№ 7'2008

Сагит Агиш

XPOHOC

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Дневник

Сагит Агиш

«ЭТИ СТРАНИЦЫ ТАК МАНЯТ…»

(Окончание)

2.02.69

Красиво выпал пушистый снег. Постоял на мягком снегу. Давно с таким удовольствием и душевным подъемом не гулял.

Сегодня Куватову 50 лет, мы втроем с Фарданой и Лирой сочинили ему телеграмму. В пять часов по радио передавали инсценировку по моему «Фатхи-солдату». Ту, старую, что звучала еще в 1959-м и потом несколько раз. В роли деда Ямгали Амин Зубаиров. Вообще перечислили всех: исполнителей, оформителей, звукорежиссеров, сказали, что автор спектакля — Нажиб Идельбаев?! Он ни одного слова не убавил в моем произведении и ни одного не прибавил. Ни одной новой реплики не появилось — в чем же его авторство? А меня даже не упомянули. Тут же стали звонить с откликами. Первым позвонил Хаким Гиляж, сказал, что текст отличный. Удивился, конечно, такому неуважению к автору. Якуп Колмый, организовавший передачу, тоже звонил, извинялся.

Ходил на 50-летие Куватова. Народу было много, хотя заранее о торжестве и не объявляли. Наш писательский коллектив подарил ему магнитофон и оригинальный плакат: в середине — юбиляр, а вокруг — фотографии всех писателей.

11.02.69

С утра, как всегда, пошел кормить голубей. Они последние дни, как холода чуть спали, опять стали прогуливаться по тротуару. Я их так долго не видел, что был уверен: перемерли в морозы. Оказывается, нет, отсиделись где-то.

Сегодня в газете «Кызыл тан» вышли стихи Батыра Валита. Во вступлении использованы мои слова, те, что я говорил на 80-летии Бурангулова. Я сразу узнал. Хотел было позвонить в «Кызыл тан», спросить кто, но меня опередили. Позвонил Гайнан и сказал, что использовал мою речь. Очень меня взволновало, что Батыр Валит так и озаглавил: «Мои последние стихи». Чувствует, что скоро умрет. А ведь нет большего оптимиста, чем Батыр Валит. Даже в самые трудные времена никогда не слышал я от него жалоб на судьбу. Если б спросили меня, кто самые стойкие и мужественные из встречавшихся мне людей, сказал бы: Сахау Давлетшин и Батыр Валит!

Пытался слушать радио, но в голове только Батыр Валит. Чтоб спастись от этих тяжелых дум, пошел на улицу. Но бесполезно. А день холодный. И тепла все не обещают. Как шутит Ханиф Карим: не повезло с дикторами, ни одного ободряющего сообщения.

16.02.69

В «Совет Башкортостаны» напечатали статью К. Гирфанова «Незабываемые воспоминания». Читал и просто диву давался. Пишет, что на I съезде я встречался с Крупской. Я вообще не был на I съезде и с Крупской никогда не встречался. Откуда он это все взял? Однажды, на юбилее Афзала Тагирова, я рассказал о том, что Афзал-агай встречался с Крупской. Да-а, ну и дела...

18.02.69

Только пришел с утренней прогулки, звонят с Башгосиздата, приглашают прийти. Пошел, они вручили мне сигнальный экземпляр моей книги «Гнедко». Выпустили тиражом 200 тысяч. Красиво оформили. Только зачем такой тираж — неужели столько можно продать?

Вечером позвонил Исмай Гафаров. Сказал, что Амирхан Еники в «Огнях Казани» напечатал рассказ «Совесть» и там якобы очень грязно написал о Хафазе, его жене. Я пытался его убедить, что это, конечно, совпадение. Но он стоит на своем: и имя, говорит, ее, и внешность, и даже ее рабочее место. Это, говорит Исмай, все потому, что Еники за ней в молодости ухаживал, а она его игнорировала. Я пребываю в замешательстве. Люблю и дорожу ими обоими: и Еники, и Гафаровым. Конечно, Еники должен был дать героине другое имя, нельзя же так отыгрываться за прошлое.

22.02.69

Узнал, что вчера скончался редактор «Советской Башкирии» А. Утяшев. Мы с ним были друзьями, он очень уважительно относился ко мне. Встретил меня в прошедшие холода и вдруг сказал: «Не стыдно гулять в такой мороз?» Так пошутил. Сидели с Фарданой, вспоминали его. Потом пошел гулять, и ноги сами привели меня в редакцию «Советской Башкирии». День нерабочий, на этаже одни дежурные. Зато встретил нового редактора. Он с ходу привязался ко мне: вы почему, говорит, на открытом собрании критикуете работу обкома КПСС, с чехов берете пример? Хотите, говорит, чтоб было как в Чехословакии? Давненько меня уже не отчитывали.

23.02.69

Сегодня праздник, уже с утра это чувствуется. Народу на улицах больше обычного, люди стараются друг друга угостить и сами себя щедро угощают.

Сидел слушал радио. Запомнились слова Чайковского о том, что вдохновение не приходит только к ленивым. Давно ничего большого не писал, думал, что состарился, — потому. Может, просто ленюсь, боюсь начать? Коли так, то это хорошая весть. Леность побороть можно, со старостью справиться гораздо сложнее.

28.02.69

С утра позвонил Вазих Исхаков, сказал, что умер Батыр Валит. В два часа проводы. Гроб с телом установят в Доме печати, там пройдет траурный митинг. Просил выступить.

Сидел курил, думал. Потом позвонил в общество слепых, попросил, чтоб и от них кто-нибудь пришел на прощание и выступил.

Шел в Дом печати и волновался, тяжело все это для меня. Народу было много. Говорили Вазих, друг Батыра Гали Бердин, от слепых — Гуслин и я. Прощание было тяжелым. И дома не оставляли эти тяжелые думы.

10.03.69

Гулять не выходил, врач категорически запретила. Мы, говорит, вас лечим, лечим, а горло все хуже и хуже. Вы, говорит, наверно, не слушаетесь — гуляете? Гуляю, конечно, как без этого жить?

В газете «Известия» вышла моя статья, которую они взяли из сборника. Совсем не сократили даже. По этому поводу позвонили несколько человек. И Гайнан среди них, попытался ущипнуть: что это ты, говорит, одну статью в разных местах печатаешь? Но я и не знал, что известинцы собираются это сделать.

24.03.69

Во время прогулки на улице встретил Магафура Хисматуллина, поздравил его с премией Салавата. Он начал тут же рассказывать о всяческих кознях против него, о недоброжелателях. Пошел после чая в Башгиз, там встретил редактора Павлова. Вы, говорит, мне как-то сказали, что знаете начальника связи Лобанова. Давайте пойдем к нему, попросим мне телефон поставить. Сходили, Лобанов обещал. На днях с Фаритом Исянгуловым ходили по инстанциям — просили помочь родственнице покойного Хая Мухамедьярова. Хотя и не для себя, а тяжеловато просить что-то у чиновников. Потом — ни сил, ни настроения. Мой бывший ученик, председатель райсовета Кильдебеков, вообще нас не принял, сказал, что у него важные дела, а мы, мол, всякой ерундой занимаемся.

Неожиданно встретил на улице Кильдебекова и отругал его так, что сам себе удивился. Подумаешь, государственные дела он решает!.. Оказывается, я умею ругаться. Кильдебеков обещал пригласить нас.

26.03.69

Звонили из газеты, просили написать статью об артисте Карамыше. Отказался. Не люблю этого человека, хотя он и хороший артист. Как-то о нем написал покойный Баязит Бикбай, а потом жалел. Тот начал к нему привязываться: ты, говорит, получил за меня гонорар, теперь давай угощай. Душевно примитивный человек.

28.03.69

Сидел курил, слушал радио. Передали два рассказа Горького — «Дипломат» и «Товарищ». Второй понравился. Артист отлично читал, наши так не умеют, все норовят в какой-то пафос уйти.

Думал, что же буду говорить на вечере смеха 1 апреля. Его по сложившейся уже традиции всегда я веду.

1.04.69

Вечером с Фарданой пошли на вечер. Народу возле театра просто тьма, не протолкнешься, и все спрашивают лишний билетик. Не сказал и половины того, о чем хотел, но люди хвалили. Даже Фардана, а она-то уж очень скупа на похвалы.

4.04.69

Звонила Бедер-ханум, с ней, как всегда, долго болтали. В основном о Лидии Сейфуллиной, которой вчера исполнилось 80. Оказывается, Бедер-ханум с ней знакома по Орску. Настроение у нее в общем-то плохое из-за того, что нигде в связи с 50-летием республики ее даже не упомянули.

После обеда вышел погулять, встретил Назара Наджми. Он обижен, что ему премию Салавата не дали. Прочитал мне свои новые стихи. Среди них есть одно посвященное Бабичу. Сказал, что его, конечно, никто не напечатает. Говорит, что у нас человека оценивают не по таланту, а по его ловкости: многие очень ловко себе дорогу пробивают. Короче, настроение у него плохое, как всегда.

7.04.69

Совсем не чувствуется весна: и день холодный, и солнца нет. Походил по улице туда-сюда и пришел завтракать.

Днем неожиданно нагрянул сын Тарифа Чурмантаева — Фидан. Он летчик. Фардана приготовила отличный чай. Вспоминали его детство, нашу молодость. Сказал, что в повести «Первые уроки» я очень точно показал его отца.

Потом вышел погулять, дошел до редакции, получил небольшой гонорар, многих повидал и пошел обратно. День некрасивый.

9.04.69

Сегодня исполнилось 50 лет, как убили Ш. Бабича в 1919-м. Ему было всего 24 года. Целый день думал о нем. Приходил Топим, и ему рассказал о Бабиче, почитал его стихи, которые знаю наизусть. Стихи ему понравились. Потом нашел сборник его стихов на русском в переводе Липкина, дал Галиму с собой.

14.04.69

Сегодня практически весь день гулял на воздухе. Когда гуляю, голове полегче. Встретил Азата Абдуллина. Где это вы, говорит, так загорели, совсем черный, как с курорта? На вечере смеха, ответил.

По радио весь день слушал рассказы. Днем — Стендаля, вечером — Куприна. Очень было хорошо. Спасибо Попову, создавшему радио! Для таких, как я, это просто вкуснейшая еда.

Вечером встретил Кузиева. Странный человек: всегда подчеркивает, что совсем не пьет, что очень порядочный. Будто бы порядочность определяется трезвостью. Хочет выглядеть образцовым.

16.04.69

Дни стоят теплые. Совсем нет снега, тротуары чистые. Первый раз надел летнее пальто. Позвонили из клиники и пригласили на прием — даже удивительно. Все им не понравилось. Когда старость на пятки наступает, что уж может нравиться?

17.04.69

Утром пошел сдавать кровь и наткнулся сразу на окулиста и отоларинголога. Они настойчиво повели меня к себе, игнорируя сидящих к ним пациентов. Давай дотошно проверять глаза, уши, горло. Нос вроде бы ничего. Про нос ничего плохого не сказали. Потом пошел пройтись, заходил в редакции и в Башгиз, пытался шутить, но, чувствую, шутки не удаются. Может, и с юмором что-то случилось, не только с глазами и ушами?

22.04.69

Чай попил и пошел в клинику на рентген. Там встретил Мастуру, с которой мы вместе учились 48 лет тому назад. У нее есть брат, Кави Ниязов. Еще в 1921-м он писал хорошие стихи. Писал лучше Г. Амантая и Г. Хайри. Но никогда их не печатал. И только в этом году, в 64 года, вдруг напечатал в газете. Удивительно. Я послал ему поздравительную открытку. Если ответит, напишу письмо.

25.04.69

Лена выписалась из больницы, настроение у ней хорошее. Приходил Кулибай, вернул Фардане традиционные три рубля. Берет он в долг всегда уже пьяным и возвращает также пьяным. Как помнит? Удивительно.

Звонил Гайнан. Сказал, что магнитофонная запись «Голоса друзей», которую сделал Батыр Валит по его, Гайнана, подсказке, сделана. Ну и что? Тоже мне великое дело — подсказал Батыру. Гайнан все хочет попасть в историю, донести до всех каждую мелочь, с ним связанную.

28.04.69

Сходил в Союз. Повидал кучу людей: и стариков, и молодежь. Странную вещь заметил: несколько стариков хвастались своими заслугами, беззастенчиво присваивая при этом чужие, — думают, что никто уже этого толком не помнит. Молодежь хвалится своим творчеством. Народ как-то меняется на глазах. Это правда, раньше некоторые молодые особо не считались со стариками, старались их игнорировать. Но хвалить себя считалось неприличным. Поэтому мы столь уважали Гафури, Юлтыя, Янаби. Правда, тогда им было по 40 лет, хотя их и считали стариками. А сейчас сорокалетние ходят в молодых.

2.05.69

Утром и в обед шел снег. Сейчас уж почти вечер, а снег все идет. Все вокруг бело, как зимой. Май называется. Не припомню такого. А Фардана говорит, что помнит, что в точности так же было в мае 1936-го.

Несколько раз выходил гулять. Ходили не спеша с Рамазаном Кузиевым. Говорили о национальном вопросе. Часто наши мнения расходились. Он рассуждает как-то по-книжному и осторожно, словно хочет обезопаситься от всех невидимых оппонентов. Своего мнения, похоже, нет. Второй раз вышел гулять по его просьбе — он позвонил. Приготовил мне вопросы, говорит «хочу уточнить». Опять ходили, «уточняли».

Перед сном вышел уже один, чтоб подумать о своем, устал от надуманных дискуссий.

7.05.69

Сегодня День радио. И по этому случаю слушали из Москвы записи с голосами Маяковского и Есенина. Наши дали голоса Рашита, Баязита, Батыра, Газиза Альмухаметова. Грустно.

В три часа пошел на беседу о детской литературе, организованную комсомольцами. Были конфеты, апельсины, цветы, хорошие слова. Пришел домой в приподнятом настроении. Вечером пришла Амина Бикбаева. Долго сидели, вспоминали покойных друзей.

9.05.69

Сегодня сразу после утреннего чая всей семьей поехали в сад. Очень хорошо! Целый день на воздухе. Воздух ароматный, вкусный, просто пьяным от него сделался. Загорел мгновенно, даже щеки горят.

Ехали назад в электричке, встретил двоих знакомых. Один — еврей, преподаватель нефтяного института. Дотошный до невозможности. Интересуется совсем не интересными вещами и сам тут же сомневается. Другой — мой бывший ученик. Такой важный. Сейчас какой-то большой пост занимает. Так категорично говорит, словно он один-единственный грамотный на этом свете. И кого только не встретишь в дороге. Эйфория от поездки чуть смазалась, но все равно замечательно отдохнули.

14‑15.05.69

Два дня были в саду. Вчера день был хороший, а сегодня весь день льет дождь. Пришлось сидеть дома. Хотя работалось хорошо. Несколько часов писал о прекрасной женщине — художнице Марии Николаевне Елгаштиной. Давно собирался о ней написать. И почти закончил. Память, оказывается, многое сохранила. В годы войны она руководила кукольным театром, а я принимал ее спектакли, так как был реперткомом. Жаль, не могу перечесть то, что написал.

Приехали в город, опять вышел погулять. Ходили с Уразбаевым и Рабигой Хисматовой. Интересные люди: уверяют, что никогда в жизни не ошибались.

Вечером послушал радио, передали сообщение о том, что «Венера-5» вошла в атмосферу Венеры. Меня такие вещи всегда волнуют. Вышел пройтись. Опять встретил Уразбаева: я, говорит, Хрущева всегда критиковал, еще когда он был у власти. Не первый раз уже он мне это говорит.

19.05.69

В Союзе повстречал X. Карима и Г. Хусаинова, давно их не видел. Правда, с Гайсой мы в комиссии по творческому наследию X. Габитова. Гайса к нему раньше относился неважно, сейчас, чувствуется, его мнение изменилось, я этому рад.

Сегодня в газете «Литературная Россия» вышла теплая рецензия на моего «Солдата Фатхи», мне ее прочитал Хасан Назаров. Вообще много интересного прочитал из этой газеты.

Потом ходил к Куватову, он пригласил. Спросил, что я могу дать на 1970 год. Сказал, что ничего. Что поделаешь? Обидно конечно. Тогда, сказал он, мы включим переводы. Куватов ко мне очень хорошо относится, всегда старается все решить в мою пользу.

20.05.69

В «Кызыл тане» М. Гайнуллин поругал Сарама Фахри. Позвонил Г. Амири со словами: «Давай напишем что-нибудь в защиту». Я согласился, так как любил его. Он хорошо разбирался в искусстве и в литературе, его обижать нельзя.

27.05.69

В Москве открылась Декада литературы и искусства Украины. Сидел слушал радио. Особого воодушевления не получил. Выступление Корнейчука вообще не понравилось, слишком хвастливое.

Ходил на заседание правления Союза. Поругались с Гайнаном. Говорит: «Вот уедут украинцы, подам на тебя в суд!» Видимо, совсем не думает, когда говорит. Тоже мне напугал. В свое время мы как раз этого только и хотели — суда. Так ведь не дали дело довести. Украл либретто «Хакмара» у Хая, отделался испугом. Украл произведение Хадии, ему «поставили на вид». Свои прошлые грехи забыл. Одно время я даже думал, что он, может, в душе раскаивается. Ничего подобного….

1.06.69

Сегодня в Уфе открывается Декада украинского искусства. Ходили с Фарданой на торжественное открытие мемориальных досок Максиму Рыльскому и Павло Тычине. Затем нас повезли на машине на Комсомольскую площадь возложить венки Ленину. По дороге познакомились с одной украинской актрисой, всю дорогу смеялась моим шуткам. Сказала: «Все, я от вас теперь не отстану!» В обед мы ее потеряли, даже имя не запомнили.

3.06.69

К трем часам пошел в библиотеку Крупской, там была встреча с писателями Украины. Ничего интересного. Похоже, и они устали, и для нас особых новостей не было. Народ в перерыве и по пути домой говорит не об украинцах, а о Гайнане: что пытается как-то выделиться, лебезит. Люди смеются, а мне даже слушать о нем неприятно.

4.06.69

Ходил к Куватову просить машину: отвезти кое-что в сад. Он велел ждать звонка шофера, но тот так и не позвонил. Весь день бесполезно прождали. Вечером пошел прогуляться и встретил З. Она какие-то жуткие вещи рассказывает о Гайнане.

1970

2.01.70

Проснулся и долго лежал не вставая. На улице буран. Это ощущается. Особо не погуляешь. А работать тоже не могу. Совсем не вижу. Пришло много поздравительных, насчитал ровно 50. Сегодня день рождения Хади Такташа. Я его увидел впервые в 1918 году в медресе «Хусаиния», долго думал об этом.

Надо будет позвонить в Ленинград Сайфи Муратову, сказать, что Лира туда приедет из Москвы. Наша Лира всю жизнь борется со своей болезнью. Должна там лечь в больницу.

5.01.70

Грипп и Фардану подкосил, сегодня она даже не вставала. Гузель ночевала у нас, но мы ее силком отправили домой, боимся за нее.

По радио передавали обзор 12-го номера журнала «Агидель», хвалили мои воспоминания о Бедер Юсуповой. Но все равно этого маловато для поднятия настроения. Прочитали стихи Рафаэля Сафина и Ханифа Карима. Рафаэль растет! Сейчас самое его время. Ханиф хотя и больной, все равно хорошие стихи написал.

На улице солнечно, это поднимает настроение, хотя мы и не выходим гулять.

7.01.70

Сегодня мой день рождения. Мы с Фарданой встречаем его в постели. Я стараюсь не лежать, хотя врач и не велит вставать. То горю, то мерзну. Пытаюсь шутить, но не очень получается. Прочел Гузель стихи Тукая:

Йырлай-йырлай улэрмен мин улгэндэлэ,

Дэшмэй калмам Газраилде кумгэндэ лэ.

Отметили-таки мой день. Все сидели за столом, который придвинули к дивану, а я разместился на диване.

8.01.70

Все болеем. В Союз пришла телеграмма с приглашением меня на юбилей Наки Исанбета. Обрадовался. И Сайфи-агая пригласили. Возможно, Наки-агай посчитал, что мы, вместе прошедшие «Етеген», и сегодня должны быть вместе. Дошли слухи, что завтра он, может, и сам в Уфу прилетит. Эх, как хотелось бы встретить, посидеть хорошенько! Услышал, что в «Кызыл тане» собираются опубликовать какой-то критический материал о Наки-агае. Неужели? Фардана читает книгу «История татарской литературы». Там почему-то нет нормальных слов, хотя полно хвалебных пассажей, после которых следует обязательное «но». Автор и сам толком не знает, как оценить то или иное явление, — дает сразу две противоположные оценки типа: «Все это замечательно. Однако совсем не здорово». Зачем тогда вообще писать, если не имеешь собственного мнения?

9.01.70

Прилетел Наки-агай Исанбет. Жаль, из-за болезни встретить его не смог. Поговорили по телефону. В последнем номере журнала «Огни Казани», который пришел сегодня, поместили фото, где мы с Наки-агаем сидим, пьем кумыс, и его шуточные строки о том, что Башкирия не бывает без башкир, а башкиры — без мяса, меда и кумыса. Завтра хоть ползком до него доползу. Поговорить с этим шейхом — стоит жизни.

10.01.70

К 11 часам пошел в гостиницу «Агидель» к Наки-агаю. Еле дошел. Дежурный сказал: «Уехал». Куда, не знает. Еле живой прибрел домой. А в 6 часов дня Вазих прислал машину за мной. Оказывается, Наки-агай перебрался в гостиницу «Россия». Приехал, а там Мустай, Вазих, фотограф и сам Наки-агай с молодой женой. Очень красивая девушка. Выпили коньяку. Совсем не собирался я пить. Но после такой новости с молодой женой Исанбета не выпить было нельзя.

Домой доставили на машине. Рассказал новость Фардане. Да-а, ну и дела... Пожилая Гульсум-ханум, его первая жена, в свои 66 была такой красавицей, что могла посоперничатъ с любой актрисой.

Вот это сила! Пришла Раиса Мухамедьярова, сестра Хая, и ей рассказал новость. Не очень нам понятна, конечно, эта женитьба.

12.01.70

В этом году впервые вышел на прогулку утром. Нужно возвращаться к старым привычкам — гулять до завтрака. Но после чая стало знобить, лег под теплый плед и уснул. Проснулся и лежал, слушал марийские рассказы. Живо представляешь эти характеры. На марийском рассказы наверняка звучат даже лучше. Жаль, авторов не запомнил. Лежал и опять задремал. Совсем как старый кот. Потом встал и ходил, ходил — лишь бы побороть соблазн лечь.

14.01.70

Сегодня Ш. Бабичу — 75 лет. Он поэт и татарский, и башкирский. Особенно много он значит для башкирской поэзии, ее основоположник. А вот молчат наши. Нет материалов ни в газетах, ни по радио. Вчера по казанскому радио о нем была очень хорошая передача.

16.01.70

Вчера в 11 часов вечера из Казани передали в записи репортаж с юбилейных торжеств в честь 70-летия Наки Исанбета. Мы с Фарданой слушали, разволновались. Как жаль, что его самого там не было. Ходит здесь по архивам. Позвонил ему в гостиницу, трубку никто не взял.

Позвонил Ярулле Вали, спросил, почему ничего не дают о Наки-агае. «Не знаю!» — ответил. И это ответ? И про Бабича — ничего. И тоже «никто ничего не знает». Что за люди!

19.01.70

«Не поддавайся, Сагит!» — говорю себе. Встал, как раньше, до болезни, рано. Побрился перед зеркалом, выдул щетину из бритвы в холодный коридор, помылся холодной водой — сел завтракать. После чая очень захотелось лечь. Прилег было, потом начал себя накручивать: «Не поддавайся!», пнул одеяло, сел писать обещанную статью об Олимпиаде искусств народов СССР, которая проходила в Москве в 1930 году. В этой олимпиаде участвовал и наш башкирский театр. От пожилых писателей поехал Даут Юлтый, а от молодых — я.

Позвонил джигитам в «Хэнэк», попросил помочь отыскать Наки-агая. Обещали. И где он все время пропадает?

Долго говорили с Наки-агаем по телефону, в основном о Галяви. У него при жизни вышла повесть «Уздечки», несколько пьес, они и на сцене шли. Песню написал, «Альфия». Был хорошим художником. В годы войны умер от голода. В юности мы дружили. «Напиши о нем», — говорит Наки-агай. Что напишешь о человеке, который хотя и был одарен, но совсем не реализовался? Буквально тургеневский Рудин.

...Наки-агай, я стал замечать, теперь частенько заговаривает о старости, раньше-то он был бунтарем.

По радио слушал про Грибоедова.

Вот и все новости. Бедновато живу. Все радости, все новости — в основном через радио.

21.01.70

Утром погуляли вместе с Фарданой. Она совсем не любит «шататься без дела». Так я и не смог приучить ее к прогулкам. Об этом даже соседи знают. Раньше все спрашивали, почему вместе не гуляем. И на скамейке с женщинами никогда не сидит. Даже диву дается: «Как это можно сидеть вот так, будто дел нет?!» У нее всегда дела. А когда нет особо неотложных, ляжет и читает. Прочитывает все журналы, что выписываем: «Новый мир», «Звезду», «Октябрь», «Москву», «Неву», «Огонек». Если б я видел, может, тоже так читал бы? Всегда поражался этой женщине.

Зашел в библиотеку слепых, встретил своего друга Тухватшина. Давно его не видел. Он еще в августе ударился о машину: не увидел ее — и сломал ногу, и с тех пор лежал. Сегодня впервые встал и сразу же приехал в библиотеку. Очень грамотный человек. Будучи слепым, получил высшее образование и теперь преподает русский у слепых. Советует мне купить магнитофон «Днепр», по нему, говорит, можно слушать пленки с записями книг, которые слушают слепые. А по моей «Чайке» нельзя. Плохой магнитофон эта «Чайка».

29.01.70

Приехали, забрали статью о Шамуке. Потом позвонил Ярулла, попросил, чтоб я сам ее прочитал по радио. Я отказался. Читать написанное не могу, не вижу. Да и не люблю произносить готовый текст, всегда его по ходу меняю. А тут не тот случай, так что пусть артист читает.

30.01.70

Позвонил Наки-агай. Говорили почти час. Обо всем. Многих вспомнили: Тухвата Чунаки, Хайретдина Вали. Очень тепло вспомнили Шамукова. Говорили о языке, о нации, о будущем всего этого.

Сегодня — день рождения Гузель. Фардана печет зур балеш, пироги. В середине ее любимого, клюквенного, надпись из теста: «Гузель 14 лет!». Родители купили ей часы. Говорят, была довольна. Решили, что ее подруги будут гулять там у них, на Карла Маркса, а мы, пожилые, здесь, на Коммунистической.

10.02.70

И сегодня ждал газовика, не гулял утром. До обеда проторчал в коридоре, боялся не услышать звонка. Тот так и не пришел. Как вернулась Фардана с рынка, скорей пошел на прогулку. Дошел до «Пионера» и услышал от Шарифа Биккула тяжелую весть: трагически погиб сын Фатиха Хусни. Шариф узнал об этом из казанских газет. Я тут же позвонил в Союз Гиляжу, сказал, что надо бы дать телеграмму с соболезнованием. Гиляж обещал. Оказывается, два года назад у Фатиха Хусни трагически погиб зять. Вот несчастный человек. Не хотел говорить Фардане, у нее сердце побаливает, но потом все же сказал.

После обеда опять пошел на улицу. Фардана сказала: «Не заходи никуда, не то опять что-нибудь плохое услышишь...» Видит, что я долго не могу отойти от плохих вестей, все хожу думаю.

21.02.70

День очень теплый, совершенная весна! Весь день гуляю, наслаждаюсь воздухом. Потом сел было слушать радио — позвонил Сайфи-агай. Очень долго разговаривали. Он сказал, что в Оренбурге праздновали 100-летие Фатиха Карима. А в Казани, найдя всякие причины, проигнорировали юбилей. Поскольку, он, мол, в Казани не работал.

Фатих Карим — мой учитель, я учился у него в Оренбурге. Он пользовался громадным авторитетом. Весь вечер думал о нем.

24.02.70

Фардана повела Гузель на рентген, всю жизнь боится за ее ногу. А мне велела сидеть дома, ждать мифического газовика. Существует ли этот газовик реально, который должен прийти? Похоже, нет его. Фардана с Гузель уже вернулись, а газовик так и не пришел.

Сегодня 90 лет со дня рождения Сагита Рамиева, моего любимого поэта. Сидел думал о нем. Первый раз я его увидел в обществе «Знание» в приоткрытую дверь. Он громко говорил: «Вход со двора. В слове «вход» слышится "т", а пишется "д"».

Во второй раз увидел в Башгизе. Стоял возле окна, насыпал табак в бумажку, чтоб сделать самокрутку. Я подошел к нему и попросил закурить.

— Ты разве куришь? — спросил он.

— Курю.

— И давно?

— Да уж года два, — соврал я. Тогда вообще не курил.

— Раз ты куришь уже два года, то табак, браток, должен иметь свой. Просить можно начинающему...

И закрыл портсигар.

— Да у меня есть табак. Просто искал предлог с вами познакомиться.

— Пишешь стихи? Давай прочти.

— Стесняюсь что-то...

— Раз стесняешься своих стихов, то зачем пишешь?

Я ему прочитал одно стихотворение. Он любя похлопал меня по спине, сказал улыбаясь: «Желаю удачи!» Об этой истории я рассказал Сайфи-агаю. Он говорит: «Ты что, напиши! Интересно ведь!»

26.02.70

Последние дни все одинаковые: Фардана с Гузель идут к врачу, я жду газовика. Морока это ожидание — даже радио не послушаешь. Стою как сторож у двери. Два шага направо, два — налево. Вчера вечером по радио передали интересное сообщение: один ученый в Канаде изобрел аппарат, с помощью которого незрячие могут читать обыкновенные книги для зрячих. Как Фардана с Гузель вернулись, пошел в библиотеку слепых рассказать им эту новость. А они об этом уже знают. Восприняли скептически: разве, мол, до нас эта штуковина дойдет. Вот у нас, говорят, одна женщина поехала в Москву за специально обученной собакой-поводырем. Это, мол, сильно! Оказывается, эти чудесные собаки необыкновенно надежны: умные, преданные, все умеют. Сидят слепые, завидуют той даме. Видно, трудно такую собаку достать.

28.02.70

Сегодня день рождения Шарифа Комола. У меня было очень много любимых учителей. Шарифа-агая я любил больше всех. В 1921 году в Оренбурге он у нас преподавал литературу. Когда я начал писать, особенно когда со стихов перешел на прозу, очень хотел на него походить.

До войны в Казани проводили юбилей Ш. Комола. Так я хотел тогда туда поехать — увидеть его, сказать, что стал писателем. Но Юсуф Гарей не отпустил. В те годы все писатели подчинялись ему.

Сегодня весь день гулял и вспоминал. Так и день прошел.

1.03.70

Начало марта — начало весны.

И на душе становится веселей!

Эти очень простенькие строчки Тукая я, кажется, каждый год записываю в дневник. Днем поговорил с Ленинградом, Лиру хорошо было слышно. Назар отдыхает в Янгантау, ему написал письмо с шутками-прибаутками. Если, конечно, не обидится. С ним шутить надо осторожно, характер такой.

Слушал по радио «Огненный вихрь» Мирзагитова. Не в первый раз слушаю, и всегда с большим удовольствием. Бесспорная удача не только Асхата, но и театра.

8.03.70

Мои поздравительные открытки женщинам перепутались. Написанное Магафуре Кудашевой, получила Зулейха Гиззатуллина. Звонит Сайфи-агай и говорит: «Сагит, моя жена же не Зулейха. Но она ничуть не хуже Зулейхи. Это правда, к старости мы с ней стали уже как Юсуф и Зулейха!» Рассказал об этом Фардане, а она: «Вы только к старости почему-то Юсуфами становитесь!..»

Вечером пришли дети. Зульфия своей бабушке нарисовала вазу с цветами. Очень красиво, нам понравилось. Лена подарила платок, который сама вышила. Я как-то говорил им, что в семье Ульяновых принято было дарить подарки не покупные, а своими руками сделанные. Они, видимо, запомнили.

22.03.70

Сегодня приезжает Лира. Фардана пошла занимать очередь за апельсинами. Сразу в двух домах идет подготовка к ее встрече. Гузель вымыла полы у нас и пошла к себе, помогать маме.

Звонил Сайфи-агай, интересовался, как прошел юбилей Булата Ишемгулова. Сказал, что очень хорошо. Оказывается, в Казани вышла книга о Г. Ибрагимове, где мы с Сайфи-агаем названы в числе его учеников. Потом позвонил Алибаев, сообщил, что в «Правде» вышла интересная статья о татарской литературе. Я тут же набрал Лену, и она по телефону мне ее прочитала. Хорошая статья, но не отличная. Пришел второй номер журнала «Агидель», где опубликовали интересный документ о Мусе Муртазине. Кое-кто сразу же захотел его исказить. А его жизнь, судьба очень интересны.

Рамазан Кузиев каждый раз просит написать о Батыргарее Шафиеве. Я его видел несколько раз в 1917—18 годах. Не знаю уж, как он использует мою статью. Плохо, когда ученый не имеет своего мнения, все осторожничает, перестраховывается.

24.03.70

Профессор Кудояров сказал, что нужно срочно лечь в институт глазных болезней, не то остатки зрения потеряю. А мест нет. Ходили сегодня с Фарданой на Пушкина уже в третий раз, но опять не положили.

Узнал, что Баязиту Бикбаю и Фариту Исангулову должны дать премию Салавата. Позвонил Амине, обрадовал ее. А Фарит в Москве, на съезде писателей РСФСР, ему вроде телеграмму послали.

Из Казани позвонил Амирхан Еники, попросил написать о Салихе Сайдашеве, я сразу согласился. Потом в своем архиве нашел вырезку из газеты за 1954 год: на снимке Салих Сайдашев, Акрам Вали, Гилемдар Рамазанов, Шариф Биккул и я. Написал, самому понравилось.

13.12.70

Сегодня мы с Фарданой купили билеты в Казань, чтобы поехать на 70-летие Хасана Туфана. Вдруг пришла телеграмма с приглашением на юбилей Хади Такташа, который состоится 12 января. Мы так поняли, это означает, что на юбилей Туфана ехать не надо, не было же официального приглашения. Спросил у Назара, он ничего вразумительного не сказал. Наверное, говорит, не следует ехать, а сам, знаю, тоже хотел. Мы сдали билеты. Я бы к Хасану поехал не с пустыми руками — написал о нем статьи в журналы «Агидель» и «Пионер».

14.12.70

Весь день слушал казанское радио, ждал, не дадут ли Хасану орден. Сегодня справляют его юбилей. Вспомнил одно его стихотворение, написанное им еще до войны, и подумал, что Хасан и любить умел в стихах, и ненависть свою умел показать. Стал перебирать фотографии и с ходу наткнулся на ту, где мы сняты втроем: Хасан Туфан, Тимер Арыслан и я. Да, жалко, с юбилеем как-то не вышло, мы с Фарданой очень были настроены поехать.

18.12.70

Сегодня из Казани позвонили в Союз, извинялись за телеграмму и сказали, чтоб непременно приехал на юбилей Такташа. Какая-то вышла путаница, что ли? Не пойму. Или Назар что-то напутал. Сам-то он, оказывается, поехал на юбилей Хасана Туфана. Я всегда его плохо понимал. Все время он какой-то обиженный и одну песню поет: как поздно к нему все пришло. Что, мол, недооценивают его.

19.12.70

Ну на редкость бестолковый день. Сколько ни гулял, никого путного не встретил. В шесть вечера вдруг передали по радио стихи Назара. Вернее, он сам их читал. Потрясающие стихи. Сразу его простил. А то ходил злился на него. Мало того, что сам втихую уехал, так по приезде еще и не звонит — ведь наверняка мои казанские друзья мне тысячу приветов передали! А сейчас думаю, может, как раз в это время он эти замечательные стихи писал. Отличный поэт он, этот Назар, черт возьми!

20.12.70

Проснулся рано, но боялся разбудить Лиру. Поэтому лежал долго, не вставал. Сегодня воскресенье, пусть поспит подольше. Под впечатлением вчерашних стихов написал Назару письмо, завтра отправлю. Был в библиотеке слепых, и они слушали стихи Наджми, и им понравилось. Они готовятся проводить юбилей Бетховена.

По радио ничего интересного. Весь день гулял и размышлял. День очень уж хорош, домой заходить не хочется.

21.12.70

В эти дни я каждый день получаю письма из Казани. Рассказывают о юбилеях Амирхана, Туфана, Сайдаша. Вот и сегодня от друга Амирхана получил подробное, теплое письмо. Конечно, все они меня слегка упрекают, что не приехал. Но я боюсь пускаться в дорогу, стар стал. Просто никогда не жалуюсь, даже, наоборот, всегда стараюсь шутить, вот они и думают, что я в порядке. Пусть так думают. Лучше выглядеть бодрым и веселым, чем вечно жалующимся и больным.

25.12.70

Дни все холоднее и холоднее. Утром на прогулке совсем замерз. После чая сидел слушал радио. И Фардана себя плохо чувствует. Тоскливо.

После обеда опять вышел пройтись. Замерз. Чтоб погреться, завернул в «Хэнэк». Пришел туда и Кулибай, как-то неудачно пошутил, и обидчивый Назар просто взвился. Заодно и ко мне привязался: вы, говорит, за то, что я поехал в Казань, сейчас меня ненавидите! Такую сильную страсть, как ненависть, я никогда не испытывал к коллегам. Да, некоторых не любил, но чтоб ненавидеть?! Хорош поэт, но характер просто г... Раньше таким был Карнай. Но Назар его превзошел.

28.12.70

Сегодня день рождения Лиры. Домашние к нему вовсю готовятся. Сама Лира на работе. Гости придут к шести часам.

Чтоб не мешать, пошел гулять. Дошел до Союза, узнал, что Туфану дали орден Трудового Красного Знамени. Обрадовался. А то боялся, что никак его заслуги не отметят. Послал ему свои статьи, написанные к его юбилею.

Столько народу пришло на Лирин день рождения! Фардана отлично приготовилась, мы с Галимом немного выпили.

29.12.70

Начали приходить новогодние поздравления.

После чая пошел попрощаться со своим другом врачом Геллером. Он покончил с собой. Знал, что неизлечимо болен, не хотел мучительно умирать.

31.12.70

Последний день этого года. Домашние готовятся к празднику, я, чтоб не болтаться под ногами, пошел гулять. На улице тепло. Дошел было до Союза, потом до «Хэнэка» — никого, не работают сегодня.

Пришел домой, читал поздравительные открытки. Как всегда, их пришло очень много.

К восьми вечера дом был полон гостей. В девять сели праздновать. В два ночи пошел прогуляться, а в три гости начали расходиться.

1971

1.01.71

Поздновато встали. Днем с Ахунзяновым долго гуляли. Он рассказал интересные случаи о наших товарищах — оказывается, я ничего не знаю.

Из Казани опять пришла телеграмма с приглашением на юбилей Такташа вместе с супругой. Они знают: один я не езжу.

2.01.71

День как резко изменился! Надел было валенки, Фардана говорит: «Ты что, на улице дождь!» Вышел в ботинках. Действительно, по тротуарам течет вода. Такой январь я видел в Серменево в 1936 году.

3.01.71

Дни стали похожи на Назара: посмотришь — вроде тепло, ступишь — лед. Вчера по тротуарам текли потоки воды, а сегодня везде — лед, каток буквально.

Позвонил Фарит Исангулов, начал высказывать свою обиду, что мы в Казань не хотим ехать. А мы с Фарданой еще до сих пор не решили, поедем или нет. Холода пугают.

Сходил в Башгиз, но там испортили настроение, передав какие-то нелепые сплетни про то, что не поехал в Казань. Похоже, ноги к этим россказням Назар приделал.

Вечером слушал концерт Масалима Валеева. Пришлось по душе. Он, покойный, был действительно народным и мелодичным композитором.

9.01.71

День красивый. На юбилей Такташа не смогли поехать. Все время думаю про это. Днем Фардана почитала мне журнал «Огни Казани». Мой друг Амирхан Еники в своем рассказе «Курай» упомянул меня. Когда-то я ему рассказал легенду о курае. Сайфи-агай в своей статье «Туфан» тоже про меня вспомнил.

По радио передали отрывки из романа Фарита Исангула, сидел слушал. Очень понравилось. Есть любопытные, точные детали. Позвонил ему, хотел похвалить, но не застал дома. Звонил Сайфи-агаю и его не застал.

16.01.70

После утренней прогулки сел было слушать радио, но пришел Рамазан Усманович. Он прочитал моих «Земляков» и принес 10 вопросов, связанных с Оренбургом. Сидел отвечал на них.

Из Казани от друга Амирхана Еники пришло письмо: переживает, что не был на юбилее Такташа. Сейчас, говорит, торжества в его честь пройдут в Москве и в его родной деревне Сиркынды. Может, говорит, хотя бы туда приедешь.

В Москве, думаю, будет неинтересно, а вот съездить в его деревню было бы хорошо.

Пошел прогуляться и отнести статью о Г. Саляме в «Совет Башкортостаны», заодно забрал в «Кызыл тане» наше фото с Салихом Сайдашевым. По пути домой заглянул в журнал «Пионер», там они готовят мою статью о Г. Саляме. Откуда-то нашли фото, где мы сфотографированы втроем: Баязит, Салям и я. У меня такой фотографии нет. Спросили, когда мы фотографировались. Не смог сказать, похоже, году в 1925 или 26-м.

Пришел домой, отдохнул. Затем с Фарданой не спеша пошли прогуляться и незаметно дошли до телевидения. Раз так — зашел, получил гонорар. Потом вновь не спеша пошли домой. Шли, разговаривали, вспоминали прошлое. В Уфе много памятных мест. На углу улиц Аксакова и Пушкина долго стояли, вспоминали про «Етэгэн», организованный здесь.

21.01.71

Утром отнес в починку часы Гузель знакомому часовщику Мугаллиму. Заодно зашел в «Хэнэк» отдать им написанный материал — они готовят юбилейный 500-й номер. Подписал псевдонимом — «Ишти улы» («Сын Ишти»).

Сегодня получил письмо от Хибатуллы Таналина, это братишка Чунаки. Он был в Оренбурге, в библиотеке Ямашева, и просмотрел все газеты и журналы за последние четыре месяца. Прочитал все мои статьи и рассказы и о каждой публикации написал свои вдохновенные мысли. Удивительно энергичный человек этот Таналин. Он глухой и, видимо, все свое время проводит за чтением и писаниной.

24.01.70

Воскресенье. Позвонили из библиотеки слепых. Они сегодня отмечают 80-летие Эренбурга. Пригласили лектора, и меня просят рассказать что-нибудь. Сидел в кресле, думал. Вышел на улицу, встретил Ахунзянова, и он рассказал интересный эпизод об Эренбурге.

К четырем пошел в библиотеку. Рассказал кое-что об Эренбурге. Они, даром что слепые, столько знают сплетен, мне и не снилось. Задавали много вопросов, я старался отвечать дипломатично. Один слепой рассказал, как он встречался с Эренбургом в Бирске.

Пришел домой — слышу по радио свое выступление о романтизме, я и забыл про него совсем. Несколько лет назад, помню, что-то говорил на эту тему.

Вечером пришел Рамазан Усманович, принес газету, издающуюся в Оренбурге. Там написано, что мы с Мусой Джалилем (ему — 11, мне 12 лет) руководили движением оренбургских шакирдов. Кто поверит этой глупости? Ученые порой совершенно не думают, что пишут.

27.01.71

После вчерашнего вечера Саляма, который я вел, чувствую усталость. Народу было очень много. Люди постоянно подходили, говорили хорошие слова. Из Казани на вечер приехал Гариф Ахунов, сказал: казанцы обижены, что не поехал на юбилей Такташа.

Вечером по радио дважды говорили о вчерашнем вечере. Сказали, что вечер блестяще вел близкий друг Саляма. Приятно, конечно. Даже продавщица из соседнего магазина высказалась: «Дед, я и не думала, что вы так хорошо выступаете».

28.01.71

Ясный, безоблачный день. Давно таких не бывало. Утром пошел гулять и дошел до сапожной мастерской, отдал в починку Лирины сапоги. Там работает давнишний мой знакомый Алексеев. Раньше он был писателем, членом БАПП, а теперь вот сапожник. Очень пожилой, хороший человек, и сапожник отличный.

После чая пошел в Башгиз, хотел взять авторские экземпляры книги «Честь по чести», но нужных мне людей не было на месте. Так что вечером, когда пошел забирать сапоги, не смог подарить Алексееву обещанную книгу.

3.02.71

С утра сходил в Союз, расстроился. Какое-то недовольство исходит ото всех, все чем-то обижены. Группу писателей выдвинули на награждение орденами, остальные злобствуют. Абдуллин скандалит, мне, говорит, на 50-летие дали только Почетную грамоту.

Потом пошел в филиал Академии наук, там должна была быть встреча ученых с художественной интеллигенцией. Меня усадили в президиум. Встреча действительно получилась интересной, содержательной. Понравился руководитель филиала Сагит Рафиков. Сильно отличается от остальных наших ученых смелостью и оригинальностью суждений.

После встречи нас, членов президиума, пригласили на чай. А потом меня с Сайрановым Рафиков на своей машине привез домой. Я был удивлен, не привык к такому вниманию.

Дома Фардана вот уже несколько дней приводит в порядок мой архив. Она настоящая трудовая пчела. Послушал новости, пару раз сходил на прогулку. Можно сказать, день прошел хорошо.

6.02.71

Сегодня встреча творческой интеллигенции с представителями Альшеевского района в оперном театре. Если верить организаторам, они очень просили меня выступить. Не люблю я такие «солянки». Привык говорить по-башкирски. А тут много будет русских, и не только русских. Язык ломать не люблю, не приличествует писателю говорить с ошибками. Эх, как уж мы ни любили нашу преподавательницу русского Марию Николаевну Стефанову, а вот русского никто толком не знает!..

Пошел уж, раз так просили, решил, что буду говорить по-башкирски. Мне первому дали слово. Начал с того, что ровно 36 лет тому назад здесь же, в оперном, была подобная встреча с альшеевцами и давлекановцами. Неожиданно хорошее выступление получилось, по ходу вспомнил массу подробностей, люди слушали очень внимательно. Потом много народу подходило.

Пришел домой в приподнятом настроении, думая, что вот сейчас поговорим с Фарданой. Но она к разговору совсем не расположена: хотя и болеет, все равно занимается моим архивом. Сосредоточена, не хочет, чтоб я ее отвлекал разговорами.

Из Оренбурга прислали приглашение на торжества в честь 65-летия Мусы Джалиля. Работники тамошней библиотеки имени Ямашева делают большие дела. Вообще Оренбург по-настоящему культурный город, второй после Казани. И газеты, и театры, и школы там на уровне. Многое делается и для башкирской культуры.

Ходил на встречу с учащимися 11-й школы. Не хотел, зная, что там-то уж точно придется говорить по-русски, но они так умоляли. Старинная школа, хорошие традиции — пошел. Чувствуется, дети не только прочитали мою книгу «Земляки», но и как следует были натасканы учителями — такие серьезные, не детские вопросы задавали о Мусе Джалиле.

Пришел домой усталый, с цветами, а Гузель вдруг говорит: «И что эта слава, суета вокруг имени, когда самого уже давным-давно нет в живых?» Она вообще склонна философствовать, и всегда с каким-то оттенком пессимизма. Меня огорчает эта нежизнерадостность. Такие они с Зульфией разные.

Фардана возится с архивом. Весь дом завален книгами, передвигаюсь по дому какими-то узенькими тропочками, одно неосторожное движение — и стена из книг рухнет. Оказывается, не сохранилось ни одного экземпляра таких книг, как «Наш смех», «Пара пуговиц» («Куш тоймэ»), «Шартына килхен» («С учетом обстоятельств»).

Зато в архиве неожиданно обнаружилась рукопись Перчаткина. Я брал переводить ее на башкирский для газеты и забыл отдать. И он забыл. Пошел отдал ему рукопись. Он был просто потрясен: оказывается, на русском это даже не выходило! Как это, говорит, возможно, чтоб чужую рукопись хранить 17 лет? Другой бы уже давно порвал. Пришел домой, а он уж звонит вдогонку — все удивляется. Но я мог бы порвать только свою вещь, которая не нравится, а чужую как порвешь?

17.02.71

Такое обычное, спокойное, несуетливое утро. Встал, побрился, погулял, позавтракал, сел слушать радио. Передали рассказ Раиса Габдрахманова «Солдатская каша». Его все почему-то недолюбливают, и я никогда не восхищался его талантом. А этот его рассказ понравился. Сюжет аккуратный, в маленьком объеме два выпуклых характера. И поступки убедительные, остаются в памяти.

Пошел пройтись. Все думал о рассказе. Иногда хорошо не быть знакомым с автором. Если б я его не знал, то рассказ, думаю, даже больше понравился бы. И не плохой вроде человек, но на редкость необаятельный.

1.03.71

Начало марта — это начало весны,

Веселее становится на душе!

Так сказал Тукай. Но сегодня особо радоваться не получается. Холодно. Весна совсем не чувствуется.

Сегодня началось совещание молодых творческих работников. В валенках идти вроде неудобно, а в ботинках холодно. Поэтому не пошел.

Вчера написал кучу поздравительных с 8 Марта знакомым, подругам — тем, что живут за пределами республики. Сегодня пошел на почту их отправлять. Одна женщина, работница почты, вдруг недоверчиво спросила: «Вы что, действительно Сагит Агиш?» Сказал, что да. Может, думала, что я посимпатичней...

12.03.71

Погулял, попил чаю, послушал радио и к 11 пошел на выставку Ахмата Лутфуллина. Талантливый художник и талантливый человек. Я его хорошо знаю. Как-то ему позировал. Но у меня не хватило тогда выдержки, и это, видимо, отражалось на его работе. Он постоянно рвал и начинал заново. Потом сказал: «Да, что-то не заладилось...» А потом мы оба пожалели, что не довели дело до конца.

Выставка оставила приятное впечатление. Есть замечательные портреты. Портрет Хадии Давлетшиной хорош. Волнение целый день не покидало меня. Гулял несколько раз, а перед глазами — лутфуллинские портреты. Думаю, и завтра загляну на выставку.

13.03.71

Сегодня опять ходил на выставку. Уже четвертый день я туда хожу. Пришел домой, меня поджидает письмо от Амирхана Еники. Он написал, как обижали Дардемана. И еще написал о своих планах — в конце марта собирается в Ташкент, хочет поискать материалы о Чунакее. Я быстренько ему тоже отписал, дал адрес родственника Чунакея — Х. Таналина. Таналин такой деятельный человек, наверняка Амирхану это будет большим подспорьем.

К вечеру сильно разболелось горло: ни говорить, ни даже глотать не могу.

17.03.71

Встал рано. Погулял немного, так как горло болит. Пришел 500-й номер «Хэнэка», там и моя заметка есть, а еще очень забавные шаржи Штабеля.

К вечеру боль в горле опять усилилась. Случайно к нам пришла Лирина подруга, врач. Посмотрела меня и отругала. Какая, говорит, прогулка? Горло страшное. Сидеть дома. Беспрестанно полоскать. И Фардане досталось, что идет у меня на поводу.

20.03.71

Встал позже обычного. Долго и тщательно брился. Пошел гулять по Дорофеева. Пришел, слушал радио — ничего интересного.

После обеда вдруг решил опять заглянуть на выставку Лутфуллина. Каждый раз, как схожу, потом долго разговариваю с портретами.

Завтра — Лутфуллин пригласил меня — пойду к нему позировать. А послезавтра должен лечь в институт глазных болезней.

21.03.71

Погулял совсем недолго, позавтракал и пошел позировать Лутфуллину. Весь день пробыл у него. Правда, трижды отдохнули по часу. В каждый перерыв приходил домой. Не могу без движения.

Лутфуллин закончил и, кажется, доволен. Действительно, похож. Вечером вместе со мной пришел к нам. Настроение у него приподнятое. Когда работа ладится, я бываю такой же. Проводил его и сел слушать радио. Потом вышел подышать воздухом. Лутфуллинские портреты по-прежнему со мной. Мысленно обращался к его героям и моим хорошим друзьям. Да-а, жизнь проходит...

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Через тридцать два года после дедушкиной смерти среди бумажных отвалов его архива я случайно нашла шесть записных книжек. Оказалось, его дневники. Он вел их с педантичной аккуратностью с 1966 по 1971 год. И еще один выбивающийся из хронологии год, 1958-й, посвящен мне, двухлетней. Я тогда сильно болела, а дед, оказывается, жутко переживал. Найденные записки взяла с собой в Германию. Здесь, под ритмичные удары колокола, летящие с морозным воздухом прямо с горы, и читаю их. Понемногу, смакуя, как хороший коньяк. Почитаю, похожу, повспоминаю — и на воздух!

Под ногами слегка подмороженная листва, белки носятся у самых ног, не боятся. Легкие, как пушинки, с раскосыми загадочными глазами. Буки и вязы невообразимой толщины, совсем малахитовые от мха и времени. Я рисую. Просто так, от полноты чувств: так лучше думается, лучше вспоминается.

Вспомнились его строчки, почти молитва:

«Я в поезде. Думы о Гузель. Только думаю и думаю о ней».

«Я в Москве. Вечером улетаю в Баку. Где ты, Гузель?»

...А я сижу на замшелом основании каменного католического креста, чудом уцелевшего в городе гугенотов, и думаю о тебе, дедушка. Штрихую шероховатую бумагу и опять думаю о тебе. Вижу, как ты стоишь, щурясь от солнца, и крошишь хлеб на утрамбованный, пахнущий арбузами и весной снег. Потом поднимаешь палку к небу и с удовольствием цитируешь Тукая. Что-то насчет птиц, которые, конечно, никуда не улетят, останутся здесь, с нами...

Лес совсем не похож на наш, юматовский. Ни одной березки. А я все равно думаю о той жизни и о тебе. И о твоих записях. Безыскусных и простых, как деревенский ситчик. Натуральный, веселенький, так легко вбирающий в себя окружающие запахи и так долго их хранящий... И не могу не подивиться тому, как практически незрячий и глухой человек пытался реализоваться, как мог оставаться таким добросердечным, внимательным к людям, таким оптимистичным и быть совсем не завистливым! Как умел радоваться чужому успеху, восторгаться чужим талантом. Прощал за талант и дурной характер, и личные обиды. Редчайший дар.

За свою журналистскую жизнь я была знакома со многими большими, признанными писателями. С некоторыми из них общалась неформально в течение многих лет. И ни у кого не встретила этого дара — преклонения перед чужим талантом. Это как взобраться на Килиманджаро. Не меньше. Поэтому так часто я думаю о тебе, дедушка.

Вы можете высказать свое суждение об этом материале в
ФОРУМЕ ХРОНОСа

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2007

Главный редактор - Горюхин Ю. А.

Редакционная коллегия:

Баимов Р. Н., Бикбаев Р. Т., Евсее­ва С. В., Карпухин И. Е., Паль Р. В., Сулей­ма­нов А. М., Фенин А. Л., Филиппов А. П., Фролов И. А., Хрулев В. И., Чарковский В. В., Чураева С. Р., Шафиков Г. Г., Якупова М. М.

Редакция

Приемная - Иванова н. н. (347) 277-79-76

Заместители главного редактора:

Чарковский В. В. (347) 223-64-01

Чураева С. Р. (347) 223-64-01

Ответственный секретарь - Фролов И. А. (347) 223-91-69

Отдел поэзии - Грахов Н. Л. (347) 223-91-69

Отдел прозы - Фаттахутдинова М. С.(347) 223-91-69

Отдел публицистики:

Чечуха А. Л. (347) 223-64-01

Коваль Ю. Н.  (347) 223-64-01

Технический редактор - Иргалина Р. С. (347) 223-91-69

Корректоры:

Казимова Т. А.

Тимофеева Н. А. (347) 277-79-76

Адрес для электронной почты bp2002@inbox.ru 

WEB-редактор Вячеслав Румянцев