Аксёненко С.И. Если бы, да кабы... Частица бы в истории"

2008 г.

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Сергей Аксененко

Если бы, да кабы... Частица "бы" в истории"

Как-то на одном из центральных украинских телеканалов в передаче, претендующей на "интеллектуальность", наблюдал я любопытный эпизод. Один из участников заявил примерно следующее: "Вот если бы СССР проиграл во второй мировой войне фашистской Германии, не стоял бы перед Украиной вопрос о вступлении в Евросоюз. Мы уже были бы "в Европе". Кстати, ведущий никак не отреагировал на подобное безумное заявление. Хотя из того, что мы знаем о фашизме, о планах Гитлера (особенно насчет славян, к которым, как известно, относятся и украинцы), было бы логичным возразить примерно так:

Если бы победил фашизм, то не было бы не только Украины, как таковой, но и Европы в том виде, в каком мы ее знаем. На месте Европы был бы огромный концентрационный лагерь. Украинцы были бы частично истреблены, частично стали бы рабами так называемых, "истинных арийцев". И мы с вами не сидели бы в этой студии и не разглагольствовали бы о "высоких материях", а в лучшем случае вкалывали бы на рудниках. Хотя, если брать по большому счету, то нас с вами вообще бы не было, были бы другие люди, но не мы. В случае, если бы история пошла по другому руслу, это неизбежно сказалось бы на судьбах людей, и наши папы с мамами могли бы просто не встретиться, вернее встретились бы с другими людьми, и создали бы другие семьи, и у них были бы другие дети. И даже если бы встретились ваши нынешние мама с папой, то несомненно в другой обстановке. А тут такое дело: любая случайность — и из миллионов сперматозоидов яйцеклетку может оплодотворить сперматозоид не с "y"-, а с "х"-хромосомой, и в этом случае беседовал бы я сейчас не с мужчиной, а с женщиной. То есть, все равно это были бы не вы. И т.д., и т.п.

Возьмем другой пример вольного обращения с частицей "бы". Один сторонник "единой и неделимой России" начал ругать Ленина за то, что он объединил территории бывшей Российской империи не на федеративной основе, как предлагал Сталин, а по принципу союза формально независимых государств (СССР). Мол, если бы вместо Советского Союза была бы Российская федерация, не смогли бы республики выйти из ее состава, не посмели бы ни прибалты, ни остальные вслед за ними.

В. М. Молотов, И. Риббентроп и И. В. Сталин. 

В ответ я привел ему пример Татарстана, который во время всеобщего развала начала 1990-х гг., имел сильные тенденции к выходу из РФ (помните ельцинское "берите столько суверенитета, сколько сможете"?) и вышел бы из состава РФ, если бы было куда, если бы Татарстан не был со всех сторон окружен российскими землями. Я спросил моего собеседника:

а) Считает ли он, что в прибалтийских республиках на то время были, по меньшей мере, такие же антироссийские настроения, как и в Татарстане, если не сильнее?

б) Считает ли он, что прибалтийские республики во времена хаоса того времени сделали бы попытку (используя тот же пресловутый пакт "Молотова-Риббентропа") выйти из состава России, даже если бы были не союзными, а автономными республиками (как это позже попыталась сделать Чечня), и что такая попытка тогда могла бы увенчаться успехом?

в) Считает ли он, что в этом случае к прибалтам попытались бы присоединиться и другие желающие освободиться от "руки Москвы", в том числе из современных автономий РФ<1> (примечания в конце статьи)— тем более, что "гуртом и батька бить легче"?

г) Считает ли он, что в этом случае мог бы не только развалиться СССР ("большая Россия"), но резко бы увеличились шансы развала того, что сейчас мы знаем как Российскую федерацию? То есть, если бы Ленин объединял территории бывшей Российской империи на федеративной основе, шансы полного развала страны увеличились бы?

На все четыре вопроса мой собеседник был вынужден дать ответ "да". Хотя, по большому счету, доводы мои были также спекулятивными и базировались на той же пресловутой частице "бы".

Развивая "успех", я добавил, что большевики, возможно, создали такую структуру (союз формально независимых государств) не только из-за уважения права наций на самоопределение, но и для того, чтобы можно было относительно безболезненно расширять территорию России. Ведь раньше, чтобы присоединить новые земли, надо было воевать, захватывать. А тут поддержали в какой-нибудь стране популярные в то время "антибуржуазные" настроения ("Пролетарии всех стран соединяйтесь!"), привели к власти Компартию, и страна ДОБРОВОЛЬНО, не теряя национального достоинства, "на равных" вливается в состав России (СССР). К тому же, в то время рассматривалась возможность вступления в СССР Польши, Финляндии, да и той же Прибалтики. А Сталин при создании Организации Объединенных Наций использовал факт существования СОЮЗА для того, чтобы вместо одного места в ООН получить три — для Союза плюс отдельно для Украины и Белоруссии.

Да и кто знает по какому руслу потекла бы история, поживи Ленин подольше. Может быть, после возвращения всех запланированных территорий, Союз переименовали бы в федерацию или сделали бы его унитарным государством. "Бы" есть "бы"…

Итак, сегодня для многих историков, политологов, философов, авторов фантастических романов любимым "развлечением" стало альтернативное прочтение истории. Это качество глубоко укоренено в психике не только специалистов с буйным воображением, но и каждого обычного человека: "эх, задержался бы я на пять минут дома, не попал бы под машину", "посмотри я не налево, а направо, то не заметил бы эту красивую девушку, не познакомился бы с ней, не было бы сейчас у нас трех очаровательных ребятишек…" и т.д., т.д., т.п. Желание если не изменить свое прошлое, то хотя бы помечтать об этом воистину неистребимо.

Хотя… властители и ученые с самых давних пор все-таки пытались менять историю, задним числом оставляя своим потомкам документы, в которых преувеличивались человеческие качества, заслуги и военные победы "нужных" персонажей и всячески искажалась роль персонажей "вражеских". Вспомним классические примеры с подложным "Константиновым даром", "Кратким курсом истории ВКП(б)", да и с нынешними учебниками по истории. Какой-то скептик хорошо написал по этому поводу следующее: "человеку свойственны два самых распространенных заблуждения: первое — что нельзя изменить прошлое, второе — что можно повлиять на будущее".

Но то, что простительно "простому" человеку совершенно недопустимо для ученого. К сожалению, попытки переписать историю делаются не столько из чистого любопытства, сколько из желания "очернить" или "обелить" исторических персонажей, снять или наоборот "повесить" на них вину за все беды человечества. Мол, если бы…, то не было бы… Делается это либо исходя из личных предпочтений специалиста, либо (что чаще) ради выполнения определенного социального заказа. Вот и наполняется история не людьми, а какими-то "одномерными" ангелами и демонами, которые постоянно меняются местами и обличьями. И частица "бы" в этом круговороте занимает далеко не последнее место.

Скажу сразу: я считаю использование частицы "бы" в исторической науке неправомерным. Ведь у событий чаще всего не два и не десять "альтернативных" вариантов развития, а тысячи… Но даже утрируя и упрощая возможные варианты, мы бы не разрешили проблему феномена частицы “бы". Например, если бы не родился Гитлер, то… а) войны бы не было; б) она была бы более кровопролитной и могла закончиться гибелью всего человечества. Ведь даже без Гитлера в Германии были реваншистские настроения. Все равно нашелся бы некто, кто бы их возглавил. Гитлер же, благодаря своей неистовой "харизме", войну ускорил. Без него она могла бы начаться позже, к тому времени появилось бы ядерное оружие и война была бы уже термоядерной и т. д. и т.п.

И, тем не менее, ни одна позиция недоказуема.

Эрнст Рем (внизу) или Эрих Людендорф (вверху) вполне могли бы занять ту политическую "нишу", которую занимал Гитлер в Германии, если бы  Шикльгрубер не существовал вообще.

Еще один пример относительно коварной частицы "бы" из прочитанной в газете статьи:

"Не отговорил бы я его в тот раз ехать на машине, поехал бы он на следующий день нашим микроавтобусом с семьей (а из-за того, что он не дождался микроавтобуса семья в тот день не выехала. Ему надо было СРОЧНО в Киев, семье — не очень срочно, и она осталась – С.А.) и не разбился бы в машине, уснув за рулем".

А может быть, если бы он не поехал в машине, разбился бы в микроавтобусе вместе с семьей. То есть, "бы" создает посылку, как и на лучший вариант, чем случилось (остался бы жив), так и на худший (погиб бы не только он, но и семья). Вы скажете, что есть теория вероятности (ведь не каждая поездка на машине заканчивается смертью), но вероятность — это близкий "родственник" частицы "бы".

Впрочем, и частицы "бы" бывают разными. Представим себе, как какой-нибудь рыбак (человек небогатый, пожилой, толстый, любит выпить) рассказывает друзьям две истории.

История первая: "Хотел было я через речку по льду перейти (в начале весны дело было), но увидел, как человек передо мною провалился под лед. А пошел бы первым я —тоже бы провалился и утонул бы".

История вторая: "Вот баллотируются депутаты в парламент… Хотел было и я выдвинуться, насобирал денег под залог для участия в выборах (200 долларов), да жена заначку нашла и все эти деньги на шубу себе потратила. А выдвинулся бы я — стал бы депутатом. А потом и в президенты бы выдвинулся, и был бы сейчас уже президентом страны".

Думаю, не надо объяснять, что в первом случае вероятность того, что событие произошло бы составляет 99% (спишем один процент на случай — вдруг бы лед рыбака выдержал), во втором же — была бы 99-процентная вероятность того, что событие не свершилось бы — не стал бы наш рыбак президентом.

А ведь это случаи простые. В более сложных ситуациях слишком уж много составляющих, чтобы проверить вероятность событий. Но изредка, только в качестве иллюстрации, а не доказательства, слово "бы" в исторической науке употреблять можно. Лучше это делать как бы вживаясь в психологию того или иного исторического лица.

Просчитали как-то ученые варианты возможных путей эволюции при освоении суши позвоночными. Оказалось, кистеперые рыбы могли бы с одинаковой долей вероятности выползти на сушу: а) на всех шести плавниках, и тогда все их потомки, в том числе и люди (если бы появились), имели бы шесть конечностей; б) на четырех (как оно и случилось); в) на двух; г) могли бы вообще не выползти, и тогда позвоночные не заселили бы сушу.

Трудность в том, что если одно предположение гипотетически сбывается, автоматически появляется множество других гипотетических вариантов, из которых каждый сбывшийся опять-таки предполагает множество альтернатив. Каждое возможное событие "ветвится" подобными же возможными событиями, как эволюционное древо. Поэтому шанс того, что какое-то из предположений обязательно сбудется — меньше чем один на миллион. Но жизнь движется именно по этому шансу, и происшедшее отличается от не происшедшего тем, что оно произошло. С другой стороны, я считаю, что оценку событий надо давать с точки зрения морали. Как современной, так и со скидкой на мораль той эпохи, которую мы оцениваем. Ведь то, что могло считаться правомерным действием в древности, ныне может расцениваться как злодейство.

Рассмотрим недавние события. Например, "благодаря" Великой Отечественной войне на Урале возникла мощная промышленность, произошел прорыв в технологиях, общество стало более демократичным… Да и большинство из ныне живущих людей существуют, как писалось выше, в том числе и "благодаря" войне, потому что при другом исходе событий население "перемешалось" бы по-другому, и нас, единственных и неповторимых, попросту не было бы. Были бы другие люди, но не мы. Однако недаром я взял слово "благодаря" в кавычки. Нельзя, исходя из факта, что мы существуем такие как есть "благодаря" войне, саму ее оценивать как позитив.

Кстати, у истоков многих позитивных моментов стоят трагедии. Например, не посадили бы  писателя О. Генри в тюрьму, не оказала бы на него пережитая трагедия такого воздействия, что он взялся за перо, и осталось бы человечество без великого писателя. Но нельзя, исходя из последующего, оценивать многие негативные (на момент осуществления) события в позитивном ключе.

Хотя, конечно, существуют определенные законы истории и — шире — законы мироздания. Какая-то более глобальная закономерность. И определяется она, увы (сколько бы не забрасывали "камешек" в "огород" марксизма), развитием производительных сил и производственных отношений, которые влекут за собой (или не влекут — тут тоже царство частицы "бы") развитие культуры (вспомните пресловутые "базис" и "надстройку"). Культура же оказывает воздействие на формирование личности, в том числе и на формирование тех личностей, которые "делают" историю. Но опять-таки "делают" они ее, исходя из конкретных условий в обществе.<2> Подобная схема, подчиняясь закону маятника, одно время (после работ Маркса) стала настолько модной в исторической науке, что использовалась чересчур утрированно и доходила порой до абсурда в конце XIX — начале XX века. Просто историков тогда очень привлек к себе так называемый "научный подход" к истории. К тому же, всем надоела безраздельно господствовавшая в домарксово время волюнтаристская история "вождей и героев", в которой все и вся приписывалось лишь деяниям "великих". И в результате воздействия этих двух составляющих появилась безличностная история производственных отношений,<3> в которой деяниям "вождей и героев" уделялось незаслуженно мало внимания. Считалось, что все решает экономика. Такой, на мой взгляд, однобокий подход вынуждена была взять (с подачи марксистов) на вооружение и советская историческая наука. Но советским историкам повезло в том плане, что они оказались зажатыми в тисках двух прямо противоположных требований, которые им предъявляли власти. С одной стороны, следуя марксистской традиции, надо было все события объяснять воздействием общественно-экономических формаций, выдвигать на первый план деятельность масс, а не отдельных личностей ("никто не даст нам избавленья — ни бог, ни царь и не герой…"). С другой стороны, надо было широко освещать деятельность этих самых личностей. А точнее, четырех из них — Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, — приписывая им (особенно последнему) все мыслимые и немыслимые заслуги. Правда, историки делали уточнения, мол величие четверки в том, что они (эти четыре вождя) осознали суть объективных закономерностей и использовали их. Но раз о личностях писать разрешили, советские историки постепенно вернули персонажей на страницы своих книг, уйдя таким образом от крайностей дореволюционной науки (оговорюсь, я здесь имею в виду только науку, а не издающуюся до революции научно-популярную историческую литературу). И вот тут-то в узком пространстве между закономерностью развития общества и волей отдельных личностей и находится, на мой взгляд, царство частицы "бы".

Здесь я имею в виду деятельность людей и ее последствия, когда вмешательство природы в поступки людей является общей, так сказать, фоновой закономерностью. Например, засуха, вызванная природными катаклизмами, которая изгнала кочевников из их степей и заставила этих кочевников разрушить цивилизацию, частице "бы", в рамках данной работы, не подвластна. А засуха, вызванная строительством какой-нибудь дамбы — подвластна. Иначе можно далеко зайти — "Упал бы еще раз метеорит, вроде Аризонского, и никого бы не было". Хотя и в этом случае гипотетически открывается поле деятельности для проявления воли людей. Возможно, через несколько веков у людей будет возможность не только рассчитать время столкновения крупного космического тела с Землей, но и раздробить при приближении к планете даже небольшой астероид, каковым являлся Аризонский метеорит — одна из главных причин вымирания динозавров.

Если не было бы Чингисхана, возможно
не было бы и монголо-татарского нашествия.

Если понятнее, то, скажем, в одних условиях у кочевников из евразийских степей была возможность кочевать еще сотни и сотни лет. Но нашелся вождь, который своей волей, своими действиями собрал этих кочевников воедино и бросил их на покорение Запада (Чингисхан). То есть, не было бы Чингисхана, возможно не было бы и монголо-татарского нашествия. В других условиях у кочевников возможности оставаться в степях не было.<4> А по дороге во время многолетнего похода в любой Орде рано или поздно из множества вожаков выделится сильнейший, который ее возглавит (в нашем примере это Атилла). То есть, не было бы Атиллы, у Орды был бы просто другой руководитель, а "великое переселение народов" все равно бы состоялось. Но были бы другие нюансы, которые, в свою очередь, определялись бы характером другого руководителя. И, скажем, если бы этот руководитель обладал бы, в отличие от Атиллы, полководческим талантом, разбил бы римлян на Каталаунских полях, история пошла бы по другому. Европа могла бы быть населенной представителями не европеоидной, а монголоидной расы. Вот какая она, коварная частица "бы".

С другой стороны, есть вещи, в которых я, допустим, для себя не сомневаюсь, что они могли бы иметь место. Но доказать, что было бы именно так, я не могу. Например, мне кажется, что если бы поэт Мандельштам не умер бы в тюрьме, он вполне мог бы повторить судьбу поэта Заболоцкого, который в тюрьме выжил, а после тюрьмы, еще в сталинское время, стал преуспевающим советским поэтом. Думаю я так потому, что уж очень много схожего в судьбах этих поэтов. И Заболоцкий, и Мандельштам сначала не писали в реалистическом стиле (который приветствовался тогда в СССР), но пытались делать это позже (у Заболоцкого получилось). Мандельштаму, как и Заболоцкому, весной 1938 года дали по тем временам "мягкий" срок — 5 лет лагерей. Мандельштам ко времени ареста, как и Заболоцкий, с властями бороться не собирался. Другое дело, что Мандельштам через полгода умер в тюремной больнице от паралича сердца, а Заболоцкий выжил… Но "бы" есть "бы" — одному Богу известно, что было бы на самом деле.

Последняя фотография Н. Заболоцкого перед арестом.

Помимо спекуляций в исторической науке феномен частицы "бы" используется ныне в фантастике. Сейчас в этом жанре большой спрос на "альтернативную историю". Берет фантаст перо, лист бумаги и делает допущение: например, такое — победили бы декабристы в 1825 году, арестовали бы царя, установили бы республику или там диктатуру… И пишет, исходя из заданных допущений, роман.

Классический пример частицы "бы" в фантастике привел еще Р. Брэдбери в своем знаменитом рассказе "И грянул гром". Напомню, что суть его заключается в том, что, отправившись на машине времени в прошлое, герой нечаянно раздавил бабочку. И это незначительное событие повлекло такие изменения в истории, что герой вернулся, по сути дела, в другое будущее. В дальнейшем этот пример стал широко известен как "эффект бабочки".

Вероятно, через несколько веков у людей будет возможность не только рассчитать время столкновения крупного космического тела с Землей, но и раздробить при приближении к планете даже небольшой астероид, каковым являлся Аризонский метеорит — одна из главных причин вымирания динозавров.

"…Экельс почувствовал, что опускается на стул. Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. Его дрожащая рука подняла липкий ком.

— Нет, не может быть! Из-за такой малости… Нет!

На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно — бабочка, очень красивая… мертвая.

— Из-за такой малости! Из-за бабочки! — закричал Экельс.

Она упала на пол — изящное маленькое создание, способное нарушить равновесие, повалились маленькие костяшки домино… большие костяшки… огромные костяшки, соединенные цепью неисчислимых лет, составляющих Время. Мысли Экельса смещались.

Не может быть, чтобы она что-то изменила. Мертвая бабочка — и такие последствия? Невозможно!

Его лицо похолодело Непослушными губами он вымолвил:

— Кто… кто вчера победил на выборах?

Человек за конторкой хихикнул.

— Шутите? Будто не знаете! Дойчер, разумеется! Кто же еще? Уж не этот ли хлюпик Кейт? Теперь у власти железный человек! — Служащий опешил. — Что это с вами?

Экельс застонал. Он упал на колени. Дрожащие пальцы протянулись к золотистой бабочке.

— Неужели нельзя, — молил он весь мир, себя, служащего, машину, — вернуть ее туда, оживить ее? Неужели нельзя начать все сначала? Может быть…".

(Р. Брэдбери "И грянул гром")

Автор: Аксёненко С. И.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1 — Помню, как на съездах Советов центральная власть пыталась (правда вяло) противопоставлять автономные республики союзным. Представитель того же Татарстана недоумевал, почему его республика с населением 4 млн. человек имеет прав меньше, чем полуторамиллионная Эстония.

2 — Даже если допустить фантастическое предположение, что Ленин появился бы в России XVIII века, появился вполне "сформировавшимся как Ленин", он все равно, несмотря на все свои старания, не смог бы сделать революцию тогда. Общество было к ней не готово, и максимум, что мог бы тогда устроить Владимир Ильич, — это бунт наподобие пугачевского, или дворцовый переворот.

3 — Помню, будучи школьником, еще в советское время я попал в букинистический магазин в Москве. Увидев там множество дореволюционных книг по исторической науке, я не задумываясь купил несколько томов. Мне к тому времени сильно наскучило то, что писалось в советских вузовских учебниках, и я искал альтернативу. Каково же было мое разочарование, когда я начал читать эти книги. Персонажей там было еще меньше, чем в советских. Тот же "базис", "надстройка", "мотыга", "плуг"… Только еще скучнее.

4 — Другое дело что она была бы, такая возможность, если бы не события, произошедшие немного раньше в Китае. Видите, как все непросто с этой частицей "бы" — запутаться можно.

Статья предоставлена для публикации в ХРОНОСе автором.

Здесь читайте:

Сергей Аксененко (авторская страница).

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС