Олег ХЛОБУСТОВ

2009 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Олег ХЛОБУСТОВ

Андропов и Политбюро ЦК КПСС

Глава из книги «Андропов: Портрет на фоне Кремля»

Для правильного понимания реального места и роли КГБ СССР в истории нашей страны следует остановиться на крайне важном  и незаслуженно обойденном вниманием вопросе о роли Политбюро ЦК КПСС в выработке и реализации политики  обеспечения безопасности  Советского Союза.

Даже Д.А. Волкогонов, недооценивая значения сформулированного им самим вывода о том, что «Политбюро есть высший орган не только партии, но и Комитета госбезопасности», противореча сказанному, далее рассуждал о «всесилии КГБ»[1]. При этом сам этот вывод, как мы помним, был четко прописан в первом пункте Положения о КГБ.

Ю.В. Андропов был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС 21 июня 1967 г., а в апреле 1973 г. он стал полноправным членом этого высшего партийного органа.

Многие авторы, писавшие об Андропове, выражали недоумение по поводу того, что председатель КГБ при СМ СССР был введен в состав высшего коллегиального органа политического руководства страны, подчеркивая, что такого не было в истории нашей страны с 1953 года.

Отвечая на недоуменный вопрос: а почему это вдруг председатель КГБ стал членом этого высшего политического органа Советского Союза?, давайте попытаемся объективно ответить себе: а являлось ли целесообразным присутствие именно в этом коллективном органе государственного управления руководителя ведомства, отвечающего за обеспечение государственной или национальной безопасности страны?  Тем более, в обстановке «холодной войны»?

На наш взгляд, ответ на этот вопрос вполне очевиден.

Избрание в Политбюро, даже в качестве кандидата в его члены, означало приобретение дополнительных должностных обязанностей и полномочий, в частности, запрашивать дополнительную информацию, анализировать ее, высказывать предложения и мнения. Кандидаты в члены Политбюро ЦК (ПБ) участвовали с правом совещательного голоса в его еженедельных заседаниях в Кремле, в зале, примыкавшем к еще одному, «парадному» кабинету Генерального секретаря (второй его, «рабочий» кабинет под номером 6, находился на пятом этаже подъезда 1 А главного здания ЦК КПСС на Старой площади).

Являясь выражением принципа коллективности (коллегиальности) выработки партийно-государственных решений, заседания Политбюро ЦК должны были способствовать углубленному рассмотрению важнейших вопросов внутренней и внешней политики Советского Союза, встававших перед страной проблем,  многостороннему и  компетентному подходу к их разрешению.

В том числе и в первую очередь, связанных с развитием кризисных ситуаций в нашей стране или за рубежом («Пражская весна» 1968 г., «Апрельская революция» в Афганистане в 1978 г., политический кризис в Польской Народной Республике в 1980 г. и т.д.).

Решения Политбюро принимались единогласно. Или – с учетом мнения Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. В случае возникновения разногласий между соисполнителями, окончательное решение принималось членами ПБ и оформлялось соответствующими постановлениями.

Таким образом, реальное значение этого коллективного органа управления было  намного более значимым,  чем это указывалось в Уставе КПСС, поскольку он рассматривал, обсуждал и утверждал решения, обязательные для исполнения как Советом министров СССР, так и другими государственными ведомствами, фактически вырабатывая основы политики государства в международной и внутриполитической сферах жизни Советского Союза[2].

Как следует из рабочей записи заседания Политбюро ЦК от 3 января 1980 г., в предыдущем году на его 47 заседаниях было рассмотрено 450 вопросов, по которым было принято свыше 4 тысяч постановлений.

В том числе

по оргвопросам                                                                       - 14

вопросам идеологии                                                               - 46

военно-оборонным вопросам                                               - 227

вопросам промышленности, транспорта,

капитального строительства                                                - 159

по вопросам внешней политики и

внешней торговли                                                                - 1845

вопросам планирования народного хозяйства                     - 11

кадровым вопросам                                                               - 330

о правительственных наградах                                            - 927. [3]

Политбюро, особо подчеркнем – в  брежневско-андроповский период,   поскольку этот порядок впоследствии был отменен при М.С. Горбачеве, - рассматривались и утверждались тезисы  бесед советских руководителей с иностранными делегациями, в том числе и советские позиции по  "деликатным" международным и внутриполитическим вопросам, которые могли бы быть подняты в ходе переговоров.

Предварительные "позиции  советской  стороны",  подготовленные специалистами соответствующих  ведомств,  фиксировались  письменно, согласовывались и  в обязательном порядке рассматривались председателем КГБ,  главами МИДа и министерства обороны.  Некоторые вопросы внутренней политики  также  согласовывались  с участием Генеральной прокуратуры СССР, а также министерства юстиции, здравоохранения и т.д..

Я бы, тем не менее, не спешил обвинять Политбюро «в узурпации власти», поскольку и премьер-министр Великобритании, являющийся лидером правящей партии, также не является абсолютно свободным в принятии  аналогичных политических решений и должен считаться как с мнениями партийного руководства, так и компетентных специалистов. Это – тоже неписанная политическая традиция старейшей европейской демократии, не закрепленная в конституции данной страны по причине отсутствия последней.

Исторической правды ради следует сказать, что Политбюро внешне являлось наиболее  "закрытым"  партийным органом - информация о его решениях, ранее строго конфиденциально доводившаяся до заинтересованных органов, стала регулярно появляться в прессе только после 1985 г.

Те же решения Политбюро, что касались некоторых внутриполитических аспектов жизни СССР, публиковались в виде Постановлений ЦК КПСС, нередко – совместных постановлений ЦК КПСС и Совета министров СССР, иногда – совместно с ВЦСПС (Всесоюзным Центральным Советом Профессиональных Союзов).

Заседания Политбюро ЦК проходили обычно по четвергам, с 16 часов до 18-19 часов под председательством Л.И. Брежнева или М.А. Суслова, в крайнем случае – заведующего Общим отделом ЦК (личной канцелярией Генерального секретаря) К.У. Черненко. С июля  1982 г., после избрания Андропова Секретарем ЦК КПСС,  иногда он также стал председательствовать на заседаниях Политбюро.

В то же время, повестка дня заседаний ПБ ЦК нередко включала  более  десятка вопросов,  по каждому из которых был назначенный заранее докладчик, подготовленные и рассылавшиеся членам и кандидатам в члены Политбюро для предварительного ознакомления проекты решений,  обосновывающие их пояснительные записки, подготовленные профильными государственными ведомствами и «завизированные» (согласованные) с соисполнителями.

Материалы к  заседаниям  -  повестка  дня,  записки и справки, предложения и проекты решений готовились Общим отделом  ЦК  КПСС  и рассылались членам  и  кандидатам в члены Политбюро нарочными,  как правило, во вторник (иногородним членам ПБ они доставлялись фельдегерской службой). Предложения и проекты решений (постановлений) Политбюро готовились как отделами ЦК КПСС,  так и по специальным поручениям соответствующими государственными ведомствами.

Ясно, что очень многие из обсуждавшихся вопросов напрямую затрагивали состояние и вопросы государственной  безопасности Советского Союза, социалистического содружества, союзников СССР, требовали согласования с КГБ, Минобороны и МИДом.

Поскольку многие  из обсуждавшихся вопросов имели сверхсекретный характер,  то и соответствующие документы и решения имели высочайший гриф  ограниченного  распространения  информации – «Совершенно секретно. Особой важности».  Указанные документы подлежали хранению в так  называемых  "особых  папках",  которые имелись у всех членов ПБ[4].

Отметим и следующие чрезвычайно важные обстоятельства.  «Техническое обеспечение» работы Политбюро в ЦК КПСС осуществляли 5-6 специально выделенных сотрудников Общего отдела ЦК, возглавлявшегося К.У. Черненко, а с 1984 г. – В.И. Болдиным. Помимо этого у каждого члена (кандидата в члены) ПБ ЦК имелись специальные помощники «по работе в Политбюро», обладавшие наивысшей формой допуска к работе с совершенно секретными документами.

Таким образом, круг секретоносителей, допущенных к «тайнам Политбюро», составлял в СССР несколько десятков человек.

Понятно, что сама по себе работа и решения Политбюро ЦК КПСС являлись объектом первостепенного интереса для разведок, по крайней мере, ведущих лидирующих мировых держав («Трехсторонней комиссии» и пришедшей ей на смену «Большой семерки» - США, Канада, Великобритания, Франция, ФРГ, Италия и Япония).

Определенные «утечки информации» о работе Политбюро были, их не могли не быть. Поскольку у осведомленных, в разной степени, о его работе лиц имелись родственники, дети, самые близкие знакомые, друзья в аппарате ЦК и вне его, что создавало определенные предпосылки для несанкционированного разглашения информации.

Таким образом, информацию, представляющую интерес для ЦРУ США, от своего предполагавшегося тестя, члена Политбюро, получал агент «Трианон» (А. Огородник, член коллегии МИД СССР).

Помимо этого, таким образом, в том числе, в недрах ЦК КПСС, партийного аппарата в областях и республиках СССР появлялись разнообразные слухи, некоторые из которых имели под собой, как правило, весьма относительные основания.

Некоторые сведения иностранным спецслужбам передавали лица, знакомившиеся с решениями Политбюро официально, как это было с дипломатом, занимавшим пост заместителя Генерального секретаря ООН А. Шевченко. (Оперативная разработка Шевченко резидентурой ПГУ КГБ в Нью-Йорке выявила его предательство, но предотвратить его побег 7 апреля 1977 г. не смогла).

Выступая на заседаниях Политбюро с информацией, замечаниями по проектам подготовленных решений и документов, предложениями и предупреждениями, председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов, безусловно, влиял не только на позиции своих коллег по ПБ, но и самого Брежнева, который нередко предлагал отсрочить принятие того или иного «сырого» решения, рекомендовал «доработать» вопрос, дополнительно проконсультироваться со специалистами.

В итоге такая процедура повышала качество принимавшихся решений и документов. Но и – не гарантировала полностью от ошибочных решений, как это было в отношении Афганистана, речь о чем пойдет далее.

К углубленной проработке вопросов, выносимых на обсуждение Политбюро ЦК, Андропов подключал не только официальные, но и неофициальные возможности аппарата КГБ – консультантов высокого уровня из соответствующих ведомств.

При этом он полагал, что первостепенное значение имеют не только текущие, повседневные вопросы, а реальные комплексные проблемы, которые неизбежно и объективно встанут перед страной в обозримом будущем.

К числу важнейших международных проблем в то время, как Ю.В. Андропов стал кандидатом в члены Политбюро, помимо войны во Вьетнаме, относились переговоры с США о сокращении стратегических вооружений и параметры «политики разрядки», предлагавшейся Организацией Варшавского Договора в качестве альтернативы конфронтации и гонки вооружений, вопросы улучшения советско-американских отношений.

Авторитет Советского Союза в то время был настолько высок в мире, что  даже вторая сверхдержава – Соединенные Штаты Америки проявляли заинтересованность в обеспечении лучшего понимания своих позиций в Москве.

Ибо реальная политика, и во внешне- и во внутриполитических сферах, тем более – политика дальновидная, это не только реализация собственных желаний и стремлений. Но это, прежде всего, взвешенный анализ и учет ситуации и тенденций ее развития, трезвая оценка имеющихся ресурсов, возможностей, ближайших и отдаленных последствий конкретных шагов и действий, перспектив развития обстановки в целом, либо в результате тех или иных действий.

В этой связи примечателен тот факт, что член предвыборного штаба республиканского кандидата в президенты США Р. Никсона Генри Киссинджер по заданию своего патрона встретился с представителями советской разведки в США и заверил их, что в действительности Никсон гораздо больший реалист, чем об этом могут думать  в Москве, судя по его предвыборным заявлениям, вследствие чего, не следует переоценивать  значение его ультра-консервативных предвыборных деклараций и обещаний, которые не в полной мере отражают его взгляды и позиции в отношении СССР[5].

С января 1969 г. советник президента по вопросам национальной безопасности, а с 1973 г. – Госсекретарь США Г. Киссинджер являлся подлинным «отцом» внешнеполитической концепции Ричарда Никсона «перехода от эры конфронтации к эре переговоров».

И действительно, именно при Ричарде Никсоне произошел значительный прорыв в развитии американо-советских отношений, ознаменовавшихся как первым официальным визитом президента США в Москву 22 – 30 мая 1972 г., так и подписанием целого ряда важнейших двусторонних документов, важнейшими из которых являлись «Основы взаимоотношений между СССР и США» и Договор об ограничении систем противоракетной обороны.

А 3 июля 1973 г. в Хельсинки начало свою многомесячную работу Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе с участием СССР, США и Канады.

В силу своего служебного положения Председатель КГБ  Ю.В. Андропов являлся наиболее информированным членом Политбюро по многим вопросам  как международной, так и внутриполитической жизни страны - этим и объясняется его бесспорное влияние на выработку внешнеполитических позиций и курса СССР. И в этой связи, иногда еще высказываемые обвинения в адрес Андропова в "бонапартизме", на наш взгляд, лишены всяких оснований.

Еще раз подчеркнем,  что, как член высшего коллегиального партийно-государственного  органа  власти,  Андропов был просто обязан рассматривать предложения других ведомств, оценивать их,  принимать участие в обсуждении, выработке решений по  самым  животрепещущим вопросам государственного управления с точки зрения их влияния на состояние безопасности страны.

И именно как руководитель Комитета государственной безопасности СССР он был обязан предупреждать ЦК КПСС в лице Политбюро как об имеющихся внешних и внутренних угрозах, негативных процессах в стране и в мире, так и о возможных последствиях непродуманных, либо поспешных решений.

И, разумеется, в то же самое время, не следует переоценивать степень  влияния Андропова на принятие тех или иных конкретных решений Политбюро ЦК КПСС, особенно в первые - 1967 – 1973 годы  его пребывания на политическом Олимпе Советского Союза.

А еще для Ю.В. Андропова были святы мало знакомые нынешним поколениям наших сограждан, понятия партийной дисциплины и долга. Что абсолютно не понятно, да и попросту незнакомо, очень многим, писавшим об Андропове, и абсолютно упускается из вида и сегодня.

По вопросам "андроповской" линии к заседаниями ПБ  заключения, замечания, справки  и  предложения  готовились  по линиям разведки, контрразведки, охраны государственной границы, борьбы с идеологической диверсией и т.д.,  причем иногда в условиях  крайнего  дефицита времени - в течение двух-трех дней.

Приведем два примера того, как и о чем информировал Андропов ЦК КПСС и какие последствия имело эти его действия.

Так, в декабре 1968 г. КГБ отправил в ЦК КПСС (т.е. Л.И. Брежневу) добытую разведкой записку юридического комитета Сената США под названием  «Средства и методы советской пропаганды».

В этом документе, в частности, говорилось:

«Борьба за мнения

Пропаганда вообще преследует две цели: побуждать действовать уже завоеванных сторонников и привлекать на свою сторону тех, кто еще не изменил свои взгляды. Ошибочно думать, что степень коммунистической опасности измеряется численностью коммунистических партий».

Заметим при этом, что уже в этой констатации, как неоднократно и на последующих страницах этого весьма пространного документа, признается реальная опасность от все более широкого распространения социалистических идей  в мире, в связи с чем конгрессменами и ставилась задача поиска путей противодействия этому политико-историческому вызову.

Непосредственно же в качестве мер противодействия «коммунистической инфильтрации» авторами документа предлагалось:

«Для эффективного отражения коммунистического вызова одних только военных усилий недостаточно. Запад должен разработать такие мероприятия, размах и воздействие которых позволили бы благополучно вести борьбу против огромного вражеского аппарата. В этих целях было бы целесообразно создать:

1.     Институт по борьбе с коммунистической пропагандой в рамках

НАТО. Перед этим институтом, который будет действовать на научной основе, должны ставиться такие задачи:

а) собирать и исследовать все факты, связанные с открытой и

замаскированной советской пропагандой, направленной против Запада, а также анализировать  ее методы, воздействие и механизм;

б) информировать об объеме коммунистической активности

правительства стран-участниц НАТО;

         в) при помощи сообщений и лекций просвещать общественность;

         г) разрабатывать темы и методы для действенной контрпропаганды и контрпроникновения, распространения их среди правительств;

         д) проводить семинары для руководящих государственных и политических деятелей, а также журналистов о методах коммунистической пропаганды;

         е) вести подготовительную работу с целью включения дополнительного положения в конституции стран-участниц НАТО об ограничении коммунистического проникновения и пропагандистской деятельности;

          ж) на специальных курсах знакомить журналистов, учителей, врачей,  инженеров стран Азии и Африки с основами  демократического правления и коммунистической тактикой политической борьбы.

           2. Всемирную федерацию свободы, которая должна работать не в рамках правительства, а как независимая частная корпорация, непосредственно воздействующая на общественное мнение. Основной задачей всемирной федерации свободы должна быть активная контрпропаганда. Опираясь на современные СМИ – печать, радио, телевидение, издательства, всемирная федерация могла бы взять на себя следующие задачи уже существующих организаций с их согласия и при сотрудничестве:

          а) убедительно опровергать неправильные выводы, оправдывающие внешнюю политику Кремля;

          б) демаскировать в глазах свободного мира все хитрости, маневры и тактику заговоров Москвы;

          в) распространять среди общественности материалы о действительной сущности господства коммунистической системы;

          г) организовывать митинги и демонстрации с целью мобилизации общественного мнения против открытых или замаскированных действий Москвы;

          д) поддерживать создание «святого союза» всех свободных наций и всех свободно выбираемых политических партий, несмотря на их национальность и мировоззрение, с целью всеобщей борьбы против коммунистической угрозы.

           Всемирная федерация свободы должна быть боеспособной, ее выступления должны быть меткими и убедительными. Цель ее в том, чтобы  изменить нынешнюю ситуацию, то есть чтобы свободный мир обвинял, а не сидел на скамье подсудимых.

           Институт по борьбе с коммунистической пропагандой и всемирная федерация свободы должны будут сообща открыть во всех свободных странах сеть школ различных направлений, в которых мужчинам и женщинам всех национальностей разъяснялись бы методы политической войны Советов и способы защиты свободы.

           Одновременно с этим надо в широких размерах организовать моральную и материальную помощь открытому или замаскированному сопротивлению тоталитарному коммунизму со стороны порабощенных наций.

           Вышеуказанные центры могли бы, соблюдая необходимую конспирацию, использовать все новейшие технические средства, чтобы доставлять сообщения и информацию за «железный занавес» (переправлять при помощи баллонов и парашютов брошюры, миниатюрные   радиопередатчики и радиоприемники со свободным от помех приемом для прослушивания зарубежных радиопередач, миниатюрные грампластинки и магнитофонные ленты и т.д.). Кроме того, эти учреждения могли бы готовить материалы для советских граждан, выезжающих за границу, а также формировать «бригады для проведения собеседований» с этими гражданами.

           И наконец, женщины и мужчины могли бы выполнять роль миссионеров-распространителей демократических идей «свободного мира», были бы ознакомлены с самыми необходимыми сведениями о современных достижениях в различных областях, с местными языками и диалектами, а также с методами и тактикой политической борьбы. Каждая «миссия» была бы обеспечена мастерской, радиоаппаратурой, патефоном, любительским киноаппаратом и миниатюрной типографией. Деятельность этих миссионеров в культурной, медицинской, экономической и административной областях принесли бы значительно больше пользы, нежели гигантские плотины.  Миссионеры, опираясь на простые факты, могли бы доказать, что для бедняков демократическая форма правления является более прогрессивной, нежели система коммунистического господства.

          20 тысяч миссионеров – борцов за свободу, которые завоевали бы доверие местных жителей, могли бы быть более действенной и дешевой дамбой в борьбе против коммунистического течения, нежели 10 дальнобойных орудий в арсеналах Запада, хотя и они также необходимы….

         В то время как «свободный мир» в полную нагрузку работает в военной и экономической областях и расходует на это основные средства, самое важное поле боя – политическая пропаганды, «борьба умов» - твердо остается в руках врагов.

         Гораздо труднее, но значительно важнее опровергнуть в глазах «свободного мира» тезисы коммунистической диалектической пропаганды, разоблачить коммунистический саботаж, нежели наполнить наши арсеналы оружием и пассивно наблюдать, как враг разоружает нас идейно»[6].

          И какие же меры последовали в ответ на эту стратегию информационно- психологической войны?

Как подчеркивали публикаторы этого документа, «в ЦК КПСС к справке отнеслись достаточно равнодушно, не принималось по нему и какого-либо решения ЦК…. Со справкой были ознакомлены лишь некоторые работники международного и пропаганды отделов ЦК».

Аналогичная участь постигла и направленное в ЦК КПСС обширное информационно-аналитическое сообщение агента УКГБ Украинской ССР о каналах проникновения буржуазной пропаганды в студенческую среду.

 Записка КГБ при СМ СССР в ЦК КПСС о настроениях студенческой молодежи:  

5 ноября 1968 г.

                                                                                                            Секретно

В Комитет госбезопасности поступил документ, в котором излагается ряд суждений, касающихся современной студенческой молодежи.

Автор документа – студент вуза, общается со многими молодыми поэтами, художниками, артистами…».

В связи с тем, что в обзоре содержится ряд весьма нетривиальных оценок, присущих некоторым социальным группам общества, но непривычных для партийных бонз, председатель КГБ специально оговаривал:

«Несмотря на незрелость автора и его очевидный субъективизм в анализе отдельных вопросов, документ, по нашему мнению, заслуживает внимания, так как многие положения его совпадают с мнениями других наших источников….

Приложение:  Документ на 33-х листах.

Председатель Комитета госбезопасности                                 Андропов»[7].

Обязанность и прерогатива решения вопроса о том, кого конкретно, даже в центральном аппарате партии, ознакомить с конкретной информацией, кому ее направить «для учета в работе», соответствующих выводов, принадлежала Общему отделу ЦК, непосредственно его руководителю – К.У. Черненко.

Внизу листа имеется помета: «В Отделе науки и учебных заведений ЦК КПСС ознакомились». 19.XI.68 г.

«Ознакомились», однако явно не сделали должных выводов…

Помимо этого, на мой взгляд, содержание и оценки прилагаемого доклада – сам автор называет его «обзором», - представляли первостепенный и несомненный интерес и для идеологического отдела ЦК КПСС, однако этот отдел с ним ознакомлен не был…

Нередко для предварительной «углубленной проработки» тех или иных вопросов к заседаниям Политбюро, создавались специальные комиссии, в которые входил, а иногда и возглавлял Ю.В. Андропов.

Именно с работы в такой комиссии и началась деятельность Ю.В. Андропова в Политбюро ЦК: в день избрания кандидатом в члены Политбюро Юрий Владимирович во главе комиссии в составе Генерального прокурора СССР Р.А. Руденко и министра внутренних дел Н.А. Щелокова встретился с делегацией крымских татар, требовавших разрешения их проблем. 

При этом Андропову тут же был задан прямой вопрос:

- А в каком качестве вы лично участвуете в этой комиссии – как кандидат в Политбюро или как председатель КГБ?

- А разве это не все равно? – удивился Андропов.

- Нет, не все равно. Если вы здесь как кандидат в члены Политбюро, мы начнем высказываться, а если как председатель КГБ, мы покинем зал не приступая к переговорам!

По докладу Андропова этот  вопрос,  требования  представителей крымских татар  рассматривались  17 августа на заседании Политбюро ЦК КПСС,  и, в соответствии с его постановлением, 5 сентября 1967 г. Президиум Верховного Совета СССР принял  Указ об отмене решений 1944 г., содержащих огульные обвинения в адрес крымско-татарского населения.

В нем констатировалось,  что после освобождения в 1944 г. территории Крыма от фашистских войск,  факты сотрудничества с оккупантами определенной части населения "...  были необоснованно  отнесены ко всему  татарскому населению.  Эти огульные обвинения должны быть сняты, тем более,  что в трудовую и политическую жизнь вступило новое поколение  людей...  В  целях  дальнейшего  развития  районов с татарским населением поручить Советам министров союзных республик и впредь оказывать помощь и содействие гражданам татарской национальности в хозяйственном и культурном строительстве с учетом их национальных интересов и особенностей"[8].

Данный указ позволил снизить  остроту  обстановки  в  среде крымских татар, хотя он, по понятным объективным причинам, и не мог полностью восстановить историческую и социальную  справедливость в отношении представителей этой группы депортированных народов.

Проблемы межнациональных отношений, реабилитации репрессированных народов (немцев, турок-месхетинцев и других), требовали немалого внимания как председателя КГБ СССР, так и соответствующих отделов ЦК КПСС, Политбюро ЦК.

На очередном Пленуме ЦК КПСС 27 апреля  1973  г.  Ю.В. Андропов  был  избран членом Политбюро ЦК КПСС. Что однозначно свидетельствует о признании его компетентности, авторитета, а также о росте его влияния в вопросах выработки и реализации политики Советского Союза.

Л.И. Брежнев, представляя кандидатуру Андропова участникам Пленума ЦК, заметил:

- Мне хотелось бы особо сказать два слова о Комитете госбезопасности, чтобы положить конец представлениям, я имею в виду не членов ЦК, а отдельных товарищей вне этого зала, будто Комитет государственной безопасности только и занимается тем, что «хватает и сажает людей». Ничего подобного. КГБ под руководством Юрия Владимировича оказывает огромную помощь Политбюро во внешней политике. КГБ – это прежде всего огромная и опасная загранработа. И надо обладать способностями и характером. Не каждый может не продать, не предать, устоять перед соблазнами. Это вам не так, чтобы… с чистенькими ручками. Тут надо большое мужество и большая преданность. На комитете госбезопасности лежат большие задачи. От имени Политбюро скажу, что он нам очень помогает.

В книге, посвященной Андропову, Л.М. Млечин, рассказав несколько сплетен и слухов об этом Пленуме ЦК, воздержался от того, чтобы привести доклад на нем самого председателя КГБ СССР.

Придется восполнить этот пробел. И сделать это необходимо по целому ряду соображений.  Во - первых, поскольку текст этого выступления не был включен ни в один из имеющихся сборников статей и выступлений Ю.В.Андропова.  Хотя  выступление это также является историческим фактом и источником для постижения непростой истории нашей страны. Во - вторых,  оно показательно тем,  что дает представление о том, как и о чем информировался высший орган политического руководства Советского Союза председателем КГБ.

В нем Андропов,  в частности,  отмечал:

- Подводя итог неутомимой деятельности Политбюро за два послесъездовских года, Пленум Центрального Комитета имеет все основания сказать, что решения съезда выполняются неукоснительно, последовательно и умело…. Никогда раньше внешняя политика Советского государства не была такой действенной, не давала таких значительных результатов за столь короткие сроки. Речь идет не о частных вопросах международной жизни, а о кардинальных явлениях, которые знаменуют существенный положительный сдвиг во всей системе международных отношений. Такой сдвиг, который показывает наше растущее воздействие на весь ход мирового развития.

Сила внешней политики нашей партии заключается в том, что она учитывает объективные условия, складывающиеся в мире. Эти новые условия связаны прежде всего с изменившимся соотношением сил. Империализм, несмотря на всю его хищническую природу, вынужден считаться с возросшей оборонной и экономической мощью нашей страны и всего социалистического содружества...

Внешнеполитический курс нашей партии по праву называют мирным наступлением.  Оно действительно мирное,  поскольку осуществляется в интересах мира и  ведется мирным, невоенным путем...

Условия разрядки диктуют свои формы,  свои методы,  свои приемы борьбы,  которыми нужно овладеть как можно лучше и быстрее.  В этом видят свой долг и чекисты, работники советской разведки и контрразведки....

Отличительной чертой работы Политбюро, как это хорошо знают все члены Центрального Комитета, является вдумчивый, глубокий подход к планируемым политическим акциям. Такой подход требует точного и своевременного анализа в сдвигах, происходящих и намечающихся  в политике империалистических держав. В решении этой задачи принимает участие и наша разведка. Она в меру своих возможностей помогает отвечать на те или иные вопросы, участвует в осуществлении отдельных внешнеполитических акций, нацеленных на разрядку напряженности.

Центральный Комитет нашей партии поставил перед разведкой и другую задачу – вовремя предупреждать о тех или иных нежелательных поворотах  в политике империалистических государств, а они, как было подчеркнуто в докладе т. Брежнева, отнюдь не исключены. Поэтому Центральный Комитет справедливо требует от  нас высокой бдительности, чтобы никакой поворот в обстановке, никакое важное для интересов нашей страны событие не застали нас врасплох.

Политический авторитет нашей страны,  рост ее экономической  и военной мощи,  общее усиление позиций социализма заставили империалистов отказаться от попыток сломить социализм путем "лобовой  атаки".  Эти перемены,  безусловно, отвечают нашим интересам. Вместе с тем нельзя не видеть того,  что противник не отказался от своих целей.  Теперь,  особенно в условиях разрядки, он ищет и будет искать иные средства борьбы против социалистических стран, пытаясь вызывать в них "эрозию", негативные процессы, которые бы размягчали, а в конечном счете - ослабляли социалистическое общество.

В этом плане немалые надежды возлагаются империалистическими силами на подрывную деятельность, которую империалистические заправилы осуществляют через свои специальные службы.  В одной из секретных инструкций американских спецслужб в этой связи прямо говорится: "В конечном счете мы должны не только проповедывать антисоветизм и антикоммунизм,  но заботиться о конструктивных изменениях в странах социализма (здесь и далее выделено мной, - О.Х.). О каких же «конструктивных изменениях» идет речь?

Ответом на этот вопрос может служить заявление сотрудника американской разведки, одного из руководителей "Комитета "Радио  свобода"[9]. Не так давно в беседе с нашим источником этот человек заявил:

«Мы  не в состоянии захватить Кремль,  но мы можем воспитать людей, которые могут это сделать,  и подготовить условия,  при которых это станет возможным". 

Вообще, говорит он: "Зачем мы изучаем Советский Союз и положение в этой стране? Для чистой науки? Она ни в чем нам не поможет.  Одной  наукой  освободиться  от коммунизма невозможно,  нужны действия. Значит, за нами должны быть силы, которые в состоянии действовать". Это я цитировал.

Разумеется, товарищи,  перед лицом сплоченности советского общества, преданности  советских  людей  идеалам  социализма подобные высказывания нельзя воспринимать иначе как бредовые. Но планы такие есть, и  не учитывать их нельзя.  Империалисты весьма огорчены тем, что у нас в стране нет оппозиции,  поэтому  различные  подрывные  и пропагандистские центры на Западе всеми способами стараются ее создать.

Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки разработало даже специальный план в этом направлении. На первоначальном этапе предусматривается установление контактов с разного  рода  недовольными  лицами в Советском Союзе и создание из них нелегальных групп. На последующем этапе намечается консолидировать такие группы и превратить их в "организацию сопротивления", то есть в действующую оппозицию.

Иной раз может вызывать удивление, почему такие лица, как Солженицын, или совсем безвестные субъекты вроде Амальрика, Якира, Чалидзе, Марченко и другие, поднимаются на щит буржуазной прессой, различными политическими деятелями и даже сенаторами Соединенных Штатов. Некоторые буржуазные газеты называют этих лиц даже представителями «демократического движения» в Советском Союзе.

На самом деле на Западе знают, что эти люди, как бы громко о них не кричали, являются откровенными подонками общества, которые  погоды не делают и не сделают. Но поскольку у западных идеологов нет ничего лучшего, они вынуждены возиться и с этим отребъем.

Недавно некий Аллен фон Шарк в  книге,  посвященной  борьбе против нашего государства,  писал: "если государство (т.е. Советский Союз), предпримет  какие-либо  шаги  против подобного рода отщепенцев (обратите внимание, - подчеркивал Ю.В.Андропов, - он сам называет  их  отщепенцами - О.Х.),  необходимо как можно шире афишировать эти меры,  как несправедливые, что бы вызвать, с одной стороны, сочувствие к ним,  к отщепенцам,  а,  с другой стороны,  недовольство коммунистической системой". Вот, собственно, и вся мораль.

Империалистическим разведкам неважно,  что люди,  которых  они поднимают на щит, - подонки и отщепенцы, важно, что это дает им повод лишний раз выступить с нападками на нашу систему,  бросить тень на нашу партию, а в этом и состоит их главная цель.

Особенно серьезную ставку делает противник на разжигание национализма, который в ряде случаев, смыкается с антисоветизмом.

В последнее время органами КГБ проведены профилактические  мероприятия в отношении ряда лиц,  вынашивавших враждебные политические намерения в форме злейшего национализма. На Украине,  в Литве,  в Латвии,  в Армении ряд  националистов привлечены к уголовной ответственности за откровенную антисоветскую деятельность.  Почти во всех этих случаях, как теперь признают сами виновные и профилактируемые нами лица, их деятельность инспирировалась подрывными  центрами,  находящимися на Западе.

Органы государственной безопасности все  чаще  сталкиваются  с враждебной деятельностью  эмиссаров различных антисоветских организаций, прибывающих из-за границы под видом туристов. Только в прошлом  году  была  выявлена  и пресечена деятельность свыше 200 таких эмиссаров,  направленных в Советский Союз для передачи своим  подопечным инструкций, денег, средств тайнописи и печатной техники.

Зарубежные подрывные центры делают немалую ставку на использование в  антисоветских целях сионизма.  Различного рода сионистские организации стремятся организовать на  нашей  территории  враждебные вылазки, возбуждать антипатриотические настроения среди лиц еврейской национальности.  И тут, разумеется, дело не столько в эмиграции евреев в Израиль,  размеры которой не так уж велики,  сколько в попытках создать так называемый "еврейский вопрос"  для  того,  чтобы опять-таки использовать его для дискредитации советского строя.

Можно было бы привести и другие факты  из  этой  специфической области борьбы, которая получила наименование идеологических диверсий.

Идеологические диверсии  осуществляется в самых различных формах: от попыток создания антисоветских подпольных  групп  и  прямых призывов к  свержению Советской власти (есть еще и такие) до подрывных действий, которые проводятся под флагом "улучшения социализма", так сказать, "на грани закона".

Комитет госбезопасности осуществляет целый комплекс чекистских мер по пресечению различных форм идеологической диверсии, по разложению зарубежных идеологических центров и их компрометации.  Мы видим свою задачу в том,  чтобы и впредь не ослаблять  свою  деятельность на этом участке,  но это требует от нас, коммунистов, повышения бдительности к любым идеологическим враждебным  проявлениям,  а также ко всякого рода колебаниям и шатаниям в любой сфере идеологии и политики,  которые так или иначе помогают нашему противнику в его попытках ослабить прочность советского общества.

Хотелось бы сказать, что и в условиях разрядки  борьба  на  так  называемых  "тайных фронтах" не  прекращается.  Империалистические  разведки продолжают охотиться за сведениями,  составляющими государственную  и  военную тайну, прежде  всего  относящимися  к нашему оборонному потенциалу.

Они пытаются использовать в этих целях расширение контактов в  экономической и научно-технической областях.  Только за прошлый год мы вынуждены были выдворить из Советского Союза более  100  различного рода агентов, эмиссаров, других иностранцев, занимавшихся, как принято выражаться у дипломатов,  недозволенной деятельностью. Нам известно, что многие лица в дипломатических, торговых и других официальных представительствах западных стран в Москве, в том числе имеющие дипломатические  паспорта,  являются  кадровыми разведчиками и пребывают тут,  конечно,  не зря. В отношении их Комитетом госбезопасности ведется необходимая работа. В последнее время органами государственной безопасности арестовано несколько агентов империалистических разведок.  Они  лезли  к самым сокровенным секретам нашего государства и действовали с применением всех средств  классического шпионажа.

На Пленуме немало говорилось об антисоветском курсе китайского руководства. Я полностью присоединяюсь к тому,  что отмечалось по этому вопросу в докладе т. Брежнева, в выступлениях т. Подгорного, т. Суслова. Хотелось бы сказать еще только о двух моментах. Правильно говорил т. Гречко о том, что китайские лидеры в своих агрессивных планах не могут не видеть того, что в течение 10 – 15 лет Китай будет оставаться слабее нас в области ракетно-ядерного и вообще военного потенциала.

Но хотелось бы обратить внимание и на другое обстоятельство, а именно на то, что уже в течение двух десятилетий китайские руководители воспитывают свой народ в духе откровенного антисоветизма. Практически это означает, что нынешнее поколение воспитано в духе оголтелой враждебности к нашей стране, и с этим не считаться нельзя. Я думаю, что это требует от нас большой работы по развенчанию маоизма и прежде всего его экспансионистских агрессивных замыслов.

Хотелось бы обратить внимание еще на один вопрос. Подрывная линия маоистов состоит, по-моему, не только в том, чтобы искать щели в отношениях между социалистическими странами и забивать в них клинья, но и в том, чтобы искать такие щели в советском обществе и пытаться забивать в них клинья, и это не догадка. Об этом мы знаем из многочисленных фактов. И то, что сегодня на Пленуме проявляется такое монолитное, единодушное единство в осуждении маоизма и готовность бороться за линию нашей партии, - это очень важный фактор в борьбе за эту линию нашей партии, в борьбе за укрепление обороны нашей страны, в борьбе за интересы нашей Родины. (Аплодисменты).

Центральным Комитетом нашей партии и Советским правительством приняты меры по усилению охраны советско-китайской границы. Хочу сказать, что только за 1972 – 1973 годы органами государственной безопасности были пойманы и разоблачены 10 китайских агентов, которые пытались собирать сведения о дислокации воинских частей, об оборонных объектах и вести другую подрывную работу.

Факты свидетельствуют о том, что нормализация отношений нашей страны с западными державами происходит в обстановке борьбы, в ходе которой каждая сторона преследует свои цели. Вот почему с такой  убедительностью звучит вывод, содержащийся в докладе т. Л.И. Брежнева о том, что мы имеем дело с классовым противником – империализмом, по самой своей сути враждебным нашему строю, что от него можно ждать любых «сюрпризов» и авантюр. Эти указания, являющиеся очень важными для всей нашей партии, имеют особое значение для органов государственной безопасности.

Работники органов понимают свою роль,  свою  обязанность  способствовать успешному осуществлению внешнеполитических мероприятий, намеченных Центральным Комитетом. Они видят свою задачу в том, чтобы работать гибче,  четче, эффективнее, непрерывно совершенствовать формы и методы своей деятельности. Мы понимаем, что нами еще далеко не все сделано,  что мы еще в долгу перед партией и советским народом.

Может быть, сегодня мы понимаем это еще лучше, потому что теплые слова, которые были сказаны здесь т. Л.И. Брежневым, отношение Политбюро и всего Пленума ЦК к органам государственной безопасности мы воспринимаем как высокое доверие и как большой аванс.

Позвольте заверить, что ленинские принципы партийного руководства, связь с трудящимися,  неукоснительное соблюдение социалистической законности  и впредь будут незыблемой основой деятельности органов государственной безопасности.  Советские чекисты при помощи и поддержке  Центрального  Комитета,  Политбюро и местных партийных органов сделают все,  чтобы поднять уровень своей работы на  высоту задач, вытекающих из внешнеполитического курса нашей партии.

Товарищи! Жизнь еще и еще раз подтверждает, что внешнеполитический курс, намеченный Центральным Комитетом, является единственно правильным в нынешних международных условиях. Мы говорим так потому, что курс нашей партии основывается на марксистско-ленинском анализе объективных закономерностей общественного развития, потому, что он отражает насущные потребности социализма, мирового рабочего и национально-освободительного движения. Вот почему вся наша партия, весь советский народ единодушно одобряет и поддерживает мероприятия  Центрального Комитета партии в области внешней политики"[10].

Конечно, можно  попытаться  оспорить  подобные  аргументы  "из прошлого",  указать автору на недопустимость использования в полемике приема  "подавления авторитетом" известного политического деятеля. 

Тем не менее, по нашему убеждению, в приводимых словах Юрия Владимировича Андропова содержится немалая доля  исторической правды.

Именно той, о которой ныне кое-кто стремится забыть, и о которой многие мои молодые современники попросту не знают.

А между тем, когда в угоду политической коньюктуре не только искажается, но и просто замалчивается историческое прошлое нашей страны, такая недальновидная политика лишает современников и потомков возможности делать объективные выводы и извлекать уроки из событий, заблуждений и ошибок прошлого!

Таким «учителям» следует напомнить известную истину: История не выставляет оценок за невыученные уроки! Она – лишь наказывает за их незнание!

В этой связи целью автора этих строк и является стремление максимально полно и объективно изложить события все более отдаляющегося от нас относительно недавнего исторического прошлого.

В связи с приведенным нами выступлением Ю.В. Андропова на Пленуме ЦК КПСС, здесь уместно познакомить читателей с одним интересным фактом.

В середине 70-х годов ЦРУ США подготовило долгосрочный прогноз развития ситуации в мире. Одним из его выводов заключался в том, что в конце ХХ века в мире произойдет «ренессанс национальной самоидентичности» (что порождает риски роста националистических настроений, радикализации их). Что было определено разработчиками прогноза как «эра национальных революций».

Второй же вывод этого глобального прогноза касался уже начала XXI века, и характеризовался «как религиозный ренессанс». Кстати сказать, многие события 1990-х – 2009 годов подтверждают оправданность данного прогноза.

Органы КГБ СССР, выполняя функцию социального мониторинга общества, улавливали тревожные симптомы, свидетельствующие об обоснованности указанных прогнозных заключений. Фиксировали они и стремление некоторых зарубежных государств – от Пакистана, до Египта и Ватикана, использовать эти объективные глобальные социальные тенденции в собственных целях.

Но, как показали события 1986 – 1991 годов, советское руководство в то время не сумело вовремя оценить своевременные предупреждения.

Не углубляясь в излюбленную некоторыми нашими публицистами, мемуаристами и писателями тему «клановой разобщенности» и «идейного противостояния и противоборства» в ЦК КПСС и его Политбюро, отметим, что объективно в Политбюро действительно были представлены концептуально различные подходы и взгляды на развитие ситуации в стране и мире. Были и весьма недалекие, конъюктурно-приспособленческие взгляды и поведение отдельных его членов, ориентированных  на угождение стареющему Генеральному секретарю ЦК КПСС.

Но такова уж особенность нашей жизни – общественные идеалы являются и выступают лишь как, по сути дела, отдаленные, недостижимые ориентиры развития того или иного общества, имеющие как своих искренних и пламенных адептов, так и пассивных попутчиков-приспособленцев, не имеющих  собственных взглядов и убеждений, и поэтому с легкостью присягающих новым знаменам и меняющих «ориентации» вместе с «колебаниями генеральной линии», многочисленные бесспорные свидетельства чего дала нам история «Перестройки».

Да, бесспорно, некоторые члены Политбюро ЦК, в том числе Л.И. Брежнев, М.А. Суслов, К.У. Черненко, В.В. Гришин и другие были далеко не в той мере наделены деловыми, организаторскими и личными качествами, которыми нам хотелось бы видеть, и которыми должны обладать подлинные представители элиты, высшего руководства страны.

Именно при Л.И. Брежневе, особенно при «стареющем Брежневе», – в декабре 1976 г. Брежнев переступил семидесятилетний рубеж, являющийся возрастом весьма почтенным не только для политиков, - в Политбюро и ЦК КПСС беспрецедентное распространение получили «кумовство» и «групповщина», «круговая порука» и беспринципность, «двоемыслие», безынициативность и склонность к себаритству,  элементарные непорядочность, нечестность[11].

А еще – забвение провозглашаемых идеалов и целей общественного развитие, пренебрежение к законным правам, интересам и нуждам наших сограждан, то самое «комчванство», за которое в свое время  В.И. Ленин предлагал коммунистов «вешать на вонючих веревках».

И хотя, понятно, есть определенный полемический перехлест в следующих словах журналиста Л.М. Млечина: «Наступил момент, когда вся советская элита практически перестала работать и занялась устройством своей жизни»; «Брежнев сам наслаждался жизнью и не возражал, чтобы другие следовали его примеру». Об этом же свидетельствовал и очень не любящий Андропова - для этого у него имеются весьма «веские личные» причины, - С.Н. Семанов (см. его книгу «Брежнев – правитель «золотого века» (М., 2004).

Но в целом они отражают некоторую удручающую тенденцию на верхнем и среднем «этажах» партийно-советской номенклатуры.

Отметим также, что подобные явления перерождения коснулись далеко не всей подлинной элиты страны - научной, технической, культурной, а только «номенклатурщиков», чей высокий социальный статус определялся и гарантировался исключительно умением и способностью приспособления к «властям предержащим».

Но объективно следует сказать и о том, что отмеченные однозначно негативные черты отнюдь не всегда присутствовали у Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. И Леонид Брежнев, каким его знали в Днепропетровске, на Малой Земле под Новороссийском, в Молдавии, Казахстане, Москве в 1962 – 1974 годах, существенно отличался от Брежнева «образца 1976 - 1982 годов».

И, быть может, эта очевидная для многих, метаморфоза в физическом и моральном облике руководителя государства, и является еще одним невыученным и неизвлеченным уроком из нашей недавней истории? 

Как мне представляется, автор, дерзнувший писать на исторические темы, во-первых, обязан объективно следовать изложению реальной хронологической последовательности событий. Во-вторых, пытаясь раскрыть, выявить логику и движущие «пружины» исторического процесса, дать их собственную интерпретацию – вплоть до попытки изложить свою версию мотивов действий отдельных исторических персонажей, он обязан аргументировать свой личный взгляд, стремиться подтвердить его фактическими доказательствами.

По мере старения и возникновения постоянных проблем со здоровьем, Брежнев объективно стал проявлять гораздо меньше интереса, тем более активности в реальном управлении государственной жизнью и выработке государственной политикой.

В этой связи именно в Политбюро в 1977 г. закономерно сложился некий неофициальный «триумвират» наиболее активных его членов: Ю.В. Андропов, министры иностранных дел А.А. Громыко и обороны Д.Ф. Устинов, пытавшихся целенаправленно влиять на формирование и реализацию государственной политики страны. Прежде всего – в области внешней политики и обеспечения безопасности. Впрочем, и сам  Брежнев,  вполне  осведомленный  об инициативе коллег по Политбюро,  не возражал против подобного распределения ролей и принятия ими на себя и "черновой работы",  и  ответственности, прежде всего, за  выработку и реализацию внешнеполитических инициатив СССР.

Другое дело, что по мере прогрессирования болезней генерального секретаря,  роста стремления его приближенных оградить «дорогого Леонида Ильича» от негативной информации и вызываемых ею отрицательных эмоций, со временем информация для него стала принимать все более "приглаженный", выхолощенный характер.

По свидетельствам непосредственных участников тех событий,  ушли в прошлое дискуссии и споры на  заседаниях Политбюро, когда некоторые вопросы стали прорабатываться,  согласовываться и приниматься "в рабочем порядке" (путем заочного голосования) заинтересованными участниками без рассмотрения по существу аргументов как «за», так и «против» тех или иных решений.

Добавив к этому нерешительность партийно-государственного руководства, объективную ограниченность материальных ресурсов страны, изменение с 1977 г. содержания и акцентов в советско-американских отношениях в связи с избранием в США президента-демократа Джеймса (Джимми) Картера, следует сказать, что все эти факторы и стали предпосылками возникновения того, что впоследствии получило наименование «застоя».

И не вина, а беда Андропова в том, что он являлся современником, не только свидетелем, но и соучастником стагнации Великой Державы, ибо его личные политические возможности были отнюдь не безграничны.

Отметим и тот факт, что его позициям по целому ряду вопросов имелись весьма влиятельные оппоненты в том же Политбюро ЦК КПСС.

И это были весьма влиятельные политические фигуры, как председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин, секретарь ЦК КПСС М.А. Суслов, первый секретарь  ЦК компартии Украины В.В. Щербицкий, секретарь МГК КПСС В.В. Гришин, К.У. Черненко, министр внутренних дел Н.А. Щелоков…

          Круг проблем, порожденных решением Политбюро ЦК КПСС о вводе советских войск в Афганистан, мы еще рассмотрим далее. Здесь же нам представляется необходимым остановиться на вопросах объективного анализа, интерпретации и оценок событий прошлого.

Как известно, в конце 80-х годов многие отечественные СМИ немало критиковались за "идеологизацию", «идеологизирование» распространяемой  информации. Что  подразумевало ее, если не фальсифицированность,  то непременно «стремление манипулировать сознанием» и настроениями ее адресата и потребителей.

При этом,  если не отрицалось,  то,  по меньшей мере, подвергалось  сомнению само наличие "холодной войны",  осуществлявшейся против СССР на заключительном этапе его  существования  со  стороны стран Запада.

В этой связи обратимся непосредственно к отчетам о работе КГБ СССР, направлявшимся Генеральному Секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу.

В отчете за 1977 г. (№ 577-А/ОВ от 27 марта 1978 г.) отмечалось, что КГБ были подготовлены более  8 700 информаций в инстанции – то есть – более 20 информаций ежедневно!

В том числе было отправлено: в ЦК КПСС более 5 000 информационных сообщений, в отраслевые отделы ЦК КПСС – более 2 тысяч информаций, в Министерство иностранных дел – 732, в Главное разведывательное управление (ГРУ) Министерства обороны СССР – 1 400.

По заданиям Комиссии Президиума Совета министров по военно-промышленным вопросам направлено более 14 тысяч материалов.

(Таковы были результаты деятельности научно-технической разведки (НТР) КГБ СССР только за один год!).

Были привлечены к уголовной ответственности за шпионаж 4 советских гражданина. Были захвачены с поличным при проведении агентурных операций сотрудники ЦРУ США Д. Крокет и М. Петерсон.

Скомпрометированы и были вынуждены покинуть СССР более 80 иностранных граждан, связанных со спецслужбами.

Выявлены 28 официальных сотрудников и агентов национальных спецслужб несоциалистических государств, обучавшихся в военных учебных заведениях Министерства обороны.

Военной контрразведкой совместно с органами государственной безопасности социалистических стран разоблачены 14 агентов, занимавшихся сбором информации о советских воинских частях за границей.

За границей выявлено 37 попыток вербовки спецслужбами советских граждан.

В то же время отмечалось, что не удалось предотвратить невозвращение в СССР 18 человек, 2 человека бежали из СССР нелегально.

На заседании Политбюро ЦК КПСС 22 июня 1978 г. Андропов отмечал, что СССР в заключении находятся 520 человек, осужденных по материалам органов КГБ, но только 110 из них – по делам, имевшим «политическую» окраску.

Председатель КГБ СССР также подчеркнул, что президент США Дж. Картер, в беседе с советским послом А.Ф. Добрыниным просил в ходе судебного разбирательства по обвинению А.Б. Щаранского не упоминать о его связи с ЦРУ.

В этой связи было решено через совпосла проинформировать госсекретаря С. Вэнса о том, что суд будет иметь закрытый характер, ввиду наличия в материалах следственного дела сведений, составляющих государственную тайну, но в то же время подчеркнуть, что в деле имеется немало доказательств связи Щаранского с американской разведкой[12].

В отчете КГБ СССР за 1980 г. сообщалось:

- в государственные ведомства Советского Союза КГБ были направлены свыше 8 тысяч информационных материалов, в том числе более 500 аналитических записок.

Около 6 тысяч информационных материалов были направлены в ЦК КПСС и Совет министров.

- разоблачены 2 американских агента, 2 агента западногерманской разведки из числа советских граждан, 6 агентов спецслужб КНР.

Совместно с органами госбезопасности социалистических государств обезврежены 17 агентов США и ФРГ в окружении советских военных объектов за рубежом.

Выявлены 72 сотрудника иностранных спецслужб из числа иностранцев, обучавшихся в учебных заведениях Министерства обороны СССР и 12 членов организации «Братья – мусульмане».

Разысканы и арестованы 12 фашистских пособников и карателей военного времени.

В 1981 г. КГБ СССР были арестованы 5 агентов американской разведки, 7 агентов китайской разведки, выявлены 6 агентов разведки КНДР из числа корейских граждан. Предотвращено становление на путь шпионской деятельности 97 советских граждан; 8 из них арестованы.

26 выявленных иностранных агентов выдворены из СССР.

С органами безопасности друзей обезврежены 6 агентов американской и западногерманской разведки в окружении советских военных объектов.

Совместно с органами госбезопасности Афганистана разоблачены 5 иностранных агентов.

Были предотвращены более 2000 серьезных чрезвычайных ситуаций на объектах народного хозяйства.

Раскрыты 240 преступлений, связанных с кражей огнестрельного оружия и взрывчатых веществ.

Были профилактированы 18 498 советских граждан.

В 1981 г. были осуждены 557 человек (76 из них – за особо опасные, и 341 человек – за иные государственные преступления).

За рубежом были сорваны 42 вербовочных подхода к советским гражданам, 136 попыток склонения их к измене Родине.

В то же время Ю.В. Андропов отмечал, что не удалось предотвратить 29 случаев невозвращения в СССР.

Следует особо подчеркнуть то обстоятельство, что председатель КГБ СССР, член Политбюро ЦК КПСС и депутат Верховного Совета СССР Ю.В.  Андропов оставался также и публичным политиком, что являлось чрезвычайной редкостью в то время. И, думается,  именно  благодаря  этой стороне своей многогранной деятельности,  своим публичным выступлениям, Андропов получил достаточно широкую известность и в нашей стране, и за рубежом.

Парадоксально, но факт, писал по этому поводу Ф.М. Бурлацкий, наверное, интуитивно, по публичным выступлениям в целом такого "закрытого" государственного деятеля,  каковым являлся председатель КГБ СССР, наши граждане поняли, что "величие и  могущество  Советского  Союза  -  вот что было основой его убеждений и политики,  и те,  кто хотят понять нынешних сторонников державных идей,  должны вернуться к изучению характера, стиля идеологии Андропова"[13].

Примечания:

1. Волкогонов Д.А. Семь вождей. М., 1995, сс. 38, 40.

2. В соответствии с Уставом КПСС, Политбюро ЦК избиралось всего лишь «для руководства работой партии между Пленумами ЦК» (пункт 38 Устава КПСС). И в этой связи ему делегированы полномочия и функции Центрального Комитета КПСС – в промежутках между съездами руководить всей деятельностью партии, местных партийных органов, осуществлять подбор и расстановку руководящих кадров, направлять работу центральных государственных и общественных организаций через партийные группы в них (пункт 34).

В этой связи Политбюро рассматривало и утверждало не только проекты партийных документов – решений Пленумов ЦК и съездов партии, но и принимало («утверждало») решения Совета министров СССР, как это было, например, с Положением о КГБ при СМ СССР, руководителей других министерств и ведомств.

3. Волкогонов Д.А. указ. работа, сс. 35 – 36.

4. В действительности "особая папка" представляла собой кабинет и выделенные хранилища,  где могли работать с документами  этой категории только специально уполномоченные помощники кандидата/члена Политбюро. Подробно механизм функционирования Политбюро и "особой папки" Андропова,  располагавшейся  в  нескольких  комнатах рядом с кабинетом председателя КГБ СССР на третьем этаже дома 2 на площади Дзержинского,  описан в мемуарах его помощника И.Е. Синицына.

5. См.: Andrew Ch, Mitrokhin V. The Mitrokhin Archive: The KGB in Europe and the West.  London, 2000, p. 270.

6. ЦХСД, Ф. 5, Оп. 60, Д. 468, лл. 80-96. Cм.: Оставили без последствий… // Источник: Документы русской истории. Приложение к журналу «Родина». 1993, № 3, сс. 75 – 82.

7.  Подробнее см. : Интеллигенция и власть. // Исторический архив, М., 1994, № 1, сс. 175 – 193.

8. Реабилитация: Как это было... Т. 2. Сс. 517-518, 820.

9. Комитет этот, в который входили сотрудники "идеологических" подразделений  спецслужб США,  руководил деятельностью радиостанций "Свобода" (суммарная длительность вещания «Радио «Своюода» на СССР на языках населяющих его народов превышала 24 часа  в сутки) и "Свободная Европа" (радиовещание на социалистические страны Европы  - свыше 20 часов в сутки),  финансировался первоначально тайно ЦРУ,  а затем, с 1974 г., также как и упомянутые радиостанции, он  официально  финансировался правительством Соединенных Штатов Америки.

10. Цитируется по: Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ.... - сс. 725-729.

11. Определенное представление об этом дают мемуары. См., например, Байгушев А.И. Партийная разведка. М., 2007.

12. Суд очень демократичный. Рабочая запись выступления Ю.В. Андропова на заседании Политбюро ЦК КПСС 22 июня 1978 г. // Источник, 1993, № 2, с. 98 – 99.

13. Бурлацкий Ф.М. Глоток свободы. М., 1998, с. 550.

Статья для публикации в ХРОНОСе предоставлена автором.

Далее читайте:

Члены руководящих органов ЦК КПСС.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС