Н.М.Корнеева

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

XPOHOC

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ КАРАВАЕВ

Н.М. Корнева
Санкт-Петербург, Российский государственный исторический архив

Убийство в марте 1908 г. бывшего депутата II Государственной думы А.Л. Караваева вызвало общественное возмущение не меньшее, чем убийство в июле 1906 и марте 1907 гг. бывших депутатов I Государственной думы М.Я. Герценштейна и Г.Б. Иоллоса. Впоследствии же имя третьей, из числа думских деятелей, жертвы черносотенцев оказалось почти забытым и упоминалось в литературе, как имя лидера трудовой группы, только в связи с рассмотрением тех или иных сюжетов, связанных с деятельностью Государственной думы, исключение составляют работы Т.К. Никольской и А.А. Попова⁽¹⁾. Лишь в недавно вышедших энциклопедиях "Отечественная история" и "Политические партии России" А.Л. Караваеву посвящены отдельные статьи О.А. Исхаковой⁽²⁾. Между тем биография А.Л. Караваева заслуживает более подробного исследования.

А.Л. Караваев по происхождению принадлежал к казенным крестьянам, приписанным к Турьинским рудникам Богословского заводского округа Верхотурского уезда Пермской губернии⁽³⁾. По-видимому, его отец занимал какой-то пост в заводской администрации⁽⁴⁾, но умер, когда Александру было всего 5 лет, и оставил его с двумя младшими братьями на руках у матери. По окончании рудничной школы мать отправила Александра в Екатеринбург к родственнице, которая согласилась взять его на полное содержание за 5 руб. в месяц, благодаря чему его удалось определить в Екатеринбургскую гимназию. Приезжая домой на каникулы, Александр работал и в поле, и на сенокосе, и по хозяйству, так как рудничные крестьяне занимались и хлебопашеством, а необходимость держать лошадей для работ на руднике требовала заготовления большого количества сена. С 5-го класса Александр содержал себя сам, давая уроки, а в 8-м классе, когда к нему в Екатеринбург переехали мать и братья, он стал основным кормильцем семьи.

Окончив гимназию в 1873 г., А.Л. Караваев поступил в С.-Петербургскую Медико-хирургическую академию. Его студенческие годы пришлись на время возникновения и развития среди учащейся молодежи социалистического революционного движения, выразившегося в известном хождении в народ, сопровождавшимся массовым выходом учащихся из учебных заведений. Александр Львович также не остался чужд веяниям времени. Вышедший из крестьянской среды, воспринявший идеи народнической литературы и близко знакомый с некоторыми известными деятелями народнического движения, А.Л. Караваев не входил в революционные организации, но принимал активное участие в деятельности Пермского землячества, был одним из основателей студенческой библиотеки для пермяков со специальном отделом об Урале вообще и Пермской губернии в частности⁽⁵⁾. В отличие от большинства революционной молодежи, близко знакомый с крестьянской средой, А.Л. Караваев мог более трезво оценивать насущные потребности деревни, понимал, что крестьянам нужны не проповедники социализма, осуществление которого он видел в далеком будущем, но крайне необходимы учителя, медицинские работники, агрономы и прочие специалисты. Задачу интеллигенции на селе он видел в образовании и воспитании крестьян, как политическом, так и общекультурном, ибо освобождение народа от политического и экономического рабства могло быть достигнуто, по его мнению, не силою и проповедью интеллигенции, но силами и самодеятельностью самого народа. Особую роль он отводил земству, как органу, который может и обязан оказывать культурное влияние на население. Отдавая дань общественной деятельности, А.Л. Караваев основное внимание уделял тому занятию, ради которого, собственно, и приехал в Петербург, - учебе в академии. Теоретическую подготовку он сочетал с практической деятельностью, на лето всегда уезжал служить куда-нибудь земским фельдшером, оспопрививателем, на борьбу с эпидемиями. Так он служил в Саратовской губернии, Новоладожском и Гдовском уездах Петербургской губернии и других местах⁽⁶⁾. Также он занимался работами по статистике, изучал условия народного труда и быта. Это отвечало его и медицинским, и общественным интересам, а кроме того, давало и заработок, что было немаловажно для студента, не имеющего других средств к существованию, который к тому же должен был помогать семье.

В 1877 г. А.Л. Караваев был привлечен к дознанию по делу сельских учительниц Екатеринбургского уезда Пермской губернии М.И. Чигирь и Е.И. Мамышевой, обвинявшихся в революционной пропаганде⁽⁷⁾. У Караваева, который состоял в переписке с Марией Чигирь, был произведен обыск, но ничего предосудительного, как и в его письмах, при этом найдено не было. Следователи обратили внимание на высказывание А.Л. Караваева в одном из писем о Казанской демонстрации, которую он называл "печальным фактом" и считал, что в этом движении молодежи не было ничего сознательного, а люди, устроившие эту демонстрацию, - "хотя и любящие народ, но не знающие его и потому не умеющие взяться за дело⁽⁸⁾". По его мнению, среди народа необходимо пожить, чтобы узнать его потребности, и потом уже помогать средствами, сообразными этим потребностям, и что именно с целью изучения народного быта он занимался составлением статистических данных и описанием условий производительности⁽⁹⁾. Дело было окончено только в июне 1878 г. В отношении А.Л. Караваева преследование было прекращено. М.И. Чигирь и Е.И. Мамышева подвергнулись гласному надзору полиции, без ограничения места жительства, но с воспрещением продолжать учительскую деятельность⁽¹⁰⁾. Не дожидаясь окончания дела, А.Л. Караваев в 1877 г. оставил академию и поступил на службу фельдшером в Весьегонское земство Тверской губернии. Там он провел полтора года, затем вернулся в академию, которую окончил с отличием в 1879 г. В 1884 г. он сдал экзамен на доктора медицины.

По окончании Медико-хирургической академии А.Л. Караваев был приглашен в качестве земского врача в Екатеринбургский уезд Пермской губернии. Громадные размеры участка (60 тыс. чел.), большое количество больных, частые эпидемии, в особенности тифа, посещение фельдшерских пунктов и больных по деревням - все это требовало немало сил и времени. За год приходилось совершать разъезды до 9-ти тыс верст. Для борьбы с эпидемиями в уезде по предложению и при деятельном участии А.Л. Караваева были организованы волостные санитарные попечительства, в которых работали и крестьяне, и рабочие. Местное население отнеслось к их устройству с одобрением и охотно включилось в работу, но администрация, заводчики и земство встретили их враждебно. А после того, как по требованию нескольких волостных санитарных попечительств был закрыт костеобжигательный завод одного видного земского деятеля, который скупал кости палого скота, следствием чего было возникновение эпидемий, земская управа потребовала увольнения А.Л. Караваева. Однако приговоры 4-х волостей его участка, представленные в земское собрание, воспрепятствовали его увольнению. Но долго оставаться там он не смог. Непосильная работа и продолжительные разъезды расстроили его здоровье. В начале 80-х гг. XIX в. А.Л. Караваев переселился в Петербург, где вскоре получил место врача в Петербургском уездном земстве - в Шлиссельбургском участке. Обязанности земского врача и заведование амбулаторным пунктом в селе Михаила Архангела он совмещал с обязанностями по заведованию больницей для заразных больных в том же селе. Велика была роль А.Л. Караваева как организатора правильной систематической помощи голодающим в 1891-1892 гг., по борьбе с холерной эпидемией. В то время, когда едва ли не по всей России эпидемия сопровождалась кровавыми расправами с врачами и фельдшерами и явным противодействием рекомендуемым ими мерам борьбы с болезнью, противохолерные мероприятия на Шлиссельбургском тракте проходили при полном доверии со стороны населения, и холеру удалось локализовать.

Особое внимание А.Л. Караваев уделял организации акушерской помощи населению. Несмотря на большую занятость, он посещает Надеждинское родовспомогательное заведение с целью изучения акушерства, чтобы иметь возможность оказывать всестороннюю медицинскую помощь, настаивает на приглашении земством акушерок и устройстве при врачебных пунктах родильных приютов. Благодаря ему была организована акушерская помощь на Шлиссельбургском тракте, Смоленским приходским попечительством в селении Фарфорового завода в 1895 г. был открыт родильный приют для бедных (где А.Л. Караваев работал бесплатно). Кроме того, для распространения сведений о беременности и родах, правильном уходе за новорожденными А.Л. Караваев подготовил общедоступную брошюру "Совет беременным и бабкам повитухам, с прибавлением наставления об уходе за новорожденным и кормлении грудью детей", издававшуюся несколько раз⁽¹¹⁾. Работу врача он не отделял от общественно-политической жизни, так как не только лечил больных, но и старался объяснять, что причины болезней, преждевременной старости, инвалидности и громадного процента смертности среди взрослых и детей находятся в непосредственной зависимости от экономических условий, а также недостатка знаний. А.Л. Караваев участвовал во всевозможных обществах, кружках и попечительствах, среди которых были Невское общество народных развлечений (был членом комитета общества) с его колоссальным Народным домом и так называемые Варгунинские вечерние классы для рабочих. Эти классы пользовались большой популярностью и в значительной степени способствовали развитию самосознания рабочих.

А.Л. Караваев не оставлял своим вниманием и деятельность церковно-приходских попечительств, в задачи которых входили как благотворительные, так и просветительные цели, был секретарем совета Михаило-Архангельского приходского попечительства, членом совета приходского попечительства Фарфоровской Преображенской церкви. Горячее участие принял он в устройстве новой начальной народной школы в селе Смоленском, в организации Сиротского дома соединенных попечительств. В качестве врача и попечителя А.Л. Караваев ежедневно бывал в приюте, следя за воспитанием и развитием детей.

А.Л. Караваев входил в различные комиссии по постановке сценических и других представлений в Невском обществе народных развлечений, занимался распорядительными работами по саду Общества, был организатором библиотеки-читальни, пользовавшейся большой популярностью среди рабочих и одновременно привлекавшей пристальное внимание администрации. Библиотека в своей деятельности не могла остаться в стороне от литературной полемики начала 90-х гг. между марксистами и народниками, вызывавшей интерес среди рабочих, что сказалось и на составе предлагавшихся библиотекой книг. Неоднократно там проводились обыски, и, хотя они не дали никаких результатов, А.Л. Караваев вновь попал под подозрение полиции. По своим политическим взглядам он принадлежал к либеральному народничеству, называл себя народником-социалистом и считал учеником Н.К. Михайловского. Активного участия в политическом движении он не принимал, ограничиваясь культурно-просветительской деятельностью, но и этого оказалось достаточным для того, чтобы против него были приняты меры административного воздействия.

В 1896 г. все промышленные районы средней России были охвачены стачечным движением. Прекратили работу и десятки тысяч рабочих за Невской заставой, причем в отличие от других районов стачки и забастовки на Шлиссельбургском тракте носили организованный характер. Начались гонения, и первым, на кого они пали, был А.Л. Караваев, чья популярность в рабочей среде вызывала недовольство и подозрения властей. Постановление об его административной высылке состоялось в том же 1896 г. Поводом послужила передача денег через амбулатории вдове ткачихе, все имущество которой сгорело во время пожара. Хлопоты разных влиятельных лиц и просьба местного общества, поданная министру внутренних дел, отсрочили высылку, но когда местные крестьяне, без ведома А.Л. Караваева, тоже подали прошение в его защиту, он был арестован. Были произведены массовые аресты среди рабочих, арестованы учительница вечерних классов и библиотекарь, а библиотека и вечерние классы были закрыты. У Н.А. Варгунина, известного деятеля всех культурно-просветительских обществ тракта, был произведен обыск. В мае 1897 г. А.Л. Караваева выслали из Петербурга на три года, с воспрещением жительства в Петербурге, Москве и еще в 10-ти промышленных губерниях⁽¹²⁾.

А.Л. Караваев становится врачом в частной больнице при экономии большого имения в Речицком уезде Минской губернии. На громадную округу это была единственная больница, и в ней не было не только операционной, но даже свободного помещения, а между тем лесной промысел в округе и сплав леса давали много хирургических случаев. Врачу приходилось заниматься буквально всем: от сложнейших операций до оказания ветеринарной помощи. И здесь А.Л. Караваев стремился к участию в общественной деятельности. Так, при поддержке крестьян и управляющего имением он выступил инициатором создания церковно-приходского попечительства, основной задачей которого должна была стать благотворительная и просветительная деятельность. Но местным священником был послан донос на А.Л. Караваева и управляющего, и попечительство так и не было создано. Столь же неудачными оказались попытки принять участие в жизни народной школы, организовать чайную, читальню. Чайная при ближайшем обществе трезвости была открыта на средства владелицы имения, на ее же средства были приобретены книги. Ввиду всеобщей неграмотности населения было решено устроить чтения вслух. Но и тут по доносу духовного отца полиция убрала книжки из чайной, после чего и чайная была закрыта⁽¹³⁾.

Полная невозможность какой-либо деятельности, кроме медицинской, а также угроза нового ареста заставили А.Л. Караваева покинуть Минскую губернию, и с осени 1899 г. он поселился в Екатеринославе. Этот крупный промышленный центр не входил в число 10-ти городов, въезд в которые ему был запрещен. Здесь он оказался в своей среде. Центральное место по своему общественному значению занимала в городе комиссия народных чтений, где А.Л. Караваев получил, наконец, возможность приложить свои силы. Конец 1890 - начало 1900-х гг. были периодом расцвета культурно-просветительской деятельности по всей России. Приезд А.Л. Караваева совпал с началом работы обновленной комиссии, в основу которой был положен демократический принцип и идея децентрализации. Вся работа распределялась по секциям, которые были автономны. А.Л. Караваев работал во всех секциях и как председатель, и как рядовой сотрудник. Под его руководством была создана из заводских рабочих малороссийская любительская труппа. В 1900 г. он выступил с инициативой устройства в Екатеринославе Народного дома. Особенно много внимания уделял А.Л. Караваев работе библиотечной секции, которую и возглавлял. Он приложил много стараний для упорядочения и обновления народной библиотеки-читальни. Библиотека просуществовала недолго, она была сожжена во время еврейских погромов в 1905 г.

Много усилий приложил А.Л. Караваев и для организации систематических общедоступных лекций комиссии народных чтений. По его инициативе наиболее нуждающимся рабочим было выдано 300 бесплатных абонементов, он принимал живое участие в обсуждении программ, приглашении лекторов, не ограничиваясь распорядительной деятельностью, читал лекции по физиологии. Его лекции пользовались большой популярностью, однако в 1903 г. были прекращены по административному распоряжению⁽¹⁴⁾, но полностью они не прекратились и устраивались А.Л. Караваевым при руководимой им общественной библиотеке и уже не были систематическими. Заодно они утратили образовательный характер, так как почти все читавшиеся в библиотеке лекции были на общественно-политические темы. Общеобразовательные лекции для рабочих были возобновлены только в 1907 г.

Работа в комиссии народных чтений способствовала формированию у А.Л. Караваева широких общественных связей. В 1900-х годах он оказался в центре политического движения в Екатеринославе. Обладавший несомненным ораторским талантом и довольно часто выступавший, он в то же время понимал, что одними речами ограничиваться нельзя, и вновь принимается за организационную работу. Вначале свои политические надежды он связывает с Союзом освобождения и был даже на весеннем (март 1905 г.) съезде этой группы. Но А.Л. Караваев придерживался более радикально-демократических взглядов и не разделял позиций Союза освобождения по аграрному вопросу, выступал с критикой аграрной программы освобожденцев на местных собраниях. В то же время он наладил связи с деревней, образовавшийся при его участии кружок стал снабжать деревенских читателей популярными брошюрами по различным политическим вопросам.

Не остался в стороне А.Л. Караваев и от октябрьских событий 1905 г. в Екатеринославе. На манифест 17 октября 1905 г. народ ответил революционными выступлениями и баррикадами, с одной стороны, и еврейскими погромами, с другой. Не будучи революционером и считая ликование по поводу одержанных освободительным движением побед, мягко говоря, преждевременными, А.Л. Караваев всегда указывал на полную неорганизованность крестьянства и на неподготовленность его к решению общественно-политических задач, решения которых требовало время и которые не могли быть решены без участия крестьянства. Тем не менее долг врача позвал его на улицы. Он оказывал помощь раненым в уличных боях, вел переговоры на баррикадах о переноске раненых в больницу, руководил ею и оставался на своем посту до тех пор, пока с баррикад не унесли последнего больного, работал и дома, и в больницах. Когда в Екатеринославе разразился еврейский погром, А.Л. Караваев был одним из немногих, кто пытался этому противодействовать. Он организовал депутацию в Екатеринославскую думу, куда вошел и сам с просьбой принять меры к прекращению погрома. Но успеха у гласных думы эта депутация не имела, и А.Л. Караваеву ничего не оставалось делать, как только уповать на свои медицинские познания⁽¹⁵⁾. Между тем оставаться в Екатеринославе было уже небезопасно, в его адрес раздавались весьма недвусмысленные угрозы, и по требованию друзей, он уехал из города. Некоторое время он жил в Харькове, затем в Москве, а с ноября 1905 по декабрь 1906 гг. - в Петербурге, где вплотную занялся вопросами организации крестьянского движения. В Харькове он принимал участие в создании местного бюро содействия Крестьянскому союзу. В Москве и Петербурге он сблизился с представителями центральных органов Всероссийского крестьянского союза и его некоторых провинциальных организаций. В ноябре 1905 г. участвовал в работе Второго съезда Крестьянского союза. А.Л. Караваев принадлежал к тому определившемуся на съезде направлению, представители которого были против активных выступлений крестьянства, организации крестьянских забастовок, отказов от уплаты податей, самовольного захвата помещичьих земель. Он настаивал на необходимости широкой организационной работы на селе с целью преобразования Крестьянского союза в политическую партию и значительно способствовал торжеству именно этих взглядов на съезде. Во время работы первой Государственной думы, когда началось объединение крестьянских депутатов во фракцию трудовиков, А.Л. Караваев, во многом способствовавший этому объединению, сделался неофициальным членом фракции, участвовал в работе ее комиссий. В частности, он входил в состав комиссии по выработке проекта аграрной программы (проект 104-х). Под псевдонимом А. Львович он издал несколько брошюр по аграрному вопросу⁽¹⁶⁾, сотрудничал в екатеринославской газете "Южная Заря", где поместил под псевдонимом А. Крестьянов ряд статей.

Если при выборах в I Государственную думу, при действовавшем в Екатеринославе исключительно суровом военном положении, выставить на выборы кандидатуру А.Л. Караваева было невозможно, то выборы во II Думу проходили при более благоприятных условиях, хотя военное положение в Екатеринославе отменено не было, и в интеллигентных и демократических кругах он становится наиболее желательным из возможных представителей города в этом учреждении. В начале декабря 1906 г. он приехал в Екатеринослав и включился в избирательную кампанию. На предвыборных собраниях, где обнаружилось полное торжество прогрессивных избирателей, он выступал как партийный трудовик. Его выступления имели огромный успех. На выборах 7 февраля 1907 г. А.Л. Караваев получил 47 голосов из 78 присутствовавших выборщиков и прошел в Думу⁽¹⁷⁾. Перед отъездом А.Л. Караваева из Екатеринослава на вокзале была устроена грандиозная манифестация. Город ликовал. Торжества в том же духе продолжались и на всех попутных станциях в пределах Екатеринославской губернии.

Но не все разделяли эту радость. Сразу же после отъезда А.Л. Караваева распространились слухи о совершенном на него в пути покушении. Вскоре они были опровергнуты известиями о благополучной поездке А.Л. Караваева (рабочими была организована охрана), но эти тревожные слухи имели под собой реальную почву. Во время предвыборной кампании в Екатеринослав приехал в сопровождении агента охранки Л.И. Казакова председатель главного совета Союза русского народа А.И. Дубровин. Последний созвал из членов Екатеринославского отдела Союза русского народа частное совещание, в котором принимали участие советник губернского правления Я.Г. Гололобов, преподаватель духовного училища В.А. Образцов (оба впоследствии члены III Государственной думы) помощник классного наставника I Екатеринославского реального училища, член совета Екатеринославского отдела Д.М. Оливей и состоявший при Екатеринославском городском ломбарде (впоследствии заведующий ломбардом) коллежский регистратор П.В. Шелестов, товарищ председателя отдела. Основной темой обсуждения был вопрос о возможном убийстве А.Л. Караваева, каковой признавался присутствующими "гораздо опаснее целого кружка бомбистов", поскольку "своею деятельностью - мирным культуртрегерством - подрывает основы государства Российского"⁽¹⁸⁾. Детальную разработку операции А.И. Дубровин поручил провести на тайном заседании совета Союза, была обещана доставка оружия, а за этот "патриотический подвиг" - денежное вознаграждение. Попутно Д.М. Оливей пожаловался на городского голову И.Я. Эзау, выгнавшего его из помещения управы. А.И. Дубровин распорядился выпороть городского голову, исполнение чего взял на себя П.В. Шелестов, но поручение осталось невыполненным. Прощаясь с союзниками на вокзале, А.И. Дубровин пожелал им стараться всеми силами, чтобы членом Думы от Екатеринослава не стал еврей или еврействующий русский Караваев. Через месяц после отъезда А.И. Дубровина на квартире председателя Екатеринославского отдела Союза русского народа С.В. Ковалевского и под его председательством состоялось тайное заседание совета отдела. Помимо уже упоминавшихся В.А. Образцова, Я.Г. Гололобова, Д.И. Оливея, П.В. Шелестова и Л.И. Казакова, на нем присутствовали еще восемь человек, в том числе чертежник Брянского завода М.И. Шальдо, член совета Союза, и муж его сестры, безработный, С.Д. Щеканенко, член Екатеринославского отдела, двое последних и вызвались совершить одобренное всеми присутствовавшими убийство. Но до самого отъезда А.Л. Караваева вопрос находился в стадии обсуждения. Недовольные этим члены Екатеринославского отдела П.В. Шелестов, М.Д. Гринев и Е.Л. Шкляров (заведующий организацией политического розыска в Екатеринославском охранном отделении) решили убить А.Л. Караваева сами, напав на него по дороге в Петербург, между Екатеринославом и ст. Синельниково, однако Шкляров опоздал на поезд и покушение не состоялось⁽¹⁹⁾. В феврале 1907 г. А.Л. Караваеву была прислана визитная карточка с изображением черепа и скрещенных костей и надписью на лицевой стороне "коморра народной расправы", а на обороте - срок два (по другим показаниям - три) года. В Петербурге он неоднократно получал подобные угрожающие письма из Екатеринослава.

Тем временем А.Л. Караваев сразу по прибытии в Петербург занялся работой по формированию трудовой фракции. На свое имя им была снята фракционная квартира, где 18 февраля 1907 г. состоялось первое организационное собрание фракции, был сформирован временный комитет фракции, куда вошел и А.Л. Караваев. 4 марта был создан постоянный совет фракции в составе 14 человек. А.Л. Караваев был единогласно избран председателем. Он стал постоянным членом ряда думских комиссий: по законопроектам о свободе совести (с 29 марта) и подкомиссии об отмене ограничений в правах лиц, принадлежащих к различным исповеданиям; аграрной (с 3 апреля), а также комиссии для рассмотрения представления министра юстиции о привлечении 55-ти членов Государственной думы к уголовной ответственности (с 1 июня, комиссия имела всего одно заседание, 2 июня, следующее заседание, намеченное на 3 июня, не состоялось из-за роспуска Государственной думы)⁽²⁰⁾. В результате многочисленных заседаний - в Думе, комиссиях и во фракциях - А.Л. Караваев был занят по 14-15 часов в сутки. Но официальным представительством фракции и прочими обязанностями председателя он не ограничивался. Он также выступал в качестве докладчика по делам как во фракции, так и в Думе. 6 марта А.Л. Караваев сделал заявление по поводу декларации Совета министров, 9 марта - об избрании продовольственной комиссии, 19 марта он выступил в Думе с большой речью, в которой изложил основные положения трудовой группы по аграрному вопросу. 26 мая, отвечая на декларацию правительства по земельному вопросу, Караваев произнес речь от имени объединенной фракции, где в ответ на знаменитое столыпинское "не запугаете" заявил: "Разница между вашим и нашим "не запугаете" та, что вы имеете за собой физическую силу, а за нами справедливость, наука, стомиллионное крестьянство, весь народ"⁽²¹⁾. В аграрной комиссии он, указывая на то, что "в основе всех нужд и недостатков крестьянского хозяйства лежит малоземелье", ратовал за расширение крестьянского землевладения, принудительное отчуждение помещичьей земли, за создание государственного земельного фонда⁽²²⁾. В комиссии о свободе совести А.Л. Караваев высказывался за отмену содержавшихся в законодательстве ограничений для евреев, поляков и армян, а также за внесение в Думу особой декларации об основных положениях свободы совести⁽²³⁾. Он продолжал сотрудничать и с екатеринославской газетой "Новая заря", где за время своей думской деятельности напечатал серию статей под названием "Письма депутата".

Думская деятельность трудовой фракции достаточно хорошо освещена в литературе⁽²⁴⁾. Поэтому мы остановимся на отношениях, сложившихся между фракцией и ее председателем. Как известно, объединенная фракция трудовиков и ВКС, бывшая "партией центра", включала в себя людей различных взглядов, в ее состав входили не только собственно трудовики и беспартийные социалисты, но и ряд депутатов, принадлежавших к партиям, имевшим свои фракции в Думе. Общая программа фракции не была достаточно определенной, что затрудняло "выработку последовательной и ярко выраженной тактики в отдельных вопросах, а слабая партийная дисциплина делала группу не вполне устойчивой против влияния со стороны соседних фракций"⁽²⁵⁾. Ее руководство, стремившееся действовать по принципу "мирного парламентаризма", склонявшееся к более тесному сотрудничеству с энесами и кадетами, сознательно культивировало беспартийность, организационную и програмную неопределенность⁽²⁶⁾. "Индивидуалист по убеждению"⁽²⁷⁾, высоко ставивший интересы каждой конкретной личности, А.Л. Караваев не был сторонником жесткой партийной дисциплины по образцу социал-демократов. Близкий по своим политическим взглядам к народным социалистам, изначально не расположенный идти на конфликт с правительством, он поддерживал призыв кадетов "беречь думу" и их тактику "текущих дел". Эта позиция не встречала понимания у наиболее радикальных представителей фракции.

Первое серьезное разногласие во фракции обнаружилось во время обсуждения бюджетного вопроса, в частности, о бюджетных правах Думы, когда противоречия между ее умеренными и радикальными членами перешли в область тактических и политических разногласий, а на собрании 28 марта был поставлен вопрос о правом и левом течениях в трудовой группе. Однако начавшееся 19 марта обсуждение аргарного вопроса временно отодвинуло на второй план эти противоречия⁽²⁸⁾.

Следующий конфликт произошел из-за голосования о председателе аграрной комиссии. А.Л. Караваев проголосовал за кадетского кандидата Н.Н. Кутлера, а также склонил на свою сторону ряд трудовиков - членов думской аграрной комиссии. Постановления фракции насчет обязательного голосования за кандидата левых не было, а случаи голосования группы были и раньше, но, тем не менее, советом фракции 13 и собранием фракции - 14 апреля, поведение А.Л. Караваева было признано несовместимым ни с общим характером программы, ни с основными принципами тактики трудовой группы и ВКС. А.Л. Караваев подал заявление о выходе из состава фракции, хотя последняя высказала пожелание, чтобы он остался в ее составе. Фактически же А.Л. Караваев, выйдя из фракции, продолжал вести работу как ее член: участвовал по поручению трудовой группы в деятельности аграрных подкомиссий, составлял для них доклады по разным вопросам. Так, он подготовил доклады о продаже казенных земель по закону 27 августа 1906 г. и о юридическом и экономическом значении закона 9 ноября 1906 г. Оба эти доклада были одобрены юридической комиссией и сданы в печать для раздачи членам Думы, но за роспуском ее из печати не вышли. Трудовая фракция неоднократно просила А.Л. Караваева вернуться в ее состав, и в начале апреля он снова был выбран председателем фракции, однако согласился на это только в конце мая⁽²⁹⁾.

Как представитель города Екатеринослава А.Л. Караваев постоянно выступал в защиту своих избирателей. В марте он борется за отмену смертной казни для восьми железнодорожников, обвинявшихся в захвате ст. Александровск в декабре 1905 г., и "за время своей думской деятельности он буквально своими руками снял с петли одиннадцать человек, приговоренных к повешению"⁽³⁰⁾. Он также предпринимает меры для передачи из военного суда в общегражданский громадного дела о захвате ряда станций на восточных участках Екатерининской железной дороги, а в апреле ходатайствует об открытии Брянского завода в Екатеринославле, закрытого в виде наказания за убийство начальника одного из цехов. Тогда же им были возбуждены ходатайства о невыселении евреев из двух уездов Екатеринославской губернии (Новомосковского и Верхнеднепровского), он заступается за уволенных учителей, добивается выплаты наградных денег низшим железнодорожным служащим.

Напряженная работа в Думе сказалась на здоровье А.Л. Караваева. Возвратился в Екатеринослав он тяжело больным. После непродолжительного отдыха в деревне он намеревался работать в фабрично-заводской больнице профессиональных обществ, но этому воспротивились местные власти. Ему пришлось ограничиться домашней практикой, преимущественно среди демократических слоев, и сотрудничеством в лечебнице с дешевой платой на Чечелевке (рабочий район Екатеринослава).

Не оставлял он и общественной деятельности, с новой энергией взялся за работу по устройству в Екатеринославе общедоступных учебных курсов. Идея их создания принадлежала Екатеринославскому научному обществу, при котором предполагалось начать чтение лекций для публики из среднего класса. А.Л. Караваев смотрел на это иначе. Войдя в состав общества, а вскоре и в его правление, он добился изменения направления деятельности общества, которое стало просветительным учреждением демократического направления, в первую очередь заботившимся о распространении знаний в народных массах. А.Л. Караваев был избран распорядителем по курсам⁽³¹⁾, а кроме того, читал лекции по физиологии с конца октября 1907 г. По просьбе рабочих из пригородного поселка Амур он каждое воскресенье проводил занятия, хотя серьезно опасался, что там его могут убить "союзники". В последний месяц его жизни прибавились лекции "о поддержании человеческого тела" на Трубном заводе, организованные научным обществом. А.Л. Караваев вел большую подготовительную работу по созданию в Екатеринославе Народного дома, разрешение на устройство которого пришло в день его смерти.

Опасения А.Л. Караваева за свою жизнь были не напрасны. Союзники не оставили мысль о покушении. Для этого был избран самый простой способ. Двери квартиры А.Л. Караваева были всегда открыты "для страждущих и нуждающих", и убийцы пришли к нему под видом посетителей. 4 марта 1908 г. двое мужчин (М.И. Шальдо и С.Д. Щеканенко) трижды приходили к доктору Караваеву якобы для того, чтобы позвать его к больному родственнику, причем непременно желали увидеть его лично. Вечером, в девятом часу, они его застали. Прием заканчивался, в кабинете находилась больная, акушерка Рахиль Ботвинник. Кроме нее и доктора в квартире находились прислуга, мать жены А.Л. Караваева и дети квартирантов. Один из пришедших прошел в приемную, другой остался в прихожей. Больная все не выходила. Потеряв терпение, первый посетитель вошел в кабинет и почти в упор выстрелил в грудь А.Л. Караваева. Затем он выстрелил в пациентку, но ее убить не удалось, пуля пролетела мимо и врезалась в пол. Убийца выбежал в коридор, где его поджидал сообщник. Выскочив на улицу, они заложили дверную ручку палкой, предупреждая возможное преследование⁽³²⁾. В это время заведующий организацией политического розыска Екатеринославского охранного отделения Е.Л. Шкляров стоял на углу улицы, чтобы подстраховать убийц⁽³³⁾. Но его вмешательства не потребовалось. На крики прислуги сбежались люди. А.Л. Караваев был доставлен в больницу, где в 10 час. 30 мин. вечера следующего дня и скончался. В тот же день (5 марта) семьей убитого был получен пакет на имя А.Л. Караваева. В нем оказался лист бумаги с надписью печатными буквами "уездный боевой летучий отряд"⁽³⁴⁾.

Следствием виновные обнаружены не были. Была попытка представить убийцей некоего еврея, шкловского мещанина Иосифа Стрельцова, но доказать его причастность к убийству не удалось, и постановлением Екатеринославского окружного суда 19 марта 1910 г. дело было прекращено. Примерно в это же время Л.И. Казаков (уже бывший агент охранки) подал заявление в социал-демократическую фракцию III Государственной думы об организации убийства А.Л. Караваева членами Союза русского народа, в котором подробно описал подготовку к покушению. 29 мая 1910 г. дочери А.Л. Караваева подали прошение о возбуждении следствия. Но и на этот раз дело было прекращено (16 июля 1911 г.). 5 декабря 1911 г. в Общем собрании Государственной думы было зачитано заявление 34-х депутатов о запросе министру юстиции по поводу убийства А.Л. Караваева. Правое большинство этот запрос отклонило, а на первых трех подписавших его депутатов было оказано полицейское давление⁽³⁵⁾.

Суд над убийцами А.Л. Караваева состоялся только в 1926 г., когда с 15 по 26 марта в Екатеринославе прошла выездная сессия Верховного уголовного суда Украины. Перед судом предстали П.В. Шелестов, М.И. Шальдо и С.Д. Щеконенко. Обвинявшийся в подготовке убийства П.В. Шелестов был приговорен к 10-ти годам заключения, непосредственные убийцы - к расстрелу. Кроме того, к суду был привлечен протоиерей Балабанов, непричастный к делу старик, которому ставилось в вину секретарство в екатеринославском отделении Союза русского народа. Его приговорили к пяти годам лишения свободы, но, вследствие преклонного возраста, срок был сокращен до одного года, с зачетом предварительного заключения. Балабанов был освобожден в зале суда⁽³⁶⁾.

Что касается остальных участников и организаторов убийства, то А.И. Дубровин был расстрелян в 1921 г. В.А. Образцов в годы первой мировой войны был председателем "Союза русских людей" в Екатеринославе, с конца 1916 г. издавал газету "Русские ведомости", после революции ему удалось эмигрировать в Румынию. Я.Г. Гололобов был членом Совета по делам местного хозяйства МВД, с 1913 по 1915 гг. - Полтавским вице-губернатором, в 1915 г. - управляющим Волынской губернии, с 1916 г. - губернатором Енисейской губернии, причем его губернаторство ознаменовалось первым в Сибири еврейским погромом⁽³⁷⁾. О его дальнейшей судьбе так же, как судьбе остальных участников трагедии, пока ничего не известно.

⁽¹⁾ Никольская Т.К., Попов А.А. Михаил Яковлевич Герценштейн (1859-1906) // Из глубины времен. СПб., 1996. Вып. 6. С. 86-93; Никольская Т.К. Григорий Борисович Иоллос (1859-1907) // Там же. 1997. Вып. 9. С. 66-76.

⁽²⁾ Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 г. Энциклопедия. Т. 2. С. 494; Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX веков. Энциклопедия. М., 1996. С. 241-242.

⁽³⁾ Александр Львович Караваев. Материалы по биографии покойного. Вып. 1. Екатеринослав, 1908. С. 50.

⁽⁴⁾ Никольский Д. Друг народа (памяти доктора Караваева) // Русский врач. 1908. № 13.

⁽⁵⁾ Друг народа Александр Львович Караваев, родился 3 июня 1855 г., умер 5 марта 1908 г. СПб., 1910. С. 30; Никольский Д. Указ. соч. С. 4.

⁽⁶⁾ Отчет С.-Петербургской земской управе о командировке в Гдовский у. в 1879 г. (студента Медико-хирургической академии Караваева). СПб., 1880.

⁽⁷⁾ Дело об учительнице Марии Чигирь и др. 28.04.1877 - 21.10.1880 // РГИА. Ф. 1405. Оп. 75. Д. 7146.

⁽⁸⁾ Там же. С. 5.

⁽⁹⁾ Там же. Л. 10. об.

⁽¹⁰⁾ Всеподданнейший доклад министра юстиции Д.Н. Набокова 28ю06.1878 по делу М.И. Чигирь и Е.И.Мамышевой // РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 497. Л. 87-94.

⁽¹¹⁾ Никольский Д. Указ. соч. С. 5.

⁽¹²⁾ Друг народа ... С. 21-22.

⁽¹³⁾ Там же. С. 23, 68-70.

⁽¹⁴⁾ Друг народа ... С. 26-27.

⁽¹⁵⁾ Там же. С. 34, 64-65.

⁽¹⁶⁾ Львович А. [Караваев А.Л.]. Партии и крестьянство вГосударственной думе. Ростов н/Д., 1906; он же. Новые земельные законы. СПб. 1906; он же. Правительственные обещания насчет земли и требования крестьянских депутатов. СПб., 1906.

⁽¹⁷⁾ Дело о члене II Государственной думы А.Л. Караваеве // РГИА. Ф. 1278. Оп. 1. Д. 179. Л. 1-4.

⁽¹⁸⁾ Запрос членов Государственной думы министру юстиции от 05.12.1911 по поводу организации Союзом русского народа убийства члена Государственной думы II созыва А.Л. Караваева // РГИА. Ф. 1405. Оп. 539. Д. 632. Л. 3.

⁽¹⁹⁾ Там же. С. 6-7.

⁽²⁰⁾ Государственная дума. Стенографические отчеты. 1907 г. Сессия вторая. Т. I. СПб., 1907. Ст. 83, 1275, 1594; Государственная дума. Второй созыв. Обзор деятельности комиссий и отделов. СПб., 1907. С. 69, 111, 112, 117, 118; РГИА. Ф. 1278. Оп. 1. Д. 652. Л. 62.

⁽²¹⁾ Государственная дума. Второй созыв. Стенографические отчеты. 1907 г. Сессия вторая. 1907. Сессия вторая. Т. II. Ст., 1196.

⁽²²⁾ РГИА. Ф. 1278. Оп. 1., II созыв. Д. 788. Л. 6об., 15об., 24об., 35, 35об.

⁽²³⁾ РГИА. Ф. 1278. Оп. 1., II созыв. Д. 806. Л. 7об., 9об., 11об.

⁽²⁴⁾ Луцкий Е.А. Земельный законопроект 105 депутатов во II Государственной думе // Симпозиум по аграрной истории Восточной европы. Сессия XI: Тез. докл. и сообщений (Одесса, ноябрь 1969). М., 1969. Ч. 2. Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. Л.,1970; он же. Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1970; Гинев В.Н. Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России в 1917 г.: К истории банкротства ненародничества. Л., 1977; он же. Борьба за крестьянство и кризис русского ненародничества. 1902-1914 гг. Л., 1983. Колесниченко А.Д. Трудовики в период первой российской революции. М., 1985.

⁽²⁵⁾ Колесниченко А.Д. Указ. соч. С. 180.

⁽²⁶⁾ Там же.

⁽²⁷⁾ Друг народа ... С. 72.

⁽²⁸⁾ Колесниченко А.Д. Указ. соч. С. 231-232.

⁽²⁹⁾ Друг народа ... С. 40-56.; Колесниченко А.Д. Указ. соч. С. 261.

⁽³⁰⁾ Друг народа ... С. 65.

⁽³¹⁾ Друг народа ... С. 26-27, 75.

⁽³²⁾ Друг народа ... С. 5.

⁽³³⁾ РГИА. Ф. 1405. Оп. 539. Д. 632. Л. 6-7.

⁽³⁴⁾ Там же. Л. 7.

⁽³⁵⁾ Корнева Н.М. Верховный уголовный суд в России в XIX - начале XX в. // Вопросы архивоведения и истории государственных учреждений / ЦГИА СССР. Л., 1989. С. 113-129. Рукопись депонирована в СИФ ОЦНТИ ВНИИДАД 22.01.1991; Корнева Н.М. Депутаты Государственной думы перед Верховным уголовным судом // История парламентаризма в России (к 90-летию I Государственной Думы). Сборник научных статей. Ч. 1. СПб., 1996. С. 84-86.

⁽³⁶⁾ Известия. 16.-27.03.1926. № 61(2692)-71.

⁽³⁷⁾ Клейман А.Е. Первый еврейский погром в Сибири // Еврейская летопись. Л.; М., 1924. Сб. 3. С. 124-134.

"Исторический ежегодник", год, страница 40-51.

© Омский государственный университет, 1999

Перепечатывается с айта:

http://www.omsu.omskreg.ru/histbook/articles/y1998/a040/article.shtml

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

 Проект ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

на 2-х доменах: www.hrono.ru и www.hronos.km.ru,

редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС