I Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

I Романовские чтения

Баранов А.Н., к.и.н. (Кострома)

Проблемы реформирования российского государства в трудах отечественных либералов начала XX века

П.Н.Милюков работы Ю.К.Арцыбушева

В  России  начала XX века  не  существовало  подлинных демократических свобод, отсутствовало сформированное гражданское общество и правовое государство, а существующий авторитарный режим перманентно воспроизводил в обществе авторитарную идеологию и авторитарные методы разрешения назревших вопросов. Политические партии России, многие из которых были вынуждены действовать нелегально, также предпочитали действовать авторитарными методами насаждения в общественном сознании тех или иных вариантов модернизации России.

Специфику становления российской многопартийности отмечали и сами лидеры политических партий страны. Главный идеолог конституционных демократов П.Н. Милюков признавал глубокое своеобразие русского исторического процесса.  Но, при этом, не считал это своеобразие неизменным и неразложимым. И не усматривал в данном своеобразии природных и исторических условий залога особого совершенства русской культуры. Он определял их как тормоз, объясняющий запоздалость ее развития.1 Отражая общие взгляды российской интеллигенции, П.Н.Милюков всячески доказывал, что нет причин думать, что политическое развитие России должно остановиться. Он доказывал, что в России, как и в других странах Европы, военно-национальное государство постепенно превратится в промышленно-правовое.2 Каковы бы ни были «коренные различия» России и западноевропейских государств, всем им одинаково присущи «законы политической биологии», т.е. общие законы политической эволюции, утверждал П.Н.Милюков, и на известной стадии этой эволюции «политическое представительство является неизбежной формой, совершенно независимо от тех конкретных черт, которые это представительство может принять под влиянием тех или других местных условий данной страны».3

Как особенность, П.Н.Милюков рассматривает своеобразное место государства в русской истории. С одной стороны, государство выступает как тормоз политизации российского общества, подвергает огосударствлению все его сферы. П.Н.Милюков показывал, сколь всемогуще, вездесуще и всеведуще русское государство и как оно опекает своего подданного.4  С другой стороны, оно играет прогрессивную роль в качестве созидательного начала, символа общенациональных интересов и единственно реальной силы, противостоящей узкоклассовым эгоистическим стремлениям. Не случайно, отмечает историк, именно по инициативе государства начинались все преобразования в России.

Согласно П.Н.Милюкову, предстоящие преобразования обусловлены двумя основными факторами: во-первых, эволюционным развитием российского общества; во-вторых, определенным опытом общественно-целесообразной деятельности государства. Наиболее приемлемой формой выступают реформы, направленные на совершенствование и укрепление российской государственности. Первоочередными для России историк называет политические реформы, проведение которых должно быть своевременно и обусловлено внутренними экономическими потребностями страны. Более того, «политическая реформа должна предшествовать социальной».5

Наряду с государством, носителем идеи общего блага, общенациональных интересов, П.Н.Милюков называет интеллигенцию.  Она раньше и лучше других познакомилась с европейскими теориями общественного развития, а также по методу формирования является бессословной средой, которой общенациональные интересы ближе и понятнее.

В начале ХХ века либерализм в России выступает как влиятельное общественное движение, при этом его идеологи особое внимание уделяют проблемам политического переустройства страны. В основе либеральной программы модернизации страны лежала идея превращения ее в демократическое правовое государство с эффективной экономикой. Будучи сторонниками эволюционного развития общества и всех его институтов, российские либералы в начале ХХ века подробно рассмотрели ряд теоретических вопросов, связанных с реформой политической системы государства: проблемы парламентаризма и народовластия, взаимоотношения законодательной и исполнительной ветвей власти, значение и место политических партий в общественно-политической жизни страны, политических и гражданских прав и свобод и их конституционных гарантий.

Гредескул Н.А., анализируя текущее положение России, определял, что история поставила всех членов общества перед общей гражданской задачей: совершать переход к новым устоям государственной жизни, водворив в стране такой правопорядок, который вывел бы ее из нынешнего ужасного состояния и обеспечил бы ей в будущем правильное общественное развитие. Пока в России не будет принята конституция «с сопровождающими ее свободами и гражданским равноправием, мы не можем быть спокойны за нашу историческую судьбу», - утверждал  ученый.6 Антисамодержавные настроения в среде российской интеллигенции заметно преобладали. «...Удостоверяю, что самодержавный образ правления, - подчеркивал в своих воспоминаниях профессор Института инженеров путей сообщения Александр Брант, - не одобряется почти всеми учеными и учебным миром России».7

Н.А.Гредескул утверждал, что Россия в историческом плане развивалась гораздо медленнее других стран и все социальные процессы в ней протекали с опозданием, поскольку формы жизни чрезвычайно устойчивы; и к их разрешению или замене приступали лишь тогда, когда надобность в этом становилась более, чем настоятельной. Русская интеллигенция, которая раньше остального общества понимала необходимость перемен и движения вперед, оказывалась в изоляции. Он указывал, что положение интеллигенции «среди страны и народа было поистине сходно с положением греческой Кассандры, которая провидела будущее, но никого не могла убедить в его неизбежном наступлении».8

П.Н. Милюков полагал, что «русская интеллигенция почти с самого своего возникновения была антиправительственна и историческому государству противополагала правовое».9

Исходя из этого, отмечалось, что интеллигенция более всего способна к защите общечеловеческих ценностей, свободы и демократии, прав как отдельной личности, так и всего народа. Либеральная партия должна была представлять собой «первую попытку претворить интеллигентские идеалы в осуществимые практические требования, взяв из либеральных деклараций все, что может быть введено в политическую программу».10

В достижении поставленных целей приоритет отдавался эволюционным, мирным формам общественного развития, но в тоже время не отвергался и революционный процесс, который нередко понимался, как процесс общественного развития, имеющий прогрессивное, политическое и социальное содержание. Под «революцией» в этом случае либералы понимали процесс замены самодержавия правовым государством, а поскольку смена форм в процессе усложнения политической, социально-экономической и духовной жизни страны естественна и закономерна, то естественен и закономерен  прогрессивный «революционный процесс» как политический, так и социальный.  Желательна мирная форма данного процесса – политическая реформа, но и  насильственная форма, которая никогда не желательна, но бывает в ряде случаев неизбежна, когда историческая власть не хочет брать на себя решение назревших задач. Для Российской империи революцией выступает «всякий переход к конституционному порядку», что означает «переворот в условиях жизни и приемах мысли, переворот в материальных отношениях, идеях и стремлениях целого народа».11 За ней признается «верховное право революции как фактора, создающего грядущее право в открытой борьбе с историческим правом отжившего ныне политического строя».12

Доктор права, профессор, член ЦК кадетской партии Богдан Александрович Кистяковский кроме разграничения социологического и юридического понимания государства, ввел третий - социально-философский взгляд на государство. Развивая мысль немецкой идеалистической классики о том, что право перестраивает государство и превращает его в правовое явление, Б.А. Кистяковский отмечает, что «признать созданием права мы можем только современное конституционное или правовое государство», в котором «власть перестает быть фактическим господством людей и становится господством правовых норм».13 Верховенство закона выражается в ряде принципов: 1) деятельность всех, в том числе, верховных, органов государства подчинена высшему, конституционному, закону; 2) права и свободы человека ограничивают государственную власть; 3) законодательство должно быть согласовано с народным правосознанием, то есть законодательным органом может быть лишь народное представительство. Всеобщее избирательное право и признание неотъемлемых свобод для каждого человека, сочетающиеся с закреплением этих принципов в позитивных нормах, ведут к тому, что в правовом государстве подданные становятся гражданами. Именно гражданин, в отличие от подданного, «является правовым субъектом, субъектом публичных обязанностей и прав».14  В свою очередь власть, имея дело с гражданами, носителями субъективных публичных прав, то есть, управомоченными лицами, способными предъявить право притязания к государству, оказывается вынужденной соблюдать законы. Ограниченная монархия, по мнению Б.А. Кистяковского, как дуалистическая, так и парламентарная, даже если конституция была дарована, не может вернуться к абсолютизму, так как этому  будут препятствовать требования неотъемлемых прав личности, а также связанность государства «своим государственным строем». Еще одной гарантией обеспечения уважения к праву со стороны государства и его институтов является сила общественного мнения.

В статье «Государство правовое и социалистическое», опубликованной в 1906 году, Б.А. Кистяковский рассмотрел социальное правовое государство, которое обеспечивает право человека на достойное существование. Анализируя право в социальном государстве, Б.А. Кистяковский отмечает, что будет значительно расширена «сфера публичных субъективных прав». К этим, субъективным публичным правам, обеспеченным конституционными государствами начала XX века, автор относит свободу личности от государственного вмешательства в частноправовой сфере, право личности на участие в социально-политической жизни, а также право личности на положительные услуги со стороны государства. Правовое притязание гражданина как субъекта публичных прав к государству на расширение этих услуг и означает рост социального характера государства. Исходя из этого, не в силу чувства жалости или сострадания, нравственного протеста против нищеты в современном культурном обществе, а «в силу самой природы правовой организации в нормальном социальном строе каждому человеку должно быть гарантировано право на достойное человеческое существование, служащее основанием для целого ряда правовых притязаний личности».15

Таким образом, согласно Б.А. Кистяковскому, государство - это правовая организация народа, обладающая всей полнотой ни от кого не заимствованной власти. Правовое государство характеризуется как высшая форма государственности, при которой власть ограничена признанием за личностью неотъемлемых, неприкосновенных прав.

Профессор права, член ЦК конституционно-демократической партии В.М. Гессен, как и Б.А. Кистяковский, указывал на связанность государства с правом. Он считал, что правовым может считаться государство, которое признает для себя им же самим создаваемые юридические нормы: государство «связано и ограничено правом, а не вне и над ним».16 На основе закона и права государство строит свою деятельность, руководствуясь принципом разделения властей: законодательной, исполнительной и судебной.

Обязанность закона для власти, согласно В.М. Гессену, обеспечивается в правовом государстве системой юридических гарантий, которая исключает злоупотребление и административный произвол бюрократии. К таким гарантиям им относились:  ответственность министров перед народным представительством, уголовная и частноправовая ответственность должностных лиц перед судом, административная ответственность.17

Представители либеральной интеллигенции, ученые правоведы подчеркивали, что именно на базе права должны складываться взаимоотношения народа и государства, что, в свою очередь, предполагает гарантии политических прав и свобод граждан, а также равенство всех граждан перед законом. Эти принципы государственного общежития, как считали лидеры конституционных демократов, могут сложиться только в конституционных государствах, так как именно конституция устанавливает принципы правового государства, основанные на «взаимности и в правах, и в обязанностях». «... Без организованной системы конституционных гарантий правовое государство немыслимо, невозможно», - утверждал В.М. Гессен.18

Обосновывая преимущества конституционного строя перед абсолютизмом, В.М. Гессен называет абсолютную монархию «государством произвола», так как абсолютная власть монарха «является юридически свободной, не ограниченной действующим законодательством».19 Исходя из этого, надзаконный характер власти влечет за собой бесправие граждан, в то время как в правовом государстве конституция гарантирует населению весь комплекс публичных прав. К таким правам относятся: права свободы (свобода вероисповедания, печати, слова, собраний, неприкосновенность личности и т.п.); положительные публичные права (на образование, на судебную и социальную защиту и т.п.); политические права (право избирать и быть избранным в государственные органы власти).

В основе публичных прав, отмечал Н.А. Гредескул, должен лежать принцип равноправия граждан, который является одним из «необходимых» условий прочности и силы современных государств.

Наиболее желаемой идеологам кадетизма представлялась республиканская форма правления. Как подчеркивал В.М. Гессен, республиканским строем «наиболее последовательно и стройно» осуществляется «начало обособления властей», что позволяет свести к минимуму злоупотребления и произвол власти по отношению к гражданам. Именно республика является наиболее «последовательным и полным воплощением демократических идей».20

Но при этом либеральные публицисты и теоретики права подчеркивали, что необходимо учитывать национальные, социальные и культурные особенности каждого народа в ходе проведения реформ. Ими указывалось на приверженность  монархическим традициям российского народа, в глазах которого «Монарх оставался живым олицетворением государственной идеи».21 Данное обстоятельство затрудняло установление республики. Поскольку, как писал В.М. Гессен, - «... республика будет мыслиться как анархия до тех пор, пока государство мыслится как монарх».22

Кадетские идеологи, учитывая специфику России, считали решением проблемы установление в стране конституционной монархии, как переходной формы правления. Так, Ф.Ф. Кокошкин рассматривал конституционную монархию как «компромисс между началом народоправства и началом абсолютизма».23 При этом Гессен полагал, что конституционная монархия является правовым государством, потому что, во-первых, она построена на принципах обособления властей и, во-вторых, закон здесь является «результатом совокупного действия парламента и короны».24

Парламентская монархия, как указывал Ф.Ф. Кокошкин, сводит «различия между парламентарным монархическим образом правления и республиканским к незначительному минимуму».25

В.М. Гессен  одним из основных принципов парламентаризма называл право народного представительства влиять на политику правительства и определять его направление. Данное право, по его мнению, могло быть реализовано в случае зависимости исполнительной власти от законодательной, то есть при ответственности правительства перед парламентом.

Кроме того, создание ответственного перед парламентом министерства, по мнению П.Н. Милюкова, позволяет обеспечить «фактическое удаление монарха из сферы политической борьбы». Тем самым, в случае политических кризисов ответственность возьмет на себя партийное министерство, монарх же, как сила надполитическая, сохранит свой авторитет в глазах народа.

Идея монарха, который стоит вне политической борьбы различных партий и классов и является олицетворением государства и нации, взята российскими либералами из опыта конституционно-парламентарной монархии Англии.26

Стремясь претворить свои идеи в жизнь и занимая активную гражданскую позицию многие видные ученые-юристы участвовали в создании и деятельности политических партий в России в начале ХХ века, в первую очередь конституционно-демократической.

Конституционные демократы считали, что правовое государство должно видеть свои задачи и предназначение в обеспечении всего комплекса прав и свобод каждого гражданина. По их мнению,  права человека как универсальная ценность, позволяющая быть ему личностью, оставаться самим собой в различных ситуациях, должны быть признаны и охраняемы государством. Отношения между личностью и государством должны быть основаны на праве и законах, созданных на базе этого права, что предполагает равенство всех перед законом, определенные процедуры защиты прав личности, ответственность должностных лиц за нарушение прав личности.

Идеолог российского либерализма XIX века Б.Н.Чичерин подчеркивал, что права личности коренятся в самой природе человека, нравственно свободного и разумного существа: «Все достоинство человека основано на свободе; на ней зиждутся права человеческой личности... Человек - не средство для чужих целей, а сам абсолютная цель».27 Кадеты внесли в либеральную идеологию и политику идеи демократизма и социального реформаторства. Российский либерализм очищался от славянофильских идей и впитывал идеи правового демократического государства, разделения власти, верховенства закона и самоценности личности. Творчески развивая идеи Б.Н. Чичерина, единственно возможным государством, в котором человеку гарантируется свобода, идеологи российской либеральной интеллигенции считают правовое государство. Они отмечают необходимость разграничения сферы деятельности личности и государства и признание суверенных неотъемлемых прав личности. Правовое государство с ограниченной и строго подзаконной государственной властью, с закрепленными в конституции суверенными правами личности, всеобщим избирательным правом - «это высшая форма государственного бытия, - как подчеркивает Б.А. Кистяковский, - которую выработало человечество как реальный факт».28 Требование осуществления неотъемлемых прав человека и гражданина признается непременным условием всякого политического, правового и социального прогресса. Фактически впервые в российской правовой литературе указывается, что имеется известная сфера самоопределения личности, в которую государство не имеет права вторгаться, в чем и заключается как специфика правового государства, так и необходимость его создания.

Последовательная защита либеральной интеллигенции России начала ХХ века общенациональных, общегосударственных интересов подводила ее к выводу о несовместимости основ правового государства со строем, зиждущимся на полном совмещении законодательной и исполнительной власти.  Отстаивая идеи парламентаризма, либеральные авторы рассмотрели взаимоотношения законодательной и исполнительной ветвей власти, значение и место политических партий в общественно-политической жизни страны, политических и гражданских прав и свобод, а также необходимость их конституционных гарантий.

Примечания

[1] Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т.1. - М., 1993. - С.37.

2 Он же. “Исконные начала” и “требования жизни” в русском государственном строе. - Ростов-на-Дону, 1905. - С.7.

3 Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905-1906.- СПб., 1907. - С. 22

4 Он же. Введение в курс “русской истории”. Лекции, читанные на историко-филологическом факультете Московского университета в 1894-95 акад.году прив.-доц. П.Н.Милюковым. Вып. III. - М. - 1895. - С.81-82.

5 Он же. Воспоминания (1859-1917). Т.1. - М., 1990. - С.266

6 Гредескул Н.А. Проект закона о равноправии. //Первая Государственная Дума. - СПб.. 1907, в.2. - С.113.

7 Брант А. Листья пожелтелые. Передуманное и пережитое. Белград, 1930. - С.29.

8 Гредескул Н.А. Перелом русской интеллигенции и его действительный смысл.// Вехи; Интеллигенция в России: Сб.ст.1909-1910. - М., 1991. - С. 236.

9 Милюков П.Н. Интеллигенция и историческая традиция. //  Там же. –  С.327.

10 Милюков П.Н. Воспоминания (1859-1917) Т.1.-М., 1990. - С.312.

11 Милюков П.Н. Вторая Дума. - СПб., 1908. – С.29.

12 Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. СПб., 1907. – С.168.

13  Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1998.  – С. 282,441.

14  Там же.  – С. 489.

15  Там же.  – С. 344.

16 Гессен В.М. О правовом государстве. // Правовое государство и народное голосование. СПб, 1906, в.2. - С.11.

17 Гессен В.М.  О правовом государстве.// Правовое государство и народное голосование. СПб., 1906, в.2. - С.27.

18 Он же. Теория правового государства. // Политический строй современных государств, М., 1905. - Т.1. - С.145.

19 Он же. О правовом государстве... С.12-13.

20 Он же. Теория правового государства... С.17.

21 Он же. О правовом государстве... С.17.

22 Там же.

23 Кокошкин Ф.Ф. Республика. (Доклад 7-му съезду партии народной свободы 25 марта 1917 г. Петроград) Пг, 1917, с.7.

24 Гессен В.М. Теория правового государства... С.163.

25 Кокошкин Ф.Ф. Республика... С.7.

26 Заимствование западного опыта российскими либералами начала ХХ века отражено в монографии Л.В.Селезневой. Селезнева В. Западная демократия глазами российских либералов начала ХХ века. Ростов-на-Дону, 1995.

27 Чичерин Б.Н. Философия права. - СПб., 1998. - С.463.

28 Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916. - С.556.

I Романовские чтения. История Российской государственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения. Кострома. 29-30 мая 2008 года.

Далее читайте:

Кострома, центр Костромской обл. Расположена на Костромской низменности.

Милюков Павел Николаевич (1859-1943), депутат III и IV Дум от Петербурга, председатель кадетской фракции.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС