|
|
Право и мораль
в сегодняшнем российском обществе парадоксы: и проблемы
Проблема взаимодействия морали и права, морально-нравственных аспектов
феномена права, проблемы их управления — неисчерпаемая тема и является, к
сожалению, одной из сложнейших и дискуссионных в жизни нашего государства. В
российском обществе, ввергнутом сначала в «перестройку», а затем в
«радикальные реформы», постоянно испытывающем моральный дефицит нравственных
ориентиров при осуществлении социальных, экономических и политических
преобразований, существует опасность массовых психологических кризисов и
неустойчивости сознания граждан в понимании и поддержании основ
жизнедеятельности, правопорядка и социально-нравственного гуманизма.
Упорядочение и совершенствование общественной жизни, внесение в нее
организующих начал, развитие и обогащение личности, утверждение
справедливости невозможны без таких определителей и ограничителей
общественного поведения, как право и мораль. И перед нами на сегодняшний
день стоит задача пересмотра, переосмысления политико-правовых и
нравственных идей, их влияния на процесс становления и укрепления правового
государства.
Юристы по роду своей деятельности изучают, толкуют, применяют прежде всего
правовые нормы. Но для оценки поведения субъектов правовых отношений и
правильного разрешения возникающих коллизий постоянно обращаются и к
этическим критериям.
Мы согласны с мнением известного юриста, академика В. С. Нерсесянца, что в
основе права лежит мораль, право есть лишь минимум нравственности, без
морали право немыслимо («Государство и право», 2003, №5, с. 30). Но,
несмотря на тесную взаимосвязь этих понятий, необходимо также выявить их
специфику. Так, если исходить из общеизвестного определения, то право есть
совокупность общеобязательных правил поведения (норм), установленных и
санкционированных государством. Мораль же существует в обществе как
социальный институт, формирующий особую форму общественного сознания. Она
представляет собой известную совокупность исторически складывающихся и
развивающихся жизненных принципов, взглядов, оценок, убеждений и основанных
на них норм поведения, определяющих и регулирующих отношения людей друг к
другу, обществу, государству, семье, коллективу, окружающей
действительности.
Следовательно, правовые нормы и призваны служить проводниками морали,
закреплять и защищать нравственные устои общества. И эффективность права во
многом зависит от того, насколько полно, адекватно оно выражает эти
требования.
Объем статьи не позволяет раскрыть эту сложнейшую проблему во всей полноте,
но надеемся, что в первом приближении некоторые существенные моменты ее
будут нами обозначены.
Вопрос о праве и морали, диалектика их взаимоотношений приобретает особую
актуальность при становлении и укреплении демократического правового
государства, гражданского общества.
Провозглашенные в Основном Законе страны — Конституции Российской Федерации
— общеизвестные демократические принципы, принятие многочисленных законов,
нравственных по своей сути, как показала реальная практика, оказалось
недостаточной мерой на пути создания правового государства. И о каком
правовом государстве может идти речь, когда фактом сегодняшнего
существования российского общества является порой оголтелый правовой
нигилизм граждан?
Признаем, что в нынешней ситуации граждане устали от многолетних реформ и
вряд ли немедленно отреагируют на бесконечные рассуждения о важности
построения правового государства, однако без выявления причин правового
отчуждения и отторжения права в общественном сознании граждан говорить о
справедливом правовом государстве и о правах человека как высшей ценности
бессмысленно.
Причины столь удручающего расхождения между целями проводимых правовых
реформ и аномальностью социально-экономических последствий, проявляющихся во
всех сферах общественной жизни, носят прежде всего политический и
социально-экономический характер, в связи с чем в российском обществе давно
назрела настоятельная требовательность кардинального изменения принципов,
определяющих правовые, социальные, идейно-нравственные позиции при правовом
ликбезе всей страны.
На сегодняшний день приходится констатировать, что Россия демонстрирует
уникальный процесс самореформирования тоталитарной системы. А как еще может
реформироваться тоталитарный режим, не допускающий никаких не подконтрольных
власти институтов, жестко подавляющий любые проявления несанкционированной
активности? Ответ очевиден. Самым разрушительным для российской правовой
действительности стал цинизм по отношению к закону и потрясающая
неспособность многих, даже государственных служащих, подчиняться своим же
собственным законам. Кроме этого, начало и осуществление правовых реформ
сверху привели к тому, что власть по-прежнему часто попирает закон и что
«телефонное право» сильнее писаного закона.
До тех пор пока властная элита в стране будет процветать на беззаконии,
создавая удобные законы или «под себя», или в угоду конкретным
финансово-экономическим группам, сумевшим пролоббировать свои интересы из-за
близости к власти, ни о каком уважении к праву и ее социальной ценности как
наиболее эффективного способа регулирования общественных отношений, не может
быть и речи. В нашем массовом сознании вообще, кажется, заложен стереотип,
что никакие, даже самые правильные законы не способны ухудшить жизнь
чиновников, а люди вообще перестают ощущать непосредственную связь между
решениями, принимаемыми парламентариями, и своей повседневной жизнью.
Одна из причин превентивного недоверия россиян к законотворчеству — его
абсолютная непрозрачность и непредсказуемость. Еще вчера, например, нам
говорили о благах, которые сулит гражданам пенсионная накопительная система,
а сегодня заявляется об исключении из накопительной системы лиц младше 37
лет. Этой категории предлагается самостоятельно отчислять проценты от своей
зарплаты в счет будущей пенсии. Желающих закопать свои деньги на «поле чудес
в стране дураков», надо полагать, найдется немного: а что если завтра
правила игры снова изменятся? Конечно, любое начинание можно как-то
обосновать, это вопрос риторического искусства. В свое время «пиарили» и не
такое: гайдаровское одномоментное «сжигание» вкладов, «две «Волги» за
чубайсовский ваучер, пирамиду ГКО премьеров Черномырдина и Кириенко,
«благотворность» дефолта 17 августа 1998 года. Российские
либерал-реформаторы — люди неиссякаемого остроумия, неистощимые на выдумки.
Безусловно, качество законотворчества, его морально-нравственных аспектов
оставляет желать лучшего: непродуманность и слабый контроль за исполнением
законов практически свели на нет веру людей в их правомочность и
справедливость. Плохо подготовленные законы породили множество ошибок,
затруднили жизнь граждан, деятельность организаций, государственных и
муниципальных органов и явились толчком к размыванию и эрозии не только
морально-нравственных ценностей общества, но и правосознания и правовой
культуры граждан.
Наиболее ярким следствием неурегулированности и запутанности
нормотворчества, а также отражением морального разложения властных структур
является отечественная тотальная коррупция. Впрочем, это не изобретение
постсоветской власти. В свое время знаменитый историк Н.М.Карамзин, когда
его попросили охарактеризовать состояние российского общества, ответил одним
словом: «Воруют!». Но сегодняшняя российская действительность превзошла все
мыслимые и немыслимые размеры и масштабы. Так, по разным оценкам, от 25 до
40 миллиардов долларов ежегодно составляет коррупционный налог на бизнес,
это примерно от одного до двух бюджетов страны годовых, а если верить
американским источникам, то не менее 30 процентов предоставляемой России
финансовой помощи разворовывается чиновниками. Как ни парадоксально, но
именно слабый закон, не подкрепленный морально-нравственными аспектами, но
зато содержащий много отсылочных норм является базой для отечественной
коррупции. Российскому государству и обществу в полной мере надо осознать,
что коррумпированные политики и чиновники — его непримиримые противники,
социальная аномалия. Бороться с ними следует с полным напряжением сил. Это
правовая, политическая, экономическая и нравственная задачи («Российская
газета», 2004, 5 октября).
Одной из серьезных проблем управления процессом российского законотворчества
является почти полное отсутствие понятия «стратегия закона». Возьмем лишь
один последний скандальный пример — закон о замене льгот на деньги (так
называемая «монетизация» социальных льгот). Что здесь уяснил для себя народ?
Только одно: хотят отобрать то малое, что есть. Уже после того как по стране
пронеслась буря возмущения, представители власти попытались реабилитировать
закон в глазах граждан, причем делали это так неуклюже и невнятно, что лишь
усугубили ситуацию.
А разве изначально никто не знал или не предполагал, что любой радикальный
закон, особенно в социальной сфере, — это очень психологически тонкий и
потенциально взрывоопасный акт? Проект этого закона прежде всего нужно было
подвергнуть долговременной и кропотливой процедуре всенародного обсуждения и
едва ли не поименного опроса лиц, на которых он распространяется. Необходимо
было провести серьезный анализ международного опыта, получить заключения
тысяч специалистов — от почтовиков до психологов. То есть провести правовой
мониторинг: аккумулировать законотворческий опыт и весь юридический
потенциал, чтобы наконец выработать действенную многоуровневую рабочую
систему принятия, реализации и контроля за исполнением закона или любого
другого нормативно-правового акта. Но в данном случае процесс управления
внедрения закона в «живую ткань» общества был просто-напросто
проигнорирован.
Нужно отдавать себе отчет: в том случае, если законопроекты, затрагивающие
жизненные интересы людей не улучшат, а резко ухудшат их положение, то это
подорвет доверие общества к институтам власти. И на демократических
преобразованиях можно будет поставить крест. Это аксиома любого
управленческого действия. И чтобы новации в законах приносили людям пользу,
необходимо, на наш взгляд, разработать систему их общественной экспертизы.
Любой законопроект должен удовлетворять по крайней мере трем требованиям.
Первое из них: законопроект должен быть направлен на повышение качества
жизни большинства граждан. Этот термин — «качество жизни» — включает в себя
не только уровень доходов, но и наличие льгот, степень безопасности,
качество здравоохранения, образования, коммунального обслуживания,
транспорта и связи, доступность достижений культуры и даже ощущение
собственной значимости в обществе.
Между тем в мировой экономической и социологической науке обрела права
гражданства дефиниция «индекс развития человеческого потенциала» (ИРЧП). К
сожалению, по ИРЧП Россия занимает отнюдь не почетное место в седьмом
десятке стран мира («Социологические исследования», 2004, №7, с.28).
Следовательно, нашей законодательной власти необходимо еще многое сделать,
чтобы приблизиться по этому показателю к цивилизованным странам.
Второе требование: законопроект не должен усиливать уже существующие
социальные диспропорции. В основе целесообразности того или иного закона не
может лежать неготовность какой-то группы граждан его исполнять. Значит, и
здесь предстоит сделать многое.
И, наконец, третье: механизм действия закона должен быть понятен всем тем,
кого он касается. Прежде чем запускать любой законопроект, следовало бы
популярно разъяснить гражданам, чего им от закона ждать, в чем именно им
поможет государство. Это и было бы реальным процессом управления
законоисполнением.
Вывод в данной ситуации один: если бы проекты законов проходили общественную
экспертизу на предмет соответствия требованиям к качеству жизни, мы могли бы
избежать многих ошибок, равно как и бесконечных изменений и дополнений в
только что принятые законы.
Как запустить механизм общественной экспертизы? По мнению известных юристов
В.Зорькина, А.Кучерены, С.Алексеева, Ф.Раянова и других, необходимо прежде
всего сформировать экспертный совет, состоящий не из узкопрофильных
специалистов и не из отраслевых лоббистов, а из людей с безукоризненной
научной и человеческой репутацией, не связанных узкими корпоративными,
политическими или какими-либо иными интересами.
Таким образом, наступил новый этап законотворчества, который неизбежно
коснется каждого из нас. И если нам удастся создать эффективную систему
общественного контроля за качеством предлагаемых законопроектов, это может
привести не только к повышению качества жизни большинства граждан, но и к
доверию членов общества ко всей существующей системе правовых институтов.
Отсутствие стабильности правового пространства, постоянная правка принятых
законов, даже конституций субъектов федерации, нашло негативное отражение и
в работе судейского сообщества. Тот факт, что наша правоохранительная
система тяжело больна, доказывать излишне. Можно привести десятки примеров
продажности, некомпетентности, циничного глумления над законом и человеком.
Но если ошибки и нарушения закона, совершенные милиционером, прокурором,
следователем, могут быть исправлены судом, то судебные ошибки исправлять уже
некому. Об этом еще раз напомнил в своем выступлении на Всероссийском съезде
судей 30 ноября 2004 года В.В.Путин.
Признаем, что концепция, на основании которой в последние годы черепашьими
темпами велась работа по реформированию правовых и организационных основ
функционирования судебной власти, не была также глубоко продумана, широко,
всесторонне и обстоятельно обсуждена.
Несмотря на то, что начатая в 90-х годах в России судебная реформа позволила
добиться создания Конституционного суда, формирования института мировых
судей, функционирования системы арбитражных судов, возрождения института
присяжных заседателей, тем не менее законодательные и организационные
мероприятия последних лет не обеспечили достижения многих целей реформы, и
пока в России вряд ли можно говорить о торжестве права над произволом,
гармонии закона и морали. Наоборот, при всех позитивных факторах проведения
судебной реформы складывается парадоксальная ситуация: реформа не изменила в
целом негативного взгляда большинства населения на российскую судебную
систему. До сих пор в российском обществе многие граждане избегают обращения
в суд, поскольку не готовы рассматривать суды как действенное средство
защиты собственных прав. Данная ситуация объясняется слабо действующей
обратной связью с обществом, низким уровнем правовой культуры населения,
недостаточно эффективным исполнением судебных решений. Так, социологические
опросы показывают, что граждане продолжают считать: суд в России
неэффективен, несправедлив либо вообще коррумпирован. Более того, положение
дел в судах не улучшилось, а в определенных аспектах даже ухудшилось:
появились новые негативные явления — волокита, некомпетентность, «телефонное
право», недоверие к правосудию, формирование «теневой юстиции», к услугам
которой вынуждены прибегать граждане, с тем чтобы защищать свои права.
Словом, получается «шемякин» суд, а не ветвь власти («Государство и право»,
2001, № 10, с. 21). Хотя эти исследования были проведены три года назад,
ситуация не изменилась к лучшему.
Отчасти нашим судьям можно даже посочувствовать. Сказать, что у нас
формируется предусмотренная ст.10 Конституции РФ самостоятельная ветвь
судебной власти, пока что вряд ли можно категорично. Ее полная независимость
от исполнительной власти — миф. Не случайно в своем выступлении на
вышеупомянутом Всероссийском съезде судей В. В. Путин отметил, что одна из
главных задач судебной реформы — наиболее полная реализация принципа
независимости судебной власти («Российская газета», 2004, 01 декабря, с.1).
А на сегодняшний день можно ли говорить о реальной независимости судов от
исполнительной власти? Несмотря на то, что за годы судебной реформы,
направленной также на нейтрализацию противозаконного влияния исполнительной
власти на судебную деятельность, рецидивы административного влияния на суды
при рассмотрении конкретных дел, к сожалению, все еще не исключение. Чаще мы
их наблюдаем со стороны властей местного уровня.
Есть и другие негативные моменты. Мздоимство в судах стало одним из самых
мощных коррупционных рынков в России. Так, председатель Верховного суда РФ
Вячеслав Лебедев отмечал, что только в 2003 году по фактам коррупции были
прекращены полномочия 68 судей и руководителей судов. В порядке наложения
дисциплинарного взыскания предупреждены 224 судьи и руководителя судов.
Кроме того, Генеральный прокурор РФ Владимир Устинов выходил с
представлением о даче заключения о наличии в действиях 7 судей признаков
преступления, 6 обращений удовлетворено. Осуждено 4 судьи. Даже эти
официальные цифры впечатляют («Российская газета», 2004, 30 ноября).
Эта тяжкая болезнь зашла так далеко, что теперь наше правосудие нужно не
лечить, а реанимировать. Рецепты есть. В уголовном процессе, например, такой
«кислородной подушкой» стало возрождение суда присяжных. Альтернативное, а
точнее говоря, народное правосудие в рассмотрении уголовных дел уже дало
ощутимые результаты. И пусть сейчас в таких судах рассматривается менее 5
процентов дел, уже сам факт существования подобной альтернативы стал мощным
стимулом для оздоровления. Поскольку в любой момент можно поставить вопрос о
передаче дела на суд присяжных, все участники процесса вынуждены сражаться
честно, в условиях равноправия и состязательности. Почему бы тогда не
задействовать суд присяжных в арбитражных и гражданских делах?
На наш взгляд, преимущества суда присяжных вполне очевидны. Прежде всего —
это прямое вовлечение простых граждан в правосудие, реальная возможность
повысить его авторитет. Ко всему прочему налицо социально-политический
эффект — рост доверия к государству через доверие к собственному народному
суду. Но как любому новому явлению, суду присяжных присущи, конечно, и
болезни роста — подбор выгодных для обвинения присяжных заседателей, их
защита от давления извне, попытки манипулирования со стороны самого судьи,
ведущего дело. Симптомами этих тенденций стали уклонение граждан от
выполнения обязанностей присяжных и резкое увеличение доли отмененных
Верховным судом оправдательных приговоров — до 50 процентов. При этом
оправдательные приговоры суда присяжных отменяются в пять раз чаще
обвинительных, и этот факт не оставляет ни малейших сомнений в общей
карательной тенденции нашего судопроизводства. В странах, где суд присяжных
имеет многовековую историю, оправдательный вердикт неколебим, и прокурор не
вправе его оспаривать в апелляционном суде. Но у нас суд присяжных порой
исполняет роль витринного достижения демократии.
Попытки проанализировать ситуацию в судебной власти и дать рекомендации по
исправлению ее деформаций уже имеются. Мы согласны с предложениями
заслуженного юриста РФ, члена независимого экспертно-правового совета
С.Пашина, в основе которых лежат следующие принципы:
— во-первых, децентрализация судебного управления, включая превращение
председателей судов из начальников в «первых среди равных», а также создание
специализированных судов по трудовым и административным делам, по делам
несовершеннолетних (ювенальные суды);
— во-вторых, демократизм, означающий в том числе восстановление полноценного
участия представителей народа в рассмотрении дел, привлечение присяжных
заседателей к разбирательству таких гражданских дел, где человеку
противостоит государство или коррупция, а еще — назначение общественных
судей из числа не стоящих на государственной службе юристов; судебные и
правоохранительные органы должны возглавить и наполнить люди, разделяющие
истинные правовые ценности;
— и, наконец, в-третьих, прозрачность судебной системы, предполагающая
участие населения в подборе судейских кадров и дисциплинарном преследовании
судей, а также доступность всех судебных решений и протоколов открытых
судебных заседаний («Новое время», 2004, №44, с.12).
Одним из морально-нравственных аспектов феномена права является формирование
гражданского общества. Однако необходимо признать, что в современной России
нет сложившейся системы сдержек и противовесов прокуратуре, следственным
органам, силовым структурам. Одним из важных институтов общественного
контроля, по мнению известного адвоката П.Астахова, могла бы стать служба
правового доверия. Созданные из профессиональных юристов, не связанных с
судами по службе, такие многоуровневые органы могли бы взять на себя задачу
общественного мониторинга «заказных», «купленных», «пролоббированных» и
прочих коррупционных решений. Однако без поддержки государства небольшому
коллективу юристов с такой задачей не справиться («Российская газета», 2004,
6 июля). Возможно, здесь свою роль сыграет Общественная палата, о
необходимости создания которой говорил в своем выступлении 13 сентября 2004
года В. В. Путин.
Будем откровенны: государство воспринимается многими гражданами лишь со
стороны его репрессивной составляющей функции. Одна из причин —
обвинительный уклон и общая карательная тенденция судопроизводства. Любой
адвокат скажет, каким образом порою осуществляется правосудие: игнорирование
позиции защитника как судьями, так и прокурорами, что является нарушением
основных принципов судопроизводства — состязательности и равноправия сторон.
Для того чтобы в сознании общества государство стало подлинным гарантом прав
и свобод, необходим разумный баланс оппонирующих сторон. По нашему мнению,
по аналогии с Генеральным прокурором это мог бы быть Генеральный адвокат.
Будучи наделенным значительными полномочиями, как и Уполномоченный по правам
человека РФ, он мог бы высказывать свое мнение по различным ситуациям не
только в системе судопроизводства, расследования уголовных дел, но и в
защите прав граждан от неправомерных действий государства — доводить до
первого лица государства мнение граждан по любому принятому решению.
Основная миссия Генерального адвоката — стать связующим звеном между
верховной властью и народом, служить противовесом мощной системе
правоохранительных органов и силовых структур.
Россия нуждается также и в концепции государственной политики в области
уголовного законодательства и профилактики преступлений, которая, на наш
взгляд, должна быть разработана с участием всех ветвей власти. И особый упор
в этой концепции нужно сделать именно на профилактику преступлений.
Необходимо точно определить, кто в стране должен управлять
правоохранительными процессами, прописать меры общественного контроля за
этой деятельностью и добавить соответствующие правовые механизмы для
регулирования деятельности в сфере профилактики преступлений.
В нынешней сложившейся ситуации в правовой сфере, на наш взгляд, нужно
искать именно такие неординарные решения проблемы.
70 миллионов человек были осуждены в нашей стране с 1961 года. Эта цифра еще
раз подтверждает выстраданную народную мудрость «от тюрьмы и от сумы не
зарекайся». В России ежегодно совершается 32 тысячи убийств и около 20 тысяч
человек умирают от нанесенных им тяжких повреждений. Доморощенный криминал
распространяет свое влияние и за границы страны: русскоязычные преступные
группировки действуют примерно в 50 странах мира («Российская газета», 2004,
8 декабря).
Одна из причин такого роста преступности состоит в том, что в России с 90-х
годов почти полностью разрушена система профилактики преступлений,
исполнительная и законодательная власти не координируют своих действий,
законы, принятые в последнее время и направленные на либерализацию
уголовного права, не соответствуют реальной ситуации. И это приводит к
тяжелым последствиям. Таков еще один парадокс современной российской
действительности.
Добавим только, что подлинный правопорядок устанавливается не только
государством, а складывается главным образом в недрах гражданского общества,
члены которого на собственном опыте убеждаются, что лишь так они могут
гарантировать свою свободу, безопасность и собственность. «Свобода состоит в
том, чтобы зависеть только от законов», — справедливо утверждал знаменитый
Вольтер. Самоограничение государства правом никогда не будет до конца
последовательным и безусловным, если за правом и законом не стоит
гражданское общество, породившее и защищающее его.
Российское государство сделало для формирования гражданского общества пока
только минимум того, что можно было от него ждать. Иначе говоря, диалектика
морали и права как важнейших институтов гражданского общества по-прежнему
остается актуальной и востребованной. А проблемы управления различными
аспектами (морально-нравственными, политическими, социальными и т.д.)
феномена права в современном российском обществе всегда будут общественно
значимы. И здесь многое зависит от самих граждан, их социальной активности,
законопослушания, юридической культуры, и тогда правовой нигилизм и
игнорирование законов не станут безрадостным будущим россиян.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
