|
|
Жанна АСТЕР
ГОТИКА
1*
Я помню, как ложился мне на плечи
Морской туман и влажный день померк,
И было это лето, тихий вечер
В пространстве под названьем Кёнигсберг.
Я шла одна по улице холодной,
И пахло йодом от тугой реки,
И темнота была душе угодна
И – насквозь ледяные сквозняки.
Всё было ожиданием хранимо
Ночных теней, танцующих в огнях,
И только фонари всё мимо, мимо
Как будто плыли тонко на меня.
Смешалось всё мелодиями в беге
Слепых минут. Легла звезды вуаль.
Стояла чёрной выцветшая Прегель,
Как в сердце отчуждённая печаль.
Я шла одна по набережной бледной
И вспоминала прошлые витки,
Где прусской песни пал куплет последний,
Отматывая времени мотки.
Где звякал меч с тевтонскими значками
И слёзы мести лились по лицу,
Где детвора прозрачными сачками
Ловила бабочек песочную пыльцу.
В тени ветвей легла луна-Мадонна,
И тайна подземелья гонит прочь.
На красный форт под именем Дер-Донна
Спустилась остывающая ночь.
Мой дикий град – моё средневековье,
Ты предвещаешь смерти тишину,
Лишь силуэт вдали и око вдовье
Собора-призрака всё смотрит в глубину.
И я сама – средневековой девой,
В кольчуге золотой и на коне
Скачу назад во Времени – напевы
Далеких пруссов слышу в тишине.
Но не сражаться я лечу, а с миром –
Флаг солнца-дня зажат моей рукой,
Зари несмелой алая порфира
Легла неслышно – девственной рекой.
* 1 часть поэмы печатается в сокращении.
2
Под шрамы деревьев взошёл остывающий свет,
И стон затихающих мук прокатился по лесу,
Я видела полночью в зарослях ангела след,
Войдя в кёнигсбергские рощи к уставшему Бесу.
Лежала на травах росы золотая фольга,
И тлели могильники, пряча ольховые серьги,
Разрушенный замок под именем странным Бальга
Меня окружил частотою невнятных энергий.
Здесь зелень сочна и размашисто липа цветёт,
На крепости-замке висят заржавелые пломбы,
Здесь правил прогулки Иуда Искариот
В моменты копья и меча, пистолета и бомбы.
По дикому лесу хожу и тихонько пою
Я в мыслях своих, не мешая ночному движенью,
Священная роща похожа на душу мою,
Такая же древняя в диком и тайном смешенье.
И будут курганы – могильником памяти стыть
И дух Ольвегании прятать в янтарные бусы.
О как бы хотелось тебя мне в веках защитить –
Святая в набегах, земля крестоносцев и пруссов!
Здесь выйдет знамение выложить город – Арей
И в шахматном духе расставить фигуры по канту
На той королевской и дикой, красивой горе,
Которая выдаст рождение Гофману, Канту.
Здесь будет культура сменяться, как осенью сад,
И всякий здесь будет в коварной ночи – самозванец,
Здесь будут полёты амброзий, стрекоз и цикад,
Здесь тролли закрутят в лесу ужасающий танец.
Здесь будет пространство любви неизбежно будить
И таинство духа покинет могильную слякоть,
Здесь будет душа моя дикая вечно бродить
По рощам священным – и плакать, и плакать, и плакать...
3
И был тот день, который правил балом,
И город был казнённым без вины,
Алел закат над старым тихим валом
В момент уничтожения луны.
Стекала кровь с железного карниза,
И орден рыцарский упал с пустых окон,
Шла по аллее важная Луиза,
За нею молча шёл Наполеон.
Не сам, но тень его за ней летела,
И мысль о смерти отступала прочь,
Она о мире думала, но тело
Не слушалось её – дрожало в ночь.
Она всё двигалась, подобно тонкой птице,
Каштанам выжженным сегодня не цвести,
И кровью надпись – выпала страницей –
Мой город, я смогу тебя спасти.
А если не спасти родные дали,
То что ещё мы можем уберечь, –
И руки лёгкие уже письмо писали,
И губы смелые уже дарили речь.
Не удалось спасти ни дна, ни фонда,
Великой Пруссии никто не уберёг,
Лишь в тёмном парке бледная ротонда
Луизина – осталась как упрёк.
Я тоже не верна сырой погоде,
Не обнимаю голубых ракит,
Но мысленно я прихожу к ротонде
В далёкий парк, стихи слагать навзрыд.
4
В моём воспалённом мозгу
Есть смерти немые пробелы,
А я всё бегу и бегу –
Стараясь увидеть пределы,
За ними, я знаю – конец
Извечного бега по кругу,
Будь старец ты, будь ты юнец –
Ты будешь подвержен испугу.
Кому-то меж тины и скал
Над Балтикой ляжет предвестье,
Кому-то бездонный Байкал
Отмерит судьбу и окрестит.
Но где бы ты ни был рождён –
Нести тебе крест равносильный,
Ты будешь один осуждён
На путь этот странный и длинный.
Ты будешь не раз заклеймён
Предательством, взяв на поруки,
Но только не падай – знамён
Чужих не бери в свои руки.
Послушай, как ветренен день
И как глубоки его ноты,
Не бойся ту чёрную тень,
Ушедшую за повороты.
Я знаю, тебе не близка
Та готика, что в моём сердце,
Любуйся ей – издалека
На частоте – полугерца.
Мне ревность понятна твоя –
Мы дети различной стихии,
И всё-таки в ночь – не тая
Ты гонишь табуны лихие.
Ты смотришь тайком на меня
И вновь заражаешься боем,
И Балтики белой огня
Ждут кони твои – водопоем.
Смотри же, как царственны сны,
Где звёзды растут в километре
И спит ощущенье весны
Волнением – стереометрий.
5
О готика души моей летящей!
Тебе понятен мой – иной язык,
Я прусские обожествляю чащи
И ухожу – колдуньей на постриг.
Во мне замешаны слепые гены
Немецко-русских, прусских и татар,
Как дня и остыванья перемены
В себе содержит лиственный пожар.
Люблю я Ренессанс в глубинном альте
И музыку Барокко в витражах,
Орнамент от Бернини – до Вивальди
В мелодией зажатых этажах.
Люблю смотреть на Рубенса и Гойю,
Но братьев Лимбург почерк ближе – всласть,
Как греки в войнах покоряли Трою,
Так гены Готики во мне явили власть.
Слепая геометрия пространства –
Мне ближе в многоцветье гобелен
И злых соборов строгое убранство
Меня зовёт в свой восходящий плен.
Каркасная конструкция, как память,
Являет мне плетения весны,
Где математикой любви – истаять
В извечном алгоритме новизны.
Где в нишах прячут тайные подарки
И разноцветных стёкол мишура,
Где в небо смотрят стрельчатые арки
И тонкий взмах чернила и пера.
Где гаснут в небе звёздные качели
И в прорезные окна виден сон –
Пленённый Готикой – проснётся Боттичелли
И Возрождением войдёт в игру времён.
Как я люблю готическую строгость,
Арифметический полёт зеркал,
Где прячет утро хаоса убогость
У древних и забытых белых скал.
И в час луны, когда темно и хмуро,
В глубины сердца, под объём крови –
Мне – Белой Готикой – взойдёт архитектура
Лукавой смерти и благой любви.
8 марта 2006, Париж
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа
|
