу. Вряд ли они
хотели в этот момент видеть ещё кого-либо.
- Дурят народ – подумал Владлен про косметику, рекламу, да и вообще про
нынешние жизненно неважные, но столь красочные лейблы бытия, и не стал
подходить к Баркетовым.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
