Андрей Тесля

2008 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Андрей Тесля

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ОПЫТ ПОНИМАНИЯ СОЦИАЛЬНОГО

Жан Поль Сартр.
Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.

Сартр Ж.-П. Потрет антисемита: [Пер. с фр. Г. Ноткина] / Ж.-П. Сартр. – СПб.: Азбука, 2006. – 256 с.

Издательство «Азбука» в сери pocket-book «Азбука-классика» выпустило сборник Ж.-П. Сартра, озаглавленный «Портрет антисемита». В него вошли два произведения – новелла «Детство вождя» («Стена», 1939) и эссе «Размышления о еврейском вопросе» (1944, 1946). О новелле не имеет смысла говорить подробно – она широко известна и насыщена темами первого, наиболее известного в России периода творчества Сартра («Тошнота», 1938; «Бытие и ничто», 1943): осознания своего я, экзистенциальной вовлеченности, ситуации, опыт радикального (онтологического) одиночества.

Напротив, «Размышления…», переведенные уже почти десять лет назад, остаются по большей части вне сферы внимания. На это есть свои, вполне обоснованные причины. Быть может из-за раскаленности темы, может быть, по собственной неуверенности в материале, но Сартр в данной работе местами кажется пародией на самого себя – в том числе пародией стилистической. Эта слабость непреднамеренно усиливается переводом – например, выражение «аутентичный еврей» (стр. 196), неловкое и на языке оригинала, представляющее собой скорее вынужденную уступку уже выработанной Сартром философской терминологии, в русском переводе производит почти комичный эффект (в паре с «неаутентичным евреем»). Проблемы, однако, не ограничиваются стилем – концепция, предлагаемая Сартром, не отличается ни особенной оригинальностью, ни точностью конкретных наблюдений, она одновременно и предсказуема (с легкостью проецируется из общих философских установок Сартра) и разочаровывает своей теоретичностью, умудряясь скользить поверх «ситуации», несмотря на частотность последнего термина.

Тем не менее есть обстоятельства, заставляющие обратить внимание на эту небольшую работу. Важен момент ее написания – 1944. В это время Сартр сближается с марксизмом, причем одновременно как философской теорией и политическим действием. До вступления ФКП дело так и не дойдет, однако в период Освобождения связи Сартра с коммунистами весьма тесные. Для Сартра, разумеется, политический выбор одновременно явился и выбором философским, потребовавшим если не пересмотра, то существенного расширения прежней концепции. Еще в «Бытие и ничто» философия Сартра остается принципиально индивидуалистической – речь идет о выборе личности, личной/личностной ответственности, тогда как социальная сфера остается чем-то внешним – значимым в качестве предмета, как один из параметров «ситуации», но обретающем значение только в личностном измерении. В 1946-1947 гг. Сартр уже занимает принципиально новую позицию, сформулированную в лекции «Экзистенциализм – это гуманизм» (1946), в эссе «Что такое литература?» (1947). Ключевым понятием теперь становится «ангажированность», зачастую толкуемая в высшей степени расширительно и неопределенно, но в любом случае фиксирующее значение неизбежной вовлеченности в ситуации и ответственности за нее. Стремление быть неангажированным, остаться над ситуацией осуждается не только в качестве неисполнимого, иллюзорного, но и как в свою очередь однозначный выбор в пользу «нечистой совести», самообмана, неподлинности (теперь уже однозначно наделенной этическим значением[1]).

«Размышления о еврейском вопросе» создается в переходный период: Сартр уже сделал выбор в пользу марксизма, однако философские выводы еще впереди; он достаточно неуютно чувствует себя в новой позиции. В то же время эта позиция дает ему возможность осмысления тех тем, актуальность которых стала для него неоспоримой с начала II-й мировой. Подобно тому, как в 40-м он открывает для себя Хайдеггера, так в 43 – 44 он открывает марксизм. Хайдеггер видится ему как путь к осмыслению себя – экзистенциальной аналитики, но потребность в социальном действии и в осмыслении социального как самостоятельной реальности подталкивает к марксизму. Однако марксизм не может быть принят Сартром как целое – детерминизм, материализм, экономизм неприемлемы для него не только в интерпретации диамата, но и как таковые. По существу, Сартра интересует скорее проблематика и метод, причем пропущенные через оригинальную призму – подобно тому как Хайдеггер создает «Бытие и время», отчасти отталкиваясь, отчасти продолжая «Историю и классовое сознание» Лукача, так Сартр идет к марксизму, прочитывая его сквозь собственную «феноменологическую онтологию», сквозь Хайдеггера и Лукача. Проблема, которую он будет стремится решить до конца своей жизни – как можно примирить те философские позиции, которые для него неоспоримы, и марксизм, как примирить не на уровне абстракций, а создавая на основе нового понимания продуктивную методологию, новый, тотализирующий (а не тотальный) способ видения реальности[2].

В «Размышлениях…» перед Сартром стояли две проблемы: во-первых, осмыслить социальное, во-вторых - перевести свою философию на язык публицистики. Первая проблема значима, поскольку у Сартра в этот момент еще не выработана исходная концепция – он пытается ее строить в процессе интерпретации. Вторая – неизбежное отчасти поражение, однако Сартру с этой проблемой удается справиться лучше всего, отчасти переводя философию на язык образов, отчасти обращаясь к исторической конкретике[3]. Иными словами, Сартр сполна реализует преимущества формы, предоставляемые ему жанром эссе, избавляясь от обязанности исчерпывающего анализа и в то же время используя возможности экспериментировать с различными подходами к интерпретации.

Итак, свободный в жанре эссе, Сартр пытается проанализировать «еврейский вопрос». Он последовательно применяет два подхода к проблеме – «внешний» (позиции «антисемита» и «демократа») и «внутренний» (позиция «еврея»). В конечном счете он приходит к тому, что переворачивает позиции – «внешняя», определяемая как «отношение к еврею», оборачивается во внутреннюю, поскольку Сартр демонстрирует общество, «создающее еврея» и по отношению к которому тот, кто уже определен как «еврей» и «заброшен в ситуацию», вынужден определяться.

«Портрет антисемита» – первая часть «Размышлений…» – предстает развернутым авторским комментарием к «Детству вождя»:

«…антисемитизм – не просто “мнение” о евреях, антисемитизм захватывает всю личность антисемита целиком» (стр. 146).

Антисемитизм – не мнение, а страсть, причем страсть редкая, проявляющаяся не в безудержном влечении к чему-либо, но в отталкивании, в ненависти к нему, определяемая через отторжение. Еврей здесь – лишь объект страсти, он не определяет ее своими действиями и даже своим существованием. Ненависть такого рода как правило предшествует узнаванию и даже не нуждается в нем – от объекта ненависти требуется только быть «чуждым», внешним, в конечном счете – абстрактным. Еврей здесь – символ того, что ненавидят и через что к чему-то страстно влекутся. Поэтому, как известно, антисемитизм может прекрасно существовать вообще без евреев (как в средневековой Англии) – он фокус ненависти, обусловленной, как и всякая страсть, чем-то иным, чем ее объект. Антисемит использует еврея, чтобы добиться иллюзии своей идентичности, чтобы обратить себя в однозначный объект – объективировать и в то же время обрести покой (тождественности с иным, т.е. ложной идентичности). Другими словами, это обретение негативной идентичности, к тому же идентичности как национальной, исторической, так и нравственной. Видение мира антисемитом – взгляд манихея:

«…антисемит отнюдь не обращается к манихеизму, чтобы использовать его в качестве вторичного принципа объяснения, – как раз исходный выбор манихеизма объясняет и обуславливает антисемитизм.

…его Добро состоит прежде всего в том, чтобы разрушать Зло. Горечь антисемита маскирует оптимистическую веру в то, что, как только Зло будет устранено, гармония установится сама собой..[…] …Этот наивный дуализм чрезвычайно удобен для самого антисемита: если вес дело только в уничтожении Зла, значит, все Добро уже есть. И значит, нет никакой необходимости беспокоится о поисках Добра, не надо его творить, и отстаивать в терпеливых спорах, и, найдя, поверять опытом, и проверять на отдаленных последствиях, и, в конце концов, брать на себя всю ответственность за сделанный моральный выбор. Оптимизм, маскируемый бурной антисемитской яростью, не случаен: антисемит решил проблему Зла, чтобы не решать проблем Добра. Чем больше я поглощен борьбой со Злом, тем меньше я склонен ставить под сомнение имеющееся Добро» (стр. 153, 154, 155 – 156).

Антисемит выбирает антисемитизм, чтобы не нужно было выбирать себя.

Однако и позиция, определяемая Сартром как позиция «демократа», столь же ущербна:

«Да, разумеется, он провозглашает равноправие всех людей… […] Для него не существует ни еврея, ни араба, ни негра, ни рабочего, ни капиталиста – но лишь человек, в любое время и в любом месте равный самому себе. […] Биологический организм для него – сумма молекул, социальный организм – сумма индивидуумов. […] Отсюда следует, что его защита спасает еврея как человека, уничтожая его как еврея. […] Евреев нет, говорит он, следовательно, еврейского вопроса не существует. Это значит, что демократ хочет отделить еврея от его религии, от его семьи, от его этнического сообщества и поместить его в демократическую реторту, откуда он выйдет обновленным, одиноким и голым…

Антисемит попрекает еврея тем, что он – еврей, демократ склонен упрекать еврея в том, что он чувствует себя евреем» (стр. 164 – 165, 166, 167).

Еврей, стало быть, есть тот, кого общество определяет как еврея. Но он, стало быть, должен самоопределиться в этой ситуации, занять ту или иную позицию – поскольку он в любом случае действует в уже данной ситуации, обусловлен (но не детерминирован) ею. Неподлинное существование («неподлинный еврей») вытекает из отказа от осознания ситуации, неготовности принять свое существование таким, как оно есть, попытка действовать, обусловливая себя извне. И здесь возможен как попытка отказаться от своего еврейства (зачастую перерастающая в «еврейский антисемитизм»), так и в утверждении себя таким, каким тебя видят другие. Данная часть работы – пожалуй, самая слабая. Достаточно привести только одну цитату:

«И не то удивительно, что есть неаутентичные евреи, а то, что пропорционально их меньше, чем неаутентичных христиан» (стр. 197).

С точки зрения самого же Сартра, только 1943 года (времени «Бытия и ничто»), правомерно спросить – какой количественный метод анализа позволяет установить подлинность экзистенции? Риторический ход здесь явно подменяет адекватность анализа. Очевидная слабость здесь отчасти обусловлена тем, что Сартр стремится найти какой-то выход из «еврейского вопроса», однако ясно видит, что попытка приписать всю вину одной стороне – христианскому большинству – неадекватна. Неадекватна не в силу «исторических ошибок» и т.п., а в том, что вопрос не о генезисе, а о современной ситуации, и выясняя корни ситуации мы оставляем саму ситуацию непроясненной. Сартр пишет:

«…если вы хотите понять, что такое современные евреи, то вопрос надо обращать к христианской совести, – и звучать он будет не “ что такое евреи?”, а “что вы сделали с евреями?”» (стр.177).

Но он отлично понимает – и это как раз демонстрирует 3-й раздел «Размышлений…» – что в отношениях всегда как минимум две стороны. Переходя с анализа антисемитизма к тому, чтобы обвинить в антисемитизме саму христианскую культуру, он, тем самым, как бы непроизвольно подхватывает дух неправомерных обобщений. Говоря о вине «христианской совести» он тем самым превращает общество в субъекта вменения, в морального субъекта. Коллективная вина «убийц Христа» отзеркаливается в столь же слепой и безысходной вине «антисемитов». Проблема становится тупиком:

«…для ликвидации антисемитизма необходима и достаточна социалистическая революция, которую мы произведем в том числе и для евреев» (стр. 247 – 248).

В конечном счете ценность этой работы не в рецептах – да, собственно, попытка их дать скомкана на двух последних страницах (248 – 250). Сартр здесь вновь демонстрирует то, что и принесло ему славу – способность к тонкому, глубокому и дающему новую перспективу видению «человеческого мира». Марксизму остается только скользить поверх, отражаясь временами бликами плакатных лозунгов. «Двуплановость» сохранится у Сартра надолго – реальной попыткой преодолеть ее станет нескончаемый «Флобер». Однако, пожалуй, оригинальность Сартра в том и состоит, что он не удовлетворился подчинением одной из возможностей, а до конца стремился достигнуть реального синтеза понимания индивидуального и социального. Что касается «Размышлений…», то они стали одним из первых набросков на этом пути.

Примечания:

Далее читайте:

Андрей Тесля (авторская страница).

Обсудить этот материал можно в ЖЖ автора - http://mestr81.livejournal.com/

Сартр Жан Поль (1905-1980), французский писатель, философ и публицист.

История евреев (хронологическая таблица).

Евреи (справочная статья).

Горские евреи (справочная статья).

Евреи грузинские (справочная статья).

Евреи среднеазиатские (справочная статья).

Караимы (справочная статья).

Крымчаки (справочная статья).

Антисемитизм (словарная статья).

Иудеи и Израиля цари, царские династии, правившие, по преданию, в Палестине до вавилонского пленения (генеалогическая таблица).

Бунд, «Всеобщий еврейский рабочий союз» (1897-1921), (справочная статья)

Гобино Артур де. Опыт о неравенстве человеческих рас. ГЛАВА IV. Ассирийцы; евреи; хореяне.

Достоевский Ф.М. Еврейский вопрос (статья)

Астафьев П.Е. Еврейство и Россия (письма). 07.02.2005

Карл Маркс. К еврейскому вопросу.

Кожинов В. Война и евреи. (глава из книги).

Любарев А.Е. Исход из Египта и завоевание Ханаана (статья).

Сталин И.В. "Марксизм и национальный вопрос".

Судоплатов П.А. Калифорния в Крыму (глава из книги Судоплатова П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930-1950 годы).

Хереш Элизабет. Купленная революция. Тайное дело Парвуса. Перевод с немецкого И.Г.Биневой. М., 2005, с. 21-27. Фрагмент Евреи в царской России.

Цундел Эрнст. Шесть миллионов - потеряны и найдены.

Рид Дуглас  Спор о Сионе.

Граф Юрген. Миф о холокосте: правда о судьбе евреев во второй мировой войне. Москва, «Русский вестник» 1996 .

Розанов В.В. Перед Сахарной.

Ушкуйник В. Памятка Русскому Человеку, М., 1993

Доммерг Полакко де Менас Р. А был ли холокост? Открытое письмо Стивену Спилбергу.

Ханукаев Михаил. Таты и евреи или размышления о будущем иудейской молодежи несемитского происхождения. - 07.02.2006

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС