№ 1'2003

Владислав Коваленко

ЖУРНАЛ ДЛЯ ЧТЕНИЯ

НОВОСТИ ДОМЕНА

ГОСТЕВАЯ КНИГА

XPOHOС

Русское поле:

Бельские просторы

МОЛОКО

РУССКАЯ ЖИЗНЬ

БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ

ПОДЪЕМ 

СЛОВО

ВЕСТНИК МСПС

"ПОЛДЕНЬ"

ПОДВИГ

СИБИРСКИЕ ОГНИ

Общество друзей Гайто Газданова

Энциклопедия творчества А.Платонова

Мемориальная страница Павла Флоренского

Страница Вадима Кожинова

Формула небытия

Владислав Коваленко учился в мединституте, писал стихи, а потом жизнь пошла под откос, но он нашел силы выйти из небытия.

Можно было бы начать с цитирования Евангелия, что сейчас очень модно, либо замысловато подойти к проблеме коридорами дарвинизма с его естественным отбором, но логичнее будет начать с главного. Ныне слово “наркомания” на рядового российского гражданина производит не большее впечатление, чем понятия: “братки”, “коррупция”, “заказное убийство”, “катастрофа” и так далее. Все это стало настолько родным и привычным, насколько было непостижимым, запредельным и нереальным для большинства граждан эпохи “железного занавеса”. Именно с его уничтожением в нашу страну, словно сель, хлынул поток информации, до этого считавшейся чуждой, враждебной и посему – запрещенной. Например, Хаксли. Его книга “Двери восприятия”, являющая собой некую библию для хиппи, незамедлительно издалась в России, и о экспериментах с мескалином — сильнейшим психотропным препаратом, стало известно нашим мальчикам и девочкам. А “Поваренная книга анархиста” — детище перестройки, вполне доступным языком объясняет нюансы изготовления всевозможных наркотиков. Примеров можно привести невероятно много. Одновременно с подобным просвещением стали плодиться всевозможные неформальные, как их тогда называли, организации, началось “демократическое” движение и всеобщий ажиотаж. Но все это, отнюдь, не было пробуждением после сна, это, скорее, походило на внезапные конвульсии организма, которому перелили кровь несовместимой группы, что не всегда смертельно, но, мягко говоря, не полезно. Процесс адаптации России к “чужой крови” происходит до сих пор. Плохо не то, что мы постигаем иноземную культуру, а то, что мы вносим в свой мир “болезни”, которыми “там” уже переболели, и постепенно выздоравливают. Благодаря СМИ мы узнаем, что многие западные кумиры молодежи, если не умирают от передозировок, то, во всяком случае, употребляют наркотики. Как вы думаете, откажется ли “нюхнуть коксу” какая-нибудь школьница, боготворящая Уитни Хьюстон, узнав из телепередач, что певица балуется кокаином. Однако Уитни на высоте, она поет и радуется, и не исключено, что история с кокаином – мистификация и преувеличение, сулящее кому-то большие деньги. Как ребенок воспримет этот парадокс? Так и воспримет – как должное и само собой разумеющееся, потому что не представляет истинного положения. Подобные ложные представления – это одна из причин ухода от реальности.

Здорово, конечно, когда в теплой дружественной обстановке кто-то, решив поднять общее настроение, вдруг возьмет да и расскажет свеженький анекдот про “наркош”, а еще лучше, когда эти анекдоты тиражируют на всю страну посредством исчерпавших свой запас юмора телепередач. При всем этом, продолжая шутить об алкоголиках и наркоманах, общество со слезами и придыханием говорит чуть ли не о национальной трагедии и ломает голову, как своих чад уберечь от иглы? Так что же делать, смеяться или плакать? Скорее всего, человек, который кроме эмоций обладает еще и мышлением, что в определенных кругах нашего общества выходит из моды, скажет, что наркоманов и алкоголиков нужно лечить. Логично. Лечат. И что, в стране становится меньше наркоманов и алкоголиков? Ничуть. Статистика неутешительно свидетельствует об обратном — все больше и больше людей, преимущественно несовершеннолетней молодежи, уходят из реальности, плотно закрыв за собой дверь, ту дверь, из-за которой возвращаются очень немногие. Современная медицина, что бы ни говорили об открытиях и прогрессе, не в силах справиться с такой болезнью, как наркомания, — это печальный факт. Но действительно ли наркомания — это болезнь или нам так привычно и выгодно думать? Нас всех раздражают чиновничьи ответы, типа “Это не ко мне” или “Это не в моей компетенции”, но мы сами, всем миром говорим: “Наркомания не в нашей компетенции. Это болезнь. Это дело врачей, реабилитационных центров, наконец, экстрасенсов и магов”. Позиция выгодна и, что главное, проста и вроде как не аморальна. Есть позиция, есть мы, и есть они, ежедневно умирающие от передозировок и ВИЧ.

Существует одна простая истина, которую следует понять всем:

Наркомания и любая другая зависимость – это ни что иное, как добровольный и вполне осознанный уход от реальности по пути физических наслаждений.

Все начинается с первого “дай” или “на” — любопытство берет верх. Первый раз для многих незабываем: “...Такого прихода, как в первый раз, у меня больше не было...”, “...В первый раз я вмазалась ханкой в пятнадцать лет. Или барыги стали бадяжить черняшку или я так плотно подсела, но это все уже не то — в первый раз было вообще... Я чуть не крякнула на приходе от счастья”.

Потом происходит посвящение: начинающий, только попавший в эту среду человек, постепенно вникает в “основы органической химии” — «сколько лить кислого, сколько сыпать фосфора, долго ли кипятить, как остужать и т. д.»; изучает конъюнктуру рынка наркотиков: «где найти барыгу, кому лучше не заряжать бабки; что можно навинтить на больничке?», изучает юриспруденцию и внутренние неписаные положения: «закроют ли за чек опия, сколько дадут за 10 кубов винта, могут ли грохнуть за фортяк или кидалово?».

Когда все азы постигнуты, и время идет — невольно происходит “посвящение в свои”. Если ты свой, значит ты уже куда-то вхож и ты теперь, как и все, вне закона! Наркоманам хорошо, они не считают себя несчастными! Со временем они становятся крайне эгоистичными, бесконтрольными и черствыми, хотя внешне могут выглядеть очень эмоциональными и чувствительными — это театральная оболочка, как средство добычи кайфа и защиты от нас. Убить мать, жену, ребенка за грамм героина — это не фантастика. Они вне установок социума! ОНИ ВНЕ РЕАЛЬНОСТИ И ВНЕ НОРМАЛЬНЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЧУВСТВ! Вне нормальных, потому что чувства у них есть, но они уродливы и не адекватны, ибо на первом плане стоит наркотик: “На одной хате недавно кадер один пожадничал и завернулся на приходе. Я на отлежке, не знал, что в хате кто-то крякнул. А тут урюк один беспредельный пришел, снял ковер со стены и свалил с ковром куда-то. Ну, мы потом хотели куда-нибудь того жадного сплавить. Хата и так паленая, а тут еще тело это. Мусора непонятно откуда возникли, явно какая-то крыса вломила. Долго таскали, кого-то закрыли — все бебехи поотбивали. Вот так. Жадничать нельзя”. Другая, не менее “трогательная”, история: “...А че мне еще делать оставалось? Она меня, тварина, достала своими закидонами. Я ее, конечно, любил и сейчас люблю. Просто меня по-черному хумарило, а она крысанула пять чеков опиюхи и пачку сибазона. Ну нервы-то не железные, а тут еще молоток подвернулся... Но я ее любил...”

Большинство наркоманов со стажем (под стажем подразумевается степень просвещенности — на сколько ты свой для мира наркотической реальности), конечно же на вопрос об их отношении к себе, засыпая на ходу, ответят: «А что я? Я болею. Пробовал перехумарить — не вышло. Отвалите от меня». На самом-то деле они не считают, что это невозможно, — это мы так считаем, а они не хотят нас разочаровывать и подтверждают наше мнение в свою пользу. Все дело в том, что наркоманы при содействии общества, наркодельцов и управляющего аппарата страны построили свой мир. И поверьте, все те, исполненные скорби, исповеди наркоманов, что вы видите по телевизору, — это не то, что нужно знать, все гораздо страшнее.

Наркомания — это не болезнь общества, а целый его пласт, со своими патриархами, иерархиями, со смежными с ним инфраструктурами, со своими законами. В конечном итоге наркомания — это некий суррогат религии, ибо происходит ритуализация употребления наркотика. Добывание, приготовление, укол, приход, обсуждение раствора — это все обряд, чудовищная месса. Многие наркоманы верят в существование Бога, непознанных высших сил, верят в то, что смерть лишь мгновение, за которым следует прекрасная жизнь. Наркоманы, как и обычные люди, боятся смерти, но в гораздо меньшей степени. Правильнее сказать, наркоманы отчасти уже мертвы и встречаются со смертью лицом к лицу ежедневно. Многие считают, что колоться — грех, но они — жертвы и им простится. Ужас в том, что они по-своему правы. И, на первый взгляд, можно искренне уверовать в их невинную обреченность, и даже мелькнет желание немедленно причислить кого-нибудь из знаменитых наркоманов к лику святых. Но не спешите... Позиция жертвы общественной черствости и вездесущей наркомафии более чем удобна и наркоманам, и нам — все довольны. Основной бедой наркоманов, конечно, является непреодолимая физиологическая зависимость от наркотика. Так ли она сильна? Безусловно, она сильна и моментальное лишение наркотиков может привести даже к смертельному исходу. Абстиненция, она же ломка, порой схожа со страшными пытками, но... Но, в большинстве случаев все ужасы ломки — это талантливая актерская игра, мастерски сыгранная роль во имя укола! И физической зависимости тут гораздо меньше, чем простого стремления вырваться из нашего общества.

Мой знакомый (разумеется, я не скажу кто) употреблял опий с 18 лет. В 33 года он был отправлен матерью за большие деньги на лечение в Европу. После долгого лечения вернулся в Россию. Буквально через неделю я встретил его на улице и совершенно не узнал. Он радостно похвалился, что здорово себя чувствует, сказал, что “за бугром” к нему относились по-человечески, все было очень неплохо. Он сказал, что навсегда завязал с наркотой, что переболел, что уже даже не глотает “транки” и “соники”... Я был искренне рад за него... Но, ровно через неделю, когда я на похоронах нес его портрет, мне стало страшно и жутко обидно за него и за всех нас. Мне было противно слушать радио, меня тошнило от телевизора и я видел, насколько все фальшиво и неискренне.

Надо полагать, что все начинается с семьи и семья ответственна за это. Но причину все ищут не с того конца: “Ах, как же мы не углядели за нашим сыночком?! Как только земля носит этих торговцев наркотиками?!”, “Доченька, миленькая, скорее брось нюхать этот страшный кокаин и глотать это ужасное ЛСД! Этого нельзя делать! Мы с папой любим тебя!” Хочется сказать: «Не верь им, они тебя не любят!» Но это не так — любят, но не знают как. Где написано, как надо любить детей? Я не специалист в области педагогики и не могу говорить о тонкостях воспитания, но в одном уверен твердо — детей надо искренне и истинно любить. Большинство напряженных умов во всевозможных шоу с участием наркоманов бурно обсуждают проблему и кричат: “Это плохо и недопустимо! Да, жизнь тяжелая, но надо бороться! Надо отвлечь человека, сводить его в горы...” Все не так. Жизнь прекрасна и многолика. Просто постоять и молча посмотреть на осеннюю рощу — это уже кайф, настоящий кайф, не синтетический. Идет улыбающийся человек — у него наверняка случилось что-то великое. Например, родилась дочь. Нужно жить и радоваться этому, стремиться расти душой и наслаждаться победами, уметь улыбаться в случае неудач, научиться чувствовать этот мир каждой клеткой тела — это немыслимо приятно по меньшей мере, вот что нужно объяснять детям и подросткам, а что плохо, они и сами прекрасно знают и не нуждаются в толкованиях по этому поводу. Рождение человека и его жизнь — это великий дар и великое чудо. Я уверен, что многие поддержат меня, если я скажу, что общество должно встречать каждого человека, пришедшего в этот мир, как нечто особенное, как великий дар природы, как проявление божественного непостижимого закона. Вы не считаете, что жизнь прекрасна, вам тяжело, поглощает быт, устали от безденежья — это означает, что вы просто перестали жить. Большинство наших граждан, ужасаясь наличию наркоманов, сами не многим отличаются от них, уйдя с головой в бессмысленные телесериалы или книги этих серийных маньяков — писателей, которые, я уверен, способны извратить человеческую душу до полной неузнаваемости. А в мире тем не менее столько прекрасного, что одной человеческой жизни мало для того, чтобы насладиться всем в полной мере.

Об этом можно рассуждать непрерывно и бесконечно, ходить около и возле, но это ни к чему, как обычно, не приведет. Дорога, которая заканчивается черной дырой небытия, чрезвычайно легка, и признать это гораздо проще, чем научить людей ценить и любить жизнь.

В городе, где я прожил большую часть своей еще не длинной жизни, я был знаком с молодым человеком, который сидел на игле долгое время. Случилось, что арестовали одного наркомана из нашего общего окружения. Проверили контактировавших с ним на ВИЧ, и для многих это стало ударом — подавляющее большинство оказалось инфицированным. Это же подавляющее большинство тут же бросилось на базар в поисках отравы — мол, терять уже точно нечего. А он не бросился, несмотря на то, что от него сразу отвернулась любимая девушка, хотя, живя с ним долгое время, прекрасно знала, что он колется. Недавно я был в своем городе и видел этого человека — он хочет жить, он любит жизнь и он живет. Наркотики перестали для него существовать. Он работает, собирается учиться и надеется, что в скором будущем будет изобретено лекарство от СПИДа. Я не могу его хвалить, ибо не могу хвалить и восхищаться нормальными человеческими качествами, данными нам от природы — от Бога, если угодно. Но на фоне всего, что происходит с нашими душами, с нашей моралью и с нашим обществом я его безусловно уважаю и ценю силу его духа. А ВИЧ-инфекция — это огромная, отдельная и не менее страшная проблема, которую, как и наркоманию, превратили в какое-то чудовищное шоу. Некоторые представители СМИ порой производят впечатление либо садистов, либо очень глупых и бесчувственных людей, зарабатывающих деньги на чужом горе.

Заканчивая свои размышления, хочу попросить читателя отнестись к написанному мною серьезно, потому что я не просто философствовал и разглагольствовал, а писал вполне искренне, не вдаваясь в подробности своего прошлого с шестилетним стажем небытия. И если жизнь тождественна любви, то формула небытия проста: чем меньше в человеке любви к жизни, чем меньше любви к нему самому, тем легче его дорога в фальшивый рай — в небытие. Что-то, что целиком противоположно любви, наверное, это крайняя форма ненависти, в итоге полностью поглощает личность, и она перестает существовать. Я и такие же, как я, спаслись лишь любовью к жизни, и никакие уговоры, запреты, устрашения и терапии не уберегут человека от гибели так, как любовь. Любите друг друга. Любите жизнь. И пусть сила духа не покидает вас!

* * *

«ЗИМНИЕ БАБОЧКИ»

Когда к вечеру снова страсть как болит голова,
Когда врач твой шепчет диагноз только родным,
Когда кажется, будто весной не родится трава,
А она будет мило шутить, но с кем-то другим.

Когда рано утром чай не сбивает сушняк,
И на письма твои давно не приходит ответ,
Напиши его сам себе и скажи: Это бред.
Нарисуй смерть свою и крикни: Вот это ништяк!

А зимние бабочки — это слова не для всех
Деревья в снегу молчат, ожидая тепла.
Уныние это не грех, просто не до потех.
А знаешь, я вижу и слышу как дышит весна.

Когда-нибудь в полдень ты выйдешь и сядешь в трамвай.
Деревья в снегу и в нем что-то есть от цветов.
Тогда изнутри кто-то скажет: «Не унывай,
А лучше послушай как вечность тиха между слов».

Тогда поздно ночью родным позвонят доктора
И скажут: «Простите, с диагнозом вышел облом».
Тогда ты узнаешь, что не для свечей вся игра
А Она улыбнется тебе все также светло.

Зимние бабочки — это слова не для всех.
Деревья молчат в нас, ожидая тепла.
Уныние может и грех, но оно не для тех
Кто видит, слышит и знает как дышит весна.

В. К.

Написать отзыв в гостевую книгу

Не забудьте указывать автора и название обсуждаемого материала!

© "БЕЛЬСКИЕ ПРОСТОРЫ", 2002

Редакция

Учредитель: издательство "БЕЛМАКС"

Главный редактор Ирина ДМИТРИЕВА

Издается с 2003 года.

Адрес для электронной почты ivd@belmax.ru  

WEB-редактор Вячеслав Румянцев