|
|
В ЗАКЛЮЧЕНИИ
ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ТЮРЕМНОЙ СИСТЕМЫ
В марте исполнилось 125 лет с того дня, когда в 1879 году в структуре
Министерства внутренних дел было образовано Главное тюремное управление,
положившее начало централизации тюремного дела в Российском государстве. Но
история пенитенциарной системы не ограничивается лишь этим отрезком времени.
Институт исполнения наказаний неразрывно связан со всей историей нашей
цивилизации. Всегда в обществе были люди, нарушавшие закон, и всегда
существовала необходимость защиты общества путем их изоляции от
законопослушных граждан.
Понятие наказания пришло к нам из глубины веков, оно является необходимым
элементом правовых источников, на основе которых формировались первые
законодательные акты. Тюремное заключение, как одна из форм наказания за
нарушения порядка и общественной безопасности возникает, вероятно, ещё на
стадии зарождения государства, как инструмента власти и управления. Во
всяком случае, лишение свободы путем содержания в специальных арестных
помещениях — дворах, заковывание в цепи — кандалы и деревянные колодки
существовали уже в раннефеодальные времена.
Первым крупным нормативным актом в области уголовного права в нашем
государстве явился Судебник 1497 года. В соответствии с ним устанавливались
жестокие наказания: смертная казнь, торговая казнь (наказание на торговой
площади при стечении народа), битье кнутом, выдача истцу неимущего для
отработки ущерба. Общий подход к определению состава преступления и
наказания можно проследить по содержанию ст. 8 Судебника:
А доведут на кого татбу или разбой, или душегубство, или ябедничество,
или иное какое лихое дело, и будет ведомой лихой, и боярину этого велити
казнити смертною казнью, а истцово велити доправити изъ eго статка, а что ся
у статка останеть, ино то боярину и диаку имать себе. А противень и продажа
боярину и диаку делити: боярину два алтына, а диаку осмь денег. А не будет у
кого лихого статка, чем истцово заплатити, и боярину лихого истцу в его
гибели не видать, а велити казнить смертною казнью тиуну великого князя
московскому да дворскому.
Судебник не устанавливал порядок исполнения наказания, хотя и называл
лиц, которые должны его осуществлять.
Судебник 1550 года впервые ввел тюремное заключение как форму наказания за
преступления. Более двух десятков статей этого акта предусматривало
заключение в тюрьму. Но сроки заключения Судебником 1550 г. не
устанавливались, а тюрьма применялась вместе с другими видами наказания.
Так, ст. 6 Судебника гласила: “А кто виновный солжет на боярина, или на
околничего, или на дворецкого, или на казначея, или на дьяка, или на
подьячего, а обышетца то в правду, что он солгал, и того жалобника, сверх
его вины, казнити торговою казнью, бити кнутом, да вкинуть в тюрьму”. О
применении тюремного заключения говорилось в 20 из 100 статей Судебника.
Причем сроки отбывания этого наказания не указывались.
С возникновением приказной системы управление учреждениями тюремного типа
устанавливалось в Разбойном, Судном, Земском, Холопьем и прочих приказах.
Часть приказов имела собственные помещения и дворы для содержания арестантов
и наказанных практически во всех городах страны, в том числе и в Уфе.
Управление ими и содержание возлагалось на местное руководство — воевод,
путных бояр, городовых приказчиков, губных старост и так далее.
На губного старосту, ведающего уголовными делами, возлагался контроль за
состоянием положения в городских тюрьмах. Закон четко определял цель
тюремного заключения — обеспечение изоляции преступников, чтобы тюрьмы были
крепки и чтобы сидельцы не могли вырваться из их стен. Непременным атрибутом
тюремного быта являлся палач. В московских тюрьмах его содержание
обеспечивалось Разбойным приказом за счет государевой казны, в иных городах
— за счет местных налогов. Что же касается условий и порядка содержания
заключенных, то это указанным нормативным актом не регламентировалось, а
оставалось на усмотрение тюремного начальства.
Центральная власть полностью освободила себя от обязанности строительства и
содержания тюрем на местах: “В городах тюрьмы строить и целовалников, и
подьячих, и тюремных сторожей и палачей выбирать с посадов и уездов с сох, с
дворцовых сел, и с черных волостей и со всяких сошных людей, и с патриарших,
и с митрополичьих, и архиепископлих, и епископлих, и с монастырских, и со
всяких поместных и с вотчинных земель. А быть тем целовалникам и сторожам с
подмогою же, а подмогу тем целовалникам и сторожем и в губные избы на всякие
расходы забирать деньги с тех же посадских и сошных людей...”.
Известный русский историк С. М. Соловьев подчеркивал, что тюрьма является
неотъемлемой принадлежностью русских городов. Самое первое арестное
помещение представляло собой широко распространенную в то время земляную
тюрьму. Этот тип арестных помещений продолжал использоваться в консервативно
поддерживающих прежние порядки монастырях даже и при Петре I. Земляная
тюрьма — это яма в 3 аршина глубиной. Края ямы выложены кирпичом либо из
оструганных бревен. Крышу устраивали из толстых дубовых плах или досок.
Небольшое отверстие в крыше служило для опускания в яму несчастного сидельца
и подачи пищи. Отверстие прикрывала запираемая на замок дверь.
Деревянная уфимская тюрьма располагалась за тыном Кремля в северной его
части рядом с воеводским домом и приказной избой. Тюрьма имела собственное
ограждение — острог. Сгорела она при большом уфимском пожаре 1759 г.
Имелось в Уфе с XVIII в. и другое помещение для содержания
заложников-аманатов, т.к. институт аманатства был достаточно широко развит в
связи с принуждением местного населения к уплате ясака.
С утверждением централизованной власти развивается и совершенствуется
аппарат принуждения. Система наказания проявлялась в самых жестоких
репрессивных формах, закрепленных в законодательстве. Пример тому — Соборное
уложение 1649 года. В нем на первое место ставилась защита интересов церкви
и государственной власти. Расширяется перечень статей, которые
предусматривали смертную казнь за совершение преступных деяний. Более 90
статей Уложения содержат санкции наказания виновных: “бити батоги” и “бити
кнутом”. “А которые стрельцы и гулящие и всякие люди с табаком будут в
приводе двожды или трожды, и тех людей пытать и не одиново, а бити кнутом на
козле, или по торгам...” Соборное уложение вводило новые виды наказаний, в
числе которых довольно значительное место занимало членовредительство в виде
“отсечь руку”, “отрезать левое ухо”, “урезав правое ухо”, “пороти ноздри и
носы резати”, а также понятие рецидива: “А буде кто царьского величества во
дворе украдет что ни буди впервые, и сыщется про то допряма, и того бити
кнутом. Будет того же татя с краденым в государеве дворе поимают в другие, и
того бити кнутом же, да вкинути на полгода в тюрьму. А будет тот же тать
пойман с краденым в государеве дворе в третьие, и ему за то отсечь рука,
чтобы на то смотря иным неповадно было воровати, в государеве дворе красти”.
Уложение утверждает принцип талиона (возмездия): “А будет кто не бояся бога,
и не опасаяся государьския опалы и казни, учинит над кем нибудь мучительское
надругательство, отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет,
или глаз выколет, а сыщется по то допряма, и за такое его надругательство
самому ему то же учинити”.
Характерным признаком рассматриваемых правовых актов Российского государства
является публичность исполнения наказания в виде смертной казни, телесных
наказаний и членовредительства.
Впервые в карательной политике Соборное уложение предусматривало такие виды
наказания, как ссылки “в Сибирь на житье на Лену”, а также посылка в
“украинные городы, где государь укажет”, а также неопределенный вид
наказания “что государь укажет”. В законодательстве дальнейшее развитие
получило наказание в виде тюремного заключения. Устанавливались как
определенные сроки тюремного заключения в зависимости от тяжести
совершенного деяния от недели “за судейское бесчестие”, так и неопределенные
“до государева указу”.
Принцип устрашения наказания — “дабы смотря на это, иные такова беззаконного
и скверного дела не делали” — получало более четкое изложение в последующих
законодательных актах Российского государства. Генеральный регламент 1720
года в эти целях предписывал: “Надлежит публичному месту быть, где в
указанное время все наказанье на теле и лишение живота чинено быть имеет,
дабы всяк смотря на то, от таких погрешений и преступлений себя мог
охранить”.
Тенденция к усилению карательной политики в обеспечении защиты интересов
господствующего класса также присуща законодательной деятельности Петра I в
области уголовного права. Особого внимания заслуживает Артикул воинский 1715
года, который вводил не только новые виды наказаний, но и в значительной
мере расширил применение смертной казни, как самостоятельного вида
наказания, так и наряду с другими наказаниями. В этом нормативном акте
указывались способы лишения жизни преступников: сожжение, колесование,
отсечение головы, артибузирование (расстрел), повешение. Вводились новые
виды телесных наказаний — заключение в железо, гоняние шпицрутенами: “Ежели
с кем ножами порежетца, онаго надлежит, взяв под виселицу, пробить ему руки
гвоздем или тем ножем на единый час, а потом гонять шпицрутен”.
Артикул воинский предусматривал и наказания, связанные с посылкой на каторгу
на время или же ссылкой на галеру. Впервые в российском законодательстве
появляется вид наказания, влекущий не только изоляцию преступника, но и
использование его труда на каторжных работах. В целом, круг наказаний,
связанных с лишением свободы, значительно расширился, а регламентом Главного
Магистра 1721 года предлагалось устройство во всех городах смирительных
домов.
Широкий размах получила практика использования труда заключенных на
крепостных работах, впоследствии получивших название арестантских рот.
Нуждаясь в огромном количестве рабочих рук для осуществления планов
преобразования России, правительство Петра I использовало осужденных в
качестве даровой рабочей силы, не требующей государственных затрат.
Преступники использовались на гребных судах (галерах или каторгах), на
строительстве крепостей, гаваней, в рудниках и на добыче соли.
Следует отметить, что в Российском государстве наряду со светскими судами
право наказания предоставлялось и церковным судам. Профессор В.О. Ключевский
писал: “...это был не особый класс, а целое общество церковных людей,
параллельное мирскому, со своим управлением и судом, с исключительными
привилегиями”. Церковнослужителям запрещалось прибегать к защите светского
суда — “Аще о чем прятся причетники, да не приходят к мирским судьям, но к
своему епископу”. Церковь, как никакой другой орган в государстве, в
карательной политике обеспечивала строго индивидуальный подход к определению
и исполнению наказания в зависимости от положения, ранее занимаемого
виновным в иерархии религиозных служителей. Монастырские тюрьмы продолжали
существовать и в XIX столетии.
Карательную политику в Российском государстве характеризуют отсутствие
четкого определения понятий преступления и наказания, а также наличие
множественности субъектов, которым предоставлено право определять деяния
преступными и применять в отношении лиц, их совершивших, наказания. Да и в
теоретическом плане этот вопрос был разработан весьма слабо. Достаточно
припомнить, например, что по проекту Елизаветинской комиссии дворянство
имело над людьми и крестьянами своими мужского и женского пола и над имением
их полную власть без изъятия, кроме отнятия живота, наказания кнутом и
произведения над ними пытки. Указами 1749 и 1760 гг. помещикам дано было
право ссылать своих крестьян на поселение за предерзостные поступки, лишь бы
ссылаемые были не старше 45 лет и годны к работам... В 1765 году Сенат велел
послать ко всем губернаторам указы, на основании которых помещики получили
право “за предерзостное состояние” отдавать своих людей в каторжную работу
Адмиралтейской коллегии на срок, который они сами посчитают необходимым.
Карательную политику нередко формировали и сами помещики, издавая
собственные нормативные акты. Такой акт, к примеру, был издан крупнейшим
помещиком графом Румянцевым в 1751 году и носил название “Пункты, по которым
имеют во всех низовых наших вотчинах управители, приказчики, старосты за
разные преступления крестьян наказывать”. Этот своеобразный кодекс, акт
помещичьего произвола предусматривал наказание в виде штрафа, битья
батогами, заключения в железо, сдачу в рекруты, содержания на цепи, сечения
плетьми: “бить жестоко или бить столько, сколько будет угодно обиженному”.
Попытки правительства ограничить в какой-то мере произвол, внести большую
организованность и единообразие в систему исполнения наказания не достигали
успеха. По всей вероятности эти неудачи вызывались тем, что тюремной системе
уделялось крайне мало внимания из-за недооценки ее роли в борьбе с
преступными проявлениями, а главным образом, из-за нежелания расходовать
материальные ресурсы на ее создание. Проще было казнить, отсечь руку,
вырвать ноздри, наказать кнутом или шпицрутенами. Стоимость топора и кнута
не шла ни в какое сравнение со стоимостью тюремных зданий и содержания
аппарата.
Под влиянием европейских исследователей (Кокс — 1778 г., Говард — 1781 г.),
проявлявших интерес к деятельности тюремных учреждений России, правительство
было вынуждено создавать видимость благополучия арестантов. При
непосредственном участии Екатерины II был подготовлен проект “Положения о
тюрьмах”. При его разработке учитывался опыт организации тюремного наказания
за рубежом. Тогда все тюрьмы в России строились в форме буквы “Е”: первой в
имени самодержецы. Такая тюрьма была построена в 1794 году и в Уфе. Сейчас
на этом месте по улице Достоевского (бывшей Тюремной) располагается
следственный изолятор № 1. Здесь, кстати, осталась разветвленная сеть
подземных переходов протяженностью до 280 метров.
Одновременно необходимо было определиться с наказанием и его исполнением в
отношении многочисленной категории мелких правонарушителей. В этих целях в
1775 году предписывается во всех губерниях организовать работные дома, “дабы
работою доставить прокормление неимущим” как добровольно приходящим, так и
присланным надлежащими властями на время или навсегда. Одновременно в
губернских городах в ведомстве приказов общественного призрения учреждались
смирительные дома “ради таких людей, которые суть непотребного и
невоздержанного жития”.
В эти дома направлялись люди по предписаниям губернского правления, или по
приговору суда, или по требованию родственников, помещиков и хозяев.
Обитатели смирительных домов неизменно использовались на различных работах.
В законе 1781 года о суде и наказании за воровство разного рода вводится еще
один вид исполнения наказания — заточение в рабочие дома, которые создаются
во всех губерниях.
Постепенно институт лишения свободы в общей системе наказаний стал занимать
все более значимое место. Возрастание роли тюремного заключения вызвало
необходимость разработки правовых актов, регламентирующих порядок и условия
исполнения данного вида наказания.
Утвержденное царским Указом от 1 января 1864 года Положение о земских
учреждениях предусматривало изъятие расходов по тюремной части из числа
губернских земских повинностей и относило на счет государственных земских
повинностей. Централизация строительства тюрем потребовала концентрации
материальных ресурсов в руках государства. В то же время правительство не
изменило порядок, в соответствии с которым содержание арестантских домов для
отбывания наказания в виде лишения свободы по приговорам мировых судей
обеспечивалось за счет местных земских средств.
Закон от 4 июля 1866 года определял общие условия устройства и содержания
арестантских домов: жилую площадь на каждого арестанта, размещение
осужденных по полу, возрасту и сословиям, снабжение одеждой и бельем,
организацию питания, порядок подачи и разрешения жалоб, требования к
соблюдению дисциплины и меры наказания за их нарушение и т. д. Характерная
особенность изданных инструкций — ярко выраженный сословный подход к
условиям содержания арестантов.
Законодательство, приспосабливаясь к новым условиям, обеспечивало
преемственность ранее действующих законов. Появляются понятия преступника
государственного, политического. Против них, главным образом, вводились
новые виды уголовного воздействия.
Шельмование, широко использовавшееся в качестве наказания в петровские
времена, получило свое развитие при появлении новой формы наказания —
лишении прав состояния. Свод уголовных законов 1832 года устанавливал два
вида такого наказания: лишение всех прав состояния и частичное лишение. Для
дворян оно заключалось в лишении дворянства, с вытекающими из данного факта
правовыми последствиями, для духовенства — в лишении духовного сана, для
почетных граждан — в лишении присвоенных прав. Во всех случаях оно
сопровождалось лишением чинов, чести, доброго имени, наград и знаков отличия
с изъятием грамот и аттестатов. В своде уголовного законодательства 1842
года уточняется редакция этого вида наказания, которое предусматривало, в
случае осуждения преступника к каторжным работам или к ссылке на поселение,
лишение прав семейственных и собственности. Второй вид определял лишение
чинов, запрет занимать руководящие должности, ограничение права пользования,
приобретения и распоряжения имуществом, а также права представительства.
За исключением российского уголовного законодательства, указанный вид
наказания в кодексах стран Западной Европы к тому времени был отменен.
Россия же с трудом отказывалась от устаревших понятий, форм и средств в этой
области.
Между центральным органом управления местами заключения — департаментом
полиции и местными органами — губернскими правлениями и тюремными комитетами
не было постоянной и не разрывной связи. Отсутствие постоянного контроля,
облеченного в строго определенные формы, вызывало двоякого рода последствия:
с одной стороны, недостаточность вполне точных и достоверных сведений о
положении того или другого отдельно тюремного учреждения, с другой —
отсутствие единообразия в действиях чинов тюремной администрации. Исходя из
вышеуказанной оценки положения дел, департаменты Государственного Совета
пришли к выводу, что “исправительно-карательные учреждения, предназначенные
законом для содержания виновных в важных преступлениях, должны быть устроены
единообразно по всей Империи и, следовательно, состоять под непосредственным
надзором правительственной власти”. Таким образом, правительство было
подведено к необходимости проведения тюремной реформы.
О планах правительства сделать тюрьму главным средством уголовной репрессии
можно судить хотя бы по тому факту, что в 1877 году была учреждена при
Государственном совете специальная комиссия по тюремным преобразованиям из
высших государственных сановников. Перед ней ставилась задача подготовить
предложения об общем порядке заведования тюремными делами и об упорядочении
системы уголовных наказаний.
Министерство юстиции вносит на рассмотрение комиссии предложения об
установлении следующих видов исправительных наказаний: заключение в
исправительном доме; заключение в смирительном доме; арест или “простое
лишение свободы”; денежные взыскания; выговоры, объявленные в публичном
заседании суда.
Министерство юстиции из перечня исправительных наказаний исключает тюрьму
как вид наказания и предлагает ввести заключение в смирительном доме на срок
от одного дня до восьми месяцев. Арестанты в смирительном доме должны в
течение всего срока наказания содержаться в одиночных камерах и в
обязательном порядке должны быть использованы на работах.
Социально-экономические изменения в результате крестьянской реформы,
нарастание внутренних социальных противоречий оказали влияние на характер
преступности и состав осужденных. По мнению правящих кругов ссылка
постепенно стала терять свою карательную силу. На это обстоятельство
обратила внимание комиссия по тюремному преобразованию.
Следует отметить, что оформление единой тюремной системы обусловило
постоянный рост бюджетных финансовых расходов на её содержание. В 1879 г. на
российские тюрьмы было предусмотрено израсходовать около 9 млн. рублей, в
1906 г. — около 18 млн., а в 1912 г. — уже более 34 млн. рублей.
В Уфе и губернии тюремная система практически не отличалась от
существовавших в других регионах. В екатерининские времена в губернском
центре началось строительство нового тюремного замка. В 1826 году он был
построен, часть его строений сохранилась и по сей день на территории,
занимаемой ныне исправительной колонией №10, следственным изолятором №1 и
Главным управлением исполнения наказаний. В тюрьму попадали представители
практически всех сословий. В 1852 году, к примеру, в уфимском тюремном замке
содержались 224 военных, 195 государственных крестьян, 52 помещечьих
крестьянина, 90 удельных крестьян, 27 мещан. Следует отметить, что уфимская
тюрьма “обслуживала” все близлежащие губернии. Самих уфимцев было немного —
10 заключенных из 598 содержавшихся здесь в 1852 году.
При тюрьме имелась церковь. Здесь же производились и казни путем повешения,
палачами становились на платной основе служители тюрьмы или чины из
конвойной команды. Имелись в Уфе также губернские “работный” и
“смирительный” дома, чей контингент в основном составляли нищие и поместные
крестьяне.
В 1849 году в Уфе появилась арестантская рота. Это было трудовое
исправительное учреждение с очень жестким режимом, в котором содержались до
отправки в Сибирь осужденные к ссылке или каторге, а также люмпен-элемент,
склонный к бродяжничеству, хулиганству, пьянству, распутству и прочим
“поползновениям” на общественное спокойствие. Спецконтингент арестантской
роты чаще всего использовался на строительных работах, связанных с
благоустройством города.
Уфа и губерния были в числе городов, где отбывали ссылку осужденные по
политическим мотивам. Здесь находились многие участники восстания 1830–1831
гг.: в Польше. Значительно возросло число политссыльных с конца XIX в. в
связи с подъемом революционного движения. Достаточно напомнить, что в Уфе
отбывали ссылку Н.К. Крупская, А.И. Свидерский, А.Д. Цюрупа и др.
Численность арестантов в тюрьмах Уфимской губернии на 1 января 1867 г.
| |
Мужчин |
Женщин |
Итого |
| Уфа |
446 |
36 |
482 |
| Белебей |
60 |
-- |
60 |
| Бирск |
169 |
6 |
175 |
| Мензелинск |
134 |
5 |
139 |
| Стерлитамак |
144 |
-- |
144 |
| Итого |
953 |
47 |
1000 |
Такой незначительный процент числа умерших к числу поступивших на
излечение больных арестантов дает право сказать, что принимаемые меры к
сохранению здоровья арестантов были весьма успешны. Для исправления
нравственности арестантов они обучались при тюремных школах грамотности, а
чтобы не оставлять их в свободное время в праздности все поочередно были
занимаемы разными хозяйственными работами и мастерствами. (ЦГИА РБ)
Из рапорта полицмейстера в Уфимское губернское правление.
8 мая 1872 г.
…В ночь на 6 мая из тринадцатой камеры Уфимского тюремного замка бежали
арестанты, разобрав печь и сделавши подкоп под стену.
Донося об этом губернскому правлению, имею честь покорнейше просить
поставить скорейшим распоряжением о прочном исправлении сделанных
арестантами при побеге повреждений.
Полицмейстер Митрохин
8 мая дня 1872 г.
Акт
1872 года мая 20 дня Уфимский полицмейстер с губернским инженером Корсак
осмотрели пол первого этажа уфимского тюремного замка и нашли:
1) чистые полы во всех помещениях настланы простые и без соединения досок
вставленными шипами, почему половицы без всякого шума могут быть подняты.
2) фундамент прочен и не требует особенного укрепления.
Смета на заделку подкопа, перестилку полов и исправление камеры, из которой
бежали арестанты в Уфимском тюремном замке в 1872 г. Всего: 76 руб. 98 коп.
В Уфимское губернское правление губернского инженера Корсак
Рапорт
Представляю при сем исполнительную смету на засыпку в камере № 2 под полом
пустого пространства и подкопа и других исправлений в уфимском тюремном
замке в текущем году. Имею честь покорнейше просить губернское правление
смету эту по рассмотрении и утверждению возвернуть мне, для составления
описи работ.
Губернский инженер Корсак
Исполнительная смета на засыпку в камере № 2 под полом пустого
пространства и подкопа, переделку повреждений голландской печи, нар, полов с
балками и входной лестницы в уфимском тюремном замке в 1873 г. составила
всего: 320 руб. 26 коп. (ЦГИА РБ)
Из отчета уфимского губернатора в министерстве внутренних дел России за
1874 год.
…Тюрьмы, хотя и ремонтируются ежегодно, но лишь настолько, чтобы
поддержать их от окончательного разрушения и совершенной неспособности к
содержанию в них арестантов.
В случае же, если ожидаемое в губернии введение судебной реформы будет
отложено на неопределенный срок, то дальнейшее поддержание Бирской,
Стерлитамакской и Мензелинской тюрем в сколько-нибудь соответствующем
назначению их виде представит весьма серьезные затруднения, а в г. Златоусте
совсем нет тюрьмы…
В 1874 г. в Уфимской тюрьме была построена вновь каменная баня, на что
было израсходовано 1541 рублей.
Преступлений, обнаруженных судебным преследованием в 1874 г. — 2173, одно
преступление на 672 души обоего пола.
В Уфимской губернии 5 тюремных замков, один рабочий дом со смирительным
отделением в г. Уфе и два этапа в Мензелинском и Златоустовском уездах.
Тюремные замки находятся в довольно удовлетворительном состоянии, как в
отношении прочности зданий, так и в отношении удобств при размещении
арестантов по вере, полу, возрасту и роду преступлений. В Бирске,
Мензелинске, Стерлитамаке тюремные замки находятся в ветхом состоянии и
неоднократно возбуждались ходатайства о постройке новых в Бирске,
Мензелинске и о капитальном ремонте Стерлитамакского тюремного замка, но
ходатайства отклонены ввиду трудности переустройства судебной системы в
соответствии с правилами от 20 ноября 1864 года. В Златоусте в качестве
тюрьмы используется заводская гауптвахта, а арестантов возят в Бирск (357
верст) и Уфу (404 версты).
В 1874 году в пяти тюремных замках содержалось 5773 арестанта, выбыло 4658 и
осталось к 01.01.1875г. 1115
В видах нравственного назидания и исправления арестантов принимались
обычные меры, указанные в законе. Обучавшихся грамоте в Уфе было 33,
Стерлитамаке — 47. Арестантами рабочего дома было выработано по разным
мастерствам 822 руб. 70 коп.
Из числа обучавшихся в Уфимской школе грамотности 450 арестантов
православных и 30 мусульман. Выучились порядочно читать по русски до 300
православных и 20 магометан. Для чтения грамотными арестантами приобретались
книги духовно-нравственного содержания и журналы: “Духовная беседа”,
“Мирской вестник”, “Странник”… ЦГИА РБ)
Итак, конец XIX века. К этому времени в стране окончательно созрела
необходимость коренной реформы в системе исполнения наказаний. Департамент
полиции исполнительной, ведавшей тюремными делами, и сложившаяся на местах
система тюремного управления оказались не в состоянии решать задачи, которые
царское правительство ставило перед местами заключения.
Образованное в 1879 году в составе Министерства внутренних дел Главное
тюремное управление, по мнению его учредителей, должно было стать высшей
контролирующей и распорядительной инстанцией, осуществляющей
непосредственное руководство подчиненными ему местными органами тюремного
ведомства.
Новым институтом, не имеющим аналогов в зарубежной тюремной практике, была
Тюремная инспекция в составе Главного тюремного управления. На нее
возлагались обязанности осуществления ревизий местных тюремных учреждений,
руководство их деятельностью, а также разработка законодательных
предположений.
Одновременно с созданием института тюремных инспекторов учреждается новый
коллегиальный орган — совет по тюремным делам. В состав совета входили лица
высшего эшелона власти, представляющие различные ведомства. На его
обсуждение, по усмотрению министра юстиции, могли выноситься проекты смет
доходов и расходов, вопросы тюремного устройства, пересылки арестантов,
исправления заключенных и другие.
Учитывая значение тюрьмы, как одного из основных социальных институтов
поддержания и защиты существующих на тот момент общественных отношений,
правительство особое внимание уделяло формированию тюремной администрации.
Главным критерием при отборе кандидатов на тюремные должности признавалась
их политическая благонадежность.
В теории обосновывается точка зрения о преимуществе тюремного заключения
перед другими видами наказания. Профессор Н. С. Таганцев утверждал, что
изолируя преступников от общества на определенный срок, тюрьма уже тем самым
обеспечивает охрану общества от этого лица. “Тюрьма, — считал он, — может
приучить арестанта к порядку, к надлежащему распределению своего времени, к
физической и нравственной чистоплотности. Тюрьма может приучить и приучать
человека к труду...”
В конце XIX — начале XX веков начинают закладываться прогрессивные тенденции
развития системы уголовного наказания в виде лишения свободы,
предпринимаются попытки классификации преступников.
Постоянный рост численности осужденных в условиях чрезмерного переполнения
тюрем, полнейшая бездеятельность арестантов являлись источниками конфликтов
и беспорядков. Это вынуждало искать новые подходы к организации тюремного
дела. К тому же международные пенитенциарные конгрессы, непременными
участниками которых были представители тюремного ведомства России, побуждали
к активным действиям.
Признавая необходимость труда в тюрьмах, Главное тюремное управление
предпринимает попытки внести элементы организованности в это дело.
Устанавливается обязательность работ для определенных категорий арестантов,
предусматривается материальная заинтересованность их в результатах труда.
За свой труд арестанты получали от одной десятой до четырех десятых дохода.
Из оставшихся сумм одна половина обращалась в доход государственного
казначейства, другая — в пользу тюрьмы.
Основными формами частичного решения вопроса трудоустройства можно назвать
использование осужденных на строительстве Амурской железной дороги, развитие
собственной производственной базы, аренда каменноугольных копий, поставка
заключенных частным лицам на условиях подряда. В 1916 г. были организованы
работы по заготовке дров для северных железных дорог в пределах Вологодской
и Архангельской губернии. Среднесуточный состав заключенных достигал более
1500 человек. Главное тюремное управление стремилось обеспечить нужды и
запросы правительства на рабочую силу, интересы частных лиц, нуждающихся в
этой силе, не обращая при этом внимания на виды труда, их влияние на
физическое здоровье осужденных.
До октября 1917 года тюремная система России практически не подверглась
серьезным изменениям, за исключением смены кадрового состава на высших и
средних уровнях.
Зарождение нового строя сопровождалось классовой борьбой и развитием
обширной системы мест заключения. Разные министерства (НКВД, ОГПУ, Наркомюст)
имели свои системы мест лишения свободы, что создавало определенные
трудности. По окончании гражданской войны в 1922 году на территории РСФСР
только в системе НКВД имелось более 100 домов заключения и тюрем, 200
исправительных домов и домов лишения свободы, 35 сельскохозяйственных
колоний, 5 больниц, 3 дома для несовершеннолетних, в которых содержалось
более 68 тыс. человек. В целях проведения единой исправительно-трудовой
политики Совнарком РСФСР 25 июля 1922 года принял постановление о
сосредоточении всех мест заключения в одном ведомстве-наркомате внутренних
дел. 12 октября при нем было организовано Главное управление мест заключения
(ГУМЗ НКВД РСФСР). Отдел принудительных работ НКЮ республики 10 ноября того
же года был переименован в Главное управление местами лишения свободы НКВД
БАССР. Первым начальником ГУМЛС был назначен Никита Яковлевич Моисеев.
В те годы на территории республики располагались: Уфимский
центрально-исправительный дом, Белебеевский кантонный исправительный дом,
Белорецкий кантонный исправительный дом, Бирский кантонный дом,
Верхнекигинский кантонный исправительный дом, Сельхозколония “Дедово” (ныне
Стерлитамакская воспитательная колония № 1), Сельхозколония “Пахарь”,
Концлагерь. С 1924 года учреждения, исполняющие уголовные наказания, стали
называться исправительно-трудовыми домами, их количество возросло. Были
образованы Аргаяшский, Месягутовский, Зилаирский исправительно-трудовые
дома. В Бирске здание следственного изолятора № 4 возникло под сводами
женского монастыря в 1926 году. В это же время появился изолятор № 2 и в
Белорецке.
Идея исправления осужденных и воспитательные задачи, закрепленные в
исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1924 года к началу 30-х годов были
пересмотрены. Заключенные стали рассматриваться как дешевая рабочая сила. В
ОГПУ сформировалась собственная система исправительно-трудовых лагерей,
которая стала основой ГУЛАГа (Главного управления лагерей). Из-за известных
политических событий число заключенных стало стремительно расти и в 1936
году составило 1 млн. 300 тыс. человек. Это связано с насильственной
коллективизацией на селе, установлением культа личности Сталина, когда
репрессиям подвергались все инакомыслящие, идейные противники диктатуры
пролетариата.
В Башкортостане в 1934 году был создан отдел исправительно-трудовых работ, а
в 1937 году ОМЗ (отдел мест заключения) УНКВД по БАССР, который в 1943 году
был реорганизован в УИТЛК (Управление исправительно-трудовых лагерей и
колоний). В 30-е годы трудом заключенных держались многие отрасли экономики
— лесозаготовка, добыча золота и цветных металлов, градостроительство,
строительство крупнейших индустриальных гигантов (Беломоро-Балтийский канал,
Турксиб, Магнитка), освоение районов Севера и Дальнего Востока.
Спецконтингент в нашей республике использовался на строительных участках
“Башспецнефтестроя” в Казаяке, Красном Холме, Улу-Теляке, Туймазах.
В годы Великой Отечественной войны на территории Башкирии были созданы
лагеря для содержания военнопленных. Пленные немцы принимали участие в
строительстве некоторых цехов УМПО, кинотеатра "Победа", бараков на
территории города Черниковска. Для строительства промышленных объектов и
жилья в г. Салавате было открыто несколько колоний. К концу 40-х годов
состав контингента в местах лишения свободы изменился, подавляющее
большинство содержалось за совершение уголовных преступлений. Однако в 1953
году по амнистии Верховного Совета СССР было проведено массовое освобождение
осужденных за уголовные преступления, что имело отрицательные последствия. В
июле 1954 года введено в действие Положение об исправительно-трудовых
лагерях и колониях. Их главная задача — исправление и перевоспитание
заключенных на основе приобщения к общественно-полезному труду. Начинается
ликвидация системы лагерей и переход к исправительно-трудовым колониям. В
Башкортостане в 1959 году в 10 исправительно-трудовых колониях содержалось
около 10 тысяч человек.
До середины 50-х годов администрация колоний была немногочисленной.
Непродолжительное время колонии охранялись методом самоохраны: на охранные
вышки выставлялись положительно зарекомендовавшие себя осужденные.
В 1957 году в системе УИТЛК республики содержалось 17658 человек. В эти же
годы введен институт начальников отрядов. Основное внимание стали уделять
индивидуально-воспитательной работе, общественно-полезному труду. Во всех
колониях было создано собственное производство. Осужденные строили
большинство объектов нефтехимии и жилье в Салавате, в Уфе. Силами осужденных
были воздвигнуты предприятия “Салаватнефтеоргсинтез”, “Синтезспирт”, здание
Госцирка и ряд других.
При назначении на работу учитывалось состояние здоровья осужденного,
имеющаяся у него специальность, в случае необходимости проводилось обучение.
Нормы выработки практически не отличались от установленных в народном
хозяйстве. Осужденным выплачивалась заработная плата, которая даже за
вычетом половины на содержание колонии, позволяла приобретать продукты
питания, оказывать финансовую помощь семье. В 50-х — начале 60-х годов
осужденные имели право принимать пищу в коммерческой столовой, где питались
и сотрудники.
В конце 70-х годов впервые были проведены собрания родственников осужденных
с посещением коммунальных и производственных объектов, встречи с
осужденными, концерты художественной самодеятельности. С начала 90-х годов к
данному процессу стали привлекаться представители религиозных конфессий.
В послевоенные годы основной костяк сотрудников УИС составляли офицеры и
солдаты, вернувшиеся с фронтов Великой Отечественной. В конце 60-х годов
кадры этой системы стали комплектоваться из выпускников высших учебных
заведений, в основном педагогических институтов. Незначительную часть
составляли выпускники Вильнюсской школы МВД СССР. В начале 70-х годов было
принято решение об открытии на базе воспитательной колонии им. А. Матросова
средней школы МВД СССР. Первым ее начальником был полковник внутренней
службы З. К. Юнусов. Со временем средняя школа была преобразована в вуз.
До середины 80-х годов основная масса осужденных была управляемой. Во второй
же половине десятилетия и начале 90-х появились факты предательства со
стороны отдельных военнослужащих. Некоторые солдаты за деньги перебрасывали
осужденным десятки литров спиртных напитков. Нередкими были тогда и побеги.
С началом перестройки в практику исполнения наказаний пришла гласность,
публикуется статистика ИТУ. Однако многие осужденные восприняли демократию
как вседозволенность. Удар по деятельности УИС был нанесен в 1987 году:
после исполнения акта об амнистии около половины осужденных были
освобождены. При этом штаты сотрудников колонии были значительно сокращены.
Все это привело к тому, что с 1990 по 1993 гг. оперативная обстановка резко
обострилась.
С 1 января 1993 года согласно указу Президента РФ было начато реформирование
внутренних войск. 22 сентября 1993 года был подписан Указ Президента РБ “Об
административной ответственности за недозволенную связь с осужденными”,
предусматривавший солидные денежные штрафы и возможность привлечения к
уголовной ответственности. Текст Указа вошел в виде двух статей в Закон
Республики Башкортостан “Об административной ответственности за нарушение
общественного порядка и порядка управления”. Все это способствовало
надежному перекрытию каналов проникновения к осужденным запрещенных
предметов, повышению управляемости спецконтингента, стабилизации оперативной
обстановки.
В 1995—1996 гг. УИС приняла от внутренних войск функцию охраны.
Укомплектованность отделов охраны в большинстве подразделений не превышала
70 %. Началась серьезная работа по введению новых технических средств
охраны, внедрению новой техники, обучению личного состава. В г. Мелеузе был
создан учебный центр, который стал проводить не только первоначальное
обучение, но и переподготовку кадров. Сегодня здесь одновременно могут
обучаться до 200 человек.
Принятый в 1996 году Уголовно-исполнительный кодекс стал основой современной
правовой базы исполнения наказаний, дальнейшей ее гуманизации, приближения к
международным стандартам.
В декабре 2000 года вопрос о деятельности ГУИН был обсужден на заседании
Совета Безопасности Башкортостана. Вел заседание Президент республики
Муртаза Губайдуллович Рахимов. В нем приняли участие заместитель министра
юстиции России Юрий Иванович Калинин, всё республиканское руководство, главы
администраций городов и районов, директора крупнейших промышленных
предприятий. Были одобрены мероприятия по загрузке производственных
мощностей, развитию подсобных хозяйств и социальной сферы, улучшению
коммунально-бытового и медицинского обеспечения спецконтингента.
Имеющаяся в республиканской УИС производственная база позволяет выпускать
газо-отопительные котлы; печи-калориферы; электрические водонагреватели;
запасные части к сельскохозяйственной технике; мельничные комплексы;
садово-огородный инвентарь; лодки из стеклопластика; мебель для
административных и жилых помещений и многое другое. Наметилось
сотрудничество учреждений УИС с предприятиями и организациями Уфы, Салавата,
Белебея, Мелеуза, Кумертау, Нефтекамска, а также Уфимского, Кугарчинского,
Ишимбайского районов республики.
Новое время принесло с собой и новые задачи, подчас не связанные с
уголовно-исполнительной деятельностью как таковой. Сотрудники УИС принимают
участие в боевых действиях в «горячих точках», в контртеррористической
операции на Северном Кавказе, рискуя своими жизнями, проявляя героизм и
мужество.
Сегодня уголовно-исполнительная система на территории Башкортостана — это 97
различных подразделений, в том числе 12 исправительных колоний, 1
воспитательная колония, 5 следственных изоляторов, 55
уголовно-исполнительных инспекций. Общая протяженность периметров охраняемых
объектов превышает 16 километров.
Имея богатое историческое прошлое, опираясь на имеющийся производственный
потенциал и опыт высокопрофессиональных сотрудников, УИС предстоит направить
свои усилия к тому, чтобы приблизиться к международным стандартам.
Автор благодарит П.Н. Здора, полковника внутренней службы в отставке, за
помощь в подготовке материала.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
