I Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

I Романовские чтения

Едошина И.А., д.культурологии (Кострома)

Преподобный Нил Сорский в контексте отношений церкви и государства в России

  Любое историческое событие, как, впрочем, и событие сугубо частной жизни, можно уподобить брошенному в воду камню, а расходящиеся в разные стороны круги сопоставимы с последствиями. Камень давно уже (фактически сразу при попадании в воду) стал невидим, но круги вполне реальны, источник скрылся в глубинах, стал недоступен чувственному восприятию, зато следствия, наоборот, обрели материальное воплощение. Этот образ наглядно свидетельствует, что источники современных (сегодняшних) нестроений в русской жизни следует искать в далеком, а по сути близком, прошлом. С моей точки зрения, одной из центральных фигур русской историософии является «великий старец» ‑ преподобный Нил Сорский (в миру Майков, ок. 1433 ‑ 1508).

  В основании прошлого, а заодно и будущего нашего отечества располагается особого рода ментальность (пресловутая «загадка русской души»), самая суть которой чутко уловлена Тютчевым:

Умом – Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
У ней особенная стать –
В Россию можно только верить.

1866

Кстати, в автографе стихотворения смысловую нагрузку несут знаки: два тире после ключевых слов «умом» и «особенная стать», запятая после «у ней» и отсутствие точки в конце четверостишия. Поэт словно стремился расставить акценты, справедливо полагая, что их могут неправильно понять или просто изменить1. Но есть еще одна особенность подобной расстановки знаков, которая апеллирует к звучащему слову, обладающему особым, анагогическим, смыслом. Потому обозначенные поэтом акценты служат для актуализации главной характеристики русского умостроя: недоверие уму, конечно, не как таковому, а в его рациональном аспекте, отсюда появляется «особенная стать», определяемая верой в Бога.

Собственно, в таком облике отеческий умострой представлен в «Слове о Законе и Благодати» первого русского митрополита Илариона (XI в.) Русский ум ищет Благодати. На этом пути церковь – путеводительница. Потому так много храмов, монастырей, часовен испокон веку строилось на Руси. Глубоко религиозное, воцерковленное сознание являло себя в иконописи, храмовом строительстве, книжной культуре. Жизнь общества в своих лучших образцах была сориентирована на события христианской истории.

  Но общество не существует само по себе, оно бытийствует в национально-территориальных пределах. В данном случае речь идет об устроении государственности на Руси. Казалось бы, вопрос «встречи» веры и государства давно решен: Богу – Богово, а кесарю ‑ кесарево. Однако становящееся государство стало именоваться Святой Русью. Уже в самом названии именно верой определяется государство. Чего можно еще желать?

Между тем, история государства российского свидетельствует, что этот союз церкви и государства, достигший своего апогея при Романовых2, когда церковь была превращена в один из департаментов власти, оказался трагическим и для церкви, и для государства. Как замечает В.А. Котельников, «со второй половины XVI века… господствующим становится “уставное” или “обрядовое” благочестие, с которым нередко соединялся упадок духовности не только среди мирян, но и, отчасти, в духовной среде. В монашестве внутренняя аскеза, вытесняемая аскезой внешней, прячется в “худые ризы”, принимает разные формы юродства»3. В результате постепенно складывается особое движение среди пишущего и читающего монашества, которое выступает категорически против стяжания, а государственность – это (по большому счету) всегда разные виды стяжания, принадлежности и обладания вовсе не духовными, а вполне материальными ценностями.

  Принципиально иное обнаруживаем в «Уставе» Нила Сорского. Определяя, с чем следует бороться живущим в скиту, он, в первую очередь, называет чревообъядение, «ибо прикоснувшись к неразрешенной снеди», человек «отпал от рая и на весь род человеческий навел смерть, как написано: “Прекрасным был на вид и хорош на вкус умертвивший меня плод”… И так, в меру и в подобающее время причащаясь пищи, побеждай страсть»4. Добавлю, в противном случае человеческая жизнь может обернуться своеобразной «гонкой» за все лучшей и лучшей пищей, а потом борьбой с лишним весом. Обратившись к другому помыслу ‑ сребролюбия, Нил Сорский вслед за апостолами именует этот помысел «корнем всех зол», коего следует остерегаться. Он пишет: «И не только обладания золотом и серебром подобает нам избегать, но и всяких вещей сверх нужной потребности – и в одежде, и в обуви, и в обустройстве келий, и в сосудах, и во всяких орудиях» (145). Форма «нам», конечно, обращена к братии, но ведь и ко всякому человеку. Государство же фактически этим помыслом держится5. Потому жизнь церковная не может и не должна напрямую быть связанной с государством. Конечно, по своей сути патриарх есть духовный пастырь, отец всему бытийствующему в мире. И государству в том числе. Так, наверное, должно быть в идеальном варианте, но исторические факты предоставляют совсем иную картину «встречи» главы государства с церковью в лице ее служителя.

В качестве примера. Когда Иоанн IV (Грозный) посетил Нилов скит и увидел его внешнее убожество, решил он каменную церковь поставить. Ему во сне явился преподобный Нил Сорский и «неповелел ему церкви каменныя воздвигнути, ни же въ келиях каковому украшению бытии, кроме нужныя потребы». Царь (и замечу, какой!) не осмелился пойти против слов преподобного, казалось бы, вот оно – решение проблемы! Ничего подобного: «тогда Иванъ Васильевичь повеле дати свою царьскую жалованную грамоту во оной скит за своей царьской рукою и печатiю, чтобы давать изъ царскiя казны годовое денежное жалованiе и хлебное на пропитанiе ту живущим братiям…» (400)6.

Нестяжание – вот единственный путь священника (а следом за ним и мирянина). Потому Нило-Сорская пустынь изначально отличалась внешним аскетизмом: два деревянных храма, одинокие кельи монахов. Как писал в XIX веке А.Н. Муравьев, «целые столетия оставалась в таком первобытном виде его пустыня, временем цвела, как ее окрестная поляна, и временем упадала, но не выходила из предначертаний своего основателя, касательно внешнего убожества…»7

Задача церкви заключается в служении Богу, а жизнь монашеская – в молитве, чтении священных книг, «умном делании». Так появляется Предание Нила Сорского «О том, как жить, от святых писаний». Обратим внимание на самую формулировку названия, где преподобный специально оговаривается: не от себя, не от своего имени наставление он делает, а от святых отцов. «Предание» написано было преподобным Нилом с целью, чтобы и пока он жив, и когда умрет, «так совершаемо было» (89). В наставлениях он постоянно ссылается на святых отцов и Библию, обращаясь, в первую очередь, к иноческой братии и призывая на путь нестяжательства во всем. Обратимся к одному из эпизодов в «Предании» Нила Сорского.

«Потому и нам сосуды золотые и серебряные, будь то самые священные, не подобает иметь. … только потребное церкви можно приносить. Пахомий же Великий, чтобы и само здание церковное было украшенным, не хотел. Он ведь создал церковь в обители, что в Мохосе, и красиво сделал в ней из плинф столбы, затем подумал, что нелепо удивляться делам рук человеческих и красотой зданий своих величиться, взял веревку, обвязал столпы и повелел братии тянуть изо всей силы, пока они не наклонились и не стали нелепыми. И говорил: “Да не будет ум, из-за хитрых похвал поскользнувшись, добычей дьяволу, ибо у того много коварства”» (91).

Действительно, храмы древнейшие (Спасо-Преображенский собор, 1152; Церковь Покрова Богородицы на Нерли, 1165; церковь Спаса Преображения на Нередице, 1198), просты и незатейливы, строго и целомудренно устремлены в мир горний. Но уже Дмитриевский собор (1197) во Владимире обильно украшен каменной резьбой, которая дивит своей красой искусствоведов и туристов. И нет здесь места для молитвы. Пустой стоит храм как свидетельство глубокой правоты «великого старца». Но в известном споре «заволжских старцев» с «иосифлянами»8, победили в итоге последние. Образно говоря, дальнейшая история государства российского – плата за эту победу. Плата забывшим, что «русский аскетизм восходит  н е  к  о т в е р ж е н и ю  м и р а,  не к презрению к плоти, а совсем к другому – к тому яркому видению небесной правды и красоты, которое своим сиянием делает неотразимо ясной неправду, царящую в мире, и тем зовет нас к освобождению от плена миру»9.

Примечания

[1] Так, например, в справочнике «Цитаты из русской литературы» К. Душенко (М.: Издательство «Эксмо», 2005) тире после слова «умом» отсутствует (С. 504). В вышедшем под «присмотром» Пушкинского Дома собрании сочинений поэта авторская расстановка знаков приводится, к сожалению, только в примечаниях: Тютчев Ф.И. Собрание сочинений: в 6 т. Т. 2. Стихотворения 1850 – 1973 /Отв. ред. тома Л.Д. Громова-Опульская; Сост. и общ. ред. В.Н. Касаткина. М.: Изд. центр «Классика», 2003. С. 529 – 530.

2 Оставляю за пределами своих размышлений годы большевистской власти и период так называемых демократических реформ, поскольку деятельность церкви в обозначенные времена, на мой взгляд, оставалась в традициях «московского благочестия».

3 Котельников В.А. Православные подвижники и русская литература. На пути к Оптиной. М.: Прогресс-Плеяда, 2002. С. 69. По мнению Г.П. Федотова, именно в московском благочестии следует искать источник будущего раскола: «Стоглав недаром был дорог расколу, и Иосиф Волоцкий стал его главным святым. Вместе с расколом большая, хотя и узкая, религиозная сила ушла из Русской Церкви, вторично обескровливая ее. Но не нужно забывать, что первое великое духовное кровопускание совершилось на сто пятьдесят лет раньше. Тогда была порвана великая нить, ведущая от преподобного Сергия… На заре своего бытия Древняя Русь предпочла путь святости пути культуры». – Федотов Г.П. Святые Древней Руси /Коммент. С.С. Бычкова. М.: Московский рабочий, 1990. С. 197.

4 «Устав» Нила Сорского //Преподобные Нил Сорский и Иннокентий Комельский. Сочинения /Изд. подгот. Г.М. Прохоров. 2-е изд., исправл. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2008. С. 135. Далее все цитаты даны по этому изданию, страницы указаны в скобках.

5 Подробнее о драматизме в отношениях церкви и государства см., например: Голубинский Е.Е. История Русской Церкви: в 2 т. Т. 1 (Перв. пол. тома). Репринт издания 1901 г. (М.: Московский университет). М.: Общество любителей церковной истории, 2002. С. 547 – 557.

6 Много позднее и храм каменный будет поставлен. В XVIII в. пустынь фактически прекратит свое существование.

7 Муравьев А.Н. Русская Фиваида на Севере /Биографический очерк А.Н. Стрижева, Примеч. Н.С. Борисова. М.: Паломник, 1998. С. 286.

8 Подробнее см.: Гречев Б. Преподобный Нил Сорский и «заволжские старцы» ‑ публицисты //Богословский Вестник. 1908. № 5. С. 57-82; № 9. С. 49-66; № 11. С. 327-343; 1909. № 5. С. 42-56. Розанов Н.П. Спор иосифлян с Белозерскими старцами //Странник. 1877 (май). С. 156-172. Романенко Е.В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М.: Памятники исторической мысли, 2003. С. 99 – 126.

9 Зеньковский В.В. История русской философии: в 2т. Т. 1. Ч. 1. Л.: «ЭГО», 1991. С. 37.

I Романовские чтения. «Романовский сборник». Кострома. 29-30 мая 2008 года.

Далее читайте:

Нил Сорский (Майков Николай), (1433-1508), основатель и глава нестяжательства.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС