Наталья Харитонова
К СЕРДЦУ БЛИЗКО
* * *
Мой теремок непригляден. И вот
Больше не слышно: - Кто в доме живет?
Если б спросили, сказал бы народ:
- Мышка-норушка и кот-обормот.
Талые, старые, старые дни.
Мой календарь, ты меня не вини.
Ах, дни рождения… Жизни равны.
Так же мгновенны и так же длинны…
Кот-обормот не выносит вестей
От непришедших на праздник гостей.
Их анекдоты скучны и длинны.
Лучше уж слушать про мышкины сны.
Мышке приснились весенние дни.
Ветрено… Ветрено! Ветру хлебни!
Весело… Весело? Весело мне!
Медленней. Медленней! Скатерть в вине…
МАРИИНСК
О твой полуреальный, твой деревянный мир.
В тиши патриархальной залатанный ампир.
На улице центральной неспешный пешеход.
Бродячий пес нахально к нему не пристает.
Метелят дрему пухом ленивцы-тополя.
И угождает слуху негромкая земля.
Скрипят ворчливо ставни. Карнизы хмурят бровь.
Мой милый, стародавний, мой сон, моя любовь.
ПЕСЕНКА ПРО ЧАЙ
Стынет чай. Густеет вечер.
Наше маленькое вече
Собралось. И льются речи.
А вокруг бушует май.
Вот парок над кружкой кружит.
За порог не тянет в стужу.
Да к тому же ты простужен.
Побеседуем давай.
Убывает понедельник.
Хоть хозяин не бездельник,
А сидит опять без денег.
- С чем там чай? Да просто… чай!
Так и ходим мы по кругу
Летом, в пятницу, во вьюгу
Разговаривать друг с другом.
Закипает. Наливай.
* * *
Скажи мне слово поперек!
Густые капают минуты.
А пряжу кот у ног запутал
(игрушка дивная – клубок).
Зеленоглаз пушистый бес.
А ты молчишь! Заброшу спицы…
Как не устанет он резвиться?
А кто-то учит полонез.
Я узнаю его. Но Боже!
Зубрежка эта невозможна!
Взорвись! Обидь меня вконец!
Но
Мил твой взор.
Но
Кроток лик.
Но
Рвет проказник нить.
Но
Кто-то
Роняет то и дело ноты!
Для обвинений нет улик!
Хотя бы слово поперек!
Густые капают минуты…
Наскучил полонез кому-то…
И кот забыл про мой клубок…
* * *
Я завидую шмелю!
Во хмелю, не во хмелю
Он врывается к сирени
И бомбит: Люблю! Люблю!
СВАДЬБА
Шепот «горько» робок.
Губы горячи.
Белые сугробы.
Черные грачи.
Приуныли сваты,
Головы клоня.
Жениха солдатом
Назвала родня.
Про любовь до гроба
На войне смолчи.
Белые сугробы.
Черные грачи.
Тили-тили тесто!
Пригуби вина…
Хороша невеста,
Да слепа война…
Улыбнись, попробуй!
Про беду смолчи.
Белые сугробы.
Черные грачи.
Ветер в сенцах бродит.
На крыльце одна
Не невеста вроде,
Вроде не жена…
Пуле-дуре злобной
Все равны в ночи.
Белые сугробы…
Черные грачи…
Сумрак лег на плечи –
Вдовия фата.
Потушила в печке
Огонек беда.
Про любовь до гроба
На войне смолчи!
Черные сугробы…
Черные грачи…
* * *
Магдалина, Магда, Ната,
Кто ж вы, бабочки?
У кого какая карта, фотокарточка?
У кого какие плечи,
Что на плечиках?
С кем вы вечер, вечер, вечер
Душу лечите?
Что прописано для духа, тела, разума?
Предназначено для слухов много разного!
Будто, значит, Магдалинам
Не в чем каяться.
Будто деготь гуталина лучше качеством.
А ворота зря скрипели
По-над слухами…
Вспоминали, что хотели
Мы – старухами.
Вспоминали… Вечер… Вечер…
Нафталинное.
На костлявое предплечье –
Шарфик линяный…
* * *
- Кострома, принимай!
- Чаль, чаль, чаль!
- Кострома, что за дело, старуха?
Ты баюкаешь сонное ухо.
Не молчи, отвечай…
-Чаль, чаль, чаль!
- Кострома, Кострома,
Мой гудок
Попечальней бурлацкого вздоха.
Так невольно на Волге, так плохо!
Отвечай, Кострома!
- Проплывай!
- На боках моих – метины ржи,
На спине моей – сны золотые:
Терема понастроит Россия!
Крепче бревна, ребята, вяжи…
А винты мои слабнут в годах,
Позови, Кострома, побеседуй!
Моих выцветших баек отведай,
Поплещись в нестареющих снах.
- Кто идет? Кто идет на барже?
Отвечай! Не томи! Я причалы
Для тебя, для тебя примеряла.
Чаль ко мне!
- Не вернуться уже…
* * *
Черноглаз цыганский дом.
Пеленой из пенных кружев
Занавешивать не нужно
Взгляд печальный двух окон.
Здесь оседло топят печь.
Календарь ленив настенный.
Бродят в комнате две тени
Под погашенную речь.
Дом привык своих стеречь,
Укрывать покатой крышей.
И хоть ростом он не вышел,
Не касались ливни плеч.
А оседлую печаль
Не от взора, а для вора
На прищепки вдоль забора
Расстилали будто шаль….
Только вор, не будь дурак,
Пряча глаз и хмуря брови,
На цветастый, как на вдовий,
Бросил взгляд и – шире шаг!
Табор снится – ночь не в ночь,
В листопадные метели…
И калитка врет: осе-ели!
А душе осесть невмочь!
* * *
Рука красива.
А метель крута.
Метель крута.
И окаянный праздник
В мороз опять приходит, как проказник,
Которому забавна суета.
О, дня рожденья мартовская снедь!
Как будто бы сытнее год от года….
И хорошо хоть эта непогода
Не заставляет за себя краснеть.
Мое непостоянство ей с руки.
Диван, фонтан, фужеры, ананасы…
Душа уже оплакала припасы.
Как сны длинны… Как ночи коротки…
У новых дней – иные имена.
Меня б теперь – в Полину, в Акулину
Перекрестить на этих именинах,
в которых юность выпита до дна.
Но пью еще! Но, глупая, вчера
Себе прическу славно изменила…
И хной себя роскошной опалила…
Зима-зима, меня ты подменила!
А может, было вовсе не пора?
* * *
Обои в цветочек.
Вьюночек – в горшочек.
И печь не дымит.
И сытны пироги.
Вот только бы ночкой
Не снился сыночек…
Румян пирожочек,
Не лги мне, не лги!
* * *
Они меня задели за живое.
Как будто дерн содрали с целины.
Как будто бы раненье ножевое –
Негаданно, нежданно, со спины.
Они меня разъяли: до и после.
Я «до» хочу! Я «после» не хочу!
Они сказали: будешь просто гостьей.
Мне просто гостьи роль не по плечу.
Они на «прежде» наложили вето.
Мне в этом «прежде» было хорошо…
Там были дни, желанные, как лето,
А в лете дождик земляничный шел…
Там были утра… Радостно и дивно
Дымила печь, оладьями маня…
Там было ничего наполовину!
Там было много верящей меня…
* * *
Безуглая тишь за окном.
Размыты предметы и страны.
А я не летаю. И странно
Качнулся недремлющий дом.
Придумать железобетон –
Такая же злая находка,
Как эта смешная походка
У тетки по-над потолком…
Там левая – тупо и зло,
Там правая – зло и занудно
Разрушили дремное чудо.
Мне нравится… баба с веслом!
Мне! Нравится! В желтом песке
Дорожки, анютины глазки…
Но слишком беспомощны краски,
Песка не удержишь в руке.
А лифт громыхает, творя
Побудку ночную, навылет.
Углы просыпаются. Вырвет
Из серых овалов меня.
Но я не летаю! Никак!
Но тетка топочет несносно!
Какой такой век високосный?
Какой такой грех на руках?
Безумная синь за окном
Сползает, скудеет и рвется.
И тетке над люстрой придется
Слинять в многозвучье дневном…
Чего это ей не спалось?
А мне? И, скажите на милость,
Чего это я разозлилась,
Что бабе уснуть не пришлось?
У города – злые углы.
Расцветка – шинельного толка.
И я не летаю. Нисколько…
А я расплетаю узлы…
Но глупая баба с веслом
Хохочет: что было, то будет!
Дай волю такой, и разбудит!
И может, тогда подпоем…
* * *
А я иным молилась именам.
Не Анны горький профиль, не Марина!
Лариса, Анатолий, Валентина.
Какое счастье Бог придумал нам!
Марины-Анны голос вопрошал:
Молилась нам?
А я не из гордыни
Вседенно отвечаю и поныне,
Что я другим внимаю голосам.
Лариса, Анатолий, Валентина –
Каких стихов высоких имена?
Кто б мог воздать добру добром сполна?
Молюсь на ваши раны и морщины.
Какое счастье нам придумал Бог,
Послав друг другу. Да продлится чудо!
Марина-Анна, я Натальей буду.
У каждой свой порог и свой оброк.
Написать
отзыв Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
