Александр БАЙГУШЕВ

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ 

О проекте
Проза
Поэзия
Очерк
Эссе
Беседы
Критика
Литературоведение
Naif
Редакция
Авторы
Галерея
Архив 2008 г.

XPOHOC

Русское поле

МОЛОКО

РуЖи

БЕЛЬСК

СЛАВЯНСТВО

ПОДЪЕМ

ЖУРНАЛ СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

"ПОДВИГ"

СИБИРСКИЕ ОГНИ

РОМАН-ГАЗЕТА

ГАЗДАНОВ

ПЛАТОНОВ

ФЛОРЕНСКИЙ

НАУКА

ГЕОСИНХРОНИЯ

Александр БАЙГУШЕВ

Культовый поэт русских клубов

Валентин Сорокин

(пятнадцать тайн «русского сопротивления»)

Тайна девятая. Откуда растут дьявольские рожки у сенсационной провокации, опубликованной в газете «День литературы», будто: «Русская партия многими воспринималась только как затея КГБ»

Но есть у Сорокина и более умные враги. Действующие исподтишка. Сами бьющие себя в грудь, что они, тоже как Валентин Сорокин, насквозь русские, но вот только в отличие от Сорокина они – «не соборники, а хуторяне». Да именно так – цитата совершенно точная.

Даже я, привычный к черному пиару  «идеологического противника», искушенный в тех подлостях, которые применяются против «русского сопротивления», снова и снова протирал глаза, я не поверил своим глазам, когда в синхрон к истерике Бушина про «психов» в газете «Завтра» еще и в самой приличной и уж никак не склочной газете «День литературы», 2006, №3 вдруг появился якобы в порядке дискуссии провокативный текст, длинно озаглавленный: «Лиса-пропагандист и кожиновский виноград. По поводу статьи А. Байгушева «Могучее восхождение Валентина Сорокина».

Забавный текст, после публикации которого, сама дискуссия газетой вдруг тут же была в лучших советских террористических традициях прекращена, и ответить почему-то (почему?)  никому не дали. Неужели таким сильным было давление, что даже «кулачный боец в литературный драках» Владимир Бондаренко поджал хвост? Сильна, сильна значит, была давившая на редактора Нечистая сила! Я снова и снова перечитывал этот вонявший серой провокативный текст «Лиса-пропагандист и кожиновский виноград. По поводу статьи А. Байгушева «Могучее восхождение Валентина Сорокина».

Лейтмотивом, знаковой красной нитью через этот текст проходит дикое утверждение некоего  мало известного «голубого» (он сам себя именует «демократом») барда А. Васина, очевидно, подсунутого какими-то мощными силами в газету «День литературы», будто и я и Валентин Сорокин как культовый поэт – знамя «русских клубов», и все мы, кто входили в «Русский орден», положили свою жизнь… на обслуживание грязной затеи  Андропова (Файнштейна). Да, да, в явно подкинутой в «День литературы» провокации так прямо и заявлялось: «Русская партия многими воспринималась только как затея КГБ». Вот так, как обухом по голове!

Я не сегодня родился, и всегда понимал, что идея таких подкидываемых обществу «направленных дезинформаций» исходит от спецструктур. Так этим в КГБ занималось целая спецслужба – особо засекреченная служба «А» Первого главного управления. Да и в громадной контрпропагандистской системе АПН, где мне тоже довелось поработать за свою долгую карьеру, была, помню, своя особо секретная служба дезинформации ГРПП – она сидела за железной дверью на шестом этаже жилого дома напротив основного здания АПН на Пушкинской площади. Задача, поставленная перед «Васиным» мне сразу стала ясна: Васину надлежало не столько перечеркнуть культового поэта русского ордена Валентина Сорокина (как была «ими» же поставлена задача перед Бушиным), а выступить более глобально и лукаво - скомпрометировать само понятие «русской партии». «Русскую партию внутри КПСС» сначала пытались замалчивать (особенно в это преуспел Вл. Бушин, объявивший Русскую партию «фантазией А.Байгушева», но сейчас уже это невозможно – достоянием общественности стали упрямые факты. Тогда русофобы пустили в ход версию, что «Русскую партию» организовало КГБ.

Красный наемник олигархии, готовый удавиться за тридцать сребреников Бушин отработал свое, пугая красных маргиналов-стариков, что русские клубы, вот такие ужасные, были против душки Ленина. А Васин выступает в роли олигархического наемника - голубого наемника, работающего на прямой провокации. Васин, конечно, не одинок.

Блистательный театральный режиссер, один из корифеев «театра абсурда»  Сергей Кургинян сменил амплуа и занялся политическим театром в политике. Его «демокрыты» принимаю с распростертыми объятиями. Он может сколько угодно выступать на всех каналах телевидения (свой! хоть и красный, но «интернационалист» - апологет безнациональности)  и печатать в Интернете (и не только в Интернете) статьи под хлестким названием «Не скулите о русском фашизме», в которых утверждать: «СССР был невероятно логичен и эффективен как государственное устройство. Почему? Потому что это была наднациональная и надконфессиональная идея». И жаловаться на Русский Орден: «На что же хотели сменить СССР? На национальное государство. Говорили следующее: «Проведем супермодернизацию. Положим под себя отделившиеся окраины. Всех этих среднеазиатских, кавказских чурок и прочим разных. А Кургинян нам мешает. Ему чурок хочется назад в империю возвратить. И нам на шею посадить, как при Сталине». Это типичные разговоры 1990 года. Понимая, что западники преступно хотят развала ССР, я стал почвенным публицистом и аналитиком. Но  в их среде сразу столкнулся с категорическим нежеланием почвенников спасать СССР. Говорилось: «А на фига нам это надо? Нам чурок себе опять на шею?» Например, почвенный русский писатель Валентин Распутин, являясь народным депутатом и членом Президентского Совета СССР (при Горбачеве), предложил во всеуслышание: «РСФСР должна выйти из состава СССР». Почему это было особенно опасно. Потому что, опираясь на русский актив, можно еще было подавить окраины. Но с момента, когда русский актив сам стал преступно откалываться от империи, делать уже было нечего. Оказалось, что враги СССР – равно западники, и почвенники. Так называемая «Русская партия»» (конец цитаты). Дальше в своей статье Кургинян обстоятельно гвоздит меня как сопредседателя «Славянского Собора» и одного из функционеров-лидеров и исполнителей лозунга «Русского Ордена», оглашенного Распутиным. Слава Богу, он хоть оговаривается: «Только пусть никто не думает, что я свожу это к фигуре господина (или товарища) Байгушева. Мне есть о ком и о чем поразмыслить. Тем более, что подоспела Кондопога».

Кургинян, конечно, может объявлять себя почвенником и русским. Больше того, будь он искренним, мы бы его приняли. Не изгнали. Но ведь он объявлял себя почвенником лишь до того, чтобы внедриться и изнутри подорвать Русский Орден. С ним всё понятно: это волк в овечьей шкуре.

Сложнее с провокацией Васина. Мне понятно, почему была для сенсационной дезинформации использована именно патриотическая газета «День литературы». Какому-нибудь желтому «Московскому комсомольцу» с Минкиными, Хинштейнами и Дейчами (последний, кстати, специализировался на «дезинформации» еще в АПН, из которого «убежал» (был переброшен?) на американское радио «Свобода). Нет, «ихней» желтой газете патриоты ни в жизнь не поверят, что «русские клубы» были сфабрикованы КГБ. А вот «День литературы», которому патриоты привыкли доверять? Тут «от своих» патриоты грязную дезинформационную утку могут вдруг и заглотить. А тогда задача грязной «дезинформации» будет достигнута. Будет  втемяшена в наивные русские головы еще одна препона тому, чтобы мы, русские, упаси Боже, не попытались повторить свой опыт 60-70-х годов и не объединились под какой-то « крышей» в «русские клубы». Хотя это единственное для нас сейчас спасение, чтобы сохранить Нацию.

Но Бондаренко-то?! Когда явные наемники олигархии «васины» сплавляют в «День литературы» сивый бред, будто «русские клубы - затея Андропова», а он этот дурно пахнущий бред печатает, то неужели обычно дотошный на точность фактов критик Владимир Бондаренко хотя бы прежде календарь не полистал. Даты не сходятся. Туфту же ему подсунули дикую. Как мог «русские клубы» инициировать еврей Андропов (Файнштейн)? Он что – сумасшедший, чтобы под себя рыть? Или он  обладал «машиной времени» фантаста Уэльса, чтобы перемещаться в прошлое? Ведь он был переброшен из «красной паутины» на  Лубянку в 1967-м году, а «русские клубы», как я уже говорил, стихийно родились по всей стране еще в начале   60-х годов?! 

Еще не было ВООПИК, но уже тогда собирались русские люди вместе и отводили люди русские душу, слушая молодого прекрасного лирика Валентина Сорокина – талант под стать Клюеву и Есенину.

                Валентин Сорокин

        Сирень

Незавидные наши дела,

Дни мы тратим и годы веками:

Долго, долго сирень не цвела,

А сегодня искрит лепестками.

И звенит под ночною звездой,

А вчера, на рассвете, вскричала:

«Неужель ты, Василич?

                                          Постой,

Обозналась я, вправду, сначала!»

И смешно мне, и горько до слёз,

Как могла ты, скажи, обознаться, -

Помнишь, я по траве тебя нёс,

По цветам, до реки – целоваться?

А теперь ты в кругу тополей

Не узнала!..

                     Балована ими...

«Нет, Василич, та встреча милей,

И её не сравню я с другими!»

Попыталась ко мне подойти

И повеяла синь-рукавами:

«Без тебя не нашла я пути, -

Даль родная взялась облаками!»

Я утёр благодарно слезу

И ответил: «сирень, дорогая,

Хочешь, вновь я тебя пронесу

По цветам –

                не нужна мне другая!..»

Как можно облаивать такого проникновенного поэта? Вляпался Вл. Бондаренко по уши с Васиным. Но ведь вляпались и те, кто стоит за Васиным. Почему они-3то так  оплошали, что их за руку легко поймать. Не от того ли факта про Андропова, которым страшно гордились в КГБ, что именно он, Андропов (Файнштейн), создал специализированное 5-е главное управление КГБ, одной из главных задач которому вменил работать по методу известной операции Дзержинского «Трест». То есть самому организовывать якобы антисоветские организации, в которые бы, как бабочки на свет лампочки, слетались и сгорали «антисоветчики». Андропов поставил задачу перед Пятым управлением на потоке организовывать подставные выставки абстракционистов. Организовывать скандальные антисоветские литературные объединения, вроде «Метрополя». Наконец, массово инициировать  ансамбли некоей так называемой «авторской песни» - подобные известному подставному ансамблю «Надежда» Васина (уж не нашего ли Васина? Да нашего! Вот на каком дне откопали человечка, чтобы выступил против Сорокина).  

Действуя сугубо провокативным методом, стягивая «инакомыслящих» в контролируемые сексотами  декоративные «тресты», Андропов (Файнштейн), как он докладывал на закрытых Политбюро, якобы успешно выявлял, дезорганизовывал, и затем соответствующе обрабатывал, делал через «профилактику» совершенно ручными «инакомыслящих». На закрытых заседаниях Политбюро  Андропов с упоением профессионального провокатора витийствовал, что созданное им 5-е управление по борьбе с идеологическими диверсиями – цитирую: «успешно вносит раскол в советское общество и парализует потенциальных смутьянов». «Мы попросту разлагаем идеологического противника внутри страны. Умелыми психологическими акциями КГБ вносит в ряды «инакомыслящих» смятение и сводит все реально их антисоветские действия на нет», - путаный чиновничий полуграмотный язык тут принадлежит самому Андропову, не имевшему никакого образования (речной техникум с грехом пополам в Рыбинске) и только на старости лет перед тем, как стать Генсеком, якобы закончившему московскую ВПШ (партшколу), что по уровню интеллекта не выше средней школы?

Вот так на самом деле было.

Но Васин не знает, что его с датами инструкторы подвели. И он развертывается в теме. Для убедительности своей дезинформации тут уже и Кожинова, которого якобы он знал (во что, свежо предание, но верится с трудом – провокаторов Кожинов чуял носом за версту), припутывает: «Что же до претензий к Кожинову, то, очевидно, А. Байгушев приписывает ему свои правила обработки людей, то, как они действовали в «русских клубах»».

 Кто это многозначительные «они»?  Васин изголяется: «подразделение «к» кгб СССР. (Не пишется то учреждение в заглавных букв у меня)». Но не было никогда в КГБ подразделения «контрпропаганды». Служба «К» (кодировавшаяся именно так) была, но не в КГБ, а в партии. В КГБ же литером «К» обозначалась «внутренняя контрразведка», которая занималась внутренней инспекцией подразделений КГБ и во главе ее Андроопов «обмишурился» - поставил предателя Олега Калугина. Контрпропаганда всегда оставалась прерогативой партии и подчинялась не Андропову, а непосредственно Суслову. Так что, приписывая меня к КГБ, Васин заведомо лжет.  Васин мог раньше не знать, что я работал в противовес КГБ (и контролируя КГБ) в Личной стратегической разведке и контрразведке Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева – это была тайна за семью печатями. Васин мог не читать политической бестселлер Сергея Семанова «Дорогой Леонид Ильич» с моим предисловием, подписанным «Координатор Личной стратегической разведке и контрразведке Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И.Брежнева» (теперь-то чего скрывать, когда не только Брежнева, но уже СССР давно нет!). Но во всех писательских справочниках есть, что я работал в советской контрпропаганде (подчиненной не КГБ, а непосредственно партии – М.А.Суслову, и уж это, кстати, никогда ни для кого (тем более в «русских клубах») не было секретом. Я имел официальное удостоверение специального корреспондента АНП с допуском в Кремль (так как занимался официальным освещением на зарубеж всех кремлевских мероприятий). Васин тоже это прекрасно знает, хотя бы потому, что, судя по его тексту, с ненавистью  и страхом читал мою книгу «Русский орден внутри КПСС. Помощник Суслова вспоминает», М., Алгоритм – Эксмо, 2006, тем более, что она вышла уже третьим изданием.

Но Васину не до «формальных тонкостей». Он лохотронщик. А у лохотронщиков главное – ошеломить доверчивую жертву. Финт с «кгб», которое у Васина, видите ли, вопреки всем законам русского языка не пишется из заглавных букв – это вроде  тех ненормальных острот, заставляющих человека теряться,  что применяют профессиональные жулики для отвлечения внимания публики, когда они подменяют предмет «куклой».  Ну, а  «втюхиваемый» через «куклу» в подсознание смысл, на котором  пытается Васин обывателя зациклить – это страх, что, мол, якобы были и остаются «свои правила обработки людей, то, как «они (то есть понимай гебисты – А.Б) действовали в «русских клубах»».

 Васину поручено (понятно кем) представить «русские клубы» какими-то чудовищными лабораториями КГБ по психологической обработке людей. И Васин вовсю отрабатывает задание. Он выдал подлянку и тут же опять ловко приплетает в свою дезинформацию имя Вадима Кожинова. Не моргнув глазом, он ошарашивает читателей газеты «День литературы» еще и таким откровением:  «А вот провоцировать своих друзей «русским клубам» Вадим Валерианович, и, правда, не давал».

Хоть стой, хоть падай! Получается у провокатора Васина, что Вадим  Кожинов вел какую-то двойную игру, сам в «русские клубы» активно ходил, был их основателем и идеологом, а вот своих личных друзей от русской заразы оберегал. Логика потрясающая. Но любая ложь хороша, лишь бы не дать русским как-то объединиться.

Дмитрия Рогозина, лидера партии «Родина», едва Рогозин дерзнул направленно защищать русские интересы, такие же вот нанятые «васины» в чиновничьем аппарате съели самым подлым образом - по самым пустяковым придиркам через местные суды, которые полностью в руках чиновников. Аж в семи из 8-ми субъектов Федерации попросту партию «Родина» цинично не допустили к выборам. Полное торжество демократии! Сейчас Рагозин призывает: «Есть Лига защиты евреев, почему не быть Лиге защиты русских.  Именно польза в решении национальных задач русского народа должна стать критерием оценки деятельности всех государственных органов. Поэтому Лига защиты русских – это организация, которую надо создавать немедленно» (цитирую по интервью Рагозина главному редактору «Русской линии» Анатолию Степанову в газете «Завтра», 2006, №21).

Идея правильная. Если говорить прямо, то созданные нами в 60-х годах «Русские клубы» (= «русский орден»; = «русская партия внутри КПСС») как раз вот практически и были Лигой защиты русских. В лучшее брежневское золотое закатное время советской власти русский человек мог придти – и быть уверенным, что его выслушают, духовно поддержат (что в жизни для каждого честного человека всегда очень важно!). Постараются помочь. Особенно это касалось людей творческих профессий. Тут мы старались не позволить ни одному русскому таланту пропасть.

Так вы можете себе представить, чтобы Лигу защиты русских мог КГБ – Андропов (Файнштейн) «инициировать»?! Еще раз повторю, что вся статья  «Лиса-пропагандист и кожиновский виноград. По поводу статьи А. Байгушева «Могучее восхождение Валентина Сорокина»», опубликованная  в «Дне литературы» -  это самая грязная провокация никак не против меня лично, а против Русского Ордена. Имеющая одну подлую цель – не дать русским хоть как-то объединиться для защиты своих интересов.

Однако проблема  восстановления «русского ордена» - не важно, в какой форме - Лиги ли защиты русских, какой-то легальной объединенной русской партии под  открыто соответствующим названием  или даже в катакомбном варианте (раз открыто нам, русским, объединиться «ихняя» оккупационная власть не дает) висит в воздухе. Недавно с этой целью восстановлен существовавший до советской власти «Союз Русского Народа» - как внепартийная организация, объединяющая русских людей разных политических и конфессиональных взглядов. Очевидно, что должен в закулисе действовать и Русский Орден

И Васин, получилось, что, сам того не желая, спровоцировал нас серьезно высказаться по этой проблеме.  А разговор вокруг нее возникает очень серьезный. Тут, говоря на шекспировском языке уже сакральное: «to be or not to be - быть или не быть». Для, нас, всей русской нации, всех русских  людей  – быть, или не быть. Александр Проханов  блестящую передовую статью газеты «Завтра» (эти передовые вообще классика высокой публицистики!) «Богоугодна ли власть в России?» (2006, №35) заканчивает уверенностью: «Новая элита России составит «Имперский Орден», куда вступают самые просвещенные, жертвенные, богоугодные – «Сыны Отечества». В одном из апокрифов есть свидетельство, что Крест, на котором был распят Сын Божий, шествовал по земле и, увитый цветами, свидетельствовал о грядущей Победе. Такая эмблема – серебряный крест с бриллиантом, как образ «крестной России», озаренной лучами спасительной Полярной звезды украсит грудь воинов «имперского Ордена».

Серебряный крест с бриллиантом – это, конечно, прекрасно. Но еще важнее сама традиция Русского Ордена. Поэтому буду аргументировать по возможности подробно. И чтобы не было ни у кого никаких сомнений в серьезности моего подхода к проблеме, я сразу демонстративно обопрусь на наш нынешний самый большой русский авторитет.

Валерий Ганичев, с 1994 года и поныне глава Союза писателей России,  заместитель Главы Всемирного Русского Народного Собора (то есть заместитель самого святейшего Патриарха),  а все 60-80-е годы один из признанных лидеров нашего «русского ордена» (= «русских клубов») сравнительно недавно вспоминал, как начиналось «русское сопротивление». А уж он-то, будучи признанным лидером «русского ордена», лучше кого либо, знал цену Андропову (Файнштейну) и раскладку политических сил  в период брежневского золотого заката советской власти. И вот как анализирует общую картину 60-80-х годов высший русский авторитет. Процитирую широко всем известные высказывания Валерия Ганичева по примечательно названной книге Вл. Бондаренко «Пламенные реакционеры», М., Алгоритм, 2003. То есть по книге самого Вл. Бондаренко, который напечатал провокатора Васина. Уж свою-то книгу Бондаренко должен помнить.

Так вот что рассказывает Ганичев про созданную всеми нами и прежде всего им самим, безумно отважным Ганичевым,  нашу «Русскую партию внутри КПСС» ( = «русский орден»», = «русские клубы»). Ганичев предпочитает говорить «Русский Орден», что было скорее внутренним термином. На внешний выход употреблялось «Русская партия внутри КПСС», как это было сформулировано самыми Брежневым. Ганичев рассказывает:

«У нас были иллюзии, что мы совместим социализм с русским началом. Помешало предательство. Против нас восстали все  партократы во главе с Председателем КГБ Андроповым. Тот так и заявил, что русский путь – это самый главный враг, страшнее диссидентов. Вот советские партократы и получили, что хотели. Русское государство их не устраивало. Диссидентов лелеяли, подержат для приличия, для создания авторитета немного в тюрьме и на запад, а там их уже с помпой отправляют. Русские же непримиримые патриоты, Огурцов, Бородин – сидели от звонка до звонка в тюрьмах, и никакой Запад им не помогал. Кто выдержит это? Я не знаю, кто сейчас в нашей стране является последовательным защитником русских интересов. Царит американский подход и в политике, и в жизни, и в экономике, и прежде всего в культуре и на телевидении…»

Подчеркну: объясняя, почему КПСС практически сдала советскую власть, Валерий Ганичев совершенно справедливо видит главную причину в том, что партия благодаря предательским провокационным действиям ее «отщепенцев», вроде лукавого Андропова (Файнштейна), потеряла свою патриотическую опору в массах.

Валерий Ганичев так прямо и говорит о провокационных действиях Андропова: «Очень много было сделано, чтобы подменить «русский орден», чтобы внедрить в движение горлопанов,  маргиналов, фанатиков, еретиков»

Валерий Ганичев жестко упрекает маргиналов-коммунистов, вроде Бушина: «Почему в хрущевское время так испугались Церкви?! Ее же клеймили тоже как сталинское наследие, изгоняли как следствие сталинизма. Об этом молчат не только шестидесятники, но почему-то и сами священники. Вот тогда воинствующая Церковь могла бы занять место главенствующей идеологии в стране победившего социализма».

Ганичев тяжело сетует, что, увы, но этого не было сделано. Хотя сначала Сталин, а затем по его стопам Леонид Брежнев в глубокой тайне, очень осторожно исподволь постепенно готовили реставрацию Православия вместо изжившей себя и оказавшейся абсолютно чужой русскому народу идеологии заморского «жидовствующего», космополитического иудо-марксизма. Напомню. Это не многим было известно, но его близкий круг свидетельствует об убежденной  православности всей семьи Генсека Брежнева, которого, кстати, жена и отпела в Церкви и похоронила, перекрестив не один раз по православному обычаю. Об этом знает весь мир. Только у нас в наших средствах информации по личному указанию сатаниста Андропова эти кадры были вырезаны.

 Это Господне  предопределение своему второму мессианскому народу, что Русский народ должен пройти тяжкие испытания сатанизмом и вернуться в церковь, очищенным. Согласно тайной доктрине Православия – исихазму – священному безмолвию русский народ должен вернуться к Православной Монархии как высшему канону русского национального соборного самоуправления. «Русский орден» создавался с благословения церковного священного тайного Ордена Безмолвия. Теперь об этом можно сказать. И, естественно, мы все считали, что осуществляем Волю Божию – отсюда наша отчаянная жертвенность, наша даже определенная самозабвенная юродивость в служении русской идее.

Но не все всегда сразу получается. Даже когда у тебя самые благородные порывы, и сам Господь за спиной. Силен Лукавый. «Русский орден», конечно, всеми силами  торопил возвращение русского народа в его традиционную, устоявшуюся в веках,  истинную веру. Мы прекрасно понимали, что, если не вернемся всем народом в Православие, то погибнем при развале Советского Союза (а к тому неумолимое шло; весь народ это ощущал, что чужая иудейская утопическая идея изжила себя, выродилась на корню, пересаженная не на свою почву!). Но, к сожалению, очень сильна была в правящей КПСС чужеродная «жидовствующая» атеистическая инерция,  которую приходилось преодолевать. Партократы перепугались вернуться на родную православную почву до смерти. Даже такие, как «искренний антисемит» (характеристика Андропова) и сталинист Косыгин, всегда нам помогавший спасать от бульдозерной зачистки храмы – он, правда, осторожно называл это - «спасать памятники древнерусского зодчества». Боялись, боялись, воспитанные со своей красной юности на марксистском сатанинском атеизме, партократы  опамятоваться и сделать последний решительный шаг. Все откладывали Второе Крещение Руси, которое единственно могло Империю сохранить.

 Воцерковление партии и всего русского народа, конечно, подспудно все равно неумолимо шло. Но страшно мешали Андроповы (Файнштейны) и всякие отщепенцы, вроде писателя Бушина,  тогда зарабатывавшего переизданиями своего графоманского романа под названием «Страницы жизни Карла Маркса».

Мы не успели из-за гебистов Андроповых и отщепенцев Бушиных (других прямых врагов у Православия не было!) вернуть народ в родную Церковь – и потеряли Державу.

Валерий Ганичев прямо и откровенно вспоминает: «Мы сочетали русскую идею с идеей социализма и не видели в этом противоречий. Противоречия были с реальной жизнью. С реальной властью. Были у нас в «русском ордене» и теоретики, были идеологи. И мы боролись  с заскорузлыми понятиями о социализме с одной стороны, и с прозападными космополитическими тенденциями с другой. Особенно борьба обострилась с приходом к власти Юрия Андропова – яростного русофоба. У меня было очень много встреч с Михаилом Шолоховым, политическим лидером «русского ордена» внутри партии, и он мне рассказывал, что написал записку в ЦК о положении русского народа, об отсутствии защитников его интересов в правительстве, в ЦК, в любых государственных структурах. Суслов и Андропов эту записку однако подло замотали. В итоге, вместо того, чтобы способствовать развитию русского патриотизма, использовать, как в годы войны, его силу для развития государства, делалось все для тотального разгрома патриотического движения, для уничтожения русского национального самосознания, русской народной культуры. Михаил Шолохов ушел тогда в сторону христианского православного социализма. Или даже не социализма, а социальной и народной справедливости».

Вот такие настроения были у нас в «русских клубах», и, естественно, что вслед за  своим политическими лидерами Михаилом Шолоховым, Валерием Ганичевым, Юрием Прокушевым и Сергеем Семановым мы все не видели иного пути, кроме как возвращения к «вечным ценностям Москвы -  Второго Рима». Никогда не забуду, как на изумленных глазах охранявших нас арабских спецслужб мы с Прокушевым по какому-то сакральному порыву на Ближнем Востоке в Дамаске встали рядом на колени в самой древней в мире христианской церкви и всю ночь  громко молились за русификацию и христианизацию КПСС!

Манифест «русских клубов», написанный нашим выдающимся историком Сергеем Семановым и дерзко напечатанный нами в главном тогда нашем русском журнале «Молодая гвардия» (1970, №8), так  прямо достаточно прозрачно и назывался - «О ценностях относительных и вечных». А стихи молодого Валентина Сорокина, быстро ставшего культовым поэтом русских клубов, были открыто проникнуты горячими призывами к возвращению с пути ложного иудейского ветхозаветного  Закона на новозаветную мессианскую дорогу второго избранного русского народа к Благодати.

Не купайтесь, русские, не надо

В том бассейне, что на месте храма,

Будет совесть этому не рада,

Покачнет семью печаль и драма.

Не купайтесь, русские в бассейне,

Там, внизу, подземные потоки, -

Где людские грязи поосели,

Пламенеют, яры и глубоки.

Храм стозвонный – памятник героям,

Хоть орлы бессмертья не просили,

Но самим народом был построен

Для грядущих правнуков России.

Не должны забыть мы о победах

И, в Пути знамена развевая,

Покумекаем о новых бедах.

Русское, ни в чем не предавая

Тогда  в грязно «оттепельные», антисталинские хрущевские 50-60-е годы наши заклятые враги «жидовствующие» атеисты-сатанисты андроповы и бушины настолько уже обнаглели, что на месте знаково взорванного Кагановичем и Хрущевым еще в 30-х годах величественной святыни России - Храма Христа Спасителя с  издевательским вызовом выкопали гнусный бассейн с такой жуткой концентрацией хлорки, что стали гибнут картины находящегося рядом Музея изобразительных искусств. «Жидовствующие» сатанисты, вроде Андропова и красного маньяка Владимира Бушины с визгом приплясывали: «Вот вам, мракобесы из русских клубов, купель! Креститесь в хлорке заново, раз так хотите!»

В ответ по всему периметру адского хлорного бассейна мы  обклеили все столбы листовками с текстом поэмы Валентина Сорокина «Багровая скала». И хотя Председатель КГБ Андропов (Файштейн) стоял на ушах, но на аресты не решился, так как надо было бы повально арестовывать «русские клубы». А Генсек партии Леонид Брежнев на такую акцию никогда бы не пошел – скорее убрал бы самого Андропова. Не сталинские уже были времена, да и сам Брежнев за «русские клубы» держался – понимал, что иначе Андропов со своим влиятельным и нахрапистым «жидовствующим» Кагалом моментально его скинет.

Трагическим и прекрасным (хотя даже многим из нас самих поначалу казалось, что безнадежным!) было вдруг возникшее тогда в 60-х наше «русское сопротивление» - наше через «русские клубы» отчаянно вызывающее противостояние с «Монстром» на Лубянке.

Сейчас многое уже забылось. Даже не все верят в жуткие страхи советского времени 20-50-х годов, когда за людьми, чуть не то слово сказавшими, окаянно стучали по лестнице сапоги на рассвете. Но мы-то все еще прекрасно помнили, как с «Лубянки» массово, сотнями тысяч, отправляли всех «инакомыслящих» за колючую проволоку в ГУЛАГ. Как на рассвете вся страна вздрагивала, прислушивалась, не скрипит ли деревянная лестница. И никто не был застрахован от карающего меча «Лубянки», каждый думал: – А вдруг за мной? Вдруг я где-то чего ляпнул?!

А мы? Мы в «русских клубах» были блаженными. Мы были юродивыми – и мы решились и бросили вызов чудовищному «Дракону». А самым блаженным, самым святым мучеником (не побоюсь этого слова!) был среди нас наш культовый поэт, молодой и неистовый, готовый хоть завтра взойти за русский народ на Голгофу, поразительно романтичный и самоотверженный Валентин Сорокин. Но ведь враг-то у нарождавшегося тогда наше «русского ордена», повторюсь, был, страшнее не придумаешь.

Вот так к сведению Васина выглядели на самом деле взаимоотношения «Русской партии внутри КПСС», «русских клубов» и нашего культового поэта русских клубов Валентина Сорокина с андроповским КГБ и его жутким 5-м Управлением по борьбе с идеологической диверсией.

Открою теперь секрет Полишинеля: при иудосоветской власти была даже не одна, а  всегда сосуществовали параллельно и совершенно не зависимо друг от друга аж четыре совершенно обособленные спецслужбы. Две партийных разведки и две государственные. Пугало всех, как катафалк, поставленный на Лубянке, государственное учреждение ВЧК – ОГПУ – НКВД – КГБ.

Но едва ли не большей силой обладала у нас более засекреченная (у нас про нее не давали открыто писать и говорить), но прекрасно известная на Западе и страшно Запад пугавшая, державшая в постоянном утробном страхе «Красная паутина» Коминтерна. То есть разведка Международного коммунистического движения, которое согласно Марксу-Энгельсу и Ленину-Троцкому-Зиновьеву, считалось, что  важнее и главней русских внутренних дел. Важней судьбы России. «Красная паутина», считалось, что используется «пролетариатом», от имени которого действовали интернационалисты, преимущественно евреи, лишь как международный экспериментальный полигон. «Красная паутина» держала себя над Лубянкой. Всегда действовала совершенно самостоятельно и подчинялась при Ленине и Сталине Зиновьеву (Зиновьев, получалось, что был выше местных российских правителей – по рангу только «местных» князьков большевизма). При троцкисте Хрущеве, мечтавшем снова раздуть Мировой Пожар и бросившем весь золотой запас на подкормку мирового коммунистического движения, «красная паутина» подчинялась Отто-Вилли Куусинену (бывшему секретарю Коминтерна) и… его выкормышу, практически «приемному сыну» Андропову. При Брежневе Международному отделу ЦК (еврею Пономареву).

В-третьих, ГРУ – Главное разведовательное управление Генштаба. При Брежневе оно было повязано прямо на него и в необходимых случаях смыкалось с его личной разведкой. Страховало при особо ответственных акциях (профилактика заговора Шелепина, Месяцева, Егорычева, Яковлева и других заговоров по смещению Генсека), когда могла не подчиниться и даже противодействовать Лубянка. ГРУ давало людей и в помощь особо секретных спецопераций,   проводимых стратегической разведкой Генсека за рубежом и внутри страны, о которых не должна была знать Лубянка. Обеспечивало особо сложной спецтехникой – такой, какой не было даже на Лубянке и у ЦРУ. ГРУшники всегда профессионально соперничали с Лубянкой и были настроены в своей массе более патриотично, державно и православно, хотя и в ГРУ были свои знаменитые предатели. Не без предателей. Евреев в ГРУ практически никогда не принимали. Это была преимущественно русская по кадровому составу организация, всегда очень близкая «русскому ордену» - и духовно, и по делу. На Лубянке всегда знали: – тронешь «русский орден», нарвешься на ГРУ. Русское возмездие обязательно достанет: око за око, зуб за зуб.

И, в-четвертых, была еще и особо секретная личная разведка Генсекретарей, являвшаяся сугубо партийной стратегической разведкой и контрразведкой, страховавшей  Генсека, всю партию и страну от неожиданностей со стороны прежде всего с Лубянки и из интернациональной (= евреизированной) «красной паутины». При Хрущеве была сделана самодурная попытка (внушенная ему Куусиненом) объединить «красную паутину» с личной разведкой Генсека под руководством «координатора» Андропова.  Брежнев испугался такой двойной силы Андропова и предпочел перебросить того на Лубянку, чего Андропов сам страшно добивался, выторговав за такую свою «уступку» у Брежнева членство в Политбюро – что было бы для него не возможно при руководстве  интернационалистской «красной паутиной», ни тем более, особо секретной личной разведкой вождя. У Андропова, по-видимому, был далеко идущий план на полный захват власти – ускорить уход из жизни Брежнева и сесть царем Империи - на должность Генсека. Он был весьма поверхностно образован (всего-то речной техникум и бессистемно нахватался некоторых сведений), но амбиций Андропову (Файнштейну) было не занимать.

Все четыре спецслужбы, повторюсь, были в советское время наглухо закрыты друг от друга. Но негласное соотношение сил было: две первых против  двух вторых. Понятно, кто стоял больше на «интернациональных» позициях, кто на «черносотенных». КГБ не знал имена координаторов и резидентов конкурирующих спецслужб. Никогда КГБ не имел права на сведения, кто действует в той или иной стране по линии «красной паутины» (кстати, «интернационально» всегда опутывавшей и нашу собственную Советскую страну). Лишь поверхностные общие сведения были в КГБ и про ГРУ. Сотрудничали, но со взаимной опаской. Ну, а уж спарку координаторов линии личной стратегической разведки Генсека знали, кроме лично Брежнева, только еще члены Политбюро Суслов и Черненко,  Голиков (самый доверенный и бессменный помощник Брежнева) и Воронцов (официальный помощник Суслова).

Считалось, что такая изоляция четырех спецслужб друг от друга исключает «кротов» и гарантирует особо секретных агентов всех четырех спецслужб от подставок. Но провалы, по крайней мере, в первой и второй главных спецслужбах, все равно бывали чудовищными. Меньше в ГРУ, хотя шума об этом было больше (не без помощи Андропова) и  практически ни одного провала с арестом в личной стратегической разведке, хотя неприятные проколы, конечно, были. Чудес даже в самой особо засекреченной разведке не бывает.

Мы в «русских клубах» с самого же их возникновения» сделали ставку на поиски той «щели», которая бы не закрывалась четырьмя советскими спецслужбами. Но скоро поняли, что найти такую «щель» практически не возможно. Приходилось работать со всеми спецслужбами и сделать выбор, на какую низ них (естественно, не раскрывая всех замыслов) по возможности опереться. Выбор наш пал на самую секретную советскую разведку – на личную стратегическую разведку Генсеков. О ней до сих пор в печати было мало информации. Что-то рассказал историк Станислав Лекарев в программе Пушкова «Постскриптум» (21.04.2007). Есть  несколько слов в моем предисловии к новой, совершенно сенсационной монографии историка Сергея Семанова об Андропове (Алгоритм, 2007). Но документов почти нет. Вышел небольшой сборник документов Личной разведки Сталина: Владимир Вахания «Личная секретная служба И.В. Сталина (стратегическая разведка и контрразведка»). М. Сварогъ, 2004. А о личной разведке Брежнева до сих пор такого сборника документов пока нет. Хотя рукописи не горят, и несмотря на то, что личный архив Суслова, единственно из членов Политбюро, пропал (полностью был уничтожен), что-то все-таки где-то должно было сохраниться: прежде всего, аналитические материалы. Однако прав историк Лекарев: особо секретные разведки потому и были столь сильны, что никогда не «следили», не оставляли «отпечатков пальцев» на месте преступления, тем более, письменных документов. Было бы странным, если Личная стратегическая разведка Генсека, работавшая в собственной стране, будто она действует на чужой территории – с теми же абсолютными правилами конспирации, держала  архивы, в которые уж точно залезет КГБ и конкуренты Генсека, жаждущие, как тот же Андропов (Файнштейн) его подсидеть. Личная разведка Генсеков прежде всего решительно действовала.

Почему столь неожиданными и массовыми были проведенные Сталиным аресты 1937-го года? Да потому, что Сталин опирался на сильную личную стратегическую разведку и контрразведку. На Лубянке у Сталина не было опоры.  Сталин не мог полагаться на председателя ВЧК-ОГПУ лютого «русофоба» Дзержинского и его преемников. Напомним, что три заместителя Дзержинского иностранцы Петерс, Лацис и Уншлихт были расстреляны, так как оказались агентами иностранных разведок. Та же участь постигла еврея Ягоду и литовца (да именно так, русской у него была только фамилия) Ежова. Есть версия, что Берия был давно повязан на «красную паутину», отсюда его особые симпатии к еврейству, хотя из соображений заботы о сохранении приличного лица Коминтерна даже Хрущев об этой повязке Берии вслух сказать не решился и пришил Берии нелепые обвинения в связях с  Лондоном. Что касается Брежнева, то как блистательно его личной разведкой был разоблачен Шелепин с его заговором, по которому тот должен был стать, вместо Брежнева, Генсеком. Были во-время обезврежены и другие претенденты на место Брежнева. Опаздали с обезвреживанием Андропова? Да! Но Андропову Брежнев тоже не доверял – его сохранение на посту председателя КГБ было для Брежнева практически вынужденным. Он учитывал, что международное и внутреннее пассионарное, чрезвычайно активное и очень влиятельное еврейство простит некоторые непопулярные действия КГБ лишь своему еврею. Что «красная паутина» (партийная «интернациональная разведка»), почти целиком завязанная на еврейские кадры по всему миру, тоже сразу рухнет, если заподозрит, что на КГБ в СССР поставлен «антисемит». Приходилось кидать кость «красной паутине», как собаке, добиваясь её преданности. Ведь большинство евреев – агентов интернациональной «красной паутины» работало не за денежное вознаграждение (в партийных разведках, считалось, что работают в них за идею -  особо идейные подвижники-бесребряники, и так оно и было – отсюда практически ни одного провала; предательство исключалось по определению). Естественно, что особая идейность обеих партийных разведок делало однако их «упертыми» - ими было очень трудно сверху без объяснений манипулировать. Функционеры» партийных разведок всегда хотели сами понимать, для чего они что-то делают, ради какой идеи проводят ту или иную операцию. И в аналитических оценках каждой политической ситуации упорно стояли на своем. Особенно такой фанатичной упертостью отличалась «интернациональная» «красная паутина», опутывавшая весь мир (включая СССР) и действовавшая в основном через преданных «Интернационалу» глубоко идейных евреев-бессребряников.

Так, что нет, не только  с Лубянкой, а с гораздо более для Отечества опасной  «интернациональной» (вы понимаете чьей?!) «красной паутиной» пришлось Иосифу Сталину и Леониду Брежневу постоянно бороться. В злосчастном 1937-м Сталину пришлось очень туго, все висело на волоске. Не просто ему было даже в собственной стране устоять против многочисленных глубоко засекреченных секретных «интернациональных» агентов «красной паутины», которая  подчинялась его лютому врагу Зиновьеву (еврею-интернационалисту Радомысльскому). Самого Зиновьева Сталин сумел все-таки арестовать. Но вся «красная паутина Коминтерна» успела таки «законсервироваться» - уйти в глубокое подполье. И -  оставалась полностью в руках оппозиции, подготовившей военный мятеж Тухачевского. Цель  заговора генералов была убрать Сталина. Якобы, как утверждалось зиновьевцами, «преступно сползшего на русские черносотенные националистические позиции и давнего  тайного православного агента, внедренного в партию после семинарии тайным церковным Орденом Безмолвия». В повязке зиновьевцами Сталина на Церковь было много, конечно, от мифа. От стремления выдать свое подозрение за реальность. И - наклеить на Сталина особо опасный в тех условиях полного разгула атеизма крамольный ярлык. Но нет дыма без огня - Сталин в душе симпатизировал Церкви и, как только представилась возможность, вернул Церкви патриаршество, освободил многих священников из ГУЛАГа.

 И - абсолютно достоверно, что Сталин в 30-х годах уцелел только благодаря своей секретной личной стратегической разведке и контрразведке, которую ее координатор Сергей Варламович Николаев (бывший начальник особого отдела Первой Конной Армии) организовал для Сталина на принципах  суперсекретной закрытости. Все люди Николаева, работали, как будто они не у себя в стране, а заброшены во вражескую страну. Так же работала и Личная разведка Брежнева. Встречи только тайные. Документы в одном экземпляре, в большинстве тут же уничтожаемом. Финансирование по спецканалам - по линиям «прикрытия». Только в исключительных случаях использовались для поодержки операций Общий отдел ЦК КПСС (К.Черненко) и ГРУ Генштаба армии. Связи в «спарках», как при особо тяжелых альпинистских восхождениях. Сложнейшая система подстраховки, никаких длинных цепочек, когда противник может взять одно слабое звено и через него вытащить всю цепочку. Функционер знал максимум своего «спарщика» и координатора. Даже доверенные в тайну члены Политбюро Суслов и Черненко имен в цепочках не знали. Получали только уже обработанную аналитическую информацию, как правило, с опущенными именами информаторов. Вознаграждения за информацию – только «борзыми щенками». Например, машину вне очереди. Если функционеры-«аналитики» что-то и получали, то это были продвижение на их официальной службе, поощрения в виде государственных и прочих весомых премий и академических званий – но, разумеется, формально не за те «дела», за которые их благодарила партия, а находили другой повод. Ну, а средства на внутреннюю конспиративную работу и валюта на внешние действия – разумеется, только «наличкой» из рук в руки. Никаких расписок и, тем более, ведомостей на зарплату. Хотя все высшие кадры, - так же как и все помощники членов Политбюро, в том числе засекреченные помощники по особым поручениям, были на партийном и «профсоюзном» учете «высшей номенклатуры» в Общем отделе у закадычного друга и соратника Брежнева К.У. Черненко. Но  даже и тут никаких бумаг. Всё в голове. Текущий рабочий материал - аналитические записки в одном экземпляре без подписи – в секретном сейфе в кабинете М.А.Суслова. Уничтожались по мере утери актуальности. Чины и звания только при выходе на пенсию. Из инструкции личной стратегической разведки и контрразведки Генсека: «На территории собственной страны личная стратегическая разведка и контрразведка Генсека действует с соблюдением правил жесточайшей конспирации, что практически гарантирует отсутствие противодействия со стороны противников».

Есть версия, что Хрущева сдал координатор его Личной Стратегической разведки Андропов (Файнштейн), обидевшись на постоянно проявляемый несдержанным на язык Хрущевым «бытовой антисемитизм». Насколько это верно, не знаю. Но Брежнев сам намекал нам после захвата власти (когда его ближайшие помощники по проведенной операции рвались  ради брежневской Идеи занять пост Председателя КГБ), что, увы,  должен будет расплатиться с Андроповым, который выторговал у него должность Председателя КГБ и члена Политбюро. А уж вы, мол, раз вы это «только ради Идеи», оставайтесь в  Личной стратегической разведке и контрразведке Генсека. Будете приглядывать за Андроповым. Так, мол, будет надежнее.

И в этом решении Брежнева была своя логика. Разумеется, несмотря на формальную обособленность, все четыре советские разведки, тем не менее, негласно  приглядывали друг за другом. Личной разведке Генсека это даже вменялось в главную ее задачу. Однако за всем ведь не уследишь. Любая спецслужба всегда самодостаточна, она должна работать на свое Отечество, но при определенных обстоятельствах может сработать и против. Как это сделали всем известный предатель Олег Калугин с его особым подразделением «К» (контрразведка внутри КГБ) и повязавший себя на Еврейский конгресс Гусинского (олигарха СМИ после падения советской власти) начальник 5-го управления КГБ по борьбе с идеологической диверсией Филипп Бобков. Между прочим, именно они оба были  особо доверенными, особо близкими людьми  Андропова (Файнштейна) и выполняли его личные, особо конфиденциальные спецпоручения, направленные на дискредитацию Генсека.  Повязанного в Америке (и заочно осужденного за предательство уже Российским судом) Олега Калугина Андропов сначала, было, отстранил от работы во внешней разведке (пришли из ГРУ данные, что его во время работы заместителем резидента в США «повязало» ЦРУ). Но затем однако по известным только ему причинам Андропов  вдруг не только Калугина простил, но расширил специально под Калугина внутреннюю контрразведку КГБ: вот тебе, предатель, все данные – сдавай ЦРУ хоть все КГБ сразу. И очень многих предатель действительно сдал.  Есть версия, что страшная тайна тут в том, что Олег Калугин сформировал для Андропова аналог личной разведки Генсека, которую разместил на особо конспиративных квартирах на Метростроевской улице. К тому же есть версия, что именно люди Калугина выполняли грязную работу (устранения конкурентов) лично для Андропова. На конспиративных квартирах Андропов стал часто бывать, пытаясь скрыть свои шашни от собственных официальных заместителей Цвигуна и Цинева, подложенных под него Брежневым и давно близких к Брежневу людей.

Как видим, скорпионник в спецслужбах был тот еще. Мы, русские, вот тогда, зная обо всем этом, и попытались хитро использовать в свою пользу противоречия внутри Политбюро, противоречия внутри всей партии, противоречия внутри спецслужб, чтобы - выторговать для себя свою «русскую нишу». Мы, разумеется, охотно шли на прямую агитацию – на пропагандистские операции внутри спецслужб. Еще при Хрущеве я, например, охотно взял путевку от общества «Знание» прочитать  на Лубянке, в ее главном здании, лекцию о двух ликах современной молодежной поэзии – вот имена, о которых я, наизусть подробно цитируя стихи, говорил: Евгений Евтушенко и Валентин Сорокин, Андрей Вознесенский и Владимир Цыбин, Белла Ахмадулина и Новелла Матвеева, Роберт Рождественский и Валентин Сидоров. Очень часто выступал в подразделениях КГБ Владимир Фирсов. Никогда не отказывался от выступления перед сотрудниками КГБ и Анатолий Иванов. Конечно, мы при этом предпочитали иметь среди слушателей основной контингент из пограничников (особенно часто), из внешней разведки, а не из «Пятки Андропова». И, разумеется,  старательно заранее отрабатывали программу, нажимая на патриотизм и исторические корни русского народа, но, по возможности, уходя от резких злободневных оценок.

Мы понимали, что на нас смотрят. Но и мы присматривали своих сторонников. Охотно давали и брали телефоны, старались в дальнейшим находить поводы для поздравлений и контактов – короче, работали с людьми.

Конечно, создать «русскую нишу» в спецслужбах было для «русского ордена» не просто. Но не сидеть же на завалинке в оппозиции, и «всего лишь» от души материть власть?! Этого-то от нас, русских, больше всего и хотят оккупанты. Именно на такую красивую пассивную «индивидуальную брезгливость» всегда и будут подбивать нас всякие «васины», засылаемые олигархией.

Нет и нет! Мы понимали, что должны, напротив, не брезговать на завалинке. А «партизанить». Но не глупыми террористическими взрывами, а изощренно. Мы должны проникать во власть. В спецслужбы, эту власть охраняющие. В СМИ, эту власть обслуживающие. Даже один проникший «в сферы» русский человек может многое сделать. А если проникшие наши люди постепенно сплотятся в свой «русский орден», то вот уже и все шансы на конечную победу. Наш курс был ясен. На постепенную шаг за шажком русификацию власти. На русификацию спецслужб. На руссификацию СМИ. Революции с хода не делаются – революции тщательно, кропотливо, шаг за шажком готовятся.

Конечно, противник тоже не будет дремать. Андропов (Файнштейн) тоже «суетился». Несмотря на имевшийся ему формальный запрет вмешиваться в специфические дела КПСС как по координации мирового коммунистического движения, так и по особым отношениям руководства КПСС с «русским орденом», он засылал сексотов по обоим направлениям. И не только ради съема информации. Он лелеял лукавую мечту использовать не свой КГБ, а именно «Красную паутину» против «Русского ордена» - задушить «Русский орден» ее руками и свалить всё на «интернационалистов» из «красной паутины». Пытался он нейтрализовать даже и личную разведку Брежнева. Когда я работал под крышей общества «Родина», Андропов, якобы в целях моей особой охраны настоял, чтобы мой автомобиль ходил с номерами КГБ. Мне был выделена из особой автоколонны КГБ длинная  светлокоричневого цвета восьмиместная «сигара». И Андропов подсунул ко мне личным шофером аж своего особо доверенного человека - секретаря парторганизации всей автоколонны КГБ Купцова.

Кстати, подсунуть шофера-гебешника было вообще излюбленным приемом Андропова. К Валентину Сорокину, едва тот занял пост главного редактора русского издательства «Современник», был внедрен личным шофером лейтенант КГБ. Он потом сам в этом Сорокину признался. Оттуда же были шоферы у Анатолия Софронова и Анатолия Иванова. Так Андропов пытался постоянно контролировать, куда влиятельные русские ездят, о чем «проговариваются» в машинах.

 Борьба наша за право на «русскую нишу» шла каждый день, каждый час. Я работал в постоянной нервотрепке. А про Валентина Сорокина я вообще не понимаю, как он выжил. Юрий Селезнев был его помоложе. Но полез активно  в игры  с Андроповым – и сразу отказало сердце (когда Юрий Селезнев находился в тогдашней вотчине КГБ, в ГДР – вдруг, это у немцев-то «задержалась» скорая помощь!).

Увы, нынешним молодым всего  громадного знакового, смертельного и трагического вызова, сделанного тогда в 60-х «русскими клубами», никогда в полной мере не оценить. Ведь только в страшном сне можно сейчас представить, какую садистски тщательно придуманную В.И. Лениным страшную силу для подавления всего сопротивления «туземцев», то есть  коренного русского народа, представляла жуткая, мучившая и расстреливавшая людей на потоке в своих кровавых подвалах  ВЧК (Всероссийская Чрезвычайная Комиссия), затем последовательно трансформировавшаяся, все более изуверски расширяясь, в  ОГПУ – НКВД – КГБ.

Но даже и самые жуткие 20-50-е годы переплюнул Андропов в своей безумной ненависти к любому инакомыслию. В русофобии и ненависти к православию прежде всего.  Едва придя на Лубянку, Андропов (Файнштейн) тут же  решает возродить справедливо ликвидированный сталинский СПО – Секретно-Политический отдел, снискавший себе чудовищную репутацию как вдохновитель кровавых массовых политических репрессий. Но СПО  хоть работал конкретно направленно -  против троцкистско-зиновьевской оппозиции. А Андропов  решает создать политическую полицию, на манер, не падайте в обморок, гитлеровского Гестапо - мощнейшее Главное управление КГБ по борьбе с идеологической диверсией, которое по замыслу свихнувшегося на русофобии и ненависти к «православному фашизму»  изувера должно было взять под неусыпный духовный контроль абсолютно все слои населения. В своей секретной записке в Политбюро от 3 июля 1967 года (№ 161-А, совершенно секретно, в 1-м экземпляре) Андропов попросил себе полномочий для организации политической полиции - практически второго КГБ внутри КГБ, зловещего монстра – главным направлением которого должна стать борьба с Православием и национализмом, в первую очередь русским.

 К этому времени «русские клубы» уже действовали. Мы уже были хорошо организованы, имели крепкие «полуподпольные» структуры, выстроенные, как я уже говорил, на принципах орденского «полупосвящения». Нас было вроде бы уже не так-то просто взять за горло. Но с приходом Андропова на Лубянку мы оказались лицом к лицу со страшным врагом.

 При появлении на Лубянке Андропова (Файнштейна) мы, понимая возникшую чрезвычайную опасность, попытались укрыть «русские клубы» - спрятались под опеку личной стратегической разведки Генсека и ГРУ Генштаба армии. Это напрашивалось, учитывая личные симпатии Брежнева к «русским клубам» и особенно симпатии ближайшего друга Брежнева и главного кадровика всей партии, члена Политбюро  Черненко. И - нам это казалось единственным разумным выходом из смертельной для «русского сопротивления» западни. Но как это было осуществить на практике? Да, у меня как ответственного секретаря русских клубов по общественному положению появилась возможность как-то координировать свои действия по линии «русских клубов» и задачи личной стратегической разведки Генсека. Но по штатному расписанию силы-то  по сравнению с КГБ были абсолютно не равными. Личная стратегическая разведка – это аналитическая элита, это высоко классные профессионалы. Но у Брежнева, как и у Сталина (при высоко профессиональных Николаеве, а затем Жухрае) таких было очень немного. ЛСРК отслеживала чрезвычайные ситуации, угрожавшие безопасности страны и партии. На ней к тому же висела тяжкой гирей «теневая экономика», которая  опутывала всех местных партийных царьков. А мы обязаны были именно за ними в первую очень приглядывать. Мы инспирировали контрзаписку Суслова на  Политбюро, что новое 5-е управление КГБ, требующее громадных расходов, себя окупит, если займется «теневой экономикой». Что милиции «теневая экономика», «крышуемая» на местах первыми  лицами партии, просто уже не по зубам. Но Андропов (Файнштейн) сумел на Политбюро отбрехаться, что, мол,  у него нет специалистов-экономистов. И что вообще гораздо большую опасность представляет жуткое брожение среди интеллигенции и, как на дрожжах, усиливающаяся Церковь. И - от того, что люди потеряли веру в марксистско—ленинские «интернациональные» идеалы, опять вспыхнувший русский великодержавный шовинизм. В своей особо секретной записке Андропов пугал Политбюро: «Нынешняя функциональность контрразведки в центре и на местах предусматривает сосредоточение ее основных усилий на работе среди иностранцев в интересах выявления прежде всего их разведывательных действий, т.е. она обращена вовне. Линия же борьбы с идеологической диверсией и ее последствиями среди советских людей ослаблена, этому участку должного внимания не уделяется». Простыми словами говоря – Андропов доказывал, что КГБ лишком увлекся борьбой со шпионажем, а вот за развивающемся собственным советским инакомыслием не следит. «Подопытные «туземцы», русские кролики, уже стали говорить не то, что им велят поводыри интернационалисты (понятно из кого?), а что сами думают. О, ужас к Богу возвращаются! О России задумались!» - такова была логика Андропова. Он обещал заняться: «тотальным выявлением и пресечением враждебной деятельности антисоветских, националистических и церковно-секстанских элементов». Через запятую!

На практике андроповская «Пятка» сразу пошла на тотальную слежку за всей интеллигенцией. Не стало учреждения, в которую бы не был внедрен штатный сексот, сексот из «действующего резерва КГБ» или добровольный сексот «Пятки». Андропов, кроме собственных громадных людских резервов КГБ, выпросил у Политбюро еще 2250 штатных единиц, офицеров 1750, сержантов и вольнонаемных 500. Плюс для них 250 автомобилей с круглосуточным режимом. «Пятка» превратилась в «Гестапо», который прослушивало и отслеживало всю страну, занималось направленной «дезинформацией» и «психологическими операциями». Подменяя партию, монстр по имени «Пятка» направлял общественную жизнь страны в нужное Андропову (Файнштейну) русло. Вся страна сразу оказалась под красным колпаком «Пятки».

Согласно приказу 30096 от 27 июля 1967 года штат образованного Пятого управления составил аж 201 единицу только его высшего руководящего состава. К 1982 году штат руководства управления разбух до 424 человек, почти сплошь полковников. Всего по линию этого управления зарплату получало две с половиной тысячи сотрудников. В среднем по каждой области в 5-й службе только открыто сидело на стульях по десять человек. А сколько еще было под ними так называемых добровольных осведомителей и кадров из так называемого «действующего резерва» – когда сотрудники КГБ получают зарплату по месту учреждения, куда их для стукачества КГБ внедрил?! В среднем агентурный аппарат «Пятки» в каждой административной единице страны было около 200 активных агентов. Это, разумеется, помимо многочисленных сотрудников других управлений. То есть это цифры исключительно политической полиции – «борцов» с идеологической диверсией, искавших себе пищи для оправдания перед начальством своего существования, как клопы крови.

Я вынужденно, говоря о «культовом поэте русских клубов» Валентине Сорокине, столь подробно останавливаюсь на структуре и действиях политической полиции брежневского времени - на «монстре» КГБ, кодово именовавшемся «Пяткой». Иначе читателю не понять всей безумной отваги Валентина Сорокина, выдержавшего смертельную борьбу с политической полицией. У нас острили: - «Джазист» Андропов в пылу своего увлечения западным джазом своей «пяткой» наступил на Советский Союз и в угоду Западу свое Отечество раздавил. Я думаю, что это преувеличение. Советский Союз раздавила не одна «Пятка» Андропова. Но что «Пятка» нейтрализовала (она называла это «профилактикой») русских патриотов, держа их под постоянным психологическим прессом, это несомненно. На многих произвела тяжелое впечатление неожиданная гибель сына национального поэта Сорокина – молодого энергичного полковника Сорокина. Сейчас, желая затравить Бориса Миронова, автора нашумевшей книги «Иудейское иго», преследуют его сына Ивана, видного ученого историка (специалиста по Аляске). Приемы отработанные. Но пойди что-то докажи. Концы всегда в воду, если работают профессионалы.

                       Валентин Сорокин

   Продолжение беды

Сердце устало биться,

Слишком страданий много.

Лучше бы не родиться

С благословенья Бога.

Падает в бездну вечер,

Жмутся оградки, хилы,

Сын мой широкоплечий,

Я у твоей могилы.

Месяц звенит над трассой

Храмово, колокольно,

Сын мой голубоглазый,

Так без тебя нам больно!

Век наш мгновенно прожит,

К радостям не вернуться:

Мать до сих пор не может

Солнышку улыбнуться.

Ночью – в слезах подушка,

Горе крестом предстало.

А ведь сто лет кукушка

Жить тебе нагадала.

Звёзды, Вселенной очи,

Чьей-то полны виною..

Сын мой,

                 сынок, 

                              сыночек,

Поговори со мною!..

Еще раз повторю. Наверное, такая версия – перехлест. Но несомненно, что зловещая «Пятка» сыграла свою черную роль в том, что Советский Союз умер столь скоропостижно. Несомненно «Пятка» бросила черную тень на КГБ.

Я хочу подчеркнуть, что в самом КГБ было очень много прекрасных и очень патриотичных людей. Мне пришлось с ними много пересекаться в силу специфики своей работы в АПН, в «Родине» и проч. Первое Главное управление, из которого, например, вышли такие замечательные люди, как президент Владимир Путин и министр обороны, первый вице-премьер Сергей Иванов, представляло собой когорту высоко квалифицированных и преданных Отечеству профессионалов. Как правило, все кадры были образцовыми патриотами и убежденно русскими людьми. Но семья не без урода.

Против нас, «русского ордена», «русской партии внутри КПСС», «русских клубов» Андропов (Файнштейн), бросил выродка из системы КГБ, чудовищного «монстра». Абсолютно антидемократическим, антиконституционным и незаконно попиравшим «права человека», было это ныне, слава Богу, ликвидированное 5-е управление КГБ по борьбе с идеологическими диверсиями. Я никогда не скажу дурного слова ни об одном из остальных многочисленных управлений и служб КГБ, честно и патриотично делавших свою работу по обеспечению безопасности страны. Среди сотрудников этих подразделений очень много было тех, для которых нами всегда были широко открыты двери «русских клубов». Но вот придуманная Андроповым (Файнштейном) политическая полиция  в лице «Пятки» - в ней, я убежден, как раз и был один из самых тяжких, несмываемых грехов иудосоветской власти.

Дорого, страшно дорого  заплатили мы за то, что Леонид Брежнев, считая лубянковскую «зачистную» (термин-то какой!) работу слишком не престижным и грязным делом, отдал ее в лукавые руки Андропову (Файнштейну). Но еще более непоправимым  просчетом Леонида Брежнева было то, что он уступил и позволил Андропову создать «Пятку». Брежнев хитрил, он считал, что Запад, где чрезвычайно сильно политическое и общественное влияние еврейства, да и наши отечественные слишком инакомыслящие и динамичные, массово  «прогрессивные» и «демократические» евреи будут более терпеливее относиться к Лубянке, если он поставит на нее для них «своего» – уже даже по физиономии явного еврея. Стратегически это решение представлялось  мудрым: предоставить правоверным советским евреям самим наводить порядок по отношению к евреям, составившим основную массу диссидентов. Но Брежнев перенадеялся на здравомыслие Андропова (Файнштейна). С кем, с кем, а с еврейскими диссидентами «Пятка» никогда практически не боролась. Напротив, их тщательно опекала, как свой «прокорм». Генсек думал, что еврейскими руками Андропова Лубянке будет удобнее противостоять международному сионизму. Но Андропов весь сионизм сразу  практически взял под свою личную опеку. Именно андроповским КГБ были подготовлены свежие кадры для совсем захиревшей, было, подрывной радиостанции «Свобода», сыгравшей громадную роль в развале Советского Союза.  Андропов влил во все  подрывные центры ЦРУ свежую еврейскую кровь из СССР, высылая сионистов, которые тут же, едва выехав, оказывались, на радио «Свобода» и «вещали» клевету на СССР. Эмигранты-евреи из СССР сразу оккупировали  аналитически центры ЦРУ, как якобы знатоки «рабской русской пардигмы», и кормились исключительно на антисоветизме, на натравливании Запада против Советского Союза. Антисоветские организации Запада благодаря «содействию» Андропова (Файнштейна) были напичканы «двойными агентами» КГБ, как консервные банки. Что толку было от того, что КГБ имел детальную информацию, кто есть кто на «Свободе» и в аналитических центрах ЦРУ через своих двойных агентов. Но (якобы чтобы не раскрыться!) работали-то все эти «двойные агенты» не на Лубянку, их внедрившую, а на глобализм, на развал Советского  Союза. Таким образом, эмигрировавшие на Запад не без помощи КГБ евреи-отказники стали страшной силой против нас, русских. Когда в «Голосе Родины» мы начали «процеживать» самые яростные антисоветские кадры эмиграции, то почти за каждого вдруг начинала заступаться  контора Андропова (Файнштейна). Надо было понимать, что все это были его люди. Меня трясло после вынужденных острых  конфликтов «Родины» с Лубянкой. Все это было чудовищно. Но Брежнев не сразу понял, куда гнет Андропов.

А ведь все факты о двуличном поведении Андропова (Файнштейна), казалось, были налицо.

 На «Пятку» при ее создании  Политбюро с подачи Суслова утвердило руководителем секретаря Ставропольского крайкома Кадышева. Но Андропов мгновенно съел русского человека Кадышева и передал всю «политическую полицию» (эту самую «Пятку») в руки полуграмотного местечкового прохиндея с двойном дном Филиппа Бобкова?! Того самого Бобкова, который после крушения советской власти удобно перебежит в руководители аналитического отдела Еврейского конгресса, созванного олигархом телевизионных СМИ Гусинским. Знал ли Андропов (Файнштейн) заранее о двойной игре Бобкова? Знал ли его какую-то настоящую еврейскую фамилию, а не лубянковский фальшиво русский псевдоним? Или Бобков был типичный «отщепенец», как называл предателей русской нации Александр Солженицын? Но как бы то ни было «Пятка» с благословения Андропова была именно Филиппом Бобковым быстро и умело превращена в прозападную «анти-КПСС». В мощный и вероломный, как черный Гестапо, «жидовствующий» орден внутри Лубянки, внутри всей правящей партии и внутри всей страны. Вы понимаете, что «гойю», «не-еврею» никто заранее не приготовит место в Еврейском конгрессе да еще руководителем аналитического центра. То есть теперь очевидно, что Бобков сознательно выполнял грязную и подлую «психологическую операцию» по развалу советской власти.  А вот почему ему покровительствовал Андропов (Файнштейн)? Он ведь, хоть и не скрывал, что был оголтелым русофобом и зарился на Запад (даже кличка была у него в аппарате ЦК «Джазист»), но вроде все-таки не был законченным предателем - антисоветчиком? Он, напротив, порой даже изображал перед коллегами по Политбюро, что он чуть ли ни сталинист по взглядам?! Тут до сих пор много непонятного.

Однако к каким  только лукавым ходам не прибегнешь, когда, во-первых, так боишься «русского фашизма» (которым было для Андропова Православие), а, во-вторых, так  ненавидишь Леонида Брежнева, который избрал линию на баланс и стабильность в обществе, опираясь на патриотические «русские клубы». 

«Русские клубы» ведь единственно сдерживали подготавливаемый бобковской «Пяткой» развал Советского Союза. Мы боролись из всех сил с разлагавшей все патриотические устои в стране андроповским прозападным  курсом на фальшивую тоталитарную «дерьмократию» американского образца?! Но силы оказались не равны.

Сейчас даже Александр Солженицын вынужден был выступить по поводу подлого манипулирования общественным мнением. Против культивируемого спекулятивной русофобской прессой ярлыка про «русский фашизм».  Наш нобелевский лауреат на днях не в бровь, а в глаз объяснил такой заранее предвзятой, спекулятивной, подло «жидовствующей», программно русофобской прессе: «Ксенофобия исторически не было свойством русских, иначе не устояла бы Империя из 120 наций. А словом «фашизм» у нас кидаются безответственно, как удобным бранным словом, чтобы не дать встать русскому самосознанию» (см. «Московские новости», №15, 2006).

Но эта спекулятивная «безответственность» тянется еще от андроповского КГБ. Причем, еще раз подчеркну, что  Андропов (Файнштейн) относил к «русскому фашизму» прежде всего Православие. «Не дать встать русскому самосознанию» - вот на чем было зациклен андроповский монстр - 5-е управление КГБ.

Действительность, особенно, если она иудосоветская, бывала временами гротескней и сюрреалистичней, чем в самых отчаянных фантазиях Эдгара По и на офортах Гойи. Ибо, ведь только в кошмарном  сне сегодня, например, может присниться, что тогда еще всесильным КГБ, лично Андроповым (Файнштейном) была выделена так называемая «зона особого психологического внимания». Не падайте в обморок - для отечественной литературы! Валентин Сорокин и Валентин Распутин в первую очередь оказались в «зоне» особого психологического внимания» со стороны «Пятки Андропова». Именно такой термин  тогда проходил во всех закрытых документах, выносившихся от имени КГБ на закрытые заседания Политбюро в зловещем особо секретном единственном экземпляре. Андропов постоянно клялся, что уж в своей-то  «зоне  особого психологического внимания» КГБ никого из творческих личностей не упускает и всех мертвой хваткой держит. Как средневековая инквизиция свои жертвы держит  под «бобковским колпаком» (по имени Филиппа Бобкова, главы «Пятки») перед тем, как отправить на инквизиторский костер.

Вот с каким «Монстром» пришлоcь столкнуться «русским клубам» поле того, как на Лубянку вдруг был переведен Андропов (Файнштейн). Но мы отмобилизовались и вступили с «Монстром» в изнурительный затяжной бой.  Мы уже были силой. И с нами Партия и власть вынуждены были считаться.

Я, может быть, слишком подробно отвлекся на сугубо политическое «лирическое отступление» про четыре спецслужбы, работавшие на параллельных плоскостях при советской власти. И - об особом «Монстре» КГБ – антиконституционной, жуткой «Пятке». Хотя иначе нынешнему молодому поколению будет не очень понятно, как мы выторговали себе «русскую нишу» в абсолютно тоталитарном государство с засильем сразу четырех спецслужб, две из которых было фанатично против «русских фашистов» (слова Андропова).

Но признаюсь, как на духу: когда мы в «русских клубах» в 60-х годах бросили вызов иудо-марксизму, то мы просто пошли, как на Голгофу. Будь что будет! Вот такие мы все были блаженными. Погибнем «мучениками совести»? Не мы первые, не мы последние. Есть старая наша родная русская мудрость: «Не стоит село без праведника». Сколько христиан замучили на крестах и стравили зверям, прежде чем православное, раннее апостольское христианство восторжествовало в Первом Риме. А мы второй мессианский народ. Мы кровные дети «Москвы - Второго Рима». Такая у нас, значит, наша русская судьба – быть мучениками за Веру, Царя и Отечество.

 Мы, конечно, все были в душе монархистами. Нет русского человека без Монарха в душе. Но многие из нас были тогда в 60-70-е еще даже и не воцерковлены.  А крещеные православные вынуждено таились и могли посещать церковь только тайно, чаще всего в катакомбах. Я, например, ездил в Новый Иерусалим. Кстати, на спортивном мотоцикле – с дочкой Брежнева Галей («Как горячи, как молоды мы были!»), которая всегда, как и ее мать, и особенно бабушка оставалась глубоко верующей. Все они категорически отказались вступить в атеистическую КПСС: «Хватит, Леня, что ты ради России мучаешься среди поганых!» - говорила мать Брежнева. Молились мы с Галей в катакомбах за ее отца – чтобы он успел вернуть Россию к Богу. И сам Леонид Брежнев о наших тайных поездках знал. Он, откроюсь, и приблизил меня к себе благодаря моей дружбе с Галей, с которой мы одно время вместе работали в АПН. Никогда не забуду, какой она мне устроила шикарный день рождения. Дом Журналиста на Суворовском бульваре по звонку из Кремля (Брежнев тогда еще не был Генсеком, главой партии, а был «всего лишь» Председателем Президиума Верховного Совета СССР - Президентом, как мы бы теперь сказали) закрыли на санитарный день. И -  весь отдали  нам. Я тогда прекрасно зарабатывал, широко печатаясь через АПН во многих самых крупных западных изданиях, и мы с Галей пригласили массу друзей. Гуляли всю ночь, а потом взяли колонну такси, и поехали  встречать рассвет на Воробьевы горы, где дали клятву верности вдруг на всю жизнь, как Герцен и Огарев: верности «русскому сопротивлению». Мы тогда готовили свержение дошедшего до полного маразма и начавшего тотальную войну с Церковью Хрущева! И многие из тех, кто дали тогда клятву на Воробьевых горах, прошли потом рядом с Брежневым весь его «золотой век».  Почти все стали активными членами «русского ордена». Не все такими его звездами, как Валерий Ганичев, Юрий Прокушев, Сергей Семанов, Вадим Кожинов или тогда еще совсем молодой «воробышек» уралец Валентин Сорокин, еще только учившийся на ВЛК. Но все остались до конца преданными «русскому делу». Предателей я не знаю. Ни одного!

«Русские клубы» сначала действовали еще очень не организованно. Мы в начале 60-х начинали исподволь. Провокаторы, вроде «бушиных» и «васиных», могут сколько угодно теперь ерничать, но мы тогда работали именно на принципах подполья. И  - порой прямо под носом у Петровки и КГБ, «заседая» на Петровке, 28 в  закрытой научной структуре со странным названием «Центральная комиссия ВООПИК по комплексному изучению памятников русской истории и культуры». Название «Русский клуб», полетевшее по Москве, - это уже было плодом более поздних слухов.  С которыми власть смирилась, так как арестовывать за русский национализм надо уже было бы не только нас, молодых ребят, но и «заседавших» рядом с нами - мировые величины, уровня певца Ивана Семеновича Козловского или академиков Бориса Александровича Рыбакова и Игоря Васильевича Петрянова-Соколова.

Нет, далеко не сразу нам удалось убедить Леонида Брежнева, что ему, если он хочет усидеть на партийном троне, единственный шанс – это не запрещать, а опереться на стихийно возникшие «русские клубы». Но мы думали об Отечестве и готовы были на самопожертвование ради русской идеи. И мы уж никак не были «хуторянами», никогда не думали о себе, лишь о расцвете своей собственно творческой индивидуальности. Мы самоотверженно, каждодневно рискуя всем - благополучием семьи, собственным будущим вели работу внутри правящей, целиком  «ихней» тогда по духу партии и организовали «русское сопротивление». И это постепенно дало свои плоды.

Непосредственную «работу русского Безмолвия» (так это называлось у нас, как принято в исихастском ордене) делали такие, как Валерий Ганичев. Он – наш русский добрый гений, умнейший, глубоко верующий человек и блестящий организатор, сделавший из крупного комсомольского издательства «Молодая гвардия» истинно кузницу молодых русских кадров.  Как Юрий Прокушев – координатор «русского ордена». Мы между собой  его звали «Гроссмейстер русской идеи» - и я даже в день его юбилея еще при его жизни так прямо и назвал свою статью о нем в многотиражке «Московский литератор», он посердился, что же ты меня рассекретил, но простил меня. Человек блаженный до юродства, жертвенный по всей своей натуре, истинно православный (а ведь был в войну секретарем МК ВЛКСМ – кстати, это он тайно привел к Сталину духовника!) и… помешанный на русской поэзии. Это он реабилитировал Сергея Есенина, вернул его народу – до Прокушева русский светоч был в атеистическом сатанинском запрещении. Как Сергей Семанов, сделавший из серии «ЖЗЛ» уникальную  энциклопедию русского патриотического духа, энциклопедию, стоявшую в каждом приличном кабинете, в каждом приличном русском культурном доме. Как Валентин Сорокин! Которому мы доверили ключевой пост в русском сопротивления, добившись через Леонида Брежнева его назначения главным редактором в специально организованное мощное и абсолютно русское по кадровому составу издательство «Современник». Оно печатало в   первую очередь авторов из коренной русской глубинки, которые затем благодаря Юрию Бондареву и особенно Феликсу Кузнецов на зеленый свет на потоке принимались в Московское отделение СП РСФСР  и Союз писателей РСФСР. Таким «Макаром» мы сильно потеснили «жидовствующих» отщепенцев в творческих союзах. Московское отделение СП благодаря Феликсу Кузнецову и его преемнику замечательному русскому писателю и критику, профессору Владимиру Гусеву и Союзу писателей РСФСР на Комсомольской 13 благодаря Юрию Бондареву и его преемнику Валерию Ганчеву – оба стали подлинно русскими бастионами в борьбе с «отщепенцами». А издательство  «Современник» безумно энергичный Валентин Сорокин  одно время даже превратил в русский генеральный штаб, откуда координировалось все «русское сопротивление» по всей стране.

А такие, как «убежденный антисемит» (по характеристике Андропова) Константин Черненко  - главный кадровик всей партии, будущий член Политбюро! Как, неистово русский Виктор Голиков (неизменный и самый близкий  к вождю помощник Леонида Брежнева)! Как Владимир Воронцов (помощник Суслова)! Мы, как только могли, по всем правилам конспиративной работы русское сопротивление «крышевали». Не надо тут морщиться от профессионального жаргона. От правильно поданной  информации ведь много наверху зависело. Как должен был поступать главный идеолог партии Суслов, если у него самого первым помощником был Владимир Владимирович Воронцов, отчаянный русский человек?! Воронцов вылетел с треском, когда он «раскрылся» – дерзнул в открытой печати, на страницах массового «Огонька» рассказать правду о «космополитическом» салоне Лили Брик. Этом страшном каббалическом салоне, дирижировавшим «мировой антрепризой», делавшей имена на Западе нужным «своим людям» (каким своим, я думаю, понятно). Но  сколько добра за много  лет тяжкой, гадкой  работы помощником «серого кардинала» правящей партии Воронцов успел таки исподволь сделать для русского сопротивления. Скольких людей, таких, как незабвенный Вадим Кожинов, сумел спасти от КГБ Андропова (Файнштейна), скольких достойных наших русских кандидатур «подсказать» на ключевые посты, да даже просто хотя бы прописать нужного русского человека из провинции в Москве (как было с Юрием Селезневым)?!

А как должен был поступать Брежнев, если он получал через наши с Черненко и Голиковым  направленно «русские руки» всю секретную информацию от своей особо секретной личной стратегической разведки и контрразведки. А такая, повторюсь, хотя это я уже рассказал в своем интервью «Литературной газете», 2006, №2, была у всех Генеральных секретарей, начиная со Сталина  иначе бы и Сталина «красная паутина» смертельно опутала, да и тот же наш «слишком добрый Брежнев» не продержался у власти аж восемнадцать лет, подсиживаемый со всех сторон – Шелепиным, Подгорным, Полянским, Андроповым, Романовым, Гришиным и Ко, жаждавшими «сильной руки».

Нет ни Брежнев, ни Суслов не были бескорыстными покровителями «русской партии». Мы русские, внедрившиеся в окружение вождей, просто умели с вождями направленно работать. Но видимо в этом и есть главный закон всякой власти. Леонид Ильич Брежнев прекраснодушно любил поговорить в узком кругу о том, что советская Красная Империя в пору Сталина, после 1937-го года и особенно после Отечественной войны, очистились от чужеродного налета «интернационализма» (= безродного космополитизма; = троцкизма) и ощутила себя прямой наследницей Русской Империи. О том, то партия оздоровилась благодаря патриотическому подъему в Отечественную войну, когда в партию влилась громадная масса русских людей, особенно из крестьянских, крепких, почвенных слоев. Но Брежнев понимал, что в «оттепель» в партию опять поднахлынуло иудейское (по внутренней вере), местечковое, троцкистское отщепенчество. С «местечковщиной», не с иудеями, как таковыми, а с «отщепенчеством» (особенно популярным в среди иудеев) надо было как-то бороться. Иначе, Брежнев считал, что отщепенчество разъест партию, начавшую, было, активно русифицироваться. Напротив, Андропов постоянно пугал Брежнева антисемитизмом «русских клубов», пугал, что у него есть информация, что мы якобы «тайные фашисты». Но Брежнев прекрасно понимал, что Красная Империя неминуемо будет обречена на стагнацию, на духовный и экономический застой и погибнет, если не будет подпитываться  органическими для себя охранительными, почвенными, державными идеями «русского ордена». Нет, превращать свою личную стратегическую разведку в подобие «СС», чтобы противопоставить Лубянке, он категорически отказался. Но  за «русские мозги» он держался. Державных, патриотических, охранительных идей Леонид Брежнев и требовал от свежих умов «Русского клуба». Юрий Прокушев, Валерий Ганичев, Сергей Семанов, Анатолий Иванов, Анатолий Софронов, как я ни настаивал,  ни разу не были приняты в узком кругу на даче в Заречье. Брежнев держал у себя оперативное досье на каждого из них. Вообще очень подробно расспрашивал о каждом из «русских лидеров». Но он не без оснований опасался, что особую конспиративную аудиенцию «русскому ордену» не скроешь, что-то просочится и - вызовет истерично острую реакцию в противоположном, «жидовствующем» («отщепенчествующем») лагере. А Брежнев стремился и вынужден был соблюдать «баланс»:  «местечковый лагерь» был еще очень, очень силен и очень, очень  умело опирался на «своего» ставленника Андропова (Файнштейна).

Однако Брежнев, повторяю, тщательно следил за политическими судьбами русских лидеров. Он лично был инициатором выдвижения Валерия Ганичева на пост главного редактора «Комсомольской правды» и планировал его далее на центральную «Правду» и секретарем по идеологии на место престарелого Суслова. Брежнев с удовольствием читал статьи Сергея Семанова и ввел его в  кадровый резерв высшей номенклатуры партии с перспективой на высший пост в правоохранительных органах. Мы искали замену Андропову.  С заменой не получилось. Претенденты умело устранялись Андроповым (в том числе, физически). Брежнев сам остро понимал, что пора передавать власть молодым, но действовал, увы, нерешительно. Все вокруг уговаривали его «еще годочек посидеть на троне». А Суслов и Андропов, тем временем, применяя самые грязные приемы, умели съесть молодых конкурентов, уже запланированных на их места.

Вы спросите, а где же были «русские клубы»? Где же была личная стратегическая разведка Генсека? Но  дело в том, что, к сожалению, мы были не Боги. Мы прохлопали, когда Андропов сумел наладить дружеские отношения с Устиновым – а они на пару (во время болезни Брежнева) развязали губительную афганскую войну, и эта авантюра их и повязала. Брежнев всегда опирался против КГБ на армию. При сильной личной стратегической разведке и опоре на армию Брежнев мог абсолютно не бояться никак сюрпризов со стороны зловещего монстра КГБ, как бы Андропов (Файнштейн) не дергался. Демократия, баланс, стабильность требуют своих жертв. Брежнев считал, что жив сам и дай жить другим. Что даже того же Андропова (Файнштейна) ему нельзя давить, так как за ним стоят влиятельные еврейские  общественные слои, с которым он, как Генсек, просто обязан считаться, чтобы не допустить смуты в державе. Подчеркну это как мудрый урок для антисемитов. Если ты не хочешь, чтобы раздавили тебя, то не дави других. В отношениях с еврейством нам, русским, нужна реальная политика баланса с упором на взаимопонимание. Нельзя отказывать евреям (давно уже укоренившимся в России и потому имеющим право на свою точке зрения) в праве высказывать вслух свою точку зрения и на этом основании занимать глупым «жидоедством». Надо давать сдачи, когда «они» начинают нахальничать – наклеивать гнусные ярлыки, обзывать нас «русскими фашистами». Но все-таки на грязный политический перебор (некоторые евреи, к сожалению, не имея веских аргументов, очень любят вместо духовного спора, поднимать визг на всю Европу) лучше не отвечать таким же грязным перебором. Сдерживаться порой очень трудно. Но надо. Мы евреев шапками всё равно не закидаем. Значит, надо поддерживать баланс. Не поддаваться на засилье евреев, а соглашаться только на разумный политический баланс сил. А, мол, развитие событий само покажет, кто в чем прав. Когда и в чем правы западники-интернационалисты (среди них по определению еврейское большинство), когда почвенники (считай, по определению русские националисты). Брежнев и играл в такую хитрую политику баланса. Но образовавшаяся силовая связка Андропова с Устиновым, - а именно Устинов сделает Андропова затем Генсеком! - испортила Брежневу всю его страшно изобретательную и далеко просчитанную аппаратную подковерную кадровую игру. На прямую ликвидацию он никак не хотел пойти, а как другим способом сместить Андропова?! Блокировать Лубянку? Без армии-то какими силами?

Не нужно иллюзий. Брежнев никогда не был авторитарным вождем монархом уровня великого Сталина. Да Сталин уже  был и не возможен при закате советской власти, хоть и золотом закате, как сейчас, ностальгически красиво пишут. Брежнев, хоть и был Генсеком, но его постоянно подсиживали – уцелеть восемнадцать лет на таком посту ему было не так просто. Держался Брежнев на «русском ордене». Мы часто проигрывали в конкуренции с «жидовствующими» («отщепенчествующими») Андропова (Файнштейна), которые действовали хитрее нас, вероломнее, просто подлее. Но, как бы то ни было, очень многие члены «Русского клуба» были выдвинуты кадровиком партии Константином Черненко с согласия Брежнева на крупные должности как в партии, так и особенно в творческих союзах и СМИ. Глава телевидения Лапин был близок с Черненко, дачи через забор. «Правду» Брежнев просто не успел отдать Валерию Ганичеву.

Особо о КГБ. В газете «День литературы», 2006, №3 в статье, длинно озаглавленной «Лиса-пропагандист и кожиновский виноград. По поводу статьи А. Байгушева «Могучее восхождение Валентина Сорокина» - некий литератор Васин теперь идиотски глумится над тем, что на заседания «русского клуба» приходили «наши люди» из высшего аппарата партии и КГБ. Но это было совершенно нормально. Не все же в высшей номенклатуре партии и КГБ были нам, русским, по духу чужими. Было даже и наверху партии и, тем более, КГБ  очень много умных и честных русских  людей, которым были близки идеи «русского клуба» - мы таких охотно принимали, помогали им выше подняться в должностях и чинах. Вплоть до членов Политбюро. И это тоже нормально для работы всякого закрытого Ордена. Кстати, хотя у нас нередко просили на самый верх стенограммы заседаний центрального русского клуба (которые мы, естественно, подчищали, соблюдая правила игры и убирая прямые резкие оппозиционные выпады). Но никогда ни КГБ, ни ЦК КПСС не требовали списки членов «русского клуба» (которые были у меня, как отв. секретаря «русских клубов»). Только личная стратегическая разведка Генерального секретаря имела доступ к закрытым документам «русского ордена». А вся остальная партия (я имею в виду выступавшую от имени партии аппаратную высшую номенклатурную партийную верхушку) и аппарат КГБ, стиснув зубы, соблюдали правила игры: раз позволили «полуподпольное» существование русских клубов под ответственность личной партийной стратегической разведки и контрразведки Генерального секретаря, то в закрытую структуру Русского Ордена не вмешивались. Того же Валентина Сорокина, Вадима Кожинова, Петра Палиевского, даже Юрия Прокушева могли сколько угодно приглашать на Лубянку на «профилактику» и пугать, но формально это делалось никак не для разговора по общей линии «русского клуба», а по каким-то конкретным печатным публикациям или работе издательств, газеты. Тут Леонид Брежнев никак не мог возражать против вмешательства КГБ в русские дела – «профилактика»  считалась в советское время законным оружием КГБ.

Впрочем, враги русского сопротивления до сих готовы на любую клевету, лишь бы остановить нас, русских. Не дать нам опять, как тогда в 60-е годы объединиться и начать борьбу в поддержку президента  В. Путина с олигархическими оккупантами. Они дрожали  при самом простом слове «русские клубы». А ведь начиналось русское сопротивление с маленьких кружков, типа кожиновского, а вылилось в массовое движение «русских клубов» по всей России под вполне официальной «крышей» ВООПИК – Всероссийского общества охраны памятников и культуры. И сложилось в теневую «Русскую партию внутри КПСС», с которой уже потом вынужденно считались все советские правители – и сам Брежнев, и Суслов, и даже люто ненавидевший нас, «руситов» (как он нас на американский манер называл), Андропов.

Но, разумеется, наша борьба не была легкой прогулкой. Противник у нас был, страшнее и коварнее не придумаешь. Это были люди, воспитанные на беспощадных закланиях Ветхого Завета. Высшего класса иезуиты, прошедшие масонскую многовековую школу, как внедряться в любое общество и изнутри разлагать его. Андропов (Файнштейн) был помешан на идее – цитирую: «вносить раскол», «разлагать инакомыслящие движения изнутри, внедряя своих сексотов». Для него каждый человек, задумывавшийся о воцерковлении русского народа, с крестом на груди безоговорочно был потенциальным фашистом, и он арестовывал замеченных в публичной проповеди Православия беспощадно. При нем Леонид Бородин и Владимир Осипов были обречены безвылазно находиться в тюрьме только за то, что открыто надели на грудь крест. Андропов (Файнштейн) себе и кадры подбирал под свои сатанинские идеи. А мы? Мы, русские, всегда были народом наивным, смиренным, добродетельным, принципиально презирающим коварство. Тот же Валентин Сорокин был нашим идеалом. Страшно самоотверженным человеком, готовым голову положить за русскую идею. Человеком блаженным до юродивой святости. Но, Боже, как он всегда был простосердечен, как добродетельно наивен?! Когда я его осторожно предупредил, что его зам, поэт Юрий Панкратов, похоже, связался не с теми людьми, и с ним надо бы вести себя поосторожнее, то как Сорокин на меня аж руками замахал: «Юрий Иванович – прекрасный русский поэт. Я в него верю, как в себя!» А что вышло? Недели не прошло, как Панкратов по лукавой подсказке своих новых друзей по пьянке подмахнул на Валентина Сорокина клеветнический донос в КПК, о котором только и мечтал Андропов (Файнштейн), чтобы получить основания для того, чтобы обезглавить бывшее у него бельмом в глазу - слишком вызывающе русское издательство «Современник». А каким  всегда наивно доверчивым был сам наш лидер Валерий Ганичев, как уж слишком передоверял людям?! Конечно, не веря людям, ничего не сделаешь. И Валерий Ганичев, может быть, даже вполне сознательно рискуя, делал ставку на доверие.

Мы все были «заединщики» - так нас «они» после публичного выступления писателя Анатолия Иванова, горячо призвавшего всех русских к единству, издевательски прозвали. Но трогать уже боялись. А мы наступали и наступали. И то, к чему все-таки еще с определенной оглядкой,  в аккуратных формулировках (учитывая свое относительно высокое, руководящее «номенклатурное» положение) призывали Михаил Шолохов, Валерий Ганичев, Сергей Семанов, Юрий Прокушев, Феликс Кузнецов, Вадим Кожинов, Петр Палиевский или я, то уже в гораздо более резкой и отчаянной форме неистово провозглашали наши блаженные. Ничего и никого не боявшиеся трибуны-поэты. Такие, как Станислав Куняев, Татьяна Глушкова, Иван Лысцов, Валентин Сидоров, Владимир Фирсов и,конечно,  – быстро ставший тогда поистине культовым поэтом русских клубов Валентин Сорокин. Шагнувший к нам от великих – Клюева и Есенина.

Вот так обстояло дело на самом деле. А теории: «Русская партия многими воспринималась только как затея КГБ» - это высший цинизм профессиональной  провокации. Впрочем, не самими Бушиным и  его учеником Васиным изобретенный. Поскольку я профессионал, то, едва прочитал статью в газете «День литературы», 2006, №3, длинно озаглавленную «Лиса-пропагандист и кожиновский виноград. По поводу статьи А. Байгушева «Могучее восхождение Валентина Сорокина», я сразу вспомнил, что еще в 1885 году в США на деньги ЦРУ была сработана книжка семейной парочки предателей Соловьева и Клепиковой, в которой лукаво подбрасывалась советским диссидентам как раз именно эта идейка – что Андропов был хоть и полукровкой, но якобы тайным русским националистом. Любимцем у Андропова согласно Соловьеву и Клепиковой был якобы  русский лидер Сергей Семанов  - да, тот самый, которого в особо секретной записке в Политбюро от 28 марта 1981 г. Андропов (Файнштейн) обвинил, что тот якобы сколотил русскую оппозицию советскому режиму. Андропов оклеветал Семанова в особо секретной записке, чтобы снять Семанова с должности главного редактора «Человек и закон». Но это якобы из ревности: чтобы вывести из  высшего номенклатурного кадрового резерва Политбюро, согласно которому Семанов готовился партией на ключевой пост в правоохранительных органах. Впрочем, в ЦРУ специалисты по направленной дезинформации придумывали и не такое. Будто бы наперсником-поэтом, с которым перезванивался по  своему личному телефону сам Андропов якобы был вовсе не близкий к ЦРУ (до сих пор не вылезает из Америки!)  профессиональный борец с антисемитизмом Евгений Евтушенко, автор «Бабьего Яра», а  культовый поэт русских клубов Валентин Сорокин. Книжка перебежчиков Соловьева и Клепиковой в 1991 году с небольшими купюрами (сняли то, что Запад проглатывал, но у нас во что никто бы не поверил) под названием «Заговорщики в Кремля» была в порядке идейного обеспечения ельцинского  антисоветского переворота переиздана в Москве неким странным, понятно на какие деньги срочно созданным «Московским центром искусств». Так что она наверняка лежала на столе у Бушина и Васина. Во всяком случае, я весьма подозреваю, что именно у Соловьева и Клепиковой Бушин и Васин почерпнули шикарную идею нахально приписать русские клубы ненавистной «Лубянке», чтобы оттолкнуть от русских националистов интеллигенцию.  Известный красный маньяк и заслуженный провокатор еще по  свежим следам в марте 1995 года в путанной статье-памфлете на Валентина Сорокина в «Советской России» попытался уличить аж самого культового поэта русских клубов Валентина Сорокина в работе по заданию Андропова. Пришлось Валентину Сорокину обращаться с иском на газету «Советская Россия» в суд, и зам. главного газеты Володину, опубликовавшему Бушина, поспешно приносить Сорокину официальные извинения. Бред какой-то! Ведь это надо было додуматься, что «Багровую скалу», показавшую истинную русофобскую сущность ленинизма, Валентин Сорокин якобы написал по заданию КГБ - того самого, который постоянно Сорокина арестовывал и мучил «профилактиками».

Васин упорно твердит: «Русская партия многими воспринималась только как затея КГБ» Кем это «многими»? Такими «многими» могли быть только евреи, составлявшие в СССР всего 2%? Но и то далеко не все. Очень многие русские евреи, - такие как, как, например, теперь всемирно известный поэт Иосиф Бродский, считавший себя творческим наследником Анны Ахматовый и Николая Гумилева, программно имперский русский поэт, - категорически отказались идти, как их не тянули за волосы, в синагогу и симпатизировали Идее Империи, а потому тянулись к «русским клубам», в которых видели духовную опору имперскую идее. Истерично против державных патриотических «русских клубов» были только евреи из отщепенцев и их подпевалы русские отщепенцы «яковлевы», составлявшие еще максимум 2%? Конечно, у них были деньги и оперативные средства - им практически неприкрыто, цинично откровенно  помогало ЦРУ. А Андропов (Файнштейн) делал вид, что этого не видит. Он гонялся за «русскими фашистами», считая фашистом каждого православного. На Западе перепугались на смерть, что русские начали потихоньку вытеснять еще с 1917-го года крепко повязанную местечковыми узами «Иудейскую партию внутри КПСС» и через «русские клубы» могут полностью русифицировать КПСС, взять всю полноту власти в стране и сохранить Великую Красную Империю. И Андропов (Файнштейн) практически выполнял волю Запада, надеясь, что за это Запад проглотит, что Председатель КГБ захватит власть,  и – благосклонно примет его Андропова (Файнштейна) в качестве «русского лидера».

Голубой («дерьмократический») провокатор Васин глумится: «в Высокопетровском монастыре на углу Петровки и Бульварного кольца в зале Центрального совета ВОПИК. Вот подполье так подполье! И Петровка рядом! Там еще написано, что среди приглашенных: «И  наши люди из КПСС и КГБ (были среди нас и такие!)». Читатель, интонацию слышишь?» Но глумится Васин над собой, лишний раз доказывая, что не удосужился внимательно прочитать мою книгу «Русский орден внутри КПСС. Помощник Суслова вспоминает». Я в книге несколько раз подчеркиваю, что войти на территорию Высокопетровского монастыря никто чужой, даже если хоть он с самой Лубянки, не мог. На всех входах стояли вежливые «мальчики Дмитрия Жукова» - молодые ребята из ГРУ. То есть патриотичные русские ребята из разведки Генштаба армии, всегда  «Лубянку» слегка презиравшие.  Никакие страшные «ксивы» на них не действовали. Я, конечно, объяснялся по этому поводу с Сусловым (за которым тогда закрыто по «ксиве» числился его секретным помощником по особым поручениям, хотя работал только на Брежнева, координатором его личной стратегической разведки – теперь это уже можно открыть). Суслов сначала на меня, было, начал шипеть, что я превышаю свои полномочия и рассекречиваюсь, столь нагло очищая «русские клубы» от сексотов КГБ. Что это уже из рук вон – сексотов КГБ выпроваживать, как школьников. Но я отшутился, что, мол, если мы их сразу по мордам определяем, то это значит -  Андропова набрал не профессионалов. Пусть, мол, «Файнштейн» учится вести именно секретную разведку, а не спекулирует на запугивании интеллигенции. В общем, даже начетчика «Калошу» (так звали в аппарате ЦК Суслова) я тогда абсолютно убедил, что при гебистских надзирателях никакого серьезного разговора у людей никогда не получится, никаких свежих мыслей не будет. Впрочем, тут сыграло роль, может быть, и то, что Суслов лично терпеть не мог Андропова и подозревал его в предательстве.

                Валентин Сорокин

      Жалоба ветра

Где ты, моя весна,

Нет, я не заблудился,

Я в наважденьях сна

Медленно пробудился.

Клочья житейской мглы

Сеют вокруг тревогу,

Даже с небес орлы

Падают на дорогу.

Люди лишь до поры

Счастливы:

                   неизвестно –

Кто там идет с горы,

Мама или невеста.

Жаль, на закате дня,

Тихого, золотого,

Ей не узнать меня,

Горького и седого.

Давние времена,

Всполохи краснотала,

Иволгою она

Пела и трепетала.

Ныне родной простор

Закрепощен забором,

Это – богатый вор

Хвастает перед вором.

Не передёрнет бровь

И не протянет руку.

Мир променял любовь

На сухоту-разлуку.

Гаснет звезда в ночи

Каплей былой удачи,

Ветер в окно стучит

И за рекою плачет.

После шумного творческого вечера Валентина Сорокина в Высокопетровском монастыре (резонанс пошел кругами по Москве – шептались и у нас, и у «них», что появился свой культовый поэт в «русских клубах) я пытался показывать стихи Сорокина Суслову и Брежневу. Не могу сказать, сам ли прочел их Суслов. Или это ему референты понаписали про «клюевщину» и «есенинщину» у Сорокина? Но Воронцов, помощник Суслова, человек, весьма сочувствовавший «русскому сопротивлению», сказал мне, что Суслов не совсем доверяет полученной на Сорокина информации из КГБ и велел подобрать ему публикации Сорокина в провинциальных журналах: «Нам надо воспринять его как определенное явление в русской жизни на местах, с которым нам придется считаться». А вот Брежневу стихи Сорокина явно понравились – Брежнев вообще очень любил стихи, тем более, с «клюевщиной», с «есенинщиной».

Во всяком случае, когда даже начетчик вдруг Суслов занял нашу русскую позицию, то «русский клуб» по нашему соглашению с Леонидом Брежневым был окончательно выведен из-под надзора КГБ и даже получил негласный статус «мозгового центра» партии. Леонид Брежнев все  больше прислушивался к «русскому ордену». И  «Русская партия внутри КПСС» постепенно, взяв через «здорового антисемита» (как шутил про него Брежнев) Константина Черненко в свои руки всю кадровую политику партии, к концу правления Брежнева полностью оздоровила идеологическую обстановку в стране. А то, что было потом – это уже «андроповщина». Да, так получилось, что Андропов всеми правдами и неправдами (смерть Брежнева произошла при странных обстоятельствах – в отсутствие даже медсестры, всего за месяц до Пленума, на котором Брежнев должен был передать власть Щербицкому) все-таки прорвался на партийный трон и успел заложить бомбу замедленного действия под Советской Империей. Но это результат именно грубых просчетов лично Андропова и его аналитиков-консультантов из Арбатовых, Иноземцевых, Бовиных, Евтушенок (Гангнусов) и т.п. Все были одной масти. Все млели перед Западом и были убежденными русофобами. Все презирали свою страну и ее державообразующий русский народ. Нет, я все-таки не считаю «Джазиста» Андропова сознательным предателем. Но, увы, «Меченый» Горбачев был его выбором. Его ставленником. И я напомню, что Горбачеву, прежде чем сдать Восточную Европу и затем сам Советский Союз Западу, пришлось сначала практически  обновить на 80% всю высшую номенклатуру партии – убрать крепких русских функционеров и выдвинуть безыдейных «отщепенцев». Только после безжалостной расправы над русскими кадрами партии Горбачев смог осуществить свое неслыханное предательство.

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

РУССКИЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ