Ю.П.Родионов

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

О "Сибирских фрагментах" Воспоминаний В.Е. Мандельберга

Ю. П. Родионов
Омск, госуниверситет

В 1910 г. в курортном местечке Швейцарии городе Давосе издательство "За рубежом" выпустило в свет воспоминания Виктора Евсеевича (Викдора Овшиевича) Мандельберга, озаглавленные "Из пережитого". Долгое время эти воспоминания были малодоступным историческим источником, поскольку местом их пребывания в советский период российской истории был определен так называемый "спецхран". Объяснение этому принадлежность Мандельберга к меньшевистскому течению РСДРП и наличие в работе критики тактической линии большевиков кануна первой революции и революционных лет.

Волею судьбы оказавшись в эмиграции, В. Мандельберг решил донести до современников и потомков собственное видение некоторых эпизодов общественного движения в России конца ХIХ - начала XX вв. Воспитанный в еврейской семье, получивший отличное образование на медицинском факультете Киевского университета (обучался с 1887 по 1893 гг.), Виктор, по его признанию, не имевший определенных политических убеждений в студенческие годы, постепенно становится на стезю насильственной борьбы с самодержавным строем, повторяя эволюцию мыслей и действий многих своих "соплеменников". В. Мандельберг отмечает, что период учебы в гимназии, а затем в университете оставил немного хороших впечатлений. Главное же, что запомнилось бывшему гимназисту и студенту, это настроения антисемитизма, широко распространившиеся в царствование Александра III не только на официальном, но и бытовом уровнях.

Со смертью Александра III и переходом короны к Николаю II в российском обществе оживились надежды на либерализацию внутриполитического курса самодержавия. По свидетельству В. Мандельберга, находившегося в Петербурге до 1898 г., доказательства грядущих перемен, связанных со сменой монархов, усматривались даже в мелочах, например, в том, что молодой император "ходит пешком без свиты по Невскому". Однако мечтания тех, кто ожидал политических реформ, были объявлены Николаем II бессмысленными. В который раз самодержавие теряло значительную часть потенциальных сторонников.

В январе 1898 г. состоялся первый арест В. Мандельберга, а осенью 1899 г. его направили в Восточную Сибирь в ссылку на 4 года, "в распоряжение иркутского военного генерал-губернатора". Родные Виктора Евсеевича добились для него разрешения ехать к месту ссылки за свой счет, в сопровождении конвоя двух унтер-офицеров. "О Сибири я имел самые смутные сведения", - признается в своих воспоминаниях Мандельберг (С. 23). В Иркутске, где ему посчастливилось отбывать срок ссылки (евреев, как правило, отправляли в Якутскую область), завершился процесс его формирования как профессионального революционера. Летом 1903 г. Мандельберг получил от Сибирского союза РСДРП полномочное право представлять социал-демократов края на II съезде РСДРП. Подытоживая 7 лет спустя вынужденное пребывание в Сибири на рубеже веков, Виктор Мандельберг сделал важное наблюдение: "В Сибири я убедился, что ... многих и многих революционеров создавало само правительство своей бестолковой, безумной, жестокой политикой" (С. 33).

Вновь в Иркутск В. Мандельберг приехал уже в годы первой революции, в конце февраля 1905 г., и находился там до конца года (в ноябре ему пришлось ненадолго отлучиться в Красноярск по поручению комитета РСДРП, а вернувшись, вскоре уехать из Иркутска). Мимо острого "врачебного" взора Мандельберга не прошла радикализация общественного мнения за почти двухлетнее отсутствие его в Иркутске. Мандельберг пытается разобраться в причинах радикализации общественных настроений в Сибири и приходит к выводу об огромном влиянии русско-японской войны. Он подчеркивает несомненное революционизирующее влияние войны на Сибирь, которое усиливалось тем, что население края становилось непосредственным свидетелем "всей гнили, всего неустройства всей нашей государственной машины; она у нас, так сказать, на глазах банкротилась" (С. 65). В России, продолжает автор воспоминаний, об этом знали, это чувствовали, а в Сибири видели. На протяжении весны 1905 г. иркутское общество пребывало в состоянии повышенной активности, Летом наметилось некоторое затишье общественно-политической жизни. но к осени "возбуждение достигло особенно сильных размеров, благодаря опубликованному в августе манифесту о Булыгинской думе" (С. 70).

В. Мандельберг выделяет два принципиально различавшихся подхода в отношении демократических сил Иркутска к Булыгинской думе: бойкотистский и антибойкотистский. Иркутский комитет РСДРП выступал за бойкот законосовещательного учреждения, но большинство "либеральной публики" отвергало идею бойкота. Социал-демократы на собраниях, организованных явочным порядком, приводили аргументы в пользу тактики партии. Правительство объявило о созыве Булыгинской думы в условиях революционного кризиса; следовательно, продолжение натиска на правительство заставит его пойти на дальнейшие уступки. Если же оправдается расчет правительства и часть оппозиционно настроенного общества удовлетворится пародией на народное представительство, то произойдет расслоение оппозиции. "Можно ли, спрашивали мы, использовать эту Думу для усиления натиска на правительство? Нет; эта Дума, выбрасывающая за борт государственной жизни рабочих, городскую бедноту, сводящая почти до 0 участие крестьян, эта законосовещательная Дума, - она ничего нам не даст. А забава ею даст правительству время осмотреться, оправиться" (С. 70). В. Мандельберг не переоценивает успехи социал-демократов Иркутска, отмечая, что не всегда и не везде пропаганда бойкота встречала общественное сочувствие.

Как известно, Всероссийская октябрьская политическая стачка похоронила идею созыва Булыгинской думы. В Манифесте 17 октября 1905 г. объявлялось царским подданным о намерении правительства созвать законодательное выборное учреждение и расширить круг лиц, наделяемых избирательными правами. В. Мандельберг не сообщает о положительной реакции в Иркутске на издание Манифеста, сосредоточившись на негативных оценках, звучавших в восточносибирском городе на митингах. Кстати, первый после получения известия о Манифесте 17 октября митинг в силу важности исторического момента получил следующее название: "Первый свободный митинг свободных граждан". Председательствовал на нем В. Е. Мандельберг. На митинге ораторы призывали народные массы продолжать борьбу с правительством до тех пор, пока обещания Манифеста не превратятся в политические реалии. В целом соглашаясь с такой тактикой, Мандельберг, как об этом можно судить по его воспоминаниям, акцентировал внимание митингующих, что 17 октября 1905 г. является переломной датой в истории России. "Прошлое умерло". В качестве сочинителя мемуаров В. Мандельберг не желал быть только летописцем, он излагает оценочные суждения по различным проблемам и событиям. Вот как ему видится значение Манифеста 17 октября в 1910 г. (по словам автора этот акт так же воспринимался им и в конце 1905 г.): "Пусть власть сделала это, ошибочно переоценив организованность силы натиска и недооценив свои еще не в конец дезорганизованные силы, пусть, прийдя несколько в себя, она и сделает попытки вернуть прошлое отныне это невозможно" (С. 78).

Декабрь 1905 г. В. Мандельберг в основном провел в пути. Около трех недель он, избранный делегатом социал-демократического съезда, добирался на скором поезде от Москвы до Иркутска (для сравнения: в 1899 г. Мандельберг доехал из Киева до Иркутска, места ссылки, гораздо быстрее немногим более чем за 10 дней). Из Москвы иркутский делегат перебрался в Петербург, и только тогда узнал, что съезд отложен на несколько месяцев из-за вооруженного восстания в Москве и ряде других городов. Общероссийская почтово-телеграфная забастовка, продолжавшаяся с октября 1905 г., не позволила одному из руководителей Иркутского комитета РСДРП своевременно получить информацию о переносе дня открытия партийного съезда.

Из Петербурга В. Мандельберг возвращался также долго, но главное он возвращался в совершенно другой Иркутск в город, в котором хозяйничали карательные войска генерала Ренненкампфа. На два месяца ему пришлось скрыться в одном из дальних уездов Иркутской губернии и проживать там по подложному документу. Возвращение в Иркутск в марте 1906 г. было вызвано необходимостью участвовать в перводумской избирательной кампании.

Избирательной кампании по выборам в I Государственную думу в Иркутске в книге "Из пережитого" посвящена одна из глав. Местным социал-демократам на выборах противостояли кадеты и черносотенцы. В. Мандельберг сравнивает арсенал организационно-агитационных средств названных политических сил. Кадетов он называет нелегализованной легальной партией. В их распоряжении имелась влиятельная газета "Восточное обозрение", редактировал которую авторитетный в либеральных кругах И.И. Попов. Между прочим, именно Попова конституционные демократы наметили кандидатом в выборщики. Черносотенцы действовали в наиболее благоприятных условиях: их открыто поддерживала администрация. К началу думской кампании "союзникам" удалось наладить издание собственного печатного органа. Но как политическая сила черносотенцы были слабы и уступали социал-демократам и кадетам. Социал-демократы весной 1906 г. находились на нелегальном положении, в подпольной типографии издавали прокламации и воззвания; предвыборные партийные собрания проходили конспиративно. Что нам помогало? вопрошает В. Мандельберг. Прежде всего слаженный механизм партийного строительства, хорошая постановка работы в избирательской среде. Помимо этого, по Мандельбергу, "в нашу пользу работала 1-я Государственная дума". Понимая, что данный тезис может вызвать недоумение читателей, В. Мандельберг развивает мысль. Поскольку выборы в Думу в Сибири проходили позднее, чем в Европейской России, и Дума уже заседала, низкая эффективность российского парламента ставилась в вину партии кадетов, имевшей в нижней законодательной палате самую многочисленную фракцию.

Несколько страниц воспоминаний В. Мандельберга отводится описанию агитационной предвыборной деятельности иркутских социал-демократов весной 1906 г. В заслугу себе и своим товарищам он ставит создание формально беспартийного избирательного комитета. В него приглашались наиболее энергичные, популярные избиратели, причем только из когорты лиц наемного труда. Комитет имел название, подчеркивавшее его классовый характер: "Избирательный комитет избирателей, живущих продажей своего труда" (входили приказчики, рабочие депо, служащие железнодорожных служб, типографщики, ремесленники и др.). Массовая агитационно-разъяснительная работа оказалась чрезвычайно трудным делом: "... приходилось подымать такую политическую новь, встречать такое политическое невежество, что мы прямо диву давались, где были эти люди (избиратели. - Ю.Р.) во время октябрьской забастовки и дней "свободы" (С. 110). Огромным терпением "пробивалась брешь в этом невежестве", замечает В. Мандельберг.

В воспоминаниях "Из пережитого" содержится признание того, что социал-демократы Иркутска рассчитывали победить на первой стадии выборов (избрание выборщиков на 4-х избирательных участках города) и одержать общую победу, добившись на городском избирательном собрании выборщиков избрания депутатом I Государственной думы врача Виктора Евсеевича Мандельберга. Цель оказалась не достигнутой, так как Дума была распущена императором до завершения выборов в Иркутске. Но с началом втородумской кампании эта цель реанимировалась. В. Мандельберг, по счастливой случайности избежавший ареста в 1906 г. и уехавший в Москву, вновь вернулся в Иркутск в марте 1907 г., в канун выборов во II Государственную думу. По признанию автора мемуаров, он возвратился в Иркутск по требованию товарищей, чтобы лично поддержать свою кандидатуру на выборах. Имеется в виду выступление на предвыборном собрании выборщиков при обсуждении программ кандидатов в депутаты. Прошедший в выборщики В. Мандельберг был вынужден избегать встреч с полицией, уполномоченной арестовать его за участие в антиправительственных акциях 1905 г.

В. Мандельберг рисковал не зря: 24 марта 1907 г., в третий день выборов, по жребию он стал первым представителем города Иркутска в высшем законодательном органе Российской империи. К чести депутата, ему чужда "мания величия"; наоборот, присуще понимание того, что победа достигнута благодаря счастливому стечению обстоятельств и ошибкам соперников. Что это за ошибки, стоившие кадетам депутатского мандата их сторонника? Во-первых, кадеты потеряли голоса еврейской организации, члены которой были недовольны недостаточной осведомленностью кадетского кандидата "еврейским вопросом". Они потребовали замены кандидатуры, на что лидеры местных кадетов долго не соглашались, а когда пошли на компромисс, время было упущено. Кадеты могли победить на выборах в блоке с "народниками", но опять им не хватило тактической гибкости, и соглашения не получилось.

Безусловно, большую роль в отнятии части голосов от креатуры конституционно-демократической партии в пользу социал-демократа сыграло личное присутствие В. Мандельберга на собрании выборщиков в числе 80 чел. и его выступление перед ними. Проникнуть на собрание под чужой фамилией было невозможно, ибо полиция впускала в помещение, где проходило совещание выборщиков, по именным повесткам. Легализоваться для В.Е. Мандельберга означало обречь себя на арест, а организацию на проигрыш всей думской кампании. Социал-демократы не кадеты-"законники", они нашли следующий выход: собрание организовали в помещении с замаскированным ходом. В. Мандельберг, имевший именную повестку выборщика, попал на собрание вполне законно, выступил с изложением предвыборной программы, как и другие кандидаты в депутаты, и благополучно скрылся через тайный ход. Полиция, вскоре обнаружившая проникновение на собрание государственного преступника, пыталась исправить оплошность пристава, пропустившего В. Мандельберга, но безуспешно. А после избрания депутатом Думы В.Е. Мандельберга, в качестве народного избранника обретшего статус неприкосновенного лица, принимал иркутский губернатор. Мандельберг вспоминает, как "полицейские и казаки с большим любопытством разглядывали эту новую для них разновидность обывателя, которого раньше приказано было изловить, а сейчас нельзя трогать" (С. 123). Из атмосферы вынужденной изоляции, в которой пребывал в Иркутске Мандельберг, он в результате успешных выборов "попал в самый водоворот жизни".

К социал-демократу, избранному во II Государственную думу, приходили депутации с наказами, частные лица с просьбами. Наказы передали рабочие железнодорожного депо, евреи города Иркутска, общество извозчиков и др. В. Мандельберг приводит забавный пример. Явился к нему пожилой кучер со слезной просьбой отдать распоряжение, чтобы хозяин уплатил ему сумму, определенную условиями договора.

Итоги выборов повергли администрацию города и губернии в состояние, близкое к шоковому. Но особенно "рвали и метали" черносотенцы. Накануне выборов, убежденные в своей победе, они провели в иркутской городской думе решение, согласно которому будущему депутату от Иркутска назначалось годовое жалованье в размере 3000 руб. В. Мандельберг заявил, что часть денег будет направлена на улучшение положения политических узников, томившихся в местной тюрьме. Особое негодование "черной сотни" вызывало избрание депутатом еврея. Такой финал выборов они считали позорным для Иркутска. Боясь провокаций, В. Мандельберг поспешил скорее попрощаться с избирателями, поддерживавшими его, и выехать в столицу. Повествованием о непродолжительном периоде своей депутатской работы в Петербурге Мандельберг завершает свою книгу.

Воспоминания В.Е. Мандельберга являются важным историческим источником, незаслуженно забытым по идейно-политическим мотивам. Они написаны 40-летним автором, спустя несколько лет после революции 1905-1907 гг., что дало возможность, во-первых, восстановить в памяти многие нюансы общественно-политической борьбы накануне и в годы первой революции в России, а во-вторых, избежать чрезмерной эмоциональности в трактовке событий, от чего обычно страдают мемуары, созданные "по горячим следам". В. Мандельберг выступает не только в ипостаси увлекательного рассказчика, но и как самобытный исследователь истории российского общественного движения на его переломном этапе. Чрезвычайно важны сибирские страницы "Из пережитого", не только дополняющие известные сюжеты интересными фактами, но и помогающие нам, живущим в конце ХХ века, уяснить особенности общественно-психологического фона тех событий, активным участником которых был Виктор Евсеевич Мандельберг.

"Исторический ежегодник", год, страница 52-56.

© Омский государственный университет, 1999

Перепечатывается сайта:

http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1998/a052/article.shtml

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС