«Светла душа
народа…»
СЭСКЭТУБЕК — СТРАНА ЦВЕТОВ
К тебе, пленен тобой навек,
Пришел я, новой встрече рад,
Страна цветов — Сэскэтубек,
Край, где родился Салават.
Ведь только здесь — была пора! —
Средь прочих яйляу-земель,
Твои цветочные ветра
Его качали колыбель.
Младенец рос.
Теплом дыша,
Его хранил кочевий быт:
Внимала детская душа
Костру и топоту копыт.
Через майдан в степной разлив
Летели тени вороных,
Лицо ребенка опалив
Дыханьем скачек ветровых.
Родного неба глубина,
Степная ширь родной земли,
И скачек вольная волна
В батыра
С малых лет вошли.
Вобрал в себя он волчий вой,
И шепот трав, и лисий бег,
И рода разум вековой,
И свет страны Сэскэтубек.
...Сэскэтубек, Сэскэтубек,
Летели ядра с высоты
В глаза озер и слезы рек,
В твои горючие цветы.
Не раз разрушен был майдан,
Брело сиротство по земле,
И свет, что был природой дан,
Не раз тонул в смертельной мгле.
Спасала, высший дух моля,
Тебя народная любовь:
От горя черная
Земля
Цветами покрывалась вновь.
На веки вечные
Народ
Ковер-майдан себе соткал,
Майдан, каким в далекий год
Мальчишкой
Салават скакал...
Сэскэтубек, тобой дыша,
Я рад, что возродилась ты,
Твоя бессмертная душа
Вновь обращается в цветы.
Страною светлою
Без слов
Иду в смиренной тишине,
И волны огненных цветов
Светло врачуют душу мне...
ПОСЛЕДНЯЯ ЛЫЖНЯ
Было время — легко и крылато:
Конь горячий летел на врага!
А теперь вот лыжня Салавата
Рассекает стрелою снега.
Раскален, как ее наконечник,
Сам батыр, что свободой велик.
Но враги наседают на плечи,
И свободы осталось на миг.
На исходе ноябрьской погоды
Скоро, скоро прервется лыжня.
Станут черными белые годы,
Красным — снег у чужого огня.
Будут руки в колодки зажаты,
Будет в цепи закованным шаг.
Лишь горы Каратау раскаты
Будут яростно длиться в ушах.
Непонятное буйство природы
Станет вечной загадкой для всех...
На лыжню отшумевшей свободы
Той же ночью навалится снег.
Дождь весенний порой половодья
Смоет напрочь батыра тропу...
Погляжу я на гору сегодня,
Наступлю на другую траву.
Жаль, что помощь моя слабовата,
Жаль, что ярость векам не страшна:
Роковая лыжня Салавата
Рваной раной по сердцу прошла.
С неба падает снег неустанно,
Льют ляйсаны, капелью звеня,
Но никак не закроется рана,
Не смывается в сердце лыжня...
КУРАЙ И ПЕРО
Мысль ожгла с мелодией курая:
Что же за курай был дивный тот,
С помощью какого сын Юлая
На дыбы сумел поднять народ?
На каком он солнце нагревался,
Чтобы закалить ствола овал,
Водами какими насыщался,
Песни ветра как в себя вбирал?
Может, он обычным был кураем,
Полым тростником недорогим,
Но самим батыром выбираем,
Вдруг себя почувствовал другим?
И, пылая страстью Салавата,
Словно корни в грудь ему пустив,
Он пропел отмщение за брата
На родной и горестный мотив.
И, когда свободу защищали,
То за землю, что нам дорога,
Обратившись в длинный ствол пищали,
Он огонь метал во стан врага...
А перо, каким батыр народу
Выводил посланья набело, —
У какой из птиц, какой породы,
Салават Юлаев взял перо?
В час, когда по людям пушки били,
И покров земли от ран пестрел,
Перья те, что строчки выводили,
Стали оперением для стрел...
На земле моей курай кустится,
Как и тот — Юлаевский — курай.
Над землей моей летает птица
И перо роняет — выбирай!
Выбирай, когда придется снова
Ощутить земли и воли связь.
Только бы нашлось живое слово,
Только бы мелодия нашлась...
«...НЕТУ ЗЛА У НАС В ДУШЕ!»**
Мечи борьбы всегда у нас в руках,
Но знайте — нету зла у нас в душе!
Наш путь лежал средь виселиц и плах —
И все же нету зла у нас в душе!
За землю, за свободу, за любовь
Мы реки крови пролили своей,
Нам придавала силы эта кровь,
И наша жизнь настояна на ней...
Нам в трудный час глоток свободы дан,
Но, как в сомненьях тяжких ни бунтуй,
Светла душа народа —
Как майдан,
Когда на нем ликует сабантуй!
Для злых людей в ней выбор небольшой,
В душе народа места нет таким:
Входи сюда со светлою душой —
И будешь, путник, гостем дорогим.
Для мелких душ просторный тесен мир —
Он их стряхнет, как пыль на вираже...
В его седле держались крепко мы,
Поскольку нету зла у нас в душе!
А это значит, все-таки нашла,
От века к веку крепче становясь,
Великая народная душа
С великим миром родственную связь.
ПЕЩЕРА БАТЫРА
Мрак столетий, темный гул преданий —
Все вмещают память и гранит:
Есть одна скала на Юрюзани,
Что надежно прошлое хранит.
...Влажным оком черного провала
На меня пещера повела,
Темноту веков она впитала,
Тишину столетий вобрала.
Значит, помнит и о бригадире,
Что здесь жил от близких вдалеке.
Как он, не вмещающийся в мире,
Умещался в каменном мешке?
Салават!
Промолвишь это имя —
Оживает каменный мешок:
Ветер входит струями тугими,
Солнца луч тревожит потолок!
Память долговечна, но едва
Достоверно прошлое вернет...
Скольким же пещерам на Урале
Имя Салавата дал народ!
Это имя дал он светлым скверам,
Мраморным дворцам и городам...
Думал ли народ, что из пещеры
Салават протянет руку нам?
Что, отсюда вырвавшись когда-то,
Он главой поднимется до звезд?
Вольный дух батыра Салавата
По земле проходит в полный рост.
Потому, когда идешь по скверам,
Во дворцы заходишь, свету рад,
Вспомни эти темные пещеры,
Что дыханье прадедов хранят...
ЗДРАВСТВУЙ, САЛАВАТ!
Здесь следы батыра не остыли
На пути, что прадедам знаком...
— Здравствуй, Салават, — шепчу, —
Не ты ли
Голос подаешь мне родником?
Не твои ли теплые ладони
Только что ерошили траву?
Не твои ли огненные кони
Табуном умчались в синеву?
Улетели годы птичьей стаей,
На земле — иные времена,
Но горит костер, не угасая.
Тот, что разжигала Амина*.
Но стоят вокруг все те же горы,
Корни их в глубинах спят земных.
Жизнь,
Что все заполнила просторы,
Силы набирается у них.
Здесь буянит ветер, как когда-то,
Кречет совершает свой полет,
И река родная Салавата
Касканде — о вечности поет...
...Вздрогнул мир —
Я шелест шин услышал,
И сменили мысли свой прицел:
— Здравствуй, Салават!
На голос вышел
Из машины юный офицер.
Обнялся пастух с приезжим другом,
Повторив: «Ну, здравствуй, старина!»
И замкнула вечность прочным кругом
Древние и наши времена...
* * *
Дул летний ветер тепловато,
Живых цветов волнуя шелк…
Тропой старинной Салавата
Я к Салавату подошел.
Он — на коне, на скальном камне,
В лихом порыве седока
Привстав, беседует с веками,
И с ним беседуют века.
В былом
Его остались войны,
И гул побед, и звон оков...
Под ним раскинулась привольно
Сэскэтубек — страна цветов.
Другая юность ветровая
На сабантуях скачет в ряд,
И под мелодию курая
Монисты что-то говорят.
В стране — от края и до края,
Повсюду слышен этот звон...
Стоит батыр, друзей сзывая
Со всех немыслимых сторон.
А скачки ширятся игриво,
Вздымают вихри в небо дня,
От этих вихрей вьется грива
У Салаватова коня!
Примечания:
Перевод с башкирского Владимира Денисова.
* Амина — жена С. Юлаева.
** Из письма Салавата Юлаева и Юлая Азналина рабочим Катавского завода.
10 сентября 1774 г.
Написать
отзыв в гостевую книгу Не забудьте
указывать автора и название обсуждаемого материала! |
