   |
| |
Аркадий Реунов |
|
|
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
XPOHOC"РУССКАЯ ЖИЗНЬ""МОЛОКО""ПОДЪЕМ""БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ"ЖУРНАЛ "СЛОВО""ВЕСТНИК МСПС""ПОЛДЕНЬ""ПОДВИГ""СИБИРСКИЕ ОГНИ"РОМАН-ГАЗЕТАГАЗДАНОВПЛАТОНОВФЛОРЕНСКИЙНАУКАПАМПАСЫ |
Аркадий РеуновДомовые бабы ЗоиНад деревней сгущались жаркие, пахнущие травой сумерки, в которые уже подмешивались стекающие с лесистых сопок прохладные ветерки. Вернувшаяся с пастбища, оцепеневшая от истомной лени корова Мила, стояла у забора, млея от ласкового голоса зовущей ее хозяйки. Сгоняя слепней с вымени, она теранула по нему задней ногой, и струйки молока упруго брызнули на лист лопуха, смыв с него мохнатую гусеницу. Уже старухи, весь день половшие и поливавшие подсыхающие от недостатка дождей огороды, пошли в бани, а местный дурачек Иваша вышел из дома, чтобы попросить у кого-нибудь закурить. По дороге, ведущей к деревне, рокоча в просторных полях ехал на мотоцикле шестнадцатилетний Никита. Перебравшись через деревянный мостик, перекинутый над речкой, он вскоре остановился у одного из дворов. Оставив мотоцикл за забором, он открыл калитку, и, залаявший было кобелек Тришка, радостно завилял всем телом. – Триша, Три-иша…– приласкал его Никита, и кобелек завизжал от восторга. Над крыльцом, ведущим в большую веранду, в ярком свете горящего фонаря вились мошки. С веранды, завешенной изнутри голубыми шторками, доносились голоса нескольких человек, сидевших за столом. Стукнув пару раз, гость открыл дверь и, поздоровавшись, предстал перед семьей тракториста Артемьева. – Ма-ать! – закричал хозяин. – Никита приехал! Заходи, заходи… – Да, я не надолго, Андрей Семеныч, – стеснительно сказал мальчик. – Отец прислал. В субботу трактор нужен… – Будет, будет трактор. Поужинай с нами. – Да, спасибо… – Давай, давай…Ната, положи ему… Темноволосая и веселоглазая дочь тракториста поставила перед гостем тарелку и, улыбаясь, снова села на свое место. Когда Никита взялся за вилку, за столом восстановился добротный неторопливый разговор. – Ну, так я и говорю, много тогда народу с Украины сюда на Дальний Восток ехало, – тихонько возобновила свой рассказ соседка баба Зоя. – Я совсем маленькая была, а помню, как на корабле два месяца плыли. Народ по деревням расселяли. Если были нежилые дома, то переселенцев в них селили. Дают семье дом, а в нем змеи ползают и птицы летают. Повыгонит их семья и начинает жить. Да в некоторых домах жить было - один страх. – Ох, опять ты про приведения, – вступила в разговор старенькая мама Артемьева. – Бабушка, ну не мешай, интересно же, – попросила Ната, улыбаясь Никите. – Да, кивнула баба Зоя. – Здесь в деревне такие дома были. Живет семья в доме и даже днем видят, что кто-то с чердака хлам выбрасывает, а ночью вокруг дома кто-то ходит и цепями гремит. В той семье была дочка - маленькая Сенечка. Она как-то сказала маме, что к ней в саду подошел старый, старый дедушка в цепях и сказал, что его давно давно убили и закопали в шлаке на чердаке. Он попросил его похоронить и обещал, что тогда семья спокойно будет жить. Так на чердаке тогда действительно скелет нашли… – Кошачий, наверное? – спросил Артемьев, и сидящие за столом засмеялись. Баба Зоя скромно опустила глаза и, пригубив сливянки, весомым шепотом произнесла: “Человечий!” – Ну, а как-же, – развел руками Артемьев… – Коля, ну не издевайся, а вдруг правда, – воскликнула его жена Ольга Петровна. – Сейчас такое правдой признают, про что раньше и сказать смешно было. – Рассказывайте, рассказывайте, – попросила Ната и, повернувшись к Никите, спросила: “Интересно правда?” Никита, постоянно тайком наблюдавший за девушкой и млевший от каждого ее движения, вымолвил: “Да, здорово…” – Женщину молнией убило прямо в доме, – продолжала рассказ баба Зоя. – Жила она одна, хотя был у нее сын. Сына она по бедности отдала в монастырь, и он только иногда к ней приходил. Однажды пришел он к ней, а она сидит на стуле обгоревшая, как головешка. Испугался сын, ушел и больше в тот дом не возвращался. Никто не похоронил покойницу, и так и рассыпалась она в прах. А когда семья переселенцев вселилась в этот опустевший дом, стала она выходить к ним из шкафа и танцевать по комнате… Пришлось им уйти, а дом тот разобрали на дрова. Вон там он стоял, – баба Зоя показала пальцем в пространство. – Там сейчас у Петренок огород. – Врешь ты все, Зоя Степановна, – сказал Артемьев поднимаясь, и выходя с сигаретами на крыльцо. Все застолье враз задвигалось, и Никита с братом Наты Петькой вышли к Артемьеву поговорить. Густая, пропитаная запахом сыреющих в вечерней прохладе трав темнота, мерцала клубящимися вокруг освещенного фонарем крыльца ночными бабочками. Тракторист что-то рассказывал молодым ребятам, все чаще перекашивая рот в зевоте, а кобелек Тришка почтительно прислушивался к разговору, сидя на одной из ступенек крыльца. Наконец Артемьев ушел в дом, а на крыльце показалась Ната. Втроем они спустились во двор и сели на скамейку, играя с Тришкой, который, изливая свой восторг, подпрыгивал на неимоверную высоту, в шутку рычал, исчезал за углом дома и снова возвращался. Когда Петька ушел в клуб на дискотеку, пес еще некоторое время подурачился перед скамейкой, а затем будто, спохватившись, умчался в темноту вслед за молодым хозяином. Оставшись вдвоем с Натой, Никита вдруг заробел и сидел, не зная что сказать. С ней он дружил давно, но это было как-то не так, как в данный момент. А сейчас он вдруг увидел в Нате взрослую и загадочную, как ночь, женщину, которая поглядывала лукаво, выгибала спину и тянула к себе, будто магнитом. Чувствуя силу магнита, Никита, боясь сделать что-нибудь не так, вцепился руками в доску скамейки. Он был готов прибить свои, стремящиеся к Нате руки, гвоздями, но она вдруг сама поцеловала его, оборвав разговор на полуслове. Он закрыл глаза, и мир начал уплывать куда-то. Руки его тихо двинулись вперед, не встречая сопротивления. Они целовались первый раз в жизни, а из раскрытого окна веранды доносились рассказы бабы Зои. – А что, – продолжала баба Зоя, – что правда, то правда. Вон моя бабушка рассказывала. Как схоронили они брата, так стал он ей сниться. И не то чтоб раз другой, а каждую ночь. То придет, на постель сядет и смотрит, то стоит рядом и вздыхает. Совсем он ее извел. А однажды вечером услышала она за собой шаги. Обернулась – нет никого. Пошла дальше – опять кто-то идет за ней, а самого не видно. Домой бегом прибежала и говорит: “Неспокойно Илье, нужно его перехоронить”. На следующий же день все и сладили. Раскопали могилу, а гроб в воде стоит. Подземные воды натекли. Так все и ахнули. Выкопали другую могилу в сухом месте, перехоронили брата, и перестал он являться и ходить за ней. Вскоре баба Зоя стала прощаться, и Ольга Петровна выглянула в окно. – Наташа, – сказала она. – Отпускай Никиту, ему домой пора. Ната и Никита поднялись со скамейки будто обпившиеся меду, и она пошла проводить его. Он начал дергать стартер ногой, но мотоцикл не заводился. – Ну вот опять, – растроенно сказал Никита. – Эту свечу выбрасывать пора. Можно я его у вас оставлю до завтра. Пойду пешком напрямик… – Через кладбище? – ужаснулась Ната. – Да, а что? – Ничего-о…– восхищенно протянула она. – Страшно наверное? – Ее ладони уперлись в его грудь. – Да ну-у… – тихо прошептал Никита, ловя ее поцелуй губами. Они стояли, обнявшись с полминуты, а затем он закатил свой мотоцикл во двор и, простившись, вышел за калитку. Аромат колышущихся под ночным ветерком трав волновал, как поцелуй Наты. Слыша шаги Никиты, во дворах лаяли собаки. Он радовался своей задумке с мотоциклом; это было хорошей идеей - перекрыть бензокран. Он с удовольствием думал о том, как вернется к Артемьевым завтра, когда вся семья, как это он слышал, уедет и… кроме Наты дома никого не будет. После сегодняшнего вечера он смутно на что-то надеялся и ради этой надежды был готов бить ноги по ночной дороге. Дойдя до окраинных дворов, он свернул на дорожку, ведущую к его поселку и побежал. Пробежав немного, для того чтобы обогнать приставших комаров, он снова пошел шагом, стараясь ступать как можно тише. Так велела всеобщая тишина, открывающаяся впереди. Последние деревенские огни исчезли за спиной, и бархатная темнота окутала все вокруг. Он достиг кладбища и, увидев проступающие в лунных сумерках силуеты могил, вспомнил рассказы бабы Зои. Корешок страха шевельнулся где-то в центре груди, но он тут же посмеялся над всеми страхами, вспомнив о том, что он взрослый мужчина, у которого есть взрослая женщина. Он представил, как завтра расскажет Нате о том, как спокойно он ходил ночью между могилами, в поисках светящися огней и стоящих за оградками покойников. Ему стало почти весело, но вдруг…он услышал позади себя шаги. Его бравада рассыпалась, и страх хлынул наружу, как вода из расколовшегося аквариума. Обернувшись, он не увидел никого. Он быстро пошел дальше, и кто-то опять двинулся за ним, явственно цокая по каменистой дороге. Никита побежал и услышал, как его преследователь тоже перешел на легкий бег. Он вновь остановился и, спрятавшись за ствол придорожного дерева, высунул голову, готовый поверить всему, что бы ни пришлось увидеть. Дорогу и пространства могил осветило желточным светом освободившейся из-под облачной завесы луны. Город мертвых был пустынен, но где-то совсем рядом за спиной кто-то вдруг зашелестел травой, и Никита вновь что есть духу помчался сквозь кладбищенский покой. Он бежал, решив, что больше не будет останавливаться и оглядываться назад. Однако вскоре он вновь услышал преследователя, который двигался за его спиной настигающими прыжками. Не в силах сопротивляться ужасу, он бежал все быстрее и прыгал все шире по темной дороге, когда вдруг что-то попалось на его пути, и, споткнувшись, он покатился, сбивая колени и локти. Упав, он лежал лицом вниз, боясь даже поднять голову, ибо то “нечто” уже было здесь совсем рядом и перемещалось вокруг своей жертвы кругами. Он услышал чье-то частое дыхание возле своего лица и почувствовал, как призрак ласково лизнул его щеку. Раскрыв наконец глаза, Никита увидел улыбающуюся мордашку доброго кобелька… – Три-ишка!? – удивленно и гневно воскликнул он, вставая и чувствуя, как возвращаются жизнь и храбрость. – Ну ты и гад! А ну пошел домой! Пес подпрыгнул, а затем тявкнул на прощание и помчался в сторону деревни. Проводив его взглядом, Никита отряхнулся и, ощущая все еще высокие обороты сердца, пошел по дороге, думая о том, что завтра будет рассказывать Нате.
Вы можете высказать свое суждение об этом материале в |
© "РУССКАЯ ЖИЗНЬ" |
|
 |
WEB-редактор Вячеслав Румянцев |
