   |
| |
Сергей Новосёлов |
|
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
XPOHOC"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОЛДЕНЬ""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАПАМПАСЫ |
Сергей НовосёловКомната ЛеныЯ говорю: - Лена, почему вы не выбросите все вот эти вещи, засунутые у вас даже в хлебницу, а сами в своей 14-метровой квартире ходите, пригибаясь, и чуть ли не ползком между наваленными вешалками, из-за этого не открывающимися дверями, гости-то к вам не ходят из-за того, что некуда, вы это понимаете? Она отвечает: - Нет, я не выброшу эти вещи, потому что может быть они кому-нибудь пригодятся. – Да кому нужно это нестиранное старьё?! Ну отнесите на помойку, положите рядом, как все нормальные люди делают. – У меня много друзей. – Представляю ваших друзей в таком случае. И вообще, мы делаем ремонт или переставляем хламьё?.. - … Это не хламьё, это, например, жестянка от игры в машинку, в которую играет мой сын… - Вашему сыну уже 16 лет, он музыку на компьютере делает… - Всё равно не дам выбросить! Она мне дорога, как память… - Ленушка, приберегите вашу память для более важных и полезных вещей, я понимаю, если б это была нормальная целая игрушка, а ведь здесь только одна из погнутых деталей, выполнявших в общем устройстве совершенно невообразимую сейчас функцию… эти книги… можно, кстати, взять почитать вот эту – о бунтующем человеке? - Возьмите. – Спасибо. Мне кажется, сейчас как раз очень актуально вот это взращивание в себе бунта, умение жизнь прожить, не сгибаясь, не поддаваясь, необходимо, как никогда, сейчас противопоставить истинную серьёзность этой надуманной фальшивой официальной серьёзности бытия… - Что вы называете «истинной серьёзностью»? Куда вы потащили стопку справочников? Они нужны мне для работы… - Дорогая, но они за пятидесятые-шестидесятые годы, информация давно устарела… - Я историк, они мне нужны. Так что там насчёт бунта? Вы что-то такое загнули… Поймите, это всего лишь идея. Красивая идея. Чем красивее, тем лучше. Нужно уметь ценить подобную красоту… - В смысле, как «идея»? Идеи ведь нужно проверять жизнью! - Это вначале так кажется, а потом понимаешь, что если бы идей не было, жизнь была бы просто-напросто более приземлённая, что ли, идеи, видите ли, это нечто от божественного… - Не знаю, Лена, вы же пишете стихи, я видел ваш сборник – «Демаркационная линия» - вы же красите ногти в разные цвета, вы же не имеете права, как поэт, не отвечать за свои слова, ведь поэт – это почти что революционер… - Секунду, секундочку, эк куда вас занесло. Успокойтесь, мальчик. Деньги на хлеб, на то, чтобы сделать ремонт, я зарабатываю составлением эзотерических пособий, складывая один невероятный факт к другому, подкрепляю случаем из истории и даю чёткую авторитетную обоснованность. Это точно такой же винегрет, что и мои ногти, только посложнее, тут надо подольше посидеть, разобраться, большая часть того, что мы можем приобрести себе в жизни в интеллектуальное пользование, позвольте так выразиться, если уж мы вдруг перешли на серьёзные темы, это чушь, более или менее составленная, а вот достоинство этой книги про бунтующего человека – что она не только составлена, но ещё и прожита… - Ха-ха-ха, я же вам говорил, что идею нужно проверить на жизни!.. - Я не про то… автор так составил её, что внутри его самого уже ничего не осталось. Это чувствуется, людьми всегда ценится искренность и смелость, поэтому книга и осталась в истории. А что там стало с самим автором, уже далеко не настолько важно. А мой эзотерический винегрет завтра раскупят любители пощипать мозговые отростки перед сном, а послезавтра о нём забудут, зато я буду иметь возможность хоть что-нибудь покушать послезавтра. – Да, не ожидал от вас такого после «Демаркационной линии», где вы пишете о хождении по краю возможного… - Это жизнь, Сергей, а зрелость и состоит в том, чтобы понимать, чего ты в ней можешь, а чего не можешь. И мы молча вернулись к переставлению гор хлама и пыли с места на место, чтобы приклеить на оставленном пустом пространстве стены полоску обоев, потом переставляли туда предыдущую гору хлама, чтобы освободить очередную полоску стены. К Елене – известной в некоторых кругах поэтессе, заходили иностранные друзья, разглядывали её полуподвальное, как бы «исподлобное» помещение, в котором будто скопилась вся угрюмость бытия… жития… духа… в трёх шагах от праздничных центральных проспектов, в каком-нибудь Долбановом или Бегемотовом переулке, заходили, говорю, иностранные друзья, они распивали стоя, так как присесть было негде, по бутылочке Бургундского и переговаривались: - Yah! Yah! Dostoevsky! - Вот-вот, и я про то же. Достоевский.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в |
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
|
 |
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
