Дмитрий Шмелев

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2008 г.

XPOHOC

Русское поле

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК

ПОДЪЕМ

ЖУРНАЛ СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

"ПОДВИГ"

СИБИРСКИЕ ОГНИ

РОМАН-ГАЗЕТА

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

ГЕОСИНХРОНИЯ

Дмитрий Шмелев

Русская Палестина

Троицкий собор Серафимо-Дивеевского монастыря.
Фото Людмилы Румянцевой. 2008 г.

Я – угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле,
Я возревновал о славе Отчей,
Как на небесах, и на земле.
 
Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.

Н. Гумилев. 1921 г.

В древней русской топонимике сплошь и рядом, подчас в самых неожиданных местах, встречаются Иорданы, Фаворы, Сионы, Гефсимании, Вифании, иерусалимские долины и т.п. Подтверждением этой очень древней русской традиции могут служить окрестности Троице-Сергиевой Лавры, некоторых других монастырей, а также духовно-молитвенная практика некоторых подвижников-монахов. Пример тому – преподобный Серафим Саровский, нарицавший названиями Святой Земли определенные места в лесу, где он подвизался. Ещё с древнейших времен, с принятия крещения, Русская земля сознательно устраивалась (или стремилась к этому устроению) одновременно во образ исторической Святой Земли Палестины и во образ «обетованной земли» грядущего Небесного Царства.

XVII век – период наивысшего развития этой идеи и связан он с именем и трудами Святейшего Патриарха Никона, великое творение которого – подмосковный Новый Иерусалим с окружающей его Русской Палестиной, – среди многих примеров создания образов Святой Земли в русском церковном зодчестве выделяется не только полнотой воссоздания святыни, но и глубиной богословского замысла.

Патриарх Никон с братиею
Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря.
Начало 1660-х годов.

Патриарх Никон обнаружил на подмосковной земле область, о которой, по свидетельству Иоанна Шушерина (жизнеописателя патриарха), в царской грамоте было сказано: «Господь Бог благоволил изначала приготовить это место для создания монастыря, оно прекрасно и подобно Иерусалиму». В этом месте не только топография напоминала о палестинских окрестностях Иерусалима: течение реки Истры–Иордана с севера на юг, расположение по сторонам света холмов Сиона, Елеона и Фавора и пр., но и уже существовали деревянные храмы с соответствующим посвящением престолов: Воскресенский, Вознесенский, Преображенский и другие. Русская Палестина была не изобретением патриарха Никона, а его прозрением. Смысловым и композиционным центром её является Воскресенский монастырь с его главным собором, повторяющим храм Гроба Господня в Иерусалиме. Собор включает в себя все основные святыни первообраза: Святую Голгофу, Камень повития, живоносный Гроб Господень, место обретения животворящего Креста Господня. Обитель стоит на высоком холме, получившем название Сион. К востоку от него возвышается другой холм, именуемый Елеон. Здесь в 1657 г. был воздвигнут каменный Крест с резной надписью, позволяющей судить об основном принципе расположения святых мест Нового Иерусалима по отношению к Воскресенскому монастырю – принцип их топографического соответствия христианским святыням Палестины, в символическом центре которых находился Святой град Иерусалим на горе Сион.

В Палестине гора Елеон всегда была местом панорамного обзора Иерусалима. В Новом Иерусалиме от Вознесенского храма также открывается панорама монастыря–града с многоярусным Воскресенским собором, содержащим Кувуклию Гроба Господня в центре ротонды. Единый литургический комплекс с монастырем, по замыслу патриарха, должны были составлять и приходские храмы святых мест Русской Палестины. В дни двунадесятых праздников, бывших для этих храмов престольными праздниками, туда из Нового Иерусалима направлялись крестные ходы, служились молебны. Создание топографической иконы Святой земли была не единственной целью Никонова творения. Ему усваивался также смысл и образа Горнего Иерусалима – грядущего Небесного Града Откровения апостола Иоанна Богослова: «И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

И услышал я громкий голос с неба, говорящий се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будем Богом их.

И отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже, ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» (Откровение Св. апостола Иоанна Богослова. Глава 21).

Главный собор Нового Иерусалима был также русским подобием Константинопольской Софии. В документах патриарха он именуется Великой церковью точно так же, как в церковном уставе именовалась Святая София – главный храм всего православного мира. Напомним во времена патриарха Никона Иерусалим и Константинополь пребывали под пятой иноверных. Как отмечает известный исследователь жизни и трудов патриарха Г.М. Зеленская, подобно Софии Константинопольской Воскресенский собор имел согласно Новгородскому хронографу XVII века «еликоже в году дней толико и престолов, кояждо имеет своя преграждения и двери». Среди этих пределов были и специально отведенные для служб православных народов мира. Главный алтарь Нового Иерусалима имел пять мест для патриархов: Константинопольского, Иерусалимского, Александрийского, Антиохийского, Московского. Храм Воскресения Христова с множеством реликвий Святой Земли и с числом престолов по числу дней в году являл собой восстановленный на русской земле образ Цареградской Святой Софии. По поводу последней Никодим Павлович Кондаков писал, что она сделала для роли византийской империи больше, чем многие её войны.

Первый разгром комплекса идей Русской Палестины в документально оформленном виде произошел на Соборе 1666–1667 года. Государь Алексей Михайлович собрал на суд над патриархом Никоном т.н. восточных иерархов, часть из которых сами были низложены со своих кафедр и не имели канонического права участвовать в суде. Интересы царя на соборе представлял пресловутый Паисий Лигарид, бывший тайным католиком и выполнявший прямое указание Ватикана о разрушении Русской православной церкви. Низложив законного патриарха греки взялись за переустройство русской церкви. В отношении сторонников старого обряда было постановлено применять «градские казни», и охотившееся за старообрядцами в волжских лесах царское войско получило «каноническое» обоснование для казней. А ведь патриарх Никон еще в 1658 году разрешил Григорию Неронову служить по старым книгам для сохранения церковного единства. Собор наложил запрет на само название Новый Иерусалим. Еще из недостроенного Воскресенского храма начинают вывозить книги и святыни. По словам историка С.А. Зеньковского, резолюции собора «явились своего рода историко-философским реваншем для греков. Они отомстили Русской Церкви за упрёки по поводу Флорентийского Собора и разрушили этими постановлениями все обоснования теории Третьего Рима. Русь оказывалась хранительницей не Православия, а грубых богослужебных ошибок. Миссия России охранять Православие была объявлена несостоятельной претензией. Все осмысление русской истории менялось постановлениями Собора. Православное русское царство, предвестник грядущего Царства Святого Духа на земле, превращалось просто в одну из многих монархий – простое государство, хотя с новыми имперскими претензиями, но без освященного Богом пути в истории.

Читая эти деяния Собора, историк не может отделаться от неприятного чувства, что и лица,  составлявшие текст постановлений этого полугреческого–полурусского собрания и принявшие их греческие патриархи формулировали эти решения с нарочитым намерением оскорбить прошлое Русской Церкви». Заправлявший делами собора Паисий Лигарид договорился до того, что царь «наместник Божий есть». Конъюнктурная историография впоследствии весь этот историко-культурный и догматический погром назвала «никонианством». Это было удобно и в романовский, и в советский период истории России.

Немым упрёком продолжала оставаться сама Русская Палестина с громадой Нового Иерусалима и по сей день являющая зримое существо патриаршей идеи, являвшей собой как глубинное содержание концепции Святой Руси, концепции позабытой, но не исчезнувшей.

Можно различить три периода воскрешения Русской Палестины. Первый, когда сын Алексея Михайловича государь Федор Алексеевич достроил Воскресенский монастырь, вернул ему название Новый Иерусалим, добился от восточных патриархов восстановления Никона в патриаршем достоинстве и вернул его из ссылки. К сожалению, смертельно больной патриарх не доехал до Нового Иерусалима, скончавшись в пути. Второй – при императрице Елизавете Петровне. После свержения немецкого засилья начавшийся русский политический ренессанс подтолкнул восстановление полуразрушенного в петровское время здания собора. На восстановление монастыря были направлены лучшие архитекторы империи. Третий – начался сразу после изгнания взорвавших постройки монастыря фашистов.

В дореволюционное время благоукрашением монастыря и храмов Русской Палестины занимались императоры, императрицы и лучшие люди государства Российского. Строились новые пределы в соборе. Получала новое осмысление и развитие топонимика святых мест Русской Палестины. Ныне же о былом имперском подходе к этой святыне Русского Православия приходится только мечтать. На государственном уровне замысел патриарха Никона, устремленный в будущее, остается пока бесхозным. Некоторый импульс в осмыслении и воплощении идей патриарха был дан в 2005 году при праздновании юбилея 400-летия рождения патриарха. Тогда был создан благотворительный фонд "Русская Палестина", директором которого является Наталия Александровна Колотий, восстановлен на историческом месте белокаменный Поклонный Крест Патриарха Никона. Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, управляющий Московской Епархией лично заложил две церкви, входящих в комплекс святынь Русской Палестины: храм Святых Жен–Мироносиц и храм–часовня Вознесения Господня. Задача восстановления Русской Палестины весьма масштабна не только в материальном, но и в интеллектуальном смысле. Утончённая богословская символика патриарха Никона ставит очень высокую планку не только перед современными строителями–реставраторами, искусствоведами и историками, но и духовенством, которому придется в служить в этих храмах. Люди с деньгами и бетономешалками, без надлежащего присмотра, могут безвозвратно загубить православную святыню мирового уровня. Новый Иерусалим и по сей день является вместилищем уникальной сокровенной информации: Кувуклия Гроба Господня предстаёт перед нами в своём древнем не перестроенном виде именно на подмосковной земле. Белокаменные плиты путеводителя повествуют об объектах Иерусалимского храма, уже не сохранившихся; например, о месте захоронения первых королей–крестоносцев. Загадочным, на мой взгляд, остается и вопрос о главной святыне Воскресенского собора Нового Иерусалима (подробнее см. об этом: www.ruspal.ru). Но приступать к решению этих задач все-таки необходимо. При успешном решении Россия получит не только утраченный (второй по значению в дореволюционное время) паломнический центр, но и тот остановленный еще задолго до 1917 года духовно–исторический двигатель, не раз спасавший государство и народ в периоды лихолетья.

Примечания:

*Об авторе: Священник Дмитрий Шмелев в прошлом - морской офицер, окончил училище имени Михаила Васильевича Фрунзе, ныне Военный институт  Петра Великого, в прошлом  Морской кадетский корпус, древнейший наш военно-морской вуз, основанный Петром Первым. Служил на противолодочных кораблях Северного флота в звании старшего лейтенанта. Служил на кораблях Северного флота, находился на боевой службе в Баренцевом,  Северном морях, Северной Атлантике, Южной Атлантике.

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ