|
|
Глубокий поиск:
тень грядущего.
Повесть
(окончание)
— Что-то вы отвлеклись от темы, — удержал Шевцов закипающего друга. — Мы
все-таки надеялись услышать о причинах…
Костенко поерзал в кресле.
— Сразу скажу: я не знаю, где мы сейчас находимся. И никаких предположений
на этот счет у меня нет. Другое дело — я могу объяснить, КАК мы сюда попали…
— С паршивой овцы — хоть шерсти клок, — негромко процедил Алексей.
Костенко сделал вид, что ничего не услышал.
— Вам известно, что в местах появления шаров как будто изменяется ряд
параметров пространства и наблюдается ряд физических феноменов? — спросил
он.
— Да. Только они действительно наблюдаются, а не «как будто», — сказал
Швецов.
— Так вот. По мнению моих друзей-физиков, никаких изменений не происходит.
Все дело в том, что шары не движутся сквозь пространство, а мгновенно
оказываются в нужной точке. Иначе говоря, телепортируются.
— Ерунда, — покачал головой Холодов. — Если он мгновенно оказывается в
нужной точке, телепортируется в нее, то его положение в пространстве
совпадет с положением «местных» атомов, и аннигиляция обеспечена.
— Мы тоже сначала так решили, — кивнул Костенко. — Но суть теории в том, что
шар при переходе как бы коллапсирует — стягивается, уменьшается в размерах,
превращается в объект размером меньше кварка или даже в математическую точку
. Поэтому он просто проваливается между атомами. А потом, прибыв в точку
назначения, он расширяется, увеличивается до своих обычных размеров,
раздвигая атомы местного пространства.
— А при чем здесь тогда изменения параметров пространства? — спросила Елена.
— Чем они вызваны?
— Никаких изменений не происходит, — повторил Вячеслав. — А все странности
вызваны тем, что шар просто захватывает с собой часть своего «родного»
пространства. Вот этим внедрением его родного пространства и объясняются
наблюдаемые феномены. Вы внимательно смотрели запись первого появления шара,
которое произошло у Эфоры? Тогда должны были заметить, что расстояние между
контрольной карго-станцией и грузовозом дважды изменялось — когда шар
появился, оно увеличилось на пять километров, а потом, когда шар исчез, на
такую же величину сократилось.
— Теперь понятно, почему вы хотели приблизиться к шару, — сказала Светлана.
— Чтобы он перенес ваш корабль вместе с собой, так?
— Точно, — кивнул Костенко. — Но мы сделали ошибку в расчетах и не успели
войти в «зону захвата», поэтому и… — он скрипнул зубами.
— И тогда ты решил, что если успеть войти в «зону захвата» в обычном
пространстве не удалось, то через гиперпространство можно успеть…
— Да.
— Но почему ты ничего не рассказал нам? — спросила Елена. — Почему?
Костенко пожал плечами.
— Зато теория полностью подтвердилась.
— Ну да. Только какой нам прок от этой теории, если мы находимся неизвестно
где, — пробормотала Елена.
Костенко посмотрел на нее и странно улыбнулся.
— Скорее уж, неизвестно КОГДА.
* * *
Все застыли, как громом пораженные.
— Ты это о чем? — спросил наконец Холодов.
— Ну как о чем… Неужели вы еще не поняли?
Никто не проронил ни слова.
— Шары «прыгают» не только сквозь пространство, но и сквозь время.
— И что же это? — Светлана ткнула пальцем в иллюминатор. — Прошлое или
будущее?
— Скорее всего, будущее. Во всяком случае мы знаем, что пространство, из
которого приходят шары — то есть их «родное» пространство — характеризуется
несколько более низким уровнем реликтового излучения и чуть более низкой
температурой. В соответствии с нашими теориями такие изменения во вселенной
должны произойти в будущем, — ответил Костенко. — Но, наверное, не менее
интересно узнать, что это за планета?
— Конечно, интересно. А тебе, что, и это известно? — в голосе Шевцова
слышался сарказм.
— Не-а, — помотал головой Вячеслав.
Дмитрий облокотился на спинку кресла.
— Вопрос теперь в том, как нам вернуться обратно…
— Вот-вот, — Костенко скривил рот в усмешке. — У вас появился такой шанс
узнать, что произойдет в будущем, а вы только и заботитесь о том, как бы
побыстрее сбежать обратно… И потом еще возмущаетесь тем, что я ничего не
рассказал вам раньше…
— Скажи-ка, кому будут нужны наши знания о будущем или прошлом, неважно, —
если мы навсегда останемся здесь? А? — оборвал его Шевцов.
Если бы Костенко мог, он бы махнул рукой, а так ему пришлось просто
усмехаться.
— Ерунда все это и мелочи, — беспечно сказал он. — Проблему возвращения
можно решить позже.
— Ты уверен, что решение существует? — недоверчиво спросила Елена.
— Шары же как-то возвращаются, — резонно заметил Костенко.
В этот момент коротко запищал анализатор, выбросив на экран результаты
анализа параметров окружающей среды.
— Ну-ка, — Светлана повернулась к приборам, — что у нас там…
С минуту она внимательно изучала полученные результаты.
— Да это же не планета, а настоящий рай! Гравитация равна земной, да и все
остальные параметры практически совпадают — только углекислого газа
поменьше. Микробные культуры проращены, но ничего угрожающего пока не
обнаружено… Настоящий рай! — повторила она. — Как будто бы это близнец
Земли!
— Только выходить пока не будем, — сказал Шевцов, увидев, как у Елены
загорелись глаза. Из всего экипажа Горницкая больше других любила бывать на
природе — эта склонность странным образом сочеталась в ней с тягой к
комфорту. Сейчас она наверняка уже думала, куда ей отправиться, в лес или на
озеро, благо и то и другое можно было наблюдать непосредственно через
панорамные иллюминаторы.
— Ну вот, — насупилась Елена, — сразу как цербер… А если и будем выходить —
то в костюмах и масках, да?
— Конечно, — кивнул Шевцов, с трудом сдерживая смех — настолько явное
разочарование читалось на лице Елены. — И с оружием. Непременно.
— Вот всегда так…
— Думаю, в ближайшие несколько дней нам все равно будет не до прогулок, —
вмешалась Светлана. — Нужно поменять целую кучу оборудования — если мы,
конечно, хотим взлететь отсюда. Когда-нибудь.
Елена прикусила язык. Это сказанное Светланой «когда-нибудь» в свете всего
произошедшего имело очень мрачный оттенок.
— Сколько времени займет ремонт? — спросил Шевцов. — Дня два-три?
Пилот пожала плечами.
— Скорее три. Можно было бы управиться и быстрее, если бы он, — она указала
на Костенко, — нам помог, но, думаю, помощник такой нам даром не нужен.
Лучше мы побольше поработаем, поменьше поспим, чем я этого… чем я его к
технике допущу.
— Я буду вам помогать, — мрачно сказал Костенко. — Потому что заинтересован
в результате не меньше, чем вы.
— Что, тоже обратно захотелось? — съязвила Елена. — А как же тупые военные и
все такое?
— Гораздо важнее, чтобы мы были в полной готовности, когда произойдет первая
встреча с шарами, — ответил Вячеслав.
— А ты считаешь, что такая встреча произойдет? — повернулся к нему Шевцов,
отметив заодно это сказанное биологом «мы». Хорошо, что парень отождествляет
себя с «Глубоким Поиском», пусть пока и подсознательно: сейчас, как никогда,
было необходимо единство на борту. Мелкие раздоры и конфликты только ослабят
их, переведут в бесплодные споры и выяснение отношений ту энергию, которая
будет необходима для борьбы за спасение — и для возвращения домой.
— Конечно, произойдет, — кивнул Костенко. — Не они нас найдут, так мы их
отыщем — а иначе как же мы вернемся обратно?
* * *
— Вроде закончили, — сказала Светлана, выползая из-под пульта.
— Не может быть, — устало сказал Шевцов, загоняя в гнездо кристаллическую
плату. Щелкнули разъемы подключения.
— Попробуем запустить системы? — вытирая руки, Светлана уселась в пилотское
кресло. — Или оставим до завтра?
— Ну уж нет, — сказала Горницкая, отряхивая пыль с коленок. — Лучше сейчас
узнать, что не в порядке, чем утром.
За минувшие два с половиной дня они практически вывернули корабль наизнанку.
Заменили сотни плат, перенастроили и откалибровали множество приборов — от
блока температурного контроля до центрального процессора курсового
расчетчика, — перетянули энерговоды и силовые кабели. Благодаря какой-то
странной особенности перехода — или всему виной была лишь случайность — при
прыжке сквозь время пострадали только те приборы и оборудование, которые
были включены, да и то не все. Поэтому практически все запасные части,
которыми были переполнены ремонтные камеры, остались в целости и
сохранности. Светлана же, которая и набивала эти отсеки разнообразной
электронно-механической всячиной, лишь время от времени напоминала друзьям о
том, как они посмеивались над ее запасливостью.
Светлана поерзала в кресле, протянула руку к пульту — и замерла.
— Ну включай же, не томи, — сказала Елена. — Или что-то случилось?
— Нет, — качнула головой Орлова. Потом неуверенно улыбнулась. — Просто
как-то страшновато… А вдруг не заработает?
Тряхнув головой, так что светлые волосы рассыпались по плечам, она положила
ладонь на контактную панель. Несколько легких прикосновений, и рубка
наполнилась звуками работающих приборов и механизмов.
— Ура! — захлопала в ладоши Елена. — Мы — молодцы!
— Еще бы, — Светлана улыбалась, но теперь это была уже улыбка довольного
выполненной работой человека. А теперь подавайте сюда эти шарики — я им
покажу!
— Потом покажешь, — рассмеялся Алексей. — Сначала неплохо бы разузнать, что
они из себя вообще представляют…
Он повернулся к Костенко.
— Может быть, представитель нашей славной биологической науки как-нибудь
отреагирует на столь радостное событие, как завершение исправления
причиненных им повреждений? В качестве средств выражения радости и ликования
допускаются смех, радостные возгласы и пускание фейерверков с салютами…
Шевцов ткнул его кулаком в бок.
— Может быть, уже довольно?
Костенко молчал. В руках он вертел какую-то блестящую деталь. Внимательно
наблюдавший за ним Дмитрий заметил, что пальцы Вячеслава слегка дрожат, а
потом Костенко судорожно вздохнул, рывком повернулся и почти что выбежал из
рубки, только подошвы башмаков протопали по коридору.
Алексей дернулся было за ним, но Шевцов удержал его за рукав.
— Подожди. Пусть лучше девчонки с ним поговорят.
Светлана и Елена покинули рубку вслед за биологом.
За прошедшие дни свое отношение к биологу изменили все — кроме Алексея.
Найденыш вкалывал за двоих, неплохо управлялся со сварочным аппаратом,
практически в одиночку заменил и протестировал платы ориентационного
компьютера, вместе с Дмитрием починил поврежденную при посадке носовую
опору. В конце концов Светлана даже доверила ему тестирование систем
жизнеобеспечения, но и это не вывело Костенко из замкнутого состояния. И
только Алексей продолжал неприязненно относиться к парню.
Алексей, военный до мозга костей, вереница украшенных орденами предков
которого уходила чуть ли не в XIX век, не мог — или не хотел — простить
Вячеславу его антиармейских выпадов. Холодов демонстративно работал в
комбинезоне, испещренном знаками различия, обращался к друзьям на военный
манер, и прочее в том же духе. И Шевцов, которому это не совсем нравилось,
ничего не мог поделать. Но сейчас его терпение дало трещину.
— Слушай, хватит цеплять парня.
— Да? — Холодов посмотрел Дмитрию в глаза. — Ты так считаешь?
— Я так считаю.
— Мне расценивать это как приказ? И терпеть, когда каждая гражданская крыса,
которая ни разу в жизни не смотрела в глаза настоящей опасности, будет
считать себя храбрее меня и вытирать об меня ноги? Да если бы это было
только так, я бы плюнул на это и все. Но ведь это касается и моих предков, а
высмеивать их я не позволю никому!
— Ты перегибаешь палку, Алексей. Не любит человек военных — и что из того? А
насчет приказа… Ты ведь знаешь, что я никогда не пользуюсь своим
старшинством по отношению к тебе, так же, как к Светлане или Елене.
— Это я знаю, — немного смутившись, ответил Алексей. — Извини. Но ведь этот
парень — это нечто другое. Если он не уважает нас и не доверяет нам, как мы
можем доверять ему?
— С чего ты взял, что он нас не уважает? Ты не видишь проявления дружбы, —
сказал Шевцов. — И вообще, попробуй немного потерпеть? Я понимаю, что он
тебе не нравится, но сейчас нам важнее выбраться из этой заварушки, чем
выяснять отношения. Так?
Холодов помолчал. Дмитрий боялся, что Алексей не поддастся и не изменит
своего отношения к Костенко, — и будет в чем-то прав! — но Холодов наконец
сказал:
— Хорошо. Но если он еще что-нибудь ляпнет…
— Я постараюсь, чтобы не ляпнул, — Шевцов облегченно рассмеялся.
В эту минуту дверь рубки — ее тоже починили — скользнула в сторону, и вошли
девушки, за которыми следовал Вячеслав.
Шевцов открыл было рот, но Лена тут же пребольно наступила ему на ногу.
«Пусть сначала он скажет», прочел Шевцов по ее губам.
Вячеслав, замерший посреди рубки, в конце концов решился.
— Я не из тех людей, которые легко признают свои ошибки, но сейчас я
понимаю, что был не прав. Да, сначала я принял вас за… м-м, обычных военных,
но потом мне стало ясно, что это не так. А самое главное — я очень
благодарен всем вам за то, что вы спасли мне жизнь. Я хочу извиниться перед
всеми вами за причиненные неприятности и надеюсь, что вы не станете держать
на меня зла.
Он замолчал. Видно было, что эти слова дались ему непросто и действительно
шли от сердца.
— Ну что, мир? — нарушил молчание Холодов.
— Мир, — неуверенно сказал Вячеслав.
И они пожали друг другу руки.
Глава V. ЛАБИРИНТ
После недолгих, но жарких споров было решено, что прежде чем отправляться на
поиски таинственных сфероидов, нужно осмотреть тот «город», который Светлана
заметила при посадке. Здесь мнения также разделились: Светлана предлагала
отправиться к «городу» на десантном катере, но Шевцов и Холодов настояли на
том, что лететь нужно на «Вороне».
Пандус с гудением опустился, и люди, протопав по металлу, ступили на
поверхность планеты. От почвы еще поднимался дымок, спекшиеся комки грунта
хрустели под подошвами бутс, слабые дуновения ветра кружили в воздухе
невесомые хлопья черного пепла. За черным выжженным кругом лежала пожухлая
от жара выхлопов трава, а дальше зеленое воинство вновь вставало сплошной
стеной. Шевцов склонен был видеть в этом некий символ — скоро «Ворон»
улетит, чтобы, возможно, уже никогда не вернуться сюда, а природа быстро
затянет эту черную проплешину, и уже ничего не будет напоминать о
краткосрочном визите людей.
В двух сотнях метров от места посадки «Ворона» вздымались снежно-белые
постройки. С небольшого пригорка было видно, что между циклопическими
строениями, среди которых преобладали гигантские кубы и столь же гигантские
сферы, в разных направлениях разбегались серые дорожки, по обочинам которых
там и сям были разбросаны невысокие столбики. Сверху город выглядел довольно
запутанной мешаниной тех самых серых дорожек, за что его недолго думая и
окрестили Лабиринтом. Чуть позже, правда, оказалось, что разобраться с
дорожками не составляет никакого труда, но название уже менять не стали.
— Главное в том, чтобы в этом Лабиринте нас не поджидал какой-нибудь местный
Минотавр, — кисло пошутил Холодов.
В Лабиринт отправились четверо — Дмитрий посчитал, что одному человеку все
же необходимо остаться на корабле, и этим человеком вызвалась быть Светлана.
Она мотивировала свое решение тем, что ей всегда жутковато в «склепах», как
она именовала все без исключения инопланетные города и сооружения, в которых
приходилось бывать «Глубокому Поиску», да и на корабле от нее будет больше
толку, чем в Лабиринте.
Но Шевцов понимал, что Светлана проявила себя и как хороший стратег. Она
верно рассудила, что Шевцов должен отправиться в Лабиринт (хорошим он был бы
командиром, если б остался сейчас на борту), для Елены, которая была
ксеноисториком группы, изучение Лабиринта было как обязанностью, так и
необходимостью, да и биологические познания Костенко вполне могли
пригодиться в этом загадочном городе. Наконец, кто, кроме Алексея,
десантника-штурмовика и специалиста по выживанию в экстремальных ситуациях,
мог лучше защитить остальных?
— Ну что, пошли? — спросил Шевцов и шагнул вперед. Четверка людей,
облаченных в легкие пленочные комбинезоны, ступила на серую дорожку и вскоре
затерялась среди циклопических построек Лабиринта.
Светлана расположилась в пилотском кресле, ладони ее расслабленно лежали на
контактных панелях. Она наблюдала за всем происходящим через раскрытый
монитор, на который в реальном времени проецировалась картинка с
видеодатчиков всей четверки, и была готова молниеносно отреагировать на
любой сигнал опасности, бросив многотонную боевую машину на помощь.
* * *
— Странное все-таки место, — сказал Костенко.
По Лабиринту они шли уже более получаса — серая тропинка разматывалась перед
ними, петляла между огромных кубов, сфер и цилиндров. Оставалось неясным,
какую роль играли белоснежные постройки: в них не было ни окон, ни чего-либо
похожего на дверные проемы, хотя серые ленты тропинок частенько упирались в
стены огромных сооружений, словно подразумевая, что в местах их
соприкосновения со стенами должны быть входы.
Шевцов коснулся стены. На ней не было ни трещинки, ни скола, ни царапинки —
обтянутым перчаткой пальцам просто не за что было уцепиться.
Но больше всего Шевцова занимали даже не циклопические здания, а столбики,
стоящие через каждую сотню метров у обочин дорожек, — метровой высоты
конструкции, составленные из толстых белых дисков, висящих друг над другом
без всякой опоры. Это явно не были стойки ограждения — слишком уж редко они
стояли. Но тогда что это было?
Елена подошла поближе к одному из столбиков, присела рядом с ним.
— Материал вроде бы тот же самый, из которого построены сооружения в
Лабиринте, поверхность столь же гладкая. Никаких значков, надписей или
пиктограмм…
Алексей попробовал сдвинуть один из дисков, которые образовывали столбик.
Безуспешно, тот не сместился ни на йоту. Не принесла результата и попытка
сместить диск по вертикали, как ни старался Холодов. И, возможно, Лабиринт
никогда не открыл бы им своих тайн, если бы Алексею не пришла в голову идея
повернуть диск в сторону.
Неизвестно, что запустило работу скрытых механизмов Лабиринта, но внезапно
раздался негромкий женский голос:
— Чем могу помочь?
* * *
Голос был бархатистый, приятный, великолепно поставленный. Но откуда здесь
мог взяться тот, кто говорил по-русски?
Все четверо рывком обернулись — в руках у Алексея и Дмитрия уже гудели
бластеры, готовые выплюнуть яростные фиолетовые вспышки.
В нескольких метрах от группы людей стояла среднего роста девушка —
темноволосая, сероглазая, в матово блестящем комбинезоне.
— Это еще кто такая? — послышался в наушниках напряженный голос Светланы. —
Ребята, я могу вломиться туда через десять секунд, только скажите…
— Пока не нужно, — ответил Шевцов, не опуская излучатель. — Просто будь
наготове, хорошо?
— Чем могу помочь? — повторно осведомилась девушка. Она мягко улыбнулась,
переводя взгляд с одного члена группы на другого. В улыбке ослепительно
сверкнули жемчужно-белые зубы.
— Кто ты? — спросил Шевцов.
— Фантом — проводник. Автомат экскурсионного сопровождения Музея Миров.
Какой павильон вы хотите посетить?
Ответа на это вопрос фантом не получил, потому что в наушниках раздался
голос Светланы:
— Шар! Здесь, рядом с «Вороном»!
* * *
Шар появился неожиданно — только что Светлана внимательно всматривалась в
здания Лабиринта, а уже секунду спустя в воздухе перед кораблем зависла
зеленоватая сфера диаметром в полторы сотни метров.
Ладонь Светланы автоматически опустилась на панель управления огнем, и
стволы орудий обратили свои черные жерла в сторону шара. Девушка сглотнула
вставший в горле комок — ей было страшно. Увидев шар так близко, она
усомнилась в том, что ему вообще можно причинить какой-то вред.
— Скоро будем у тебя, — динамики донесли голос Шевцова. Он перевел дыхание.
— Что делает шар?
— Пока ничего. Просто висит.
Вскоре на одной из серых дорожек показалась бегущая четверка. На секунду
люди замерли, разглядывая во все глаза зеленоватую сферу, но потом снова
устремились к «Ворону». Светлане казалось, что они движутся медленно, как
мухи в киселе, хотя все четверо выкладывались до конца.
Сердце девушки бешено колотилось — она боялась, что может произойти нечто
страшное. Но все четверо благополучно добрались до корабля, взбежали по
пандусу, и Светлана тут же заблокировала вход. «Ворон» мгновенно обратился в
неприступную крепость, ощетинившуюся пушками.
Тяжело дыша, все четверо ввалились в рубку.
— Есть какая-нибудь активность? — Спросил Холодов.
— Нет, — покачала головой Светлана. — Тишина на всех частотах.
Шар неподвижно висел над цветущей степью, словно сюрреалистическое зеленое
солнце.
— Должен же он сделать хоть что-нибудь, — прошептала Елена.
И шар словно услышал эти слова. Больше всего это напоминало театр света —
как будто труппа, дождавшись, пока опоздавшие зрители займут свои места,
начала представление.
Всей своей поверхностью шар высветил чистейшие спектральные света, потом
сквозь заключительный фиолетовый цвет протаяли ослепительные желтые точки, и
в воздухе закружилась золотая метель, через которую прорывались яркие
рубиновые, сапфировые и изумрудные вспышки, веера цветных лучей прокалывали
воздух, в котором плыли облака света. Наконец из сгустка серебряного тумана,
пронизанного золотым солнечным светом, вновь выплыл зеленый шар. Чудесная
феерия красок и света завершилась.
Прошло, наверное, не меньше нескольких минут, прежде чем все зашевелились,
освобождаясь от фантастического наваждения.
— Вот это да, — восхищенно сказала Горницкая. — Даже и не думала, что такая
красота бывает…
— Да-а, — протянул Алексей, — это не наш контактный пакет… Мы им теорему
Пифагора, а они — такое…
И в этот момент из шара вышло несколько фигур.
* * *
Они стояли под шаром, среди высокой травы.
Дмитрий вывел изображение на монитор и дал крупное увеличение.
Высокие стройные существа были словно затянуты в матовую серую пленку.
Ничего похожего на оружие не было видно, равно как и любых предметов из
металла.
Существа зашагали по направлению к «Ворону». Их движения были несколько
непривычными, по-насекомьи грациозными, стремительными и в то же время
плавными. Пройдя половину расстояния, отделявшего шар от «Ворона», существа
остановились.
— Что будем делать? — Шевцов повернулся к остальным.
— Это же Контакт, которого мы так ждали! — Костенко словно прорвало. — Нужно
идти туда, к ним!
— Это ясно, — хмыкнул Холодов. — Нужно хотя бы потому, что кроме них никто
не сумеет отправить нас обратно. Но вот как с ними объясняться? На пальцах?
— А что, есть другие варианты? — поинтересовалась Горницкая.
— В общем-то, нет, — пожал плечами Холодов.
— Тогда вперед!
…Шевцов, Холодов, Горницкая и Костенко спустились по пандусу. Идя по пояс в
высокой траве, Шевцов думал о том, что было бы очень обидно растянуться
сейчас во весь рост — ноги отчаянно путались в стеблях.
На расстоянии пяти-шести метров от пришельцев люди остановились. Пришельцы
не двигались, лишь вертикальные веки время от времени затягивали кожистой
пленкой большие желтые глаза по бокам головы, узкой, как лезвие топора, да
трепетали клапаны дыхалец.
— Ящерообразные прямоходящие, рост около двух метров, короткохвостые, —
бормотал в диктофон Костенко, составляя описание чужаков. — Кожные покровы
серовато-белые, из крупных ромбических чешуй. Развились, вероятно, при
пониженной гравитации, на что указывает некоторая хрупкость строения тела, и
в достаточно разреженной атмосфере, о чем говорит большой объем грудной
клетки.
Стоявший в середине пришелец медленно поднял правую руку, разжал пальцы, и с
узкой ладони в воздух всплыл сегментированный желтый диск. Он завис на
уровне глаз пришельца, и в то же мгновение ящер заговорил. Странный
клекочущий речитатив нисколько не походил ни на один из знакомых людям
языков, но Шевцов и все остальные вдруг осознали, что понимают пришельца!
Голос был сильным и чистым, и первая же фраза крайне удивила людей.
— Приветствую вас, Великие! Мы рады, что сумели отыскать вас.
Откровенно говоря, никто из «Глубокого Поиска» не являлся специалистом по
контактам, а академический курс контактологии все успели основательно
подзабыть, потому что дело чаще приходилось иметь с памятниками и
артефактами древних рас, а там более важным было знание ксеноистории и
мертвых языков.
Словно понимая эти затруднения, пришелец взял инициативу на себя.
— Мы — г`лоир. Мы счастливы, что нам выпала честь встретить Великих.
— Почему вы называете нас Великими? — решилась спросить Елена.
Г`лоир чуть склонил голову, словно смущаясь.
— Прошу простить меня за возникшее непонимание. Но чтобы объяснить это, мне
придется многое рассказать.
— Терпения у нас хватит, — улыбнулся Дмитрий.
Пришельцы о чем-то поклекотали между собой, а потом вновь повернулись к
людям.
— Г`лоир просят Великих быть гостями.
Настала очередь людей совещаться. Шевцов сказал:
— Я думаю, можно пойти.
— Это может быть ловушкой, — послышался в наушниках голос Светланы.
— Они способны сделать с нами все что угодно в любое мгновение, — фыркнула
Елена.
— Настроены они, в общем-то, доброжелательно, — задумчиво сказал Алексей. —
Не могу припомнить ни одного случая, когда шары проявили хоть что-либо
похожее на агрессивность.
— Значит, идем? — спросила Елена.
— Идем, — вынес вердикт Шевцов.
Вблизи корабль г`лоир выглядел более чем странно. Не было видно никаких
надстроек, дюз, антенн. Сделанный словно из крупной сетки, между ячейками
которой клубился зеленоватый туман, шар казался удивительно легким и
каким-то ненастоящим. Если бы Шевцов своими собственными глазами не видел,
на что способен этот корабль, он был бы уверен, что это игрушка.
Остановившись под шаром, г`лоир поджидали, пока приблизятся люди. Потом один
из них вскинул вверх правую руку и исчез. За ним последовал и второй.
Последний пришелец — главный, вокруг которого и плавал желтый диск
переводчика, — сделал приглашающий жест. Все четверо людей шагнули вперед —
на долю секунды наступила темнота, словно люди одновременно моргнули, а
потом вместо ковра летней степи под ногами оказался чуть пружинящий, неярко
светящийся белый пол.
Они стояли в небольшом полукруглом помещении. Стены плавно переходили в
купол потолка, были такими же белыми и чистыми, как пол, и так же неярко
светились.
— А где же хозяева? — поинтересовался Холодов.
Белоснежная стена протаяла, и в проеме возник г`лоир.
— Добро пожаловать, Великие.
Глава VI. ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ
— С вашего согласия мы сейчас отправимся в Главный зал, — сказал г`лоир.
Дождавшись утвердительного кивка Шевцова, он сделал неуловимое движение
рукой — последовал короткий мягкий рывок.
Люди и пришелец оказались в обширном зале, стены которого, казалось,
отсутствовали вовсе — настолько реальной была транслируемая картина.
Невдалеке громоздились сооружения Лабиринта, справа глыбой черного
полированного металла застыл «Ворон» — Шевцову даже почудилось, что он
встретился взглядом со Светланой, которая сейчас наверняка всматривалась в
шар пришельцев, и он с трудом подавил желание помахать ей рукой.
Из воздуха соткались сферические пуфики, зависшие в полуметре от пола.
Г`лоир уселся на один из них, приглашая людей последовать его примеру.
Шевцов с опаской примостился на зыбкое сооружение. Летучий пуфик раздался в
стороны, поддерживая тело. Остальные тоже опустились на пуфики и закачались
в воздухе. Шевцов мельком взглянул на датчики — они не показывали
энергетической активности. Как же эти сидения удерживались в воздухе?
— Чтобы рассказать вам всю историю, — заговорил г`лоир, — я начну издалека.
Мы очень молодая раса. Первые наши предки выделились из сонма низших существ
всего два миллиона циклов назад.
— Ничего себе, — усмехнулась Елена. — Не старше человечества, а уровень
развития…
— Наша раса развивалась очень медленно, — продолжал г`лоир. — Тяжелые
климатические условия, множество страшных хищников, с которыми было очень
трудно бороться, тормозили наше развитие. Когда же наконец мы стали
настолько сильны, чтобы добиться некоторой независимости от внешних условий,
мы узнали еще одно зло — войны. Тысячи поколений г`лоир истребляли друг
друга, мы топили себе подобных в крови…
— Что-то это мне напоминает, — пробормотал Холодов. — Слишком похоже на
историю человечества…
— Но, в конце концов, мы поняли, что стоим на грани гибели, и сумели
остановиться. И когда наши мысли отвлеклись от бесконечного самоистребления,
мы стали понимать, что в мире есть еще кое-что, кроме нас и нашей войны.
— Наш мир находится в самом центре огромного газопылевого облака. Поэтому в
течение тысячелетий мы даже и не могли предположить, что существуют другие
солнца. Этот факт очень сильно влиял на наше мировоззрение.
— Но как же вы вышли в космос? — не удержался от вопроса Шевцов.
— В наших древних преданиях несколько раз упоминались необычные вещи —
рассказывалось о больших цветных шарах, из которых выходили существа с
мягкой белой кожей. Но однажды эти предания подтвердились — на северном
континенте нашей планеты были обнаружены остатки сферического сооружения,
внутри которого находились скелеты существ, принадлежащих к неизвестному
нашей науке виду. После этого мы стали относиться к преданиям более
внимательно, и многое, что в них говорилось, нашло свое подтверждение.
Некоторые ученые выдвинули дерзкое предположение о том, что наш мир
посещался в древности другими разумными существами. Но откуда они взялись,
было невозможно понять, пока не возникла теория о том, что мироздание не
ограничивается нашим облаком и за его пределами есть другие пространства.
Построив огромные радиотелескопы, мы впервые услышали голос открытого
Космоса. Мы бросили все наши силы на то, чтобы выйти за пределы облака, —
продолжал г`лоир. — Множество кораблей погибло, прежде чем мы сумели
пробиться к внешним границам. Трудно передать, что мы испытали, когда
впервые увидели распахнувшуюся перед нами звездную бездну. Это было нашим
успехом. Но это могло быть и нашим поражением.
— Поражением? — вскинула брови Елена.
— Да. Потому что мы поняли, что звезды для нас недосягаемы.
Шевцов прекрасно понимал потрясение г`лоир. Раса в течение тысячелетий
считала, что за пределами их мира нет ничего иного, а потом они услышали
тайную музыку Вселенной, песню Бесконечности, в которой щелчки пульсаров и
голос солнечного ветра вплетались в мерный рокот реликтового излучения, в
котором мощными аккордами звучали вспышки сверхновых… Там, за границами
облака, г`лоир услышали другой мир, живущий своей тайной жизнью,
величественный и бескрайний. Но если для человека усеянный звездами небесный
свод всегда был загадкой и манил познать его, то для г`лоир, выросших в
мутной тесноте облака, видение бескрайней Вселенной могло стать жестоким
потрясением. Люди осознавали, насколько они малы перед лицом Космоса, но это
только подпитывало стремление вырваться за пределы материнской планеты.
Космическая эпопея человека была жестокой драмой, но в ней яркими солнцами
сияли такие маяки, как Гагарин и Королев, Леонов и Армстронг, которые вели
человечество за собой, показывая, что ничего невозможного не существует.
Недосягаемость звезд бросала людям вызов — и люди приняли его. Для г`лоир же
требовалась недюжинная смелость, чтобы не предпочесть рывок к звездам жизни
в изоляции от Вселенной.
— И нам вновь помог случай, — сказал г`лоир. — Поблизости от границ облака
мы обнаружили гигантский объект, названный нами Диском. На Диске мы впервые
встретились с работающей инопланетной техникой. Создателей Диска мы назвали
Великими. Диск создали вы, — сказал г`лоир. — Люди.
* * *
— Что… Что вы имеете в виду? — потрясенно спросила Елена.
Г`лоир издал странный звук, похожий на глубокий, прерывистый вздох.
— Диск был создан вашими далекими потомками. Впоследствии мы обнаружили в
пространстве немало подобных конструкций. Но тогда наши познания о вашей
расе были крайне скудны — мы просто пользовались вашими достижениями.
— То есть вы хотите сказать, что все это, — Шевцов обвел рукой зал, — это не
ваше?
— Да, — признал г`лоир. — Все, что нас окружает, есть творение ваших
потомков.
— Ух ты! — не сдержался Алексей. — Молодцы, детки!
Услышанное действительно поражало. Узнать, что шары, эти невероятные машины,
с одинаковой легкостью проникающие сквозь пространство и время, созданы
людьми… Да, для этого стоило рискнуть и отправиться в путешествие!
— Но что стало с нашей расой? — вдруг спросил Холодов. — Что стало с людьми?
Где сейчас наши потомки?
В зале повисла мертвая тишина. Конечно, хорошо знать, что люди создали такие
удивительные вещи, но с другой стороны, почему эти конструкции, эти
циклопические сооружения, оказались покинутыми?
— Этого мы не знаем до сих пор, — ответил г`лоир. — От вашей расы остались
только грандиозные сооружения и не менее грандиозная память… Странствуя по
Космосу, мы встретили около десятка различных народов, населяющих сотни
миров — и у всех них существуют предания о светлокожих существах, которые
путешествуют в цветных сферах. На многих планетах память о людях хранят
гигантские сооружения… Вы можете гордиться, — сказал г`лоир. — Вы правили
Галактикой, добиваясь спокойствия и процветания мириадов систем, населенных
не представимым множеством разумных, а потом просто ваши корабли перестали
появляться в небесах далеких планет. Похоже, что люди… нет, не вымерли, а
словно куда-то ушли. Ушли, оставив молодым расам свое великое наследие.
— Скажите, а мы можем взглянуть на творения наших потомков? — робко спросила
Елена.
Г`лоир, склонив узкую голову в поклоне, едва заметно шевельнул рукой.
В воздухе зажглась яркая точка, развернувшаяся в огромный экран. В углах
экрана сменяли друг друга цифры — они были привычными, арабскими, и эти
простые символы отчего-то показались людям удивительно родными…
Они видели странные игольчатые шары из блестящего металла,
ослепительно-белые пирамиды, обращенные вершиной вниз и висящие без опоры
над поверхностью каменистых равнин неизвестной планеты, леса ажурных
серебристых колонн, высотой в добрый десяток километров, словно растущие из
песков, плывущие в космосе стеклянистые объекты, напоминающие гигантских
размеров друзы кристаллов, и еще множество сменяющих друг друга
фантастических сооружений…
Экран уже растаял, а они все никак не могли прийти в себя. Наконец Шевцов
стряхнул сковавшее его оцепенение и повернулся к г`лоиру.
— И что, все это работает?
— Да, — подтвердил г`лоир. — Вот только мы не понимаем, для чего создавались
эти невероятные машины и сооружения. Мы словно букашки в центре огромного
механизма — что-то видим, что-то слышим, еще о чем-то только догадываемся,
но понять всего этого мы пока не можем…
На несколько минут в главном зале корабля воцарилась тишина. Потом заговорил
Шевцов.
— Наверное, сейчас не лучшее время для того, чтобы выяснять это, но…
Скажите, вы сможете отправить нас обратно?
— Конечно, — кивнул г`лоир. — В любой момент, когда вы этого захотите.
Инопланетник сделал паузу.
— Я прошу прощения, Великие, но у нас есть к вам одна просьба… Когда вы
вернетесь домой, пожалуйста, не допустите того, чтобы на нашу планету в ваше
время высаживались экспедиции. Мы знаем, что вы хотели бы освоить мир в
центре облака, которое вы называете Раиллор. Если это произойдет, наша раса,
возможно, так и не сумеет развиться.
— Боясь этого, вы и не допускали к своей планете наши корабли? — догадался
Шевцов. — Но почему вы сами не можете этого сделать? Ведь с помощью
сфероидов вы легко проникаете сквозь время…
— Возможно, мы не совсем верно используем ваши машины, — признал г`лоир. —
Один корабль уже пропал. И мы боимся, что случайно, совершенно того не
желая, мы можем изменить и вашу историю. А мы бы этого не хотели.
— Конечно, мы сделаем все, что сможем, — горячо заверила инопланетника
Горницкая.
— Слово Великих твердо, — снова поклонился г`лоир. — Мы благодарим вас.
* * *
Шевцов со спутниками явился на борт «Ворона» четыре часа спустя. Светлана,
которая буквально извелась от ожидания, встречала их на входном пандусе.
— Ну как? — спросила она.
— Это потрясающе, — только и смогла сказать Горницкая, до сих пор
находившаяся под впечатлением от увиденного.
Потом они подробно пересказали Светлане все то, что узнали от г`лоир,
иллюстрируя повествование видеозаписью. После того, как рассказчики себя
исчерпали, Светлана только руками развела.
— Выходит, в нынешней вселенной человечество занимает такое же положение,
как в наше время — Варук и прочие вымершие расы? Я правильно поняла —
человечества уже нет?
— По всей видимости, это так, — кивнул Шевцов.
— Веселенькое дельце, — пробормотала Светлана.
— А на что ты надеялась? — повернулся к ней Вячеслав. — Что человечество
будет жить вечно?
— Нет, но все же…, — задумчиво сказала Орлова. — Как-то жутко делается… Даже
трудно себе представить, что человечества нет…
Мысль действительно была мрачной. Любому человеку трудно примириться с
конечностью собственного бытия и бытия своих родных, но представить, что
людей не будет вообще… Когда умирает один человек, общество потери не
замечает — все так же шумят города и кипят споры, люди все так же плачут и
смеются, расходятся и встречаются вновь, смотрят на звезды и встречают
рассветы… И человек знает, что он будет жить в памяти других. Но мысль об
исчезновении всей расы не укладывается в голове. Это слишком страшно.
— Но никто не сказал, что человечество вымерло, — напомнила Горницкая,
нарушая тяжелое молчание, повисшее в рубке.
— Да, действительно, — подхватил Холодов. — Г`лоир сказал, что люди правили
Галактикой, а потом исчезли. Может быть, они… то есть, мы… просто ушли
куда-нибудь ближе к центру Млечного Пути?
— Может быть, и так, — сказала Светлана. — Но у меня вот какой вопрос. Вы
хорошо пообщались с г`лоир, много узнали о будущем человечества, но все это
никак не поможет нам вернуться обратно… Что будем делать?
— Вернуться домой мы можем в любой момент — с этим г`лоир обещали помочь
нам, — ответил Шевцов. — Но, может быть, сначала мы осмотрим Лабиринт? Кто
«за»?
Ответ был единогласным и положительным. Только Елена несколько неуверенным
голосом сказала:
— Я, конечно же, «за», но… Не повредят ли нам знания о будущем?
— Думается мне, что нет, — сказал Костенко. — Это будущее столь далекое…
* * *
Серая тропинка вновь вела их в глубь Лабиринта. Только теперь шли уже все
пятеро. Так как г`лоир испытывали к людям почти мистическое поклонение и ни
словом не обмолвились о каких-либо опасностях, то все сошлись во мнении, что
им ничего не грозит.
— Что ни говори, а люди оказались цивилизованнее всяких инопланетян, —
сказал Алексей.
— То есть?
— «Чужие» мертвые города буквально напичканы всякой гадостью — то из-за угла
в тебя что-нибудь пальнет, то сквозь мостовую провалишься, а там внизу —
лучевая сетка… А здесь — чистота и порядок. Словом, все как у людей, —
каламбур Алексея, пусть и не совсем удачный, заставил всех улыбнуться.
— У тебя несколько неверное представление об инопланетных городах, —
покачала головой Горницкая. — То, на что обычно нарываются первопроходцы, —
вовсе не ловушки. Чаще это просто устройства непонятного на первый взгляд
назначения.
— А как же экспедиция Воркхарта? — с ехидцей спросил Холодов.
— Воркхарт? Никто не просил его рассматривать настенные мозаики…
— Откуда же он знал, что смотреть нельзя?
— Не знаешь — не лезь, — твердым голосом напомнила Елена первую заповедь
исследователей и ксеноархеологов.
Они говорили о трагической судьбе одной из первых человеческих экспедиций в
миры, некогда населенные Иррг. В прекрасно сохранившемся городе на стене
одного из зданий исследователи обнаружили неповторимой красоты мозаики,
выложенные мелкими цветными камнями. Элементы мозаик складывались в
странные, фантасмагорические узоры — и в такой же сумбур пришел и рассудок
исследователей. Странные комбинации линий и цветовых пятен просто свели с
ума всех исследователей, которые имели неосторожность обратить внимание на
эти мозаики. За людьми долго ухаживали, с ними работали ведущие специалисты
в области психологии и психиатрии, но их усилия оказались тщетными. Все
потерявшие рассудок исследователи тихо угасли в больничных палатах.
— А что, если нам попробовать снова вызвать проводника — как в прошлый раз?
— предложил Алексей.
— Можно попробовать, — пожал плечами Шевцов.
Холодов подошел к ближайшему столбику и надавил сбоку на верхний диск. И тут
же рядом с группой людей возник фантом.
— Приветствую вас, — сказал фантом. — Добро пожаловать в Музей. Надеюсь, ваш
второй визит будет более продолжительным.
— Конечно же, мы очень хотим осмотреть Музей, — сказал Шевцов. — Только
сначала скажите, пожалуйста, где же мы все-таки находимся? Что это за
планета?
Фантом совершенно по-человечески задумался.
— Земля, — наконец сказал автомат.
— Приехали, — Холодов присел на столбик. — Эти новости, наверное, меня скоро
с ума сведут. Сначала узнаем, что все это создано людьми, теперь еще и это…
— он вопросительно посмотрел на Орлову. — Как нас сюда занесло-то?
— Кто его знает, — пожала плечами Светлана. — Наверное, при переходе сквозь
время нас и в пространстве отбросило…
— Да какая разница? — воскликнула Горницкая. — Совсем ополоумели? Как да
почему… Главное, что это — Земля! Нам же представляется уникальный шанс —
узнать, что произошло с Империей, с людьми, со всеми известными нам расами…
— Надеешься найти здесь архивы?
— Конечно!
— Если вас интересуют архивы, — вдруг вмешался фантом-проводник, — мы можем
начать осмотр Музея именно с них. В нашем музее собраны все сколько-нибудь
значительные письменные документы, начиная с момента появления письменности
как таковой…
— Ну да? — Горницкая недоверчиво сощурилась. — Может быть, и из
Александрийской библиотеки что-нибудь есть?
— В наших фондах представлены все материалы, хранившиеся в Александрийской
библиотеке, — ответил автомат. И с ноткой гордости добавил: — Это одна из
жемчужин коллекции.
— Но как? — лицо Горницкой вытянулось от удивления. — Как ее смогли спасти?
Ах да, вы же легко летаете сквозь время…
— Хотите увидеть, как спасли библиотеку? — поинтересовался фантом.
— Ну конечно! — горячо воскликнула Елена. Ее щеки залились лихорадочным
румянцем.
Фантом растаял в воздухе, и на его месте возник большой объемный экран.
…В дрожащем зыбком мареве раскаленного воздуха колыхались приземистые белые
и желтые здания, сложенные из блоков ракушечника. Узкие улочки были
переполнены людьми в разноцветных одеждах. Кого там только не было!
Светловолосые и белокожие, бронзовокожие и черноволосые, черные и курчавые —
греки, римляне, египтяне, финикийцы, нубийцы… Кое-где из бело-желтого
нагромождения домов зелеными фонтанами возносились в выгоревшее лазурное
небо пальмы, а чуть поодаль, словно бы нависая над плавящимся от жары
городом, возвышалось здание с многочисленными колоннами.
— Вот она… — прошептала Елена.
Внезапно над городом появился огромный шар цвета яичного желтка — словно в
небе вспыхнуло еще одно солнце. Его появление не сопровождалось ни звуками,
ни световыми эффектами, поэтому люди на улицах не заметили загадочного
гостя. А в следующую секунду на борту шара зажглась яркая точка, и веер
голубоватых лучей хлестнул по улицам. В ту же секунду тысячи людей,
заполняющих мостовые, безвольно опустились на горячие камни.
— Жители города приведены в бессознательное состояние, — сообщил невидимый
фантом. — После окончания операции они очнутся.
Тем временем шар словно бы прыгнул к зданию библиотеки и снова поводил
лучом, чтобы внутри строения не осталось никого, кто мог бы стать свидетелем
его появления. А потом из шара высыпалась стайка блестящих точек, которые
устремились внутрь здания. Приглядевшись, Лена поняла, что эти точки — на
самом деле люди в ртутно-блестящих скафандрах. Проскальзывая между
колоннами, они влетели внутрь здания и затерялись в его лабиринтах. Через
некоторое время люди покинули здание библиотеки, поднимая за собой на
корабль огромные белоснежные контейнера. Втянув в себя «десантников», шар
медленно приподнялся над городскими улицами, окольцевался ослепительно-белой
линией и мгновенно исчез — только порыв ветра взвихрил пыль и заставил
закачаться перистые листья пальм. Несколькими минутами позже люди на
мостовых города стали приходить в себя, и вскоре город бурлил, как раньше,
словно ничего и не произошло…
— Вот это да, — потрясенно прошептала Елена. — Просто похитили все
содержимое…
— Вы не совсем правы, — сказал фантом, появляясь из воздуха. — Книги и
свитки были заменены полными молекулярными копиями, а оригиналы вывезены в
будущее.
— Откровенно говоря, меня мало интересует, кража это или нет, — быстро
сказала Елена. — Скажите, я могу увидеть эти богатства? Могу ведь, правда?
— Конечно, — сказал фантом.
Глава VII. ИСКУШЕНИЕ
Серая дорожка привела их к одному из гигантских белых зданий. Совершенно
отвесная стена циклопического куба возносилась на двухсотметровую высоту, от
ее гладкой поверхности исходил едва уловимый пряный аромат.
Алексей хотел было сказать, что они уже пытались войти в одно из зданий и
ничего из этого не вышло, как вдруг участок стены перед ними раскрылся,
словно диафрагма, открывая путь внутрь. Из глубины здания тянуло слабым
теплым ветерком.
— Мы можем остаться здесь, на уровне хранения оригиналов, или сразу перейти
в залы интеллект-записей, — сообщил фантом.
— Я — к оригиналам, — сказала Горницкая.
— А могли бы желающие остаться здесь, — спросил Шевцов, — а остальные пойти
дальше?
Фантом просто кивнул, и рядом с ним тотчас появилась его точная копия —
второй провожатый.
Все, кроме Горницкой, решили продолжать путь, Елене же не терпелось войти в
залы книгохранилищ.
— Мы можем идти? — дрожа от нетерпения, спросила она у оставшегося с ней
фантома, когда все остальные скрылись за поворотом.
Фантом снова кивнул. В стене протаяла двухметровая арка прохода, и они вошли
внутрь.
У Горницкой перехватило дыхание. Они оказались в огромном зале с высоким
потолком — от круглого зала, словно спицы от ступицы колеса, отходили
двенадцать радиальных коридоров. Создавалось впечатление, что тянутся эти
коридоры на многие километры, потому как конца и края им просто не было
видно. И на всю высоту стен, которую Горницкая оценила на вскидку метров в
пятнадцать, тянулись полки, полки, полки… Небольшой диск под ее ногами готов
был легко поднять ее к любой полке, дать доступ к любой книге. Мечта любого
исследователя, заставившая каждого библиофила захлебнуться собственной
слюной.
— Здесь сосредоточены оригиналы практически всех сколько-нибудь значительных
письменных источников, — сообщил фантом.
Елена медленно шла мимо секций. Чего здесь только не было!
Коричневато-желтые глиняные таблички с процарапанными на них значками
клинописи, каменные плитки с выбитыми на них иероглифами, берестяные
грамоты, папирусные свитки… Китайские «книги» на бамбуковых пластинках и
деревянные доски с вырезанными на них иероглифами из древней Кореи сменялись
узелковым письмом и опечатанными свинцовыми и сургучными буллами
пергаментными свитками. Наконец появились и настоящие книги — сначала
огромные фолианты с пергаментными страницами, изукрашенные фантастическими
миниатюрами, жемчугом и самоцветами, в драгоценных окладах с массивными
металлическими застежками, потом — книги из бумаги, с роскошными
черно-белыми гравюрами и витиеватыми шмуцтитулами…
Елена безмолвно стояла, восхищенно рассматривая бесконечные ряды книжных
полок — за короткое время она увидела столько библиографических сокровищ,
сколько не видела за всю свою жизнь. Спасенные из пожаров рукописи греческих
драматургов соседствовали с византийскими и русскими летописями, огромное
количество полок было отведено под произведения майя, инков, ацтеков и
других народов, которые в свое время были варварски сожжены конкистадорами…
Елена протянула руку и медленно, боясь повредить сокровище, сняла с полки
тяжелый свиток. В воздухе над свитком развернулся узкий прямоугольный экран.
«Сивиллины книги» , прочла Горницкая. Автоматически запустилась программа
перевода. Елена развернула свиток, покрытый ровными строчками угловатых
букв, и углубилась в чтение.
* * *
Негромкий звук шагов разносился далеко вокруг, углы многочисленных построек
дробили эхо на звонкий горох. Головы четверки людей вертелись подобно
флюгерам под шквальным ветром, на лицах застыла печать удивления.
Первое, что бросалось в глаза, — строения Лабиринта внутри были намного
больше, чем снаружи. «Куб» размером в две сотни метров был пронизан длинными
коридорами, которые выходили в огромные залы — а в этих залах возвышались
самые значительные произведения архитектуры, когда-либо созданные людьми:
Кельнский собор и Колизей, Собор Василия Блаженного и Тауэр, Московский
Кремль и Зимний дворец, Собор Святой Софии и Парфенон, языческие храмы
Чичен-Ицы и вавилонские зиккураты…
Постройки казались частью ландшафта, потому что стены залов воспроизводили
всю обстановку, которая в реальности окружала архитектурные памятники.
— Фантастический музей, — прошептал Костенко, который, задрав голову,
разглядывал купола Покровского Собора.
— Не знаю, как у вас, а у меня складывается странное ощущение, — сказал
Холодов, ковыряя носком бутсы булыжную мостовую. — Как будто мы ходим по
собственным могилам…
Светлану передернуло.
— Умеешь ты, Леша, найти тему для разговора…
— А что? — вскинул брови Алексей.
Шевцов понял, что на Алексея накатило слегка шутливое настроение, и решил
поддержать «почин», а то как-то слишком все были раздавлены грандиозностью
музея, и было полезно привести друзей в чувство.
— Ерунду ты говоришь, — сказал Дмитрий и цинично усмехнулся Холодову. — От
наших могил, поди, и не осталось уже ничего…
— Да ну вас, — возмутилась Орлова. — Нашли о чем говорить…
Дмитрий и Алексей переглянулись и рассмеялись.
— Если нам, конечно, не соорудили что-нибудь вроде египетских пирамид, —
сказал Алексей и повернулся к фантому. — Кстати, а где же пирамиды?
* * *
До установленного Шевцовым срока возвращения на «Ворон» оставалось около
двух часов, а Горницкая едва одолела десятую часть всего лишь одного
казавшегося бесконечным коридора. Умом она, конечно, понимала, что даже
просмотреть все содержимое Библиотеки просто выше человеческих сил, но
остановиться не могла. Словно месяц не бравший крошки в рот человек,
дорвавшийся до продовольственного склада, она хватала с полки то один, то
другой свиток, включала программу перевода и читала, читала, читала…
Строчки, абзацы и главы лились нескончаемым потоком, от названий пухла
голова.
Наконец Горницкая обессиленно опустилась на соткавшийся из воздуха парящий
пуфик. Отложив в сторону очередной свиток, она сжала руками голову. «Нельзя
объять необъятное», как нельзя более кстати всплыла в памяти фраза.
— Это уж точно, — прошептала Елена. — Лучше и не скажешь…
— Вы себя плохо чувствуете? — участливо поинтересовался фантом, все это
время находившийся неподалеку.
— Да, пожалуй, — согласилась Елена. — Немного похоже на «адреналиновую
тоску», если вы понимаете, о чем я…
Фантом кивнул и сунул руку куда-то в нишу между секциями. Извлек оттуда
высокий стакан с лимонно-желтой жидкостью.
— Выпейте это. Поможет.
Горницкая с некоторым недоверием пригубила из бокала. Напиток слегка отдавал
медом и мятой и имел приятный кисло-сладкий вкус. Но Елену поразил бокал —
казалось, что его просто нет, жидкость будто бы сама сохраняла форму
высокого цилиндра, и как только Горницкая сделала последний глоток, исчезло
и ощущение прохладного тяжелого стекла в руке. Одновременно пропала и
неприятная тяжесть в голове. Такие вот мелочи вроде бокала и парящих пуфиков
убеждали ее в том, что она находится в будущем, лучше всяких чудесных
сферических звездолетов.
— Спасибо, — поблагодарила фантома Горницкая и поднялась с растаявшего в
воздухе пуфика. — Скажите, а в Библиотеке нет устройств, которые могли бы…
ну, как бы это сказать…
— Ускорить процесс доступа к материалу и его усвоения? Есть. Зал нейроскопов
находится на уровне интеллект-записей. Подойдите поближе ко мне.
Елена сделала пару шагов, приблизившись к фантому. Вокруг них вспух белый
пузырь, пол чуть заметно вздрогнул, а когда пузырь опал, глазам Елены
предстал совершенно другой, нежели раньше, интерьер — куполообразный зал, по
периметру которого замерли пять диковинных сооружений, больше всего
походивших на гротескных пауков из полированного металла. Несомненно,
«пауки» имели отношение к упомянутым фантомом-проводником нейроскопам, но
какое? Не было видно ничего сколько-нибудь похожего на устройства
ввода-вывода информации — ни экранов, ни клавиатур… Стоп, прервала себя
Елена и рассмеялась. Неужели она ожидала увидеть здесь что-то вроде
современных ей компьютеров или терминала базового интеллекта? Наверняка
здесь все работает иначе…
— Какой выберете? — спросил фантом.
— А что, есть разница?
— Нет. Все совершенно одинаковые.
Горницкая пожала плечами и указала на ближайший к ней аппарат.
– Пусть будет этот.
Она сделала шаг к металлическому «пауку», и тут же над ним возникло белое
облачко. Секунду спустя облачко развернулось в широкое прямоугольное
полотнище, горизонтально повисшее над «пауком». В изголовье странного ложа
вспух шар холодного голубого огня, такие же шары, только чуть меньшего
размера, возникли по обе стороны ложа.
— Ложитесь, — сказал фантом. — Головой в шар.
— Головой в шар? — переспросила Горницкая. Не то чтобы она испугалась или
боялась подвоха, но… Она коснулась шара рукой. Тот отозвался басовитым
коротким гудением, ладонь на долю секунды охватило покалывание.
— Это совершенно безопасно, — заверил ее фантом.
— А никто и не боится, — ответила Елена и опустилась на лежанку, удерживая
голову на весу. Потом выдохнула и, немного злясь на себя за нерешительность,
опустила голову в шар. Кожу словно покалывали тысячи холодных иголочек, но
это было нисколько не больно, а даже напротив, приятно. Но ничего не
произошло.
— Нужно замкнуть драйв-объем, — предупредил фантом ее вопрос. — Опустите
руки в шары управления.
Елена последовала совету. И аппарат включился. Перед глазами — вернее
непосредственно в мозгу — возник яркий экран. Потом Горницкая очутилась в
мире без границ, пронизанном цепочками ярких огней и заполненном клубами
мягко светящегося тумана.
— Добро пожаловать в Систему, — послышался приятный женский голос. — Что бы
вы хотели узнать?
* * *
Группа постепенно разделилась. Каждый из членов «Глубокого Поиска» нашел
себе занятие по вкусу — Холодов зарылся в оружейную библиотеку, Орлова — в
техническую, найденыш Костенко остался в биологическом музее… Шевцов же
выбрал для себя раздел под интригующим названием «цивилизационно-политический»
и погрузился в изучение фондов.
В отличие от Горницкой Шевцов при помощи «своего» проводника сразу прошел к
нейроскопам. Однажды он уже испытывал на себе все прелести прямого
подключения — когда вместе с группой добровольцев принимал участие в одном
из проводившихся Научным Департаментом экспериментов. «Научники» тогда
пытались создать пси-интерфейс для управления космическим кораблем. Правда,
ничего у них тогда не получилось, эксперимент не удался. Но, к счастью, для
участников все обошлось без серьезных последствий — все «подопытные» три или
четыре дня маялись рвотой и головными болями, а потом все прошло.
Если в тот раз Шевцов не видел ничего, кроме мутных серых пятен, то сейчас,
под нейроскопом, он испытывал совсем другие ощущения, больше всего
напоминавшие плавное скольжение по гребню высокой, круто вздыбившейся волны.
Перед ним плыла целая россыпь ярких цветных огней. Шевцов коснулся одного из
них — и огонек превратился в яркий шар, в глубине которого светилась надпись
«Военные конфликты III — XII тысячелетий (по стандартному летоисчислению)».
Дмитрий счел это интересным и заглянул сразу в середину периода. Несколько
минут спустя он прекратил чтение. Никаких знакомых названий, даже имена
планет ничего не говорили. Упоминания об Империи Земли, Содружестве,
Федерации и Свободных Мирах, то есть обо всех современных ему человеческих
державах, отсутствовали напрочь, равно как и названия многих государств
инопланетников. Вместо них фигурировали Конкордат Суавири, Республика Лигор,
Диурская Коалиция… Откуда они взялись? Неужели известная часть Галактики
столь сильно изменилась?
Шевцов начал отсчитывать столетия в обратном порядке. И чем дальше он
продвигался, тем страшнее ему становилось — перечень войн, которые хранились
в памяти Системы, приводил в содрогание. Внезапно Шевцов замер, наткнувшись
взглядом на одну из дат. Конечно, он предполагал, что Империя Земли и
Содружество когда-нибудь сцепятся по-настоящему, но теперь он знал
наверняка, что война начнется всего лишь через тридцать семь лет…
* * *
Елена поднялась с парящего в воздухе ложа. Только побывав в Системе, она
поняла, какая огромная бездна времени разделяет окружающий мир и современную
ей Землю.
Но ее поражали даже не фантастические технологии и прочие рукотворные
чудеса, что случались здесь на каждом шагу. Нет, она осознала, что и у
Вечности может быть конец.
Гибель Вселенной обычного человека не очень интересует — ведь он прекрасно
осознает, что его дни закончатся гораздо раньше, хотя и старается забыть о
смерти в суете будней. Но всегда были люди, которые стремились заглянуть в
будущее настолько далеко, чтобы понять, как придет конец всему сущему.
В Системе она обнаружила отделенный от прочих фондов архив, помеченный
знаком «Особое внимание». Воспользовавшись помощью фантома, который вошел в
Систему без нейроскопа, Елена вскрыла архив, в котором оказался документ,
озаглавленный «Судовой журнал темпорального корабля «Гелиос». Под датой
совершения похода в строчке задания была надпись: «Выполнение плана «Великий
Поход».
«Запись 1. Темпоральный корабль «Гелиос» начал подготовку к старту.
Прибыли в расчетную точку. Идет ориентация и накопление энергии для
хронопробоя.
Запись 15. Канал открыт. Биение незначительное, отклонения в пределах нормы.
Входим в канал.
Запись 29. «Гелиос» находится в заданном временном отрезке. Показания
приборов: температура пространства… уровень реликтового излучения…
содержание межзвездного водорода во внешней среде… уровень жесткого
излучения… (подробно — см. дополнения)
Запись 140. Вывод по итогам наблюдения: в окружающем пространстве
отсутствуют звездо- и планетоподобные тела. Объекты Метаструктуры Вселенной
не обнаружены. «Сеть» не прослеживается. Вероятность сохранения белковой
жизни равна нулю.
Запись 282. В связи с усилением энтропийных процессов и быстрым падением
уровня энергорезерва, а также участившимся проявлением хроноэффектов типа
«структурная свертка» и «момент-зеро» решено завершить программу
исследований и начать подготовку к возвращению.
Запись 341. Хроноканал открыт. Спорадическое биение, канал неустойчив.
Запись 347. Вышли в исходную точку. Отклонение от намеченного времени
прибытия — 230 часов».
Сказать, что Горницкая была потрясена, значит не сказать ничего. Что там
нейроскопы и книги из Александрийской библиотеки… Поход к границам самого
Времени — вот оно, настоящее чудо. Совершить то, о чем ее современники даже
и не мечтают, увидеть конец Вселенной… Ее впервые охватила жгучая зависть к
всемогущим потомкам. Действительно, было ли для них что-нибудь недоступное?
* * *
На борт «Ворона» они вернулись только глубокой ночью. Но спать никто не
собирался — особенно после того, как Шевцов поведал о грядущей войне.
— Мы обязаны сообщить Сенату и Императору о том, что мы узнали, — заявила
Орлова.
— Для чего? — спросил Шевцов.
— Как для чего? — Костенко принял сторону Светланы. — Нужно либо
предотвратить войну, либо свести отрицательные последствия к минимуму. А это
можно сделать только одним способом — начать готовиться к этой войне уже
сейчас.
— Подождите, — сказала Горницкая. — Если мы сможем убедить руководство в
том, что сказанное нами правда, что за этим последует? Да, наше командование
будет знать об основных планах Содружества, мы будем полностью готовы к
войне. Но обязательно найдутся такие люди, которые предложат нанести
превентивный удар по Содружеству, так?
— Я бы и сам это предложил, — сказал Холодов. — Один фактор внезапности чего
стоит.
— Вот это и плохо! — воскликнула Елена. — Вы же слышали, что Дима сказал об
итогах войны — к Империи присоединится большинство планет Федерации. Но
самое главное — антиимперские настроения в Содружестве сменятся на
нейтральные. У нас впервые появится возможность объединить все человечество!
— А если войну начнем мы, — сказал Шевцов, — то в глазах всех Империя будет
агрессором. Вместо добровольного перехода планет на нашу сторону мы
установим владычество, которое будет держаться на штыках. Мы нарушим
естественный ход событий. Почему планеты Федерации перейдут на сторону
Империи? Потому что поймут, что их союз с Содружеством был ошибкой. Для
самого Содружества война обойдется слишком дорого — именно поэтому там
произойдет государственный переворот и к власти придут сторонники заключения
мира. При таком варианте развития событий Империя после войны станет
сильнее, да и потом станет усиливаться медленно, но верно. Если же первыми
нападем мы… Вместо мира, пусть и шаткого, но с перспективой на улучшение,
Империя получит лишь бесконечную войну. И виновны в этом будем мы.
Он замолчал.
— Но все же… — начал было Холодов и осекся. — Ну и проблема…
— Значит, мы ничего не сообщим? — спросила Светлана.
— Я этого не хочу, — сказал Шевцов. — Думаю, нам вообще ничего не стоит
брать отсюда, в том числе и записей из Библиотеки.
Горницкая через силу кивнула.
— Конечно, — глухо сказала она. — Мы просто не имеем на это права.
— Эх, а я отыскал в клеточной библиотеке парочку таких образцов… — посетовал
Костенко. Потом развел руками. — Что ж, ничего так ничего.
— А вам не кажется, — спросила Светлана, — что нам пора возвращаться домой?
Глава VIII. ПУТЬ ДОМОЙ
— Старт, — сказала Орлова.
Шевцов согласно кивнул.
— Сделаем это побыстрее.
— Ну, держитесь, — усмехнулась Светлана.
Ладонь легла на контактную пластину, и глубоко в недрах «Ворона» реакторы
затянули свою негромкую песню.
— Только давай без особых перегрузок, хорошо? — попросил Алексей.
— Чего я никак не пойму, — подколола его Елена, — как ты, такой хлипкий, в
штурм-пехоте служил? В десанте, наверное, пилоты еще те, а?
— Так то ж боевые высадки! — воскликнул Алексей. — Там и не такое вытерпеть
можно. И вообще, новенький у нас — он к твоим стартам не привык.
— Хорошо, — рассмеялась Светлана. — Пойдем на мягких лапах. Не потеряешь ты
свой завтрак.
— Я не завтракал, — хмуро пробурчал Алексей.
— Ну и зря, — откликнулась Елена. — До обеда еще… хм-м, три миллиона лет…
Иллюминаторы заволокло пылью, поднятой выхлопами двигателей. Чуть заметно
вибрируя, «Ворон» начал приподниматься над почвой.
— Есть отрыв, — сообщила Светлана.
Корабль втянул опоры шасси и устремился в лазурное небо. Восстановленные
системы работали отлично, корабль шел как по ниточке.
Вскоре голубизна неба сменилась чернотой космоса, в разных местах проколотой
точками звезд. Справа плыл диск Луны. Рисунок пятен на ней сильно изменился,
подумал Шевцов. Причиной были работы огромного масштаба, проделанные людьми
на поверхности земного спутника и в его недрах.
Шевцову внезапно стало немного обидно — они столько интересного оставляли
здесь, в будущем… Почему я не родился позже, мелькнула детская мысль. Нет,
он и сейчас испытывал гордость за достижения своего времени, но… Десятки
освоенных миров, могучие звездолеты, гиперпространственные полеты, продление
жизни — все это выглядело немножко жалко и трогательно рядом с простоявшими
сотни тысяч лет зданиями Лабиринта и сияющими громадами темпоральных
кораблей, рядом с творениями великой расы, победившей само Время…
Стоп, одернул он себя. Нет ничего унизительного в том времени, в котором он
живет. Ведь именно тогда, во время начального этапа своего великого пути,
преодолевая бездну страданий и трудностей, человечество и закладывало в себе
те качества, которые позволят ему достичь невиданных высот — мужество и
любопытство, оптимизм, отвагу и альтруизм. Только глупец может считать
прошлое жалким. Нет, им нужно гордиться.
— Где у нас точка рандеву? — вернул его к реальности голос Светланы.
— Над Северным полюсом, — ответил Шевцов.
* * *
Сфероид появился, как всегда, неожиданно. Только что пространство вокруг
«Ворона» было чистым, а секунду спустя из ниоткуда выпал светящийся шар.
Посреди рубки возник фантом фигуры г`лоир.
— Приветствую вас, Великие, — произнес он не раз уже слышанную фразу. —
Готовы ли вы к путешествию?
— Рад видеть вас, — ответил Дмитрий. — Мы готовы.
Под кораблями, повисшими в пространстве, тяжеловесно проворачивался
гигантский шар Земли, ловя круглым боком свет далекого Солнца. Ослепительно
блестела полярная шапка, континенты с сильно изменившимися очертаниями
распростерлись на серо-голубых равнинах морей…
— Мы готовы, — повторил Шевцов.
Г`лоир помялся, по объемному изображению пробежала трещащая сетка помех.
— Пожалуйста, — сказал он, — исполните нашу просьбу, о которой мы уже
говорили.
— Обещаем, что сделаем все, что в наших силах, — сказал Шевцов.
Г`лоир медленно поклонился.
— Спасибо вам. И — прощайте, Великие.
Шевцов подошел к фигуре фантома и протянул руку. Г`лоир сделал то же самое,
копируя человеческий жест — рукопожатие было совершенно реальным, несмотря
на то, что Шевцов пожимал руку фантома. Рукопожатие сквозь время.
— Прощайте, — сказал Шевцов.
Г`лоир исчез. Шевцов отступил к своему креслу, пристегнулся ремнями.
Работая дюзами коррекции курса, «Ворон» медленно приблизился к шару. Сфероид
окольцевался ослепительной полосой…
Мгновение спустя в том месте, где только что находились два корабля, уже
ничего не было. Корабли ушли в прошлое.
* * *
— Господин капитан, — радарный оператор, светловолосая девушка двадцати трех
лет, повернулась к мужчине, замершему на мостике тяжелого крейсера
«Прометей». — Объект в передней полусфере.
— Характеристики? — ястребиный взгляд глубоко посаженных глаз капитана
Нортона был способен привести в замешательство любого.
— Удаление — восемьсот тысяч. На запросы не отвечает. Движения нет.
Предположительно сфероид.
— Начать ускорение! Боевая готовность! Экранированный канал связи с Центром!
Фантомный режим! — команды капитана сыпались одна за другой, и люди,
ответственные за исполнение тех или иных обязанностей, мгновенно включались
в работу. С капитаном Нортоном шутки были плохи.
Трехкилометровая громада крейсера, одевшись незримой завесой фантомного
режима, скрывшей корабль от радаров возможного противника, начала разгон.
— Быстрее, — скомандовал капитан.
— Но, — откликнулся из своего кокона первый пилот, — мы идем почти на
пределе!
— Я сказал — быстрее, — прорычал Нортон. — О пределе позаботятся
компенсаторы.
Тяговые генераторы взвыли так, что у всех в рубке заныли зубы, и крейсер,
словно пришпоренная лошадь, рванулся вперед. Застонали переборки и балки
несущих конструкций, динамические поглотители выбросили на экраны тревожные
транспаранты: еще немного, и люди размажутся по внутренностям крейсера
кровавой кашей — корабль, как мрачно шутили флотские остряки, превратится в
«вишневый пирог».
Нортон угрюмо разглядывал обзорный экран, разрезанный координатной сеткой на
множество квадратиков. Все БЧ доложили о готовности к открытию огня.
Оставалось всего несколько секунд до того момента, как корабль выйдет на
прицельную дальность — и тогда пусть сфероид только попробует двинуться с
места.
— Энергетический всплеск, господин капитан, — сообщила радарный оператор.
— Ушли, — скрипнул зубами Нортон за мгновение до того, как метка сфероида
исчезла с экрана. — Гасим скорость!… Торможение, я сказал!
Проклятье, опять все впустую! Нет, нужно менять тактику, просто так эти
шарики не поймаешь…
— Господин капитан, — снова раздался голос оператора.
— Ну что там еще?
— На месте прыжка сфероида — еще один объект.
— Увеличение!
Компьютер послушно увеличил нужный сектор изображения.
— Да это же наши! — воскликнул капитан, приглядевшись.
Действительно, в пустоте пространства висел неподвижный корабль. На
угольно-черной броне темным золотом блестел имперский герб, под которым
готические буквы складывались в слово «Ворон».
— Энергетическая активность минимальная. Реакторы заглушены, — скороговоркой
сообщила оператор.
— Всем батареям — захват цели, — скомандовал Нортон. — Возможно, это
ловушка. Сделайте биосканирование.
— Фиксирую пять объектов… Местонахождение — командная рубка. Похоже, они без
сознания.
— Что происходит? — раздался голос из динамиков — наконец-то открылся канал
связи. В объеме экрана возник массивный мужчина в темно-синем мундире —
вице-адмирал Стивен Келлерманн. Рядом с ним стоял еще один человек —
седоволосый, с погонами полковника.
— Господин вице-адмирал, — обратился к Келлерманну капитан. — Мы только что
пытались захватить сфероид, но ему удалось скрыться. Зато в месте его
появления обнаружен корабль.
— Что за корабль? — Келлерманн вгляделся в экран. Потом он толкнул локтем в
бок своего соседа. — Смотри, это же вроде как твои ребята…
— Где? — заволновался Корнеев — это был именно он.
— Это корабль ВКСЗ «Ворон», — уточнил Нортон.
— Так что же вы стоите? — подпрыгнул Корнеев. — Принимайте их на борт!
Несколько минут спустя «Ворон», ведомый системой автопроводки, проплыл в
один из стыковочных тоннелей крейсера. Лязгнули захваты, автоматы прокачали
шлюзовую камеру, и на борт взошла команда медиков.
ЭПИЛОГ
— А потом мы вернулись, — закончил Шевцов свой рассказ.
Корнеев покачал головой.
— Да, ребята… Иногда я только и могу, что завидовать тому, в какие
приключения вы попадаете.
Он подошел к окну и несколько минут смотрел на тающие в вечерней дымке
здания Столицы.
— И что — это все, что вы можете сказать? — он внимательно посмотрел на
каждого из сидящих в комнате людей. — Неужели вы не пытались найти там, в
будущем, каких-либо сведений о дальнейшей судьбе человечества?
Все молчали: признаваться они не собирались, а лгать Корнееву не хотелось.
— Да, — вздохнул куратор. — Можно изменить будущее, так? Понимаю.
Он снова помолчал.
— Что ж. Могу сказать, что по настоятельной просьбе наших… гм-м, друзей из
будущего, принято решение об отмене освоения планеты в центре облака Раиллор.
Облако объявлено карантинной зоной, и туда больше не попадет ни один
корабль. Так что если еще раз свидитесь с этими… г`лоир, так? — сообщите им
об этом.
— Они больше не появятся здесь, — сказал Шевцов. — Наше время для них теперь
тоже… карантинная зона.
— Ясно, — кивнул Корнеев. — Однако жаль… Впрочем, ладно. Алексей, ты
говорил, у вас есть еще один вопрос?
— Да, Сергей Иванович, — Холодов переглянулся с Костенко. — Я… то есть мы,
вся группа, хотели бы просить о включении в состав «Глубокого Поиска»
Вячеслава Костенко. Он нам здорово помог в решении этого дела, да и хороший
специалист никогда лишним не бывает, правда?
Корнеев усмехнулся, глядя на биолога.
— Группа просит… А сам-то что скажешь?
— Буду рад работать с вами, — отчеканил Костенко.
— Ишь какой, — куратор снова улыбнулся. — Ладно, попытаюсь согласовать этот
вопрос с руководством. Думаю, возражений не последует. Это все?
— Да, — кивнул Шевцов.
— Тогда по домам, — сказал Корнеев. — Отдыхать.
Когда все уже вышли, Корнеев окликнул Дмитрия, покидавшего кабинет
последним.
— Дима…
— Да?
— Я понимаю причины, по которым вы не говорите об этом, но… Скажи, будущее
человечества — каким оно будет?
Дмитрий задумался.
— Знаете, Сергей Иванович… Я не могу сказать, каким оно будет, но, поверьте,
оно БУДЕТ.
Корнеев внимательно посмотрел на него.
— Что ж, — сказал он. — Это — хороший ответ.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
