|
|
Есть чему
радоваться
1
— Оно, конечно, так, у меня одиннадцать квадратов. Одиннадцать квадратов
всего жилплощади. И детишек трое. Ну это ничего. Все же крыша над головой. Я
завел-то троих потому, что надеялся на квартиру. Думаю, что учтут количество
детишек-то и квартиру дадут.
И что из расчетов моих получилось? Что вы думаете? Дали квартиру? Не тут-то
было. Все в той же комнате в малосемейке и остался. Там и живу с семейством
своим многочисленным. Ничего, умещаемся. Говорят, голь на выдумку хитра.
Сделал детишкам двухярусную койку. Когда сам в армии служил, на двухярусной
спал, так они пусть с детства и приучаются. На службе легче будет.
Привычнее.
А на квартиру надежд не теряю. Тут мне предлагают четвертого завести. Если,
говорят, четверо, то уж никуда не денутся, дадут. Иногда сам так думаю, да
боязно. Вдруг не дадут. Тогда как вшестером на одиннадцати квадратах
умещаться? Могут не дать. Сейчас ведь мало строят. Да и очередников всяких
много, льготников всяких. Боязно четвертого завести.
Но все же я не жалуюсь. Главное, крыша над головой есть. На койке в своем
углу спишь. А то у нас в кочегарке работает один, так у него жилья вообще
нет. И общежитие не дают. Его и приняли-то на работу потому, что в кочегарку
никто не идет, заработки маленькие. Так он в кочегарке и живет. Валяется на
картонках.
Живет на кочегарке и не моется человек. Вообще. Сейчас ведь в баньку идти
дорогонько, пятьдесят рублей выложь, не то что раньше — пятнадцать копеек,
так он говорит, я лучше бутылочку выпью, чем в баню ходить. Вот подумаешь о
нем, подумаешь, каково приходится человеку, и радостно становится, угол-то
свой есть.
2
А в это время тот, который жил в кочегарке, рассказывал собутыльнику:
— Вот выкинь-ка тебя на улицу. И живи ты как хочешь. Никому дела нет. И
тайга, тайга, и город — тайга, умри ты с голоду, так никто и не пожалеет.
Вот как испытывает жизнь человека. Вот какую шутку сыграл надо мной рок.
Другие в таких ситуациях копаются в ящиках для отбросов, ищут что-нибудь
съедобное, найдут голову копченой рыбы — и рады. А ночуют же в
канализационных люках, а то на кирпичном заводе, это еще роскошь. А ведь там
толком и не выспишься.
Ну, думаю, гадом буду, но до такой жизни не докачусь. Чтобы я, Фархат
Шагидуллин, в отбросах копался? Не будет этого никогда. Этого не будет,
потому что не может быть никогда. Ну, присмотрелся, где что и где как, и
бухнулся начальнику котельной прямо в ноги. Так на коленях и стою. «Прими, —
говорю, — на работу. Бог твою доброту не забудет. Сторицей оплатит». И
принял ведь.
Вот я уже рабочий человек. Мне уже каждый месяц зарплата идет. И спать есть
где. Сто пятьдесят квадратов. В любом углу выспись. И теплынь. На улице
мороз хоть тридцать градусов — все нипочем. Вот, значит, я как выкрутился из
положения. Устоял перед ударом судьбы. И живу, нечего Бога гневить,
нормально, дай Бог каждому.
Одежды мне не надо, и в старье похожу, ничего не случится, а в вопросе
питания тоже скромен. Деликатесы мне не нужны, я и килечки поем, и килечка
для меня роскошь, а иногда и бутылочку открою. И табачок у меня всегда есть.
Сыт и пьян, и нос в табаке. Что еще человеку нужно?
Вот ты вникни. Что главное? Главное, чтобы человек человеком остался в любой
ситуации и мог о себе позаботиться. Нет, в контейнерах для отбросов не
копался и не собираюсь. Это не для меня. Я по-другому живу, по-человечески.
Ну, давай-ка мы с тобой тяпнем еще по одной. Чтобы, значит, в душе теплее
стало и чтобы, значит, не последняя была. Телу-то, браток, тепло всегда
можно найти, да вот душе особое тепло нужно. Это сложнее, душе-то тепло
найти. Но можно. Ну, будем!
И друзья поднимают стаканы.
СИЛА ПРИВЫЧКИ
Тут одного депутата чуть не ограбили. Что его спасло, так это привычки
депутатские. А дело же случилось так. Идет он однажды по улице, темновато,
дело-то было на окраине города, на многих столбах и лампочек-то нет. Идет он
вот так не спеша, ни о чем плохом не думает, а ему навстречу детина.
Здоровенный. Чуть ли не два метра ростом. И вот этот детина, дойдя до
депутата, вдруг вынимает из кармана револьвер, приставляет дуло на грудь
депутата, чтобы он понял сложность своего положения, и говорит:
— Кошелек или жизнь?
— Чего стоит сейчас человеческая жизнь, — философски замечает депутат.
Однако грабитель в философские споры ввязываться не хочет, он отвечает:
— Твоя жизнь для меня дешевле хвоста дохлой крысы. Живей свой кошелек, пока
не продырявил.
Депутат, по роду своей деятельности, любой вопрос привык обстоятельно
обсуждать, и поэтому для начала решает уточнить вопрос и спрашивает:
— Так вы предлагаете мне мой кошелек отдать вам?
— Именно, козел! — рычит детина. — Не играй у меня на нервах. Продырявлю как
салфетку.
— Такие вопросы без обсуждения не решаются, — говорит депутат.
От такой наглости детина чуть не в обморок падает. Он рявкает:
— С кем ты собираешься обсуждать? Что ты собираешься обсуждать?
— Ваше предложение. Видите ли, я депутат, и без обсуждения ни одно решение
не принимаю. Рассудите сами. Как можно решить без обсуждения такой важный
вопрос. Ведь вы претендуете, ни много ни мало, на мой кошелек. Согласитесь,
что это далеко не пустяки.
— Языком мелешь? Чего мелешь? Так ты депутат, зараза. Значит, кошелек у тебя
толстый. Гони быстрей сюда.
— Я вам уже разъяснил свою точку зрения. Без обсуждения такие вопросы я не
могу решать и ничего не буду предпринимать.
— Да что ты собираешься обсуждать, дуб ты стоеросовый?
— То предложение, которое ранее исходило от вас.
— С кем ты собираешься обсуждать? Неужели тебе самостоятельно ни один вопрос
не приходилось решать? Продырявлю как козла старого. Ты это учти.
Ну а детине, честно признаться, дырявить человека не очень охота.
Продырявишь — другая статья ждет. Поймать всегда могут, и он это понимает.
Ему хочется только бумажником завладеть.
— Почему же не приходилось, — оскорбленно отвечает депутат. — Незначительные
вопросы я сам решаю. Но когда речь идет о таком важном вопросе, как мой
кошелек, извините, решить без обсуждения невозможно. И поэтому заявляю вам
категорично: без обсуждения решение не могу принять.
А детина вдруг начинает хохотать.
— Нет, козел, — кричит он, — ты долбанутый! А трогать долбанутого не могу.
И быстрыми шагами уходит.
А депутат кричит вслед детине:
— Возможно, вопрос в вашу пользу решится. Вы оставьте адрес.
А детина даже не оборачивается. И даже начинает бежать.
Да, вот так депутата служебная привычка все обсуждать и спасла от
ограбления. О чем и говорить, привычка большую силу имеет.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
