№ 9'03

Зинаида ГУДКОВА

ЗАГАДКА ПСЕВДОНИМОМ

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

ПОДЪЕМ

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

История науки

История России

Сайт истфака МГУ

Слово о полку Игореве

ГЕОСИНХРОНИЯ

К 125-летию Михаила Осоргина

Замечательный писатель русской эмиграции Михаил Андреевич Ильин (7 октября 1878 г. Пермь - 27 октября 1942 г. город Шатри во Франции) публиковал свои литературные произведения под различными псевдонимами, основной из них - Осоргин.

Одна из лучших его книг - книга воспоминаний «Времена». В этом автобиографическом повествовании Осоргин вспоминает о двух своих поездках вместе с отцом в Уфу к родственникам в 9-ти и 12-летнем возрасте.

Михаил Андреевич отмечал, что в его воспоминаниях «нет гравюрной отчетливости, скорее - прозрачные акварели. Вероятно, многое стерлось и спуталось в памяти, остались не факты, а впечатления. Конечно, они мне очень дороги».

Уже к первой поездке в Уфу Миша был хорошо подготовлен, об этом он вспоминал так: «Моей любимой и затрепанной книжкой были «Детские годы Багрова-внука» и того же автора «Записки об уженье рыбы». А в его «Семейной хронике», к девяти годам также прочитанной, отец пояснял мне каждую страницу, а про имена говорил: «Вот этого я знал, а эти были нашими соседями». А главное, говорил: «На Деме мы с тобой побываем и рыбку половим!» При этом отец отмечал, что с Аксаковыми они находятся в тройном родстве.

Михаил Андреевич был с детства очарован прозой С. Т. Аксакова и называл его «охотником и священником в храме природы».

О своей родословной Михаил Андреевич сообщал очень скупо.

«Для меня история предков начинается только с прабабки, портрет которой висел у нас в столовой, да с деда и бабки, имена которых я соединил в своем...

А вот бабку свою я знал живой, незадолго до ее смерти, когда мы с отцом приехали в Уфу, где он много лет не был. Бубушка жила в своем старом городском доме, деревянном, уютном, заставленным ветхой мебелью. Когда шли обедать, я вел ее под руку в столовую, и были мы с ней одного роста, потому что от тягости больших лет бабушка стала совсем низенькой. А с ней жила такая же маленькая и сгорбленная старушка из бывших крепостных, нянчившая моего отца и всех его сестер и братьев… Все, что бабушку окружало, было как бы живым календарем ее жизни, записью прожитых лет.

И конечно, мне было совсем чуждо то чувство гордости, которое слышалось в словах бабушки:

- Ты помни, что мы не какие-нибудь, а столбовые. Дворян много, а столбовые все записаны в одну книгу.

В первый же день нашего приезда она мне говорила:

- Проси отца свозить тебя в именье посмотреть нашу землю. Земли-то теперь мало осталось, все разделено, да распродано, а все же взглянуть тебе нужно, потому что от этой земли ты и произошел. Может быть, когда вырастешь большой, на землю вернешься и станешь хозяином; надо за последний кусочек держаться крепко».

В своих воспоминаниях Михаил Андреевич никаких имен не называет, но мне по архивным и литературным источникам удалось установить имена отца, матери, дедов, бабушки и других его уфимских родственников.

Известен дед писателя - уфимский дворянин Федор Александрович Ильин.

Бабушка писателя, Надежда Львовна Ильина, урожденная Племянникова, жила в Уфе в большой усадьбе с домом на углу улиц Успенской и Малой Ильинской (Коммунистической и Воровского). Дом этот недавно снесен в связи со строительством транспортной развязки.

Надежда Львовна была владелицей имения в сельце Осоргино под Уфой, где был господский дом Ильиных, обслуживаемый семью семействами дворовых людей, и 23 крестьянских двора. Ей же там принадлежала и третья часть земельной дачи.

Смежная с ней, первая часть дачи принадлежала тогда подпоручице Александре Федоровне Ильиной-Осоргиной, по мужу Нагаткиной. Александра Федоровна была женой Василия Борисовича Нагаткина - сына Аксиньи Степановны Аксаковой. Василий Борисович был двоюродным братом С. Т. Аксакова.

Отсюда и родство Михаила Осоргина с Аксаковыми.

Вторую часть фамилии Александры Федоровны писатель принял в качестве своего основного псевдонима - Осоргин.

Отец писателя, Андрей Федорович Ильин (предположительно 1833-1891), мелкопоместный потомственный дворянин, принадлежал к числу образованных и либерально мыслящих деятелей своей эпохи. Он учился в Оренбургской гимназии, а в 1854-1858 годах - на юридическом факультете Казанского университета. Своекоштный студент окончил университет успешно, с ученой степенью кандидата по разряду камеральных наук.

У Андрея Федоровича было небольшое родовое имение в сельце Осоргино под Уфой, от него он отказался в пользу сестер и старой матери. В 1860-е годы в Уфе отец писателя много занимался подготовкой и проведением крестьянской и судебной реформ вместе с уфимским гражданским губернатором Григорием Сергеевичем Аксаковым. В 1865 году Андрей Федорович был избран действительным членом Оренбургского губернского статистического комитета и числился в «Списке лиц, пожертвовавших на устройство православных храмов и народных училищ в западных губерниях».

Известно, что в декабре 1863 года на собственные пожертвования открыли бесплатную школу в Архирейской слободе уфимские учителя И. В. Базилев, П. И. Чичагов, Д. Т. Третьяков, А. Ф. Ильин и губернатор Г. С. Аксаков.

О знакомстве своих родителей в Уфе Осоргин писал: «Мой отец, молодой юрист, провинциал, увидел в театре, в ложе уфимского губернатора Аксакова, красивую девушку… В тот же вечер он перегнул пополам длинные листы писчей бумаги и начал писать дневник любовных страданий. Он владел пером лучше, чем чувствами, и повесть о его любви сохранилась среди его бумаг и перешла по наследству мне, тем более что предметом его любви, казавшейся столь же страстной, сколь и безнадежной, была его будущая жена - моя мать… Мой отец казался мне милым добряком, женатым на блестящей уфимской красавице, молчаливо страдавшей в степной глуши и давшей мне жизнь… Мать воспитывалась в Варшаве, она знала четыре иностранных языка: французский, немецкий, английский и польский».

21 мая 1865 года состоялось бракосочетание 29-летнего титулярного советника Андрея Федоровича Ильина и 19-летней девицы Елены Александровны Савиной. Венчание происходило в Градо-Уфимской Успенской церкви.

Отец Елены, дед писателя, Александр Степанович Савин принадлежал к старинному уфимскому роду Савиных, первые представители которого начали служить в Уфе еще в 1633 году. Александр Степанович в середине XIX века в чине коллежского советника служил директором училищ и одновременно директором уфимской мужской гимназии. В 1863-1865 годах при поддержке уфимского губернатора Г. С. Аксакова он вводил в жизнь «проект нового устава гимназии, а также решал вопрос о том, какая гимназия должна быть в Уфе - классическая или реальная».

В Уфе у Ильиных родились старшие дети: сын Сергей и дочь Ольга. Сергей родился 23 апреля 1867 года, но с шестилетнего возраста и до конца жизни прожил в Перми. Как и все дети Ильиных, первоначальное образование он получил от матери, затем окончил Пермскую классическую гимназию. Окончив Казанский университет, Сергей Андреевич Ильин вернулся домой и стал заметной личностью в губернском обществе. Природа наградила его незаурядными музыкальными и литературными талантами. Он рано начал писать стихи, был принят штатным сотрудником «Пермских ведомостей», где полностью раскрылся его талант поэта и журналиста. Он с упоением писал стихи и посылал их во все местные издания. В «Пермских ведомостях» он возглавлял отделы фельетона и беллетристики. Кроме того, Сергей Ильин писал рецензии на театральные постановки, сам играл в любительских спектаклях, регулярно посещал музыкальный кружок, в котором ярко проявились его способности певца, оркестранта, дирижера и аранжировщика.

В 1905 году в Перми вышел поэтический сборник Сергея Ильина «Стихотворения. Выпуск первый. Лирика на злобу дня».

Умер он от туберкулеза легких 26 июня 1914 года. Михаил Осоргин о своем старшем брате почти ничего не писал.

Старшая дочь Ильиных Ольга также родилась в Уфе, у Михаила сложились с сестрой особенно задушевные отношения. Она рано вышла замуж за инженера Разевиг и уехала с ним в Москву. Училась на курсах архитектуры. Судьба ее сложилась трудно, даже драматично. Она умерла молодой, когда Михаил находился в итальянской эмиграции. Он посвятил Ольге очерк «Сестра» и беллетрическую «Повесть о сестре» (Париж, 1931).

После службы в Уфе Андрей Федорович Ильин был судебным следователем в Перми, где 7 октября 1878 года родился сын Михаил.

У отца писателя, Андрея Федоровича Ильина, были два брата - Владимир и Николай и две сестры - Людмила и Александра. Владимир Федорович в чине коллежского советника служил начальником отделения канцелярии генерал-губернатора в Оренбурге, при этом он был действительным членом Оренбургского губернского статистического комитета и действительным членом Оренбургского отделения Историко-географического общества. Известны его статьи: «Троицк» и «О господствующих болезнях в Троицке». Все это наводит на мысль о том, что он, видимо, был врач. В 1891 году Владимир Федорович продал свое имение в Караякуповской волости, близ села Кляшева (ныне в 6 км от станции Юматово), и переехал на службу в Петербург.

О Николае Федоровиче Ильине известно, что он окончил юридический факультет Казанского университета и в 1870 году служил судебным следователем третьего участка Верхне-Уральского уезда; в 1883 году - в Уфе.

12 июня 1864 года оба брата, Владимир и Николай, были поручителями на свадьбе своей сестры Людмилы Федоровны Ильиной. Ее жених - Петр Григорьевич Рязанцев. Венчание происходило в Уфе, в Ильинской церкви. Ко времени женитьбы П. Рязанцев, окончивший Казанский университет, служил судебным следователем в Уфе, был действительным членом Уфимского губернского статистического комитета и членом Уфимского Попечительного комитета о бедных.

Сестра Петра Григорьевича, Александра Рязанцева, была женой внука Аксиньи Степановны Аксаковой, по мужу Нагаткиной, Дмитрия Васильевича Нагаткина.

Отсюда второе родство Ильиных с Аксаковыми.

Нагаткины и Рязанцевы проживали в Уфе в одном большом доме на углу улиц Бекетовской и Приютской (ныне - Социалистическая и Кирова). Дом этот не сохранился, на его месте теперь построен пятиэтажный дом (Кирова № 8).

Заслуживает внимания и отец Петра Григорьевича, Григорий Петрович Рязанцев. В «Списке лиц недворянского происхождения, приобретших потомственное дворянство по Манифесту 11 июня 1845 года» числился инспектор Оренбургской врачебной управы Григорий Петрович Рязанцев. В 1824 году он был коллежским асессором, а в 1839 году -статским советником. В 1851 - получил орден св. Анны 2-й степени. В 1861 году Г. П. Рязанцев - доктор медицины, инспектор Оренбургской врачебной управы. 11 декабря 1858 года он назначен членом Оренбургского губернского дворянского комитета по устройству быта помещичьих крестьян от Уфимского уезда. В числе трех, кроме Г. С. Аксакова и Я. К. Карташевского, был избран в редакционную комиссию.

Но вернемся к семье Петра Григорьевича Рязанцева, в которой был сын Григорий, студент Ярославского Демидовского лицея, и две дочери - Мария и Людмила.

Обе сестры закончили Бестужевские курсы в Петербурге, принимали там активное участие в революционной работе. Мария Петровна была членом «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», работала под руководством Ленина. С 1900 года за ней в Уфе был установлен негласный надзор полиции. Это была та самая «кузина Манечка», в которую влюбился 12-летний Миша Ильин во время второго приезда в Уфу в 1891 году.

Вот что писал Михаил Осоргин.

«Однажды весной отец получил отпуск, взял с собой меня, младшего, и поехал в родной город Уфу, навестить свою мать, повидать имение. В Пьяном Бору пересели на маленький плоскодонный пароходик, но и он застрял было на перекате. Пришлось пассажирам версты полторы идти по берегу, где были такие буки и вязы, каких я, привыкший к лесу хвойному, никогда не видывал: раздвину руки, обниму ствол в три-пять приемов и крикну отцу: «Папа, пять больших обхватов!» А он: «И поболе увидим!» Сам он будто бы спокоен и равнодушен, а в действительности радостен и горд за лес, за реку и за нас обоих, потому что все ближе к Уфе, а Уфа - его родина…

Во второй приезд остановились мы у сестры отца, на улице, поразившей меня названием: Старо-Жандармская! Отец был либералом и юристом, и слово «жандарм» у нас в доме считалось неприличным.

Ни в какое имение поехать не удалось: отец слег. Он простудился, а по приезде в Уфу, едва увидев родной город и старый дом моей бабушки, он умер. Мать приехала (из Перми), когда на уфимском кладбище уже стоял новый намогильный крест.

Мать оставила меня на лето в Уфе; к осени вернусь один, что тоже замечательно и указывает на признание моей самостоятельности.

Горе в юности проходит быстро: к тому же тысяча кузин окружала меня заботами. Действительно, их было так много, что я путался в именах… Во всяком случае, среди них была Маня. У нее были прекрасные волосы, и она их не стригла; но Женя, например, была уже стриженой, так как была студенткой-медичкой, то есть, по-тогдашнему, нигилисткой.

Все они были молодые, веселые и очень приветливые люди, любители хорового пения, катания на лодках и дружеской болтовни. Так как я был значительно моложе всех, попросту - мальчишкой, то имел надобность в покровительстве. Покровительниц я нашел несколько, держаться же старался ближе к Мане, в которую влюбился».

А вот описание ночи на Деме.

«Тут провели теплую ночь. Спускались на воду, в лодке подъезжали к огромной коряге, застрявшей в течении Демы, и высаживались на ее корявые корни и ветви - сразу человек десять. При луне это было удивительно. А с берега бросали в Дему большие головешки; они кружились в воздухе, сыпали огонь и с шипением хлюпали в воду… Пели песни… Домой едем утром, и, конечно, я в лодке сплю. Так пахнет цветущей липой, что кружится голова.

Что вы сделали с мальчиком! Навек отравили его речным и липовым духом, а жить ему придется в больших городах».

«Во второй приезд остановились мы у сестры отца…» Вторая тетка Михаила Осоргина, Александра Федоровна Ильина, была замужем за И. Липницким, а их дочь Антонина Ивановна дружила с Н. Крупской, отбывавшей ссылку в Уфе. Липницкие жили на улице Старо-Жандармской, ныне Крупской. Их дом не сохранился.

…В конце декабря 1897 года в Уфу прибыл Александр Дмитриевич Цюрупа, некоторое время он жил в семье Рязанцевых, где встретил и полюбил Марию. А. Цюрупа работал сначала управляющим в имении князя В. Кугушева, позже он породнился с князем: его сестра Анна Дмитриевна была второй женой Кугушева.

Вскоре А. Цюрупа женился на Марии Рязанцевой. У них было трое детей: Дмитрий, Валентина и Всеволод Александровичи.

Некоторое время Александр Дмитриевич служил статистиком Уфимской земской управы, в результате чего под его редакцией вышли два тома «Сборника статистических сведений по Уфимской губернии». Он является также автором очерка «О движении земельной собственности и продажных ценах на землю». Позднее А. Д. Цюрупа получит известность как видный деятель советского государства.

Сестра Марии, Людмила Петровна Рязанцева, с 1891 года участвовала в работе социал-демократического кружка и была в дружбе с Н. Крупской. В середине октября 1899 года Алексей Иванович Свидерский прибыл в Уфу отбывать ссылку из-за студенческих волнений в Петербургском университете. В первый же день Свидерского привели на квартиру Рязанцевых, где произошло знакомство его с А. Цюрупой, уже женатым на Марии Петровне. А в феврале 1900 года в Уфе состоялось знакомство с Лениным.

В начале 1901 года Свидерский женился на сестре Марии - Людмиле Петровне Рязанцевой. В Уфе Свидерский включился в работу опорного пункта «Искры» во главе с Н. Крупской.

Таким образом, дети Рязанцевых и Липницких и составляли ту молодую и веселую компанию кузенов и кузин Михаила Осоргина в его второй приезд в Уфу.

В третий и последний раз Михаил Осоргин побывал в Уфе осенью 1916 года. Как корреспондент «Русских ведомостей» он по заданию редакции совершал поездку по Северо-восточным губерниям страны. Вот что писал М. Осоргин: «После долгой заграничной жизни, я объезжал в России знакомые губернии и города, связанные с течением рек Камы, Волги и Белой… Обычно с первым визитом я являлся в земскую управу, откуда возвращался нагруженным книгами и брошюрами; «Русские ведомости» не удовлетворялись «поэзией» и заставляли сотрудников интересоваться и цифрами.

В провинции «знатного иностранца» встречали приветливо и почетно, а «эмигрант» звучало княжеским титулом. Мои дни и вечера были, конечно, разобраны.

В Уфе председатель управы просил непременно зайти вечером, когда окончится заседание съезда.

- Останется кое-кто из интересных людей, и мы потолкуем.

- С удовольствием.

У дверей его кабинета меня поджидал скромный человек секретарского вида, типичный «третий элемент».

- Позвольте познакомиться. Я муж Марии Петровны.

Уфа - родной город моего отца, который там похоронен. Мария Петровна - одна из многочисленных кузин, которую я не видел много лет, но очень любил в детстве.

- Ее нет, она в отъезде. Прошу вас пообедать и посмотреть ваших племянников. Моя фамилия - Цюрупа.

Племянники очаровательны, и я засиделся до вечера. Будущий народный комиссар земледелия был очень любезным и хлебосольными хозяином. Позже, когда он жил в Кремле, а я в Чернышевском переулке, мы не встречались.

Я вовремя вспомнил, что обещал председателю управы зайти поболтать с ним и интересными людьми и поспешил отбыть эту повинность. Председатель встретил словами:

- А мы уже ждем вас. Пожалуйте.

Отворил дверь - и ввел меня на эстраду в зал, полный народу: земское собрание осталось «поболтать» в полном составе.

- Господа, вам, конечно, будет интересно послушать сообщение приехавшего из Европы…

В жизни я, как и каждый человек, много раз был в глупом положении и много раз «докладывал» с эстрады. Но этот случай был, вероятно, рекордным. Передо мною сидело собрание почтеннейших старцев - земских гласных, не очень доверчивых и желавших услышать всю правду о Европе и войне. Я набрал воздуху в легкие, поднял руки над головой и бросился в омут. Я не думаю, чтобы это было позорным, но не желал бы, чтобы это когда-нибудь повторилось. Нырнул, вынырнул, поплавал саженками, полежал на спине, опять нырнул - и кое-как выкарабкался на берег. Грома аплодисментов во всяком случае не было. Уходя, я дал себе слово подробно осведомляться, в чем заключается в провинции «чашка чаю», а кроме того, посидеть вечерок и обстоятельно написать экспромт на все подобные случаи, чтобы впредь не позорить честь заезжего знатного иностранца.

Уфа мне не понравилась, хотя раньше я очень любил этот город, его сиреневый дух, его Белую и особенно его Дему».

Председателем Уфимской земской управы в 1916 году был уездный предводитель дворянства К. П. Харитонов. Заседание происходило в здании земской управы на улице Телеграфной, ныне ул. Цюрупы, завод «Уфимкабель».

Написать отзыв

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2003

WEB-редактор Вячеслав Румянцев