Александр Филиппов
Стихи разных лет
* * *
От бесконечной суеты,
Где черти правят бал,
Не знаю, милая, как ты,
А я давно устал.
По утру я купил билет
И сел в пустой вагон,
Меня в малиновый рассвет
Манил церковный звон,
В густое царствие стрекоз,
Где росы на лозе.
Под разговорный стук колес
Мечталось о грозе.
И вдруг откуда ни возьмись
Заволокло кругом,
Прорезал ветреную высь
Нежданно гулкий гром.
При виде обнаженных ног
Бегущих вдаль берез
Я совладать с собой не смог,
Расплакался до слез.
Мой друг, как много лет уже
Глядим мы в синь окна,
Ведь ты — одна в моей душе,
Любимая, одна.
Лупили струи, не щадя,
В звенящее окно,
Такого доброго дождя
Я ждал давным-давно.
И молния ломала бровь,
И гром во всю гремел,
Меня на светлую любовь
Благословить сумел.
ТАШМУРУН
Вот и минуло светлое лето...
Там, где пас я, мальчишкой, табун,
Обозначились крылья рассвета
На вершине горы Ташмурун.
Ташмурун, Ташмурун — моё детство!
Вечный долг у меня пред тобой:
Ты мне дал неземное наследство —
Небо Родины над головой.
Дал печальную песню башкира
И, желая спасти от греха,
Подарил мне бесценную Лиру —
Сразу в смысле жены и стиха.
Дал мне все вековые основы:
Дом и Родину, доблесть и честь,
Справедливость и, честное слово, —
Всё, что в сердце хорошего есть.
Ташмурун, надвигается вечер.
Жизнь растрачена вся... И, увы —
Долг высокий оплачивать нечем,
Кроме лично своей головы.
Ты — исток моей жизненной нити!
Как умру, попрошу у друзей:
Схороните меня, схороните
На прекрасной вершине моей!
Рядом с домом моим, где мечталось,
Где рождались надежда и цель,
Чтобы рядом со мною плескалась
Голубою волной Агидель.
Ташмурун! То святое богатство,
Что в наследство когда-то мне дал,
Я не тратил:
И дружбу, и братство,
И тебя,
Как умел, воспевал.
МЕЛЕУЗКА
Мелеузка — речка узкая,
По колени воробью,
По-башкирски и по-русски
Говорю я ей: «Люблю!»
Я люблю твои излучины,
Вдоль которых — камыши.
Есть ли где на свете лучше
И добрей твоей души?
По весне грызет овраги,
Рассыпает бубенцы…
Здесь водились прежде раки,
Пескари и огольцы.
Пусть не густо, пусть не слишком,
Говорю я не в укор:
Мелеузовским мальчишкам
Их хватает до сих пор.
В редких прутьях краснотала,
В обрамлении осок
Эта речка подавала
Мне негромкий голосок.
Говорила, что когда-то,
Умиряя раж и пыл,
Конь батыра-Салавата
Из нее водицу пил.
А повстанцы Пугачева,
Рать врага пустив в бега,
Выбирали для ночевок
Некрутые берега.
Говорила с умным видом,
Чтобы знал подлунный мир:
«Здесь обдумывал Валидов
Автономию башкир!».
...Мелезука — речка узкая,
Но мотай себе на ус,
Что стоит на Мелеузке
Славный город Мелеуз.
Здесь живет семьей одною
Многочисленный народ
И ее своей, родною
Испокон веков зовет.
Мимо реченьки знакомой
Я на родину спешу.
Все туда же, ближе к дому,
В отчий край — в Юмагужу.
И, уставший от дороги,
От тревоги и беды
Опускаю босы ноги
В благолепие воды.
ГОРОД
Я покидал село в начале дня...
Глаза открыты, и распахнут ворот,
И сердце нараспашку у меня —
Тогда мальчишкой я приехал в город.
Неласково встречал меня сей град,
Дитя села — кормильца, хлебороба,
Он был приезду моему не рад,
Да что таить — не рады были оба.
Жилья не дал. Стране не до квартир,
В те годы беды были и повыше.
Да слава Богу, что земляк-башкир
Пригрел меня под собственною крышей.
На лавку кинул старую шинель,
Фуфайку дал... А за окном избушки
Шумело и звенело, как в метель,
И бухало порою, как из пушки.
И все пошло-поехало потом,
Туда-сюда я к институту бегал
С пустым, как говорится, животом,
Что было делать, — редко я обедал.
Зато была набита голова
Высокими мечтами до предела,
Чужие я подхватывал слова,
Склонял и повторял их то и дело.
...С утра народ по улице валит,
Кто — на завод, кто — к шумному базару.
Просящий подаянье инвалид
С милицией шумел, вступая в свару.
Народу столько, что сойдешь с ума!
Передо мною мельтешили пятна,
И лица, как закрытые дома,
Мне были совершенно непонятны.
У одного в глазах слепая спесь,
Другой — как волк, а третий — подобрее.
«Отшельником я проживаю здесь», —
Казалось мне, шагая по «бродвею».
Я плохо жил. Но Родина жила
Достойно, высоко и окрыленно,
Она мои воздушные крыла
Крепила вдохновенно и влюбленно.
Была порой тверда ее рука.
Что было — знаем. Ну а то, что будет,
Живущим нам неведомо пока,
История по-своему рассудит.
...Я о другом поговорить хочу —
Как город рос плечисто и крылато —
И мы росли тогда — плечо к плечу —
Его неугомонные орлята.
Окрепли крылья наши, и сейчас,
Какие б ветры в паруса ни дули,
Среди потока лозунгов и фраз
Мы плыли, но, как прежде, не тонули.
Теперь я шел по улице своей
И видел лица, вместо прежних пятен,
Весь этот встречный океан людей
Мне был до самой малости понятен.
Я понял, наконец, что никогда
И никаким отшельником здесь не был,
Мальчишкой был и просто знал тогда
Лишь свой чуланчик да кусочек неба.
Еще и тем мне этот город мил
И дорог до травинок у дорожек:
Я здесь любил... Вы слышите, любил!
И верилось — меня любили тоже.
На верность дружбе здесь мы поклялись
Еще тогда, зелеными юнцами,
И вот сегодня все пути слились
В единый путь, указанный отцами.
Здесь мои дети. Здесь моя жена.
Друзья мои, крылатые орлята, —
Теперь орлы, смотрите, как нужна
Стране и миру
Та святая клятва.
Татарский говор и язык башкир,
И вековая общность русской речи
Смешались здесь.
Мы выросли, и Мир
Своей судьбой свалился нам на плечи,
На русских, на башкир и на татар,
На всех, кто стал опорою державы,
Чтоб не было неразберих и свар,
Чтоб дети Мира к миру путь держали.
Теперь на нас огромный шар земной
Со всех сторон взирает и дивится:
Возможно ли под солнцем и луной
В одну семью так монолитно слиться?
Возможно ли, одолевая тьму,
Жить породненным миром, безтревожно?
И город мой Уфа — пример тому,
Он говорит:
— Возможно, да возможно!
ГИМН ЖИЗНИ
Слава луне и солнцу,
Слава высокому небу,
Слава дождю и снегу,
Молнии, грому, грозе.
Слава траве и деревьям,
Слава крестьянскому хлебу
И городам, и деревням —
Слава священной земле.
Ближних своих любите,
Жен ненаглядных любите,
Всё на земле проходит,
Не возвращается вновь.
В трудной дороге не рвите
Эти священные нити,
Божеские по названью:
Вера, надежда, любовь.
Слава зиме и лету,
Слава и тьме, и свету,
Слава морям просторным,
Вечным разливам рек.
Слава орлу в поднебесье,
Слава и плачу, и песне,
Маленькой в поле травинке,
Слезинке, упавшей с век.
Большому и малому —
Слава!
Творцу — небывалая
Слава!
Высокому,
Низкому —
Слава!
Далекому,
Близкому —
Слава!
Сгоревшему
И горящему,
Прошедшему
И настоящему,
Отцветшему
И цветущему,
Отшедшему
И грядущему,
Тебе, человек,
Тебе, человек —
Слава вовек!
Слава вовек!
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
