I Романовские чтения

2009 г.

РУССКОЕ ПОЛЕ

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

I Романовские чтения

Веселов В. Р., д.и.н. (Кострома)

Власть, интеллигенция и Церковь: противоречивый опыт взаимоотношений

Давно замечено, что на переломных этапах общественного развития возрастает интерес к историческому опыту. Обращаясь к прошлому, новые поколения стремятся не только воссоздать картину минувших лет, но и найти если не ответы, то хотя бы подсказки для объяснений сложных и противоречивых явлений современной жизни, поисков эффективных путей гармоничного развития страны. Напряженность сегодняшней общественной ситуации связана не только с конкретными социальными причинами, но и с таким космическим фактором, как рубеж и режим сближения двух веков и тысячелетий, в атмосфере которого уготовано жить нынешним поколениям.

Ощущая несомненное воздействие указанной атмосферы, мы ещё не готовы внятно объяснить ее природу, тем более только с материалистических позиций. Обращаясь к русской истории можно лишь констатировать наличие устойчиво повторяющейся тенденции – возрастания напряженности общественной жизни на стыке веков, обострение противоречий, в ходе которых формируются новые ценности.

400-летняя история Дома Романовых дает немало подтверждений для подобного наблюдения. Вспомним в этой связи, что на рубеже XVI и XVII веков разразилась российская Смута, а начало XVIII столетия ознаменовалось кардинальными реформами Петра Первого, ломавшими традиционные устои общества. Следующее столетие началось драматическими событиями наполеоновского нашествия, Отечественной войной 1812 года, последующей трагедией декабристов. В начале XX века пробушевали три революции, 300-летие династии Романовых проходило в атмосфере надвигающейся мировой войны.

Похоже, что ряд исторических совпадений носят роковой характер, что проявляется даже в именах и названиях. Именем Михаила началась романовская династия, им же и окончилась: вслед за Николаем отказался от престола и его брат Михаил. С третьим Михаилом связан распад советской империи. Из Ипатьевского монастыря шёл на царствование первый Романов, в подвале дома Ипатьевых были злодейски расстреляны последний царь и его семья.

Полное объяснение подобных совпадений вряд ли возможно без привлечения богословия, космологии и др. Отметим с научной точки зрения лишь такую заметную тенденцию нашей истории – возможность со стороны общества и, прежде всего, государственной власти, интеллигенции, Церкви, особенно их провинциальных институтов, гасить нарастающую напряженность, переводить её в русло созидательной энергии. Смута завершилась, как известно, народным избранием нового государя, противоречие и драматизм петровских преобразований получили свое историческое оправдание в мощи российской Державы, патриотический потенциал Отечественной войны 1812 года стал надежным основанием развития русской культуры и государственности.

Однако указанная возможность могла реализоваться лишь на базе сплочения и согласия общественных сил, единения власти, интеллигенции и Церкви. Требовалось также знание своей истории, понимание ее законов, тенденций развития, предчувствие надвигающейся угрозы. К началу ХХ столетия российское общество оказалось не в состоянии предотвратить надвигающуюся Смуту и последующую гибель империи. Причиной тому был целый комплекс социально-экономических, политических, культурных, международных и прочих, не исключая космических, факторов. Три революции подряд вряд ли можно объяснить ссылками на «заговорщиков», «германские деньги», как это до сих пор пытаются делать любители простых решений1. Под силу ли было одной партии поднять стопятидесятимиллионную страну. Революции сродни цунами. Их разрушительной стихией управлять невозможно. Они зарождаются в глубинных недрах бытия и в сумраке сознания.

Можно бесконечно спорить сегодня о том, кто более виновен в пожаре революции и гражданской войны начала прошлого века. Наши мнения существенно разойдутся, ибо мы по-прежнему далеки от подлинного национального единения, да и до сих пор плохо слышим друг друга. Вместе с тем у нынешнего поколения есть уникальная возможность посмотреть на события 1917 года глазами их современников, ибо они во многом и существенном повторялись на исходе прошлого столетия, принёсшего россиянам напоследок ещё один трагический сюрприз.

Рухнула ещё одна империя, на этот раз – советская, под обломками которой оказались не только деформации «государственного социализма», но и многие достижения экономики, культуры, нравственные ценности, результаты напряжённого труда, усилий, устремлений в лучшее будущее сотен миллионов советских людей, идеалы старших поколений. Внешне погружение советской Атлантиды в небытие выглядит менее кровопролитно и разрушительно, хотя чеченская война, конфликты в бывших союзных республиках, рост насилия и преступности обильно политы кровью. Более разрушительны геополитические последствия распада СССР, приведшие к утверждению однополярного мира во главе с агрессивной сверхдержавой, открыто претендующей на роль четвертого Рима, а, может быть, и рейха, хорошо уже известного в истории.

Как и в дни «похабного» Брестского мира, утрачены исконные российские территории. 25 миллионов русских людей легли мирно почивать, а проснулись в чужой стране, где их объявили «оккупантами», «москалями» и др., лишив даже права обучать своих детей на родном языке. На военно-морском кладбище Севастополя покоится прах ста тысяч наших соотечественников. После ухода российского флота они окажутся незащищенными от произвола националистов, как и наши деды и отцы, павшие на территории Прибалтики и др. До сих пор обжигает память первая волна русской эмиграции. Нынешний же «исход» русских в восемь раз превышает её по своей численности.

Как империя в 1918 году по итогам Версальского договора, так и постсоветская Россия оказалась в положении близком к международной изоляции, согласившись с фактическим пересмотром итогов Второй мировой войны, расширением НАТО на восток, напоминающим старшим поколениям о старом тевтонском лозунге «дранг нах остен».

Можно долго продолжать печальный перечень повторений событий начала и конца прошедшего столетия: разгон Думы и расстрел Белого Дома, требование о национальном самоопределении и отделении от России, утрата авторитета власти, наплыв в страну зарубежных эмиссаров, появление сотен политических партий, популизм их вождей, духовный кризис, падение нравов, массовые надежды на новое чудо, только уже не на светлое социалистическое, а капиталистическое будущее. Похоже, что за целый век мы мало чему научились и потому повторяем ошибки прошлого, которых можно было избежать.

Главную причину подобного, вовсе не фатального, повторения следует видеть в неуважительном отношении к своей истории, в незнании её законов. История сурово наказывает тех, кто не извлекает из неё уроков, в чем мы убеждаемся неоднократно. Ответственность за это несут, в первую очередь, государственные мужи, призванные не только держать в руках бразды правления, но и мудро определять стратегию преемственного развития общества, опираясь на его интеллектуальный и духовный потенциал. Это хорошо понимали многие правители России от Рюрика до Сталина. Вспомним в этом контексте «Поучение» Владимира Мономаха, проникнутое призывом к сохранению духовно-нравственных, государственных традиций; интерес Ивана Грозного к истории, его богатейшую библиотеку; защиту национальных приоритетов Петром Алексеевичем Романовым, не восседавшим, а трудившимся на троне; мысль Александра III о том, что у России нет союзников, а есть её армия, которую не удалось воплотить в жизнь его наследнику Николаю II, одной из самых трагических фигур нашей истории, заложнику исторического выбора эпохи.

Можно по-разному относиться к личности И. Сталина, к его жестокости, ошибкам и заслугам, но трудно отказать ему в знании истории, в понимании созидательного значения исторического опыта. В грозный час войны, обращаясь к народу, он нашёл не казённые, а осердеченные, православные слова: «Дорогие братья и сёстры…». Были учреждены ордена А. Невского, А. Суворова, М. Кутузова, возрождались традиции воинской славы, пришло прозрение и признание духовной мощи Церкви, её патриотической миссии.

К сожалению, руководство страны в 1980-1990-е годы оказалось в руках правителей, плохо выучивших уроки истории, хотя и стремящихся изо всех сил войти в неё. Они вошли, но через заднюю дверь, которая долго ещё будет зиять, как чёрная дыра, в истории России. Греческие геростраты поджигали храмы, российские – разрушали государство.

Ещё большего сожаления заслуживает позиция значительной части российской интеллигенции, которая с неистовой страстью и в духе осуждаемого ею большевизма разрушала СССР, а вместе с ним – основы отечественной государственности, осуществляла новую «культурную революцию», открывая через средства массовой информации шлюзы для бездуховности, растления, очернения отечественной истории. Авторы многих томов Ленинианы в одночасье стали писать карикатуры на бывшего кумира, седовласые профессора, специалисты по революционным мотивам русской литературы начали с юношеской прытью переписывать свои лекции на монархический лад.

Горько, что все это делается, да и продолжает твориться при равнодушии значительной части общества, поражённого нравственным недугом безразличия. Тем более, что всё это мы уже проходили. Поистине, не ведаем, что творим. Дай, Господи, прозрение и способность учиться у своей истории.

Именно в уважительном отношении к своему прошлому, в знании законов общественного развития надо видеть один из первых уроков истории.

Другой из них видится сегодня в необходимости национального единения, диалога взаимопонимания между властью, интеллигенцией и Церковью. Весь опыт истории подтверждает аксиому: обретение указанного единства позволяет нации дать адекватный ответ на вызов времени.

Победа на Куликовом поле явилась олицетворением национального единства и была связана с именами двух представителей светской и церковной интеллигенции – московским князем, военачальником Дмитрием Донским и основателем Троицкого монастыря, преподобным Сергием Радонежским. В круг этих знаковых фигур эпохи органично вписывается также имя Андрея Рублева, замкнувшего созидательное единство (авторитет власти, национальную идею, высокую духовность).

В своих «Записках русского офицера» декабрист Фёдор Николаевич Глинка, участник войны 1812 года, отмечает, что в Смоленске сразу же после отражения штурма наполеоновских войск был проведен крестный ход, поднимавший дух защитников города. Перед Бородинским сражением весь день не закрывался близлежащий храм, куда с молитвами о предстоящей победе над врагом шли тысячи воинов.

Ярким примером единения народа, власти и Церкви стал патриотический пафос общественной жизни в годы Великой Отечественной войны. В едином порыве защитить свою Родину выступили не только коммунисты и приверженцы большевистского режима, но и их идейные противники, пострадавшие в результате политических репрессий. Многие заключённые Гулага, спецпоселенцы из раскулаченных просили послать их на фронт, соглашаясь и на штрафные батальоны. Бывший лидер Белого движения генерал А. И. Деникин и большая часть интеллигенции русского зарубежья, забывая о личных обидах и разногласиях с Советами, искренне желали победы Красной Армии.

Серьёзные коррективы вносились в государственную политику, шёл отход от её жёстких классовых оценок, обогащалось её общечеловеческое содержание. Менялось отношение между властью и Церковью. В сентябре 1943 года состоялась встреча И. В. Сталина с руководителями Русской Православной Церкви. Вскоре прошёл Архиерейский собор, на котором был избран патриарх Сергий. Открывались новые храмы, монастыри, начали работать Богословский институт, пастырские курсы по подготовке священнослужителей. Патриотическая деятельность Русской Православной Церкви сплачивала общество, вносила весомый вклад в будущую победу над врагом.

В исторической литературе, как светской, так и богословской, даются разные оценки этого сближения Советской власти и Русской Православной Церкви. Большинство зарубежных авторов, включая русских эмигрантов, пытаются обосновать ошибочность «соглашательской политики» Русской Православной Церкви и даже её «предательство верующих», стоящих в оппозиции к большевистскому режиму2. Им вторят и ряд отечественных богословов3. Большинство же авторов научных работ4 и литературы, вышедшей под эгидой Московской Патриархии5, обоснованно опровергают подобные версии, не учитывающие атмосферу патриотического единения советского общества в годы суровых испытаний. Убедительность такого продуманного подхода начала подтверждаться в последнее время в работах авторитетных зарубежных исследователей истории Русской Православной Церкви6.

К сожалению, в последующие годы наметившийся диалог советской власти и Русской Православной Церкви вновь прерывается. Курс Н. Хрущёва на закрытие храмов, ужесточение церковной политики отразил общую непоследовательность и непродуманность проводимых реформ, что проявилось и в отношениях власти с интеллигенцией. Вопреки наметившимся тенденциям демократизации, возвращаются методы административных окриков, запретов и цензуры: дело Б. Пастернака, поучения и разносы Н. Хрущёва на встречах с писателями, художниками и др.

Опыт не только советской, но и всей российской истории свидетельствует, к сожалению, не столько о единении власти, интеллигенции и Церкви, сколько об их разобщенности и непонимании друг друга. Вспомним в этой связи слова из «Повести временных лет»: «Земля наша богата и обильна, а порядка и согласия в ней нет…». Племенные распри, княжеские междоусобицы, непримиримые противоречия «верхов» и «низов», религиозные, идеологические и политические споры и смуты, этнические и другие конфликты острые, как штыки, буквально пронизывают нашу историю, обильно политую яростью и кровью.

Весь XIX век шёл под знаком непримиримой политической борьбы значительной части интеллигенции с государственной властью. Интеллигенция, студенческая молодежь составляла более 70 % революционного движения 1860-х годов. В записке графа И.П. Игнатьева министру внутренних дел в связи с новым покушением на царя в марте 1881 года отмечалось, что три четверти государственных преступников и почти все цареубийцы учились в университетах и других вузах, хотя и не окончили их7.

В начале ХХ столетия страна обагрилась кровью гражданской войны, расколовшей российское общество на враждебные анклавы. В этой войне не было и не могло быть победителей. Будучи ядром всех политических партий и объединений радикальная интеллигенция выступала аккумулятором классовой ненависти, идеологической непримиримости борющихся сторон. Не смогла встать над схваткой и определённая часть церковной интеллигенции, пополняя ряды Белого движения, антисоветские круги русского зарубежья. Призыв авторов религиозно-философских статей сборника «Вехи» (1909) к интеллигенции отказаться от революционных амбиций и сосредоточиться на проблемах духовно-нравственного развития общества не был услышан в накалённой атмосфере.

Радикализм политизированной интеллигенции, её стремление к уравнительной справедливости, как заметил Н. А. Бердяев, «почти что уничтожили её интерес к истине»8. Идейной формой русской интеллигенции было, по выражению П. Б. Струве, её отщепенство, отчуждение от государства и враждебность к нему9. К этому в целом верному замечанию отнюдь не отстраненного от активной политики общественного деятеля следует, конечно, добавить и тот факт, что и само государство не очень, мягко говоря, стремилось установить диалог с обществом и интеллигенцией, тем более что её ряды всё более пополнялись «кухаркиными детьми», выходцами не из «благородного сословия», претендующего по-прежнему на монопольное господство в обществе, хотя и составляющего не более 1,5 % населения страны.

Расправа над А.С.Радищевым и декабристами, притеснения А.С.Пушкина, П.Я.Чаадаева, остракизм А.И.Герцена и Н.Г.Чернышевского, «дело петрашевцев», процессы над революционной молодежью 1880-1890-х годов, репрессии против рабочих и крестьян в годы первой революции и после её поражения – это уже не литературные, а политические вехи, свидетельства жестокости и насилия по отношению к народу и «образованному классу». Гениальный мыслитель Л. Н. Толстой вступил в острый конфликт с царским правительством и государственной Церковью.

Линия на подавление инакомыслия ещё более ужесточилась в политике Советской власти, жертвами которой стали многие деятели культуры, науки, военные и другие специалисты, священнослужители и т.д. Среди них учёный с мировым именем Н. Вавилов, опальный богослов, мыслитель П. Флоренский, поэт Б. Корнилов, костромской художник Б. Царнах, высланный за пределы страны «философский пароход», на котором вынужденно покидали Родину светлые умы России И. Ильин, П. Сорокин, Н. Бердяев и др. В 1936 году был арестован архиепископ Костромской и Галический Никодим (Н. Кротков), погибший в тюрьме. Костромская епархия на десять лет осталась без православного архиерея. Вместе с тем, вопреки гонениям рос авторитет церкви в обществе, укреплялось доверие народа к ней. Жертвенный подвиг лучших представителей духовенства в те годы закладывал прочный фундамент будущего возрождения Церкви.

Трагические противоречия между государством и Церковью не исчерпываются советской эпохой – временем политики «воинствующего атеизма». Картина исторических отношений царской власти и Церкви далека от благостного вида. Отсутствие до начала ХХ столетия законов о веротерпимости и свободе совести, притеснения религиозных меньшинств, старообрядцев, баптистов и др. способствовали активному участию многих из них в революционном движении. Согласно официальному законодательству все религии в России делились на три группы: «государственная» (православие), «терпимые» (ислам, буддизм, иудаизм, католическая, лютеранская, армяно-григорианская церкви) и «нетерпимые» (духоборцы, молокане, хлысты, скопцы, баптисты и др.).

Привилегированное положение Русской Православной Церкви оплачивалось ею дорогой ценой. Шёл процесс её огосударствления, лишения самостоятельности. С тяжёлой руки Петра Алексеевича было ликвидировано патриаршество, и управление Русской Православной Церковью перешло в руки чиновника, обер-прокурора Синода. Процесс этот начался ещё раньше при патриархе Филарете Никитиче Романове, сосредоточившем в своих руках духовную и светскую власть, признававшем приоритет государственной политики, включая ограничение духовенства в интересах дворян, купечества и посадского населения. Попытка патриарха Никона продолжить роль второго Великого Государя окончилась неудачей и способствовала ещё большей зависимости церковных учреждений от государства.

Негативные последствия огосударствления Русской Православной Церкви были связаны не только с попранием её самостоятельности, вмешательством в её внутреннюю жизнь, но и смешением сфер деятельности светских и церковных учреждений, что осложняло выполнение Церковью своей главной духовно-нравственной задачи, спасительной миссии.

Огосударствление Церкви приводило к тому, что ошибки и деформации правительственной политики в общественном сознании распространялись и на согласную во всём с властью, а точнее, подчинённую ей Русскую Православную Церковь. Особенно это проявлялось в напряжённых поземельных отношениях, недовольстве крестьян аграрной политикой царизма. Сказывалось и наличие крупной земельной собственности у Русской Православной Церкви. По описи 1905 года православная Церковь обладала 1 871 858 десятинами церковно-приходских земель, в личной собственности духовенства находилось ещё 337 206 десятин, монастыри владели 739 770 десятинами. Недовольство крестьян усиливали призывы священников не трогать помещичьи земли. По-разному воспринималось в обществе активное участие духовенства в монархических, черносотенных организациях. С февраля 1905 года по май 1906 года в стране был убит 31 священник, разгромлено 12 церквей и 2 монастыря10.

Снижению авторитета государственной Церкви способствовали её внутренние противоречия, связанные не только с последствиями трагического раскола XVII века, но и с новыми разногласиями, исходящими от «Союза церковного обновления», осложняемыми отношениями с другими конфессиями, нарастающим сектантским движением и др.

Пагубно влиял на общественную атмосферу раскол в среде российской интеллигенции, разделившейся на враждебные политические лагери. Усиливались позиции воинствующего атеизма в среде радикальной части «образованного класса», её противостояние и открытая борьба с Церковью. Начавшийся было созидательный диалог светской и церковной интеллигенции на религиозно-философских собраниях, прошедших в Петербурге с 20 ноября 1901 года по 5 апреля 1903 года11, не получил своего дальнейшего развития в условиях надвигающейся Русской Смуты, одной из составляющих которой был нарастающий духовный кризис, в том числе и кризис религиозного сознания.

В современной России произошли глубокие позитивные изменения в отношениях Русской Православной Церкви и государства. Их принципы определены в Конституции РФ, в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви, в решениях Архиерейских Соборов 1988, 1994, 1997, 2000 годов, Священного Синода12. В соответствии с ними Церковь и государство имеют свои сферы деятельности. Светское государство не вмешивается в духовную жизнь Русской Православной Церкви, в деятельность канонических учреждений, за исключением тех случаев, когда они выступают в качестве юридических лиц. Церковь в свою очередь не берет на себя функции, принадлежащие государству, мирские полномочия, предполагающие методы принуждения, а сосредотачивает свои усилия на духовном развитии людей.

Вместе с тем, отделение Церкви от государства отнюдь не отрицает жизненной важности для общества их совместного сотрудничества по основным проблемам жизнедеятельности и, прежде всего, в деле возрождения и развития духовного потенциала страны. К чести церковной интеллигенции она раньше и целенаправленней многих светских коллег активизировала свои усилия в таких напряженных сферах общественной жизни как миротворческая деятельность в международных, межэтнических, гражданских конфликтах, развитие милосердия и благотворительности, попечение о лицах, находящихся в местах лишения свободы, поддержка института семьи, материнства и детства, противодействие появлению тоталитарных сект и др.

В то время, когда немалая часть мирской интеллигенции занята вхождением во власть, в избирательных технологиях и активно через средства массовой информации потворствует распространению бездуховности, пропаганде насилия, порнографии, рок-концертов на Красной площади, вестернизации культурной жизни, многие представители духовенства в содружестве с деятелями национальной светской культуры ведут настойчивую работу по защите нравственных устоев общества. На фоне падения авторитета армии, недавней безудержной, зачастую фальсифицированной критики и очернения армейской жизни  в СМИ особенно впечатляюще выглядит позиция Русской Православной Церкви, направленная на сохранение и развитие традиций воинской славы, патриотизма, воспитательной работы с военнослужащими и др.

Назрела необходимость сложения усилий светской и церковной интеллигенции на преодоление деформаций воинствующего атеизма, на возрождение и развитие культурно-исторического наследия, охрану памятников истории и культуры, защиту культурно-нравственных традиций и ценностей российских народов.

Общество ждёт от интеллигенции, отцов Церкви ясного и чёткого определения своих позиций, «печалования» по поводу чудовищного социального и имущественного расслоения в стране, нарастающей волны насилия и преступности, а также о необходимости серьёзной коррективы проводимых реформ, значительная часть которых осуществляется, как не раз уже это было в нашей истории, указами сверху, без учёта мнения и интересов «неблагородных» сословий. Многое в нашей сегодняшней жизни не соответствует провозглашённым принципам социального государства и, тем более, христианским ценностям. На преодоление этого несоответствия и должны быть в первую очередь направлены согласованные усилия государственной власти, интеллигенции и Церкви.

Третий и, далеко, конечно, не последний, урок нашей истории можно назвать утешительным. Его сформулировал ещё Н. М. Карамзин. История, как подчеркивал он, является ещё и утешительницей, ибо она говорит ныне живущему поколению, что были времена тяжёлые, не легче нынешних, а Россия справлялась с ними, находила в себе силы, чтобы вновь возродиться и расцвести.

Опыт истории свидетельствует о неисчерпаемых возможностях духовного потенциала российского общества, позволяющих преодолевать критические полосы развития. Истоки этой живительной силы неразрывно связаны с русским православием, с братским союзом различных этносов и культур, с традиционными основами жизни российской провинции, откуда на переломных этапах нашей истории выходили здоровые общественно-политические, культурные силы, преодолевающие преграды смутного времени, военные лихолетья, обеспечивающие единение общества.

Россия не раз стояла над бездной и проходила через горнило суровых испытаний. Даст Бог, и на этот раз, находясь в недружественном окружении, разъединенная со своими историческими весями и погостами, не обретя ещё и внутреннего единения, она достойно пронесет сквозь тернии свой высокий крест. Хочется верить, что возродится великая Россия  и займёт своё достойное место среди других государств и народов мира. Не о том ли призывно звонят сегодня русские колокола, взывая к нашей исторической памяти и созидательной энергии единения.

Примечания

1 См.: Веселов В.Р. Октябрь 1917 года: взгляд сквозь годы // Октябрь 1917 года: исторические значения и уроки.– Кострома, 2008. – С. 4-19 и др.

2 См.: Струве Н. Религиозная жизнь в советской России // Вестник Русского Студенческого Христианского Движения. – Париж-Нью-Йорк, 1957. – № 47. – С. 31; Боголепов А. Церковь под властью коммунизма. – Мюнхен, 1958. – С. 19 и др.

3 Регельсон Л. Трагедия русской церкви 1917-1945 г.г. – М., 1996; Степанов (Русак) В. Свидетельство обвинения. – Т. 3. – М., 1993; Григорий (Грабе) Завет святого патриарха. – М., 1996 и др.

4 См.: Альгашов И.М. Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны // Великая Отечественная война и современность. – Владимир, 1995; Прядкина О.А. Взаимоотношения Советского государства и Русской Православной Церкви в 1941-1945 г.г. (на материалах областей Верхнего Поволжья): автореф. дис. … канд. ист. наук. – Кострома, 2004; Васильева О.Ю. Русская Православная Церковь в политике советского государства в 1943-1948 г.г. – М., 2001 и др.

5 См.: Православная энциклопедия. – Т. I-IV. – М., 2001; Цыпин В. История Русской Православной Церкви 1917-1997 г.г. – М., 1997 и др.

6 См.: Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. – М., 2000; Он же. Сталин и церковь: «конкордат» 1943 г. // Континент. – 2000. – № 103. – С. 220-239 и др.

7Аврус А.И. История российских университетов. – Саратов, 1998. – С. 63-67.

8 Вехи. Интеллигенция в России: сб. статей. – М., 1910. – С. 30.

9Там же, С. 139.

10 См.: Емелях Л.И. Антиклерикальное движение крестьян накануне Великого Октября: автореф. дисс. … докт. ист. наук. – Л., 1978. – 22 с.

11 Записки Петербургских религиозных собраний (1902-1903 г.г.). – СПб, 1906; Соловьев А.А. Интеллигенция и Церковь в России в начале ХХ века: опыт взаимоотношений: автореф. дисс. … канд. ист. наук. – Кострома, 1997. – С. 12-15 и др.

12 См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. – М., 2000 и др.

I Романовские чтения. «Романовский сборник». Кострома. 29-30 мая 2008 года.

ХРОНОС: ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ В ИНТЕРНЕТЕ

ХРОНОС существует с 20 января 2000 года,

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании давайте ссылку на ХРОНОС